Пришёл из гостей. Уставший, сел за секретер и стал просматривать дневную почту. Вальяжно, на правах хозяйки, в залу вошла Марыся, кошка отца, доставшаяся мне по наследству. Мурлыкнула и, словно так и надо, прыгнула мне на колени. Переодеться я ещё не успел и с сожалением глянул на брюки. Все в белой шерсти. "Всё, Марыся, извини, но позже с тобой посижу, сейчас некогда" - я опустил кошку на пол. Она обиженно мигнула двумя разного цвета глазами и... прыгнула снова мне на колени. Я вежливо повторил её водворение на пол. Она запрыгнула опять. Я пошёл в гардеробную, переоделся, отдав костюм прислуге, чтобы отдали в чистку.
Марыся сидела у камина, наблюдая через стекло за танцующими языками пламени. "Ну вот, красавица, теперь я могу и тобой заняться" - я взял Марысю и сел в кресло. Она зашипела, словно змея, и спрыгнула на пол. Вышла из залы и в коридоре, встав в угол и глядя куда-то вверх, начала, словно жалуясь, на своём кошачьем причитать. Причём это было так разнообразно, что я стал убеждённым сторонником того, что у кошек существует свой язык... Ну ясно! Либо гномам, либо домовому, либо призраку отца жалуется на моё недостойное поведение, подумал я и пошёл в ванную. Благо кошку я уже не интересовал. Включил воду и музыку, разделся и погрузился в блаженство. За дверью послышалось надрывное вау, вау, вау... Я открыл дверь. Марыся, словно и не обижалась, спокойно зашла в ванную и прыгнула на её широкий край. Вот мол, теперь купайся, а я пригляжу.
Боже, как всё это знакомо! Теперь не удивительно, почему женщин называют иногда кошками.
Некрасовка. 29.01.15.