Отрывок из лекции «Иоанн Третий. Создание России». Москва, Дом культуры «Меридиан». 14.04.1999.
Напомню еще раз, что 2 декабря 1917 года актом поместного собора церковь заявила, что государственным календарем в России является православный греко-российский Юлианский календарь и что великие христианские праздники являются неприсутственными днями. Этого акта никто не отменял. Для православных это закон. И вы должны заботиться о том, чтобы это все знали. Я напоминаю об этом в своей статье «Параметры христианской политики», многим из вас известной. В журнале «Золотой Лев» она есть в новой редакции, вот здесь на прилавочке.
Разумеется, мы не можем это навязывать государству. Но любое государство, не выполняющее этих минимальных церковных требований, для нас чужое. Поэтому, если с ним чего-нибудь сделают и учредят другое государство, мы вправе будем поаплодировать. Но мы революцию не устраиваем.
Желательно, чтобы об этом знало как можно больше чиновников. Мы живем в такую веселенькую эпоху, когда никак не церковь заинтересована в государстве и благожелательной позиции государства, но напротив государство более и день ото дня всё более заинтересовано в благожелательной позиции церкви, то есть нас. Они сейчас зависимее нас.
Еще раз поздравляю с Мироносицкой!
Женский день 8 Марта на момент учреждения должен был совпадать с праздником Пурим в 1910 и 1911 году. А Пурим — это память Эсфири, разумеется, прочитанной не библейски, — мы же тоже читаем книгу «Эсфирь», — а прочитанной феминистически, то есть, простите: экая баба, сколько мужиков замочила! Мне это несимпатично. Впрочем, есть и другая версия, согласно которой в этот день в Вене была проведена первая массовая демонстрация протеста угнетенных трудящихся проституток. А может быть, обе версии верны, и они совпадают. Малодостойный день. Я уже не говорю о новейших праздниках.
И хочу сказать еще о двух праздниках. Я ничего не имею против празднования Нового года, но у нас какой-то странный Новый год: он отмечается до Рождества, опять-таки потому, что календарь не наш, потому что чужой календарь опережает наш на две недели, о чем надо помнить. Это странно и очень неудобно, ибо празднование приходится как раз на Рождественский пост, вместо того чтобы приходиться на Святки, когда вообще веселиться положено! Основное занятие на Святках — веселиться!
Ну, еще, конечно, есть день 9 мая. Его, кажется, тоже переименовали, и может быть, это и справедливо. Об этом я тоже писал, и это было напечатано в Ярославле. И говорил на радио «Радонеж», что я не могу серьезно праздновать победу, после того как в 1991 году мы без выстрелов потеряли как раз те территории, на которые претендовал Гитлер. А на большее он и не претендовал, всё остальное — сказки: об озере на месте Москвы, об оккупации всей России и так далее. Он никогда на это даже не надеялся. А вот на Кавказ, Прибалтику, Украину, Белоруссию он претендовал. Вот именно это мы и подарили, точнее, за нас подарили.
Но если победа для меня сомнительна, то память о герое несомненна. Только человек в высшей степени безнравственный не чтит героя, как живого, так и мертвого. Это же естественно. И чтить героев необходимо. Поэтому я искренне поддерживаю участие православных людей в единственной демонстрации, на которую нам прилично пойти. В этом году 9 мая православная колонна опять пойдет. Сбор православных людей как всегда у Никольской церкви напротив Белорусского вокзала, чтобы не в одной куче с коммунистическими колоннами. С хоругвями, обещаю вам, и с колоколами на машине в кузове, как и прошлый раз. Самые настоящие, живые колокола со звонарем. Так что приходите и молодежь приводите. В 10 утра. Я пойду. Это первые демонстрации в моей жизни. Я не ходил ни на ельцинские, ни на антиельцинские демонстрации. На советские первомайские демонстрации тоже никогда не ходил. Я так устроился. И вот на старости лет я раз в год бываю на демонстрации.
И еще о праздниках вообще. Даже язычники понимали, что праздник есть прикосновение к вечности. Мы приближаемся к вечности не в прошлом и не в будущем, а только в настоящем. А если вы заметили, настоящее не имеет длины. Вот фраза, которую я сейчас говорю, имеет начало уже в прошлом, а конец — еще в будущем. То есть, настоящее как раз исчезающее мало, в то время как прошлое и будущее имеет протяженность. Именно в настоящем мы соприкасаемся с вечностью. И всеведение Всевышнего — это не его заглядывание в прошлое. Но наше прошлое и наше будущее есть его настоящее. Это и богословски, и философски вполне оправдано. Так вот, даже язычники многие понимали, что когда они что-то празднуют, они переживают это событие именно сейчас. Тем более для христиан Пасхальная радость была в том, что именно сейчас воскрес Спаситель! А не в том, что это произошло пятнадцать или восемнадцать веков тому назад. Потому к праздникам надо относиться серьезно, и к тому, что мы празднуем, тоже.
А как можно таким образом переживать соприкосновение с «ельцинской конституцией»? В какой вечности она, извините, пребывает?! У нас был только «День Сталинской конституции». Я не помню, чтобы у нас в России был «День Основных законов Российской империи». Ни государю, ни государственной думе не приходило в голову устраивать такой праздник.
Еще очаровательнее «День Независимости». Как я полагаю, это день независимости России от Харькова и Одессы, а также многих других русских городов.
Вопрос: Радоница приходится на вторник. В этот день был выходной?
Ответ: Я не помню, был ли этот день неприсутственным. Помню, что были где-то вторые дни, что, например, на Рождество нам не вернули второй день, что на Пасху, естественно, полагалось три дня. Помню, что Духов день, понедельник после Троицы, был неприсутственным. И, кажется, был второй день даже на Крещение. Не помню, были ли неприсутственными дни поминовения.
Кстати, о Радонице. Еще одна нелепица. Это имеет отношение к нашему курсу. Совершенно справедливо утверждение, что многие праздники — языческого происхождения. Даже Святки в значительной степени языческие, а уж Масленица — в чистейшем виде. Но ничего постыдного в этом, кстати, нету. Не все язычество — демоническое. Да, оно упразднилось Боговоплощением, но в язычестве было свое доброе. И совсем неслучайно на месте капищ ставили христианские храмы. Ставили не только для того, чтобы закрыть капища фундаментом, а потому что на тех местах тысячи лет молились люди, и продолжают молиться теперь уже в освященном христианском храме. Ведь что делали христиане? Они же оцерковляли языческие праздники. Тем надо гордиться и хвастаться. А что делали в советское время? Объязычивали христианские праздники. Если Пасха и Рождество, то значит «надраться» надо. Смысл теряется, но «надраться» не мешает. Или вот вам пример чистейшего объязычивания, обратите внимание на такой советский обычай — в единственный день, когда не совершаются заупокойные службы, в День Светлого Воскресения, топать на кладбище и совершать там языческую тризну! А ведь Радоница через несколько дней. Чего же спешить-то? Думаю, тот обычай возник не по воле злодеев, а просто потому, что храмы были закрыты, и единственным святым местом, где были кресты, осталось кладбище. Но как же власти его поддерживали! Еще оцепляли храмы, чтобы молодежь на Пасхальную службу не прошла, а уже дополнительные рейсы автобусов назначали на кладбища на Пасху. То есть, нас опять-таки подталкивали к объязычиванию величайшего христианского праздника.