Заболел муравей рыжий.
И сидит день – деньской сижа.
Тлей – коровок пасти не хочет:
«Далеко ходить - трудно очень.
Как споткнусь, упаду…. Ты, жена,
Попасла бы коровок сама».
Муравьиха вздохнула:
«Ну, что же,
Попасу, коли ты не можешь».
И пошла тлей пасти на лужочек –
На зеленый кленовый листочек.
А вернулась она не скоро.
Муж встречает жену укором:
«Ты, жена, совсем бессердечна!
Думал я, ты ушла навечно!
Я голодный сижу весь день,
Посмотри, как ослаб ремень.
Ты б покушать мне подала –
Не могу я дойти до стола».
Муравьиха вздохнула:
«Ну, что же,
Я подам, коль дойти не можешь».
Так с тех пор и пошло в семье:
Муравей все лежит на пне,
Ест да пьет, а жене твердит:
« Я теперь, жена, инвалид.
Потому, как ходить не в мочь,
Ты, должна мне теперь помочь.
На себя все возьми заботы…»
Возражать, нет жене охоты.
Лишь вздохнет и скажет:
«Ну, что же,
Я возьму, коли ты не можешь».
Если мимо сосед бежит,
Муравей и ему кричит:
«Эй, приятель, ведь я - инвалид.
У соседа душа заболит:
« Может чем- то помочь, сосед?»
И согласие слышит в ответ.
Так и жил муравей припеваючи,
На чужом горбу выезжаючи.
Растолстел, стал малым ремень,
Довела муравьишку лень.
Ну, а лени, как всем известно,
В муравьиной жизни – не место!
И однажды от бойкой синицы
Не сумел муравьишка скрыться…
Пожалел его каждый, как мог,
И с тех пор пустует пенек.
Потому что всем-всем известно:
В жизни каждого лени - не место.