Жила – была на свете одна Скрипка, и звали ее Лана, маленький смычковый инструмент высокого регистра. Скрипка Лана обладала прекрасными формами и была сделана из превосходного материала, округлость внешних контуров и линий талии обеспечивали удобство игры, в частности на высоких позициях, а вся геометрия ее сводов, их толщина определяли силу и тембр звука. Также внутри корпуса у Скрипки Ланы жила душа, сообщающая вибрации, ведь без этого тембр скрипки потерял бы и живость, и полноту. Несмотря на свои маленькие размеры, характер у Скрипки был ухх какой боевой! Она никому не давала спуска, и в своем юном возрасте многого достигла, ездила по всему миру, выступая на самых различных концертах и представлениях, видела и огромные королевские залы, и площади больших городов, Лану приветствовали жители разных континентов и стран, рукоплескали и восторгались ей. К сожалению, все это было в прошлом, а сейчас жизнь Скрипки Ланы нельзя было назвать столь интересной и насыщенной, скорее наоборот, она давно лежала на полке забытая и позаброшенная. Минули дни ее блестящей карьеры, и никто даже не заглядывал в эту холодную кладовку, находящуюся в мастерской, и не доставал Ланочку из футляра, да и футляр - то уже порядком запылился. Лана грустила и иногда, чтобы скрасить одиночество переговаривалась со своим приятелем Смычком.
Но вот однажды предновогодним утром Лана проснулась как от толчка, протерла кулачками глазки, встрепенулась и засеменила к окну. Непонятное возбуждение охватило ее маленькое тельце, как преддверие, предчувствие какого – то значительного события.
Но… ничего не произошло. День был как день. Правда, елку, которая стояла во дворе украсили большими красивыми шарами и увешали разноцветными лампочками. Но Лане от этого не стало веселее. Смычок тоже никак не развеселил Лану, да и его шутки она уже знала наизусть. Но одно событие все – таки произошло. Вечером в кладовку крадучись заглянул шалопут и озорник, хозяйский сынишка. Он долго лазил по всем полкам, видимо, что – то искал. Потом кто – то громким голосом позвал мальчишку, и он, испугавшись, что его обнаружат в кладовке, куда ему категорически запрещено было заходить, быстро спрыгнул с полки и стремглав убежал за дверь. Но прыгая, он неловко задел футляр, в котором лежала Лана, футляр грохнулся на пол, Скрипка выпала из него и разбилась. На шум прибежал Мастер. Он увидел разбитую Скрипку, грустно покачал головой, бережно поднял ее с пола, отнес в мастерскую и положил на свой рабочий стол.
Когда Лана очнулась, то она почувствовала ужасную, дикую боль во всем своем маленьком тельце, все у нее болело, все ныло, и, казалось, не было ни одной клеточки, которая не источала боль. Ох, вот моя жизнь, - подумала скрипка, - уж лучше бы я лежала дальше пылилась, чем такие муки!
Так прошло несколько дней, а Скрипка все еще лежала на столе, но у Мастера было много работы и до Скрипки у него не доходили руки. Однажды, придя в себя из забытия, Лана с удивлением обнаружила, что рядом с ней лежит Гитара. Гитара была большая, гладкая, красивая и целая! На ней не было ни трещин, ни царапин, прекрасный рисунок из лилий обрамлял ее блестящее ровное тело, изгибы были плавны и грациозны. Этот струнный щипковый музыкальный инструмент хорошо был известен Скрипке, ей всегда нравилось, когда ей аккомпанировали на гитаре, но еще больше она любила слушать сольные выступления. Собравшись с силами и превозмогая боль, Скрипка Лана спросила Гитару, - дорогая, откуда ты и что тут делаешь? - вроде с виду ты совсем целая и ничего у тебя не поломано. Да, - грустно ответила ей Гитара, - я действительно целая, но что – то случилось со мной! У меня совсем не стало слуха, я «расстроена» и никто уже не хочет играть на мне, потому, что я вру все ноты!
Дни летели за днями, а у Мастера все еще было полно работы, сказывались Новогодние праздники, когда все инструменты должны были много работать, сильно уставали и потому с ними случались непредвиденные поломки. Музыканты просили срочно все исправить. А Гитара и Скрипка так и оставались лежать рядом на столе Мастера.
Временами, когда Скрипка приходила в себя, они начинали общаться между собой. Иногда словами, иногда короткими сообщениями, которые они передавали через друга Ланы Смычка, и через некоторое время Скрипка стала ощущать, что боль ее стала меньше и мелодии вновь стали заполнять ее израненную душу, которые порой звучали тихо – тихо, а другой раз пелись сильно, нежно, глубоко и трепетно. Гитара дивилась таким чудесным превращениям Скрипки.
И вот однажды у Мастера образовалось немного свободного времени, он подошел к столу, взял Скрипку на руки и услышал ее тихий стон. О! Да ты живая и еще вполне замечательная! - сказал Мастер, - как же я про тебя забыл, - обязательно надо над тобой поработать, такие изумительные линии, я прямо слышу чудесный звук, который поет твоя душа, - потерпи милая, - обязательно тебя «подлечим» и ты будешь как новая, даже лучше! Поверь! Я все – таки Мастер! И Скрипка верила, и даже, несмотря на плачевный вид и разбитое тело, душа ее расцветала как радуга и благоухала как роза, Лана готова была претерпевать и боль, и усталость. Вечерами она пела серенады Гитаре, а Гитара тихо подыгрывала ей своими струнами и Скрипка никогда не говорила ей, что та фальшивит.