Упаду, смертельно затоскую,
Прошлое увижу наяву,
Кровь ключом захлещет на сухую,
Пыльную и мятую траву.
* * *
Холодный, рассудочный лирик..», МСЭ, 1930
ГУМИЛЕВ НИКОЛАЙ СТЕПАНОВИЧ (1886, Кронштадт - 1921, расстрелян под Петроградом), поэт серебряного века.
Вторая жена Гумилева - Анна Николаевна Энгельгард (возможно родственница шевченковского помещика Энгельгарда - Прокурат)
* * *
Гумилев рассказал, что в Абиссинии кошки в загоне, никогда не мурлычат и что у него кошка замурлыкала только через час после того, как он нежно гладил: сбежались абиссинцы и смотрели на удивительное дело: неслыханные звуки...
В. Хлебников
Он любит все изысканное и странное, но верный вкус делают его строгим в подборе декораций.
И. Анненский
Анне он не нравился - вероятно, в этом возрасте девушкам нравятся разочарованные молодые люди, старше двадцати пяти лет, познавшие уже много запретных плодов и пресытившихся их пряным вкусом.
В. Срезневская
Николай Степанович все спрашивал ее, любит ли она его? АА ответила: “Не люблю, но считаю Вас выдающимся человеком”. НС улыбнулся и спросил: “Как Будда или как Магомет?”
В. Лукницкая
Он совсем особенно крестился перед церквами. Во время самого любопытного разговора вдруг прерывал себя на полуслове, крестился и, закончив это дело, продолжал прерванную фразу.
_______________________
12 ноября 1918. На заседании была у меня жаркая схватка с Гумилевым. Этот даровитый ремесленник - вздумал составлять Правила для переводчиков.
_____________________
17 ноября 1919. Был у меня Гумилев: принес от Анны Николаевны (своей жены) 1/2 фунта крупы в - подарок - из Бежецка. Говорит, что дров никаких: топили шкафом, но шкаф дал мало жару. Я дал ему взаймы 36 полен.
_____________________
14 февраля 1922. ...Коля вообще был несчастный. Как его мучило то, что я пишу стихи лучше его. Однажды мы с ним ссорились, как все ссорятся, и я сказала ему - найдя в его пиджаке записку от другой женщины, что “а я все же я пишу стихи лучше тебя! “ Зачем я это сказала! Бедный, бедный! Он так - во что бы то ни стало - хотел быть хорошим поэтом.
К. Чуковский
… А что до дворянских поместий и владельцев их, то Гумилёв изображал их уж совсем плохо: у него в этих поместьях «Дома косые двухэтажные. И тут же рига, скотный двор», ; а сами помещики и того удивительнее, они, оказывается, «гордятся новыми поддёвками» и по тиранству, по домострою не уступают любому старозаветному Титу Титычу: дочери их будто бы пикнуть при них не смеют и, принуждаемые ими выходить замуж за постылых, нелюбимых, подумывают «стать русалками», то есть утопиться где-нибудь в речке или в пруду.
И. Бунин, 1948
А однажды - на мой вопрос, читал ли он, не помню уж какой роман, - Николай Степанович совершенно серьезно возразил, что он никогда не читает беллетристики, потому что, если идея истинно художественная, то она может и должна быть выражена только стихом…
А. Амфитеатров
... На основании вышеизложенного считаю необходимым применить по отношению к гр. Гумилеву Николаю Станиславовичу как явному врагу народа и рабоче-крестьянской революции высшую меру наказания - расстрел.
Следователь Якобсон (подпись синим карандашом)
И Гумилева - расстреляли! - Николай Степанович покойник теперь! - и Горький не всегда может, стало быть.
А. Ремезов
Жил поэт Гумилев, писал стихи. Стихи замечательные, нравящиеся, но их автор был опасно жив. Гумилева убили, потом запретили, потом простили и разрешили. Сожгли его книги, затем опубликовали его рукописи. Наградили палача, потом расстреляли. Зарыли труп Гумилева в землю, вырыли, снова зарыли в другом месте, снова вырыли и т.д. и т.п. И этот русский спектакль с эксгумацией трупов, обливанием их кислотой, облепливанием черепов умерших пластелином... - ужасающ и вечен.
Д. Галковский
Могут быть очень талантливые писатели, которые выразят в образах мечту фашистского головореза, которые опишут, как белая бестия бьет кнутом по лицу народную массу...
Мы имели такого писателя в России - Гумилева, который выражал конквистадорское, империалистическое, колонизаторское в русской буржуазии. Он был крупным писателем и с точки зрения искусства давал и мог дать большие образы. Но возьмите этого Гумилева и дайте его без всяких комментариев нашему рабочему, нашему крестьянину. Он скажет вам: вот сволочь...
Из доклада К. Радека на ВССП, 1934
* * *
После анафемы Горького, за Достоевским и Ницше, стоит очередь из трупов от Гумилева до Мандельштама.
Анненков, в своих воспоминаниях утверждает: «Николая Гумилева забили в камере прикладами».