Он заметил «привидение» не сразу.
Было за полночь, сельская дорога вела между двух мельтешащих в свете фар уснувших лесополос. Сзади, чуть выше проёма деревьев, в котором утонуло полотно шоссе, висела огромная оранжевая луна, на которую он изредка поглядывал в боковое зеркало. Луна притягивала его взгляд, не отпускала.
Ночь была тихой и теплой. В слегка приоткрытое окно пробивались струйки воздуха, слабо пахнувшие то цветущим подсолнечником, то пылью убранной недавно пшеницы, то сожжённой стернёй.
Дорога после небольшого подъёма пошла под уклон. Он знал, что там, в низине, текла степная речка, которую дамбой превратили в широкий пруд.
...Дымка как-то сразу затекла в просеку с двух сторон. Не клочками, не струями, а двумя полупрозрачными стенами, вяло клубящимися и сужающимися над дорогой. Облачные «водопады» стекали на дорогу, разрывались у поверхности, смешивались и таяли. Он опять глянул на расплывшуюся луну, и когда он отвёл от неё взгляд, то заметил впереди что-то иное, какое-то целенаправленное движение в просвете. Это, более плотное чем туман, летело над асфальтом перед машиной. Свет фар не исчезал в продолговатом теле а, казалось, огибал его со всех сторон и вновь устремлялся вперёд.
Машина постепенно нагоняла странное облачко. Ближе, ближе... Еще немного... И тут туманный сгусток вывернулся, проявив прекрасное, но суровое женское лицо.
Он чуть не выпустил руль из рук, настолько это было неожиданно, но справился, выпрямил движение и стал осторожно останавливать фуру.
Машина застопорилась. Облако улетело далеко вперёд и пропало.
Он огляделся: оказывается фура остановилась на дамбе. Дымка, освещенная светом автомобиля, висела над прудом и дорогой.
Он посидел в кабине, соображая, что же это ему привиделось, но вдруг... А ведь мама накануне рассказала ему странную историю о привидении.
Он гостил у мамы пару дней. Конечно, пришлось ей кое-что рассказать о семейной жизни. Хотя он этого и не хотел и отнекивался как мог.
А вчера увиделся со старыми друзьями, которые ещё остались в хуторе. Посидели, вспомнили тех, кто уехал, кто умер и как умер – обычное дело за бутылкой. И мама невпопад вставила свою историю о девушке, которая утопилась в пруду пару лет назад. Её тело так и не нашли. Болтали, что её бросил муж, и она не захотела дальше жить. Остались дети... И что с тех пор её призрак видели над дамбой водители.
Конечно, подвыпившие друзья похихикали: кто на хуторе не слышал эту байку, которая со временем стала лишь предметом насмешек. А мать на это возразила, что утопленница тем является, кто вздумает бросить семью. И даже наказывает. Но это только увеличило общее веселье...
Перед отъездом мать, собирая гостинцы, всё время о чём-то своём бурчала. Но так прямо ничего и не сказала. А ведь он хотел уйти от жены. Её молчание было для него удивительным. Её выдавал только укоризненный взгляд. Она стояла у калитки, пока его «Вольво» не свернул из переулка на трассу.
Потом, уже в дороге, он поймал себя на мысли, что именно своим молчаливым неодобрением мама заставила его думать о разводе ещё и ещё. Хотя, как ему казалось, всё уже было решено.
Не жизнь это: он в разъездах, она училкой работает. Да и дочка уже заканчивает школу. Что-то общее было уже потеряно ими, смысла делать вид, что всё хорошо, было незачем да и не перед кем... Но рвать семейную жизнь до сих пор не смел. Надеялся, что найдут они с женой что-то ещё, кроме ребёнка, что их удержало бы вместе. А тут вдруг решился.
Он вышел из кабины и подошел к обочине, думая посмотреть на пруд и успокоиться. Неосторожный шаг – и он сорвался, поехал на спине по крутому склону, цепляясь за острые камышовые листья. Только у самого берега удалось задержаться ногами за кочку. Ещё чуть-чуть – и упал бы в воду. Вот она, чёрная, стоит не волнуется даже.
Сел. Выругался. Отдышался. Осмотрелся.
Свет от фар здесь не слепил, стал далёким и совсем ненужным. Прислушался. Где-то с той стороны дамбы что-то шептал поток, вытекающий из трубы. Полусухой примятый спиной камыш выпрямился, притаился и не шелестел. В прогалине между зарослями над чёрным стеклом воды – в полуметре – висел туман.
И тут он почувствовал, как его обволакивает влажным холодом: со стороны дороги потоком текла густая дымка, заворачивала его, как в кокон, перетекала через него в камышовую прогалину. А потом туман оформился в человеческую фигуру. Ему опять показалось, что на него смотрит женщина, но это продолжалось какое-то мгновение. Сгусток сразу же растворился в воде.
Он вздрогнул, поднялся и осторожно полез на дамбу.
Остановился на краю, отряхнулся. Автомобиль чуть-чуть бормотал на холостом ходу.
Постоял несколько минут у передка машины, чтоб прошло непонятное ощущение холода... И тут подумал, что мамин рассказ о привидении – всего лишь женская уловка, намёк на опрометчивость его шага.
Нет, не хотела прямо вмешиваться. Подумала, что только навредит. Ведь она любила невестку.
И этот туман.... Он улыбнулся. И надо же: мать накликала «привидение»!
Он отпустил тормоз и потихоньку тронул фуру.
Дорога потащила грузовик в гору. И туман пропал. На самом верху пойменного берега с одной стороны дороги лесополоса кончилась, и раскрылось неровное пространство полей, освещаемое луной. А за ними перемигивались огоньки далёких хуторов и станиц. На востоке горизонт был уже очерчен слабой сине-жёлтой ниткой рассвета, над которой висела яркая звезда.
Он ехал домой.
Сегодня воскресенье. Уже засветло он будет дома. И спешить не надо. Пусть домашние выспятся... Мама сунула в кабину две полотняные туго набитые сумки. И жалела, что красавица-внучка не смогла навестить, а то бы ещё одну сумку собрала.
Он приедет, примет душ и выйдет на кухню, сядет с мокрой головой за стол. Капельки воды с волос будут стекать на спину, грудь и щекотать. И жена будет стоять и смотреть, как он завтракает... И это привычное ожидание тихой повседневности тоже согревало.
Он всё-таки ехал домой.
Январь 2015