Дорогие внучата, все побеждает упорный труд и в труде надежда, в этой истории расскажу вам об увеличении этажности прессов и как мы выходили на проектные режимы работы на заводе ДВП, а также о строительство Затона и Сухой подачи пиловочника собственными силами на Лесопильном заводе.
И сегодня эта древнеримская поговорка актуальна, действительно, все побеждает упорный труд и в труде надежда. Как–то внук попросил рассказать о военной службе в нашей семье.
Я ему тогда сказал, что отношение к защите Отечества в нашей семье весьма серьезное. Мой отец отдал службе десять лет с 1937 по 1947 год и принял личное участие в разных баталиях, как командир боевого танка. На его груди медали за Победу над Германией, над Японией, за Отвагу, за Боевые заслуги, ордена Отечественной войны и Славы, два ордена иностранных государств, в трех танках горел и чудом остался жив.
Мой дедушка Лаврентий, батя моего отца, за проявленный героизм на германском фронте в Первую мировую войну, был награжден двумя Георгиевскими крестами. Лично я, после прохождения обучения на военной кафедре по специальности «строительство мостов и дорог» и присвоения звания лейтенанта инженерных войск, проходил службу в понтонном полку города Бикин, а в 1970 году меня вызвали в Горвоенкомат и предложили продолжить военную службу резервиста в другом качестве.
Военные специалисты учли, что я был курсантом Хабаровского аэроклуба, и специально прибывший на переговоры полковник с Дальневосточной воздушно-десантной дивизии вдохнул в меня романтизм нового назначения и продолжить службу в должности командира разведвзвода. В боевых условиях – это разведка местности, обнаружение противника, выявление засад, минно-взрывных заграждений, проведение диверсионных операций и т.д.
Помню, я его переспросил: – Это служба в ВДВ голубые береты? - Да, ответил он, это служба десантником особого назначения – армейская разведка, но об этом нигде и ни кому, даже в семье, не нужно до времени сообщать.
Сейчас, выйдя на пенсию я могу кратко поделиться о этой важной службе, а, тогда, более тридцати лет назад, мною был подписан документ о неразглашении военных сведений.
Полковник ВДВ сообщил, что с этого момента во всех сообщениях, передаваемых мне у меня будет новая фамилия, как позывной и только тогда я начал осознавать, что действительно все очень серьезно. Через месяц меня призвали для прохождения сборов, которые проходи в специализированной части закрытой от посторонних глаз, там были казарма с учебными классами, плац, тир, баня. В общем, "разведшкола" для подготовки к особой службе в ВДВ. По утрам вместо обычной армейской зарядки - разминка активной игры в футбол, затем водные процедуры, завтрак, в тире попадание в мишень ножами и из пистолета, а за партами - работа по освоению топографии, шифрования, диверсионного дела по установке разных мин, укладке парашютов, работа на радиостанции и многое другое. Честно говоря, все было очень интересным еще и потому, что полученные знания незамедлительно закреплялись на практике.
Мы выезжали на полигоны, где сами закладывали минные устройства и подрывали заряды и отрабатывали навыки ведения огня из стрелкового оружия, выезжали на военный аэродром, где мы укладывали парашюты и закрепляли навыки приземления, прыгая и с самолетов и с вертолетов, овладевали навыками захвата «языка», перехвата телефонных переговоров, работая в "глубоком тылу противника". Автоматы с двумя запасными рожками в течение всего месяца были при нас, так же при мне постоянно был пистолет с двумя обоймами, и это было не просто доверие, нас приучали к мысли об особой ответственности, возлагаемой на нас в нужный момент...
Каждый месяц учебных сборов завершался тем, что нас на неделю десантировали, как я сказал выше, с самолета или сбрасывали с вертолета в тайгу для выполнения боевого задания, по выполнению которого мною в центр отправлялась зашифрованное донесение, а из центра поступала радио шифровка, куда и когда выходить для встречи с «вертушкой» и так десять лет с 1970 по 1980 год. Персональный состав разведчиков не менялся, поэтому мы постепенно притерлись и понимали друг друга с полуслова и полу жеста. Нас собирали вместе каждый год в разные месяцы года.
Помню, как нас десантировали с заданием провести разведку хозяйства, которое было глубоко под снегом. Первую ночь мы ночевали на хвойных лапотниках, прижавшись друг к другу и укрывшись плащ-палатками. Проводя разведку объекта, мы обнаружили в тайге небольшое охотничье укрытие, поэтому хотя и спали не раздеваясь, но почти в комфортных условиях, сдавая зачет на выживаемость, выносливость и смекалку в течении нескольких дней. Здесь главным было чувствовать плечо своего товарища и оберегать его, тогда ни страшна ни какая лютая стужа, и даже находясь в глубоком тылу противника,- верить в удачу.
Возможно поэтому, нам были не страшны, ни глубокий снег, ни холодный дождь, когда, уткнувшись носами друг к другу и обогреваясь только своими телами под обычными плащ-палатками, мы помнили о важности боевого задания и своем долге перед Отечеством. Продолжение повествования "О чудачествах главка".