История Бэлы Крэг

История Бэлы Крэг

           с комментариями присвоившей имя Бэлы Крэг


Бэла : История эта чрезвычайно обманчива. Всем хорошо известно и ее начало, и ее конец. По крайней мере, так принято думать. Нюансы начинаются, если попытаться сместить в ней акценты. Однако при жизни Катрин на это никто бы не решился... Кроме, разумеется, ее фаворита. Но он, как опять же всем известно, внезапно обезумел. Произошло это в Швейцарии – это все знают. Но никто не знает, как именно. Это и заставляет меня сомневаться в правдивости всей истории в целом с самого ее начала.

Капитан Крэг : Потерявший рассудок фаворит императрицы был доставлен из Лозанны в Москву, в имение брата, вышедшего в отставку после истории с княжной, которой Катрин, чтобы ее принизить, нашла подходящую фамилию Тараканоф. В Петербурге Гри-Гри уже, собственно говоря, совершенно нечего было делать. Там Катрин сочла его безумцем после отказа получить в дар от нее Малый Мраморный Дворец. Розовый только снаружи, как описал он его мне. Затем уже Алексис переправил его в имение, находившееся неподалеку от его московского дома, где Гри-Гри и прожил в таком состоянии еще два года. Трудно сказать, много это или мало. Однако брат все-таки успел, по-видимому, узнать у него самое главное. Возможно, парализовано было только тело. Глазами, если в них отражается ум, очень многое можно выразить.

Бэла : История их любви казалось привлекательной, захватывающей воображение - и своей стремительной развязкой, и неподдельной пламенностью чувств. Вообще в этих историях века много, возможно даже слишком много, пылких чувств. Стоит все-таки взглянуть пристальнее на эти события : брат Гри-Гри, Алексис, участвует в перезахоронении останков императора, убитого в результате заговора, в котором и он тоже принял участие. Считается, что его принудил к этому новый император Павел.

Капитан Крэг : Конечно, предложение Поля принять участие в перезахоронении останков маленького императора Пети-Три, адресованное лично Алексису, обязывало. Однако трудно предположить, что он, ссылаясь на возраст, по крайней мере, не мог найти предлога, чтобы уклониться от этой обязанности, если бы действительно этого хотел. Нет, здесь еще не все понято буквально. Реальность гораздо проще – она так же проста, как сама Катрин, именно это поначалу и смутило и привлекло в ней Гри-Гри : Поль просто выполнял ее волю – соединял в смерти то, что не существовало при жизни – их семейную жизнь. Этот поступок, ни к чему особенно Поля не обязывающий, делал его власть легитимной и абсолютной. Участники шествия становились ее полными гарантами. Другого завещания Катрин никогда не существовало : она никогда не доверяла бумаге своих сокровенных мыслей, возможно, догадываясь, сколь чудовищны они были. Однако не стоит и недооценивать Алексиса – он тоже выполнял завещание, оставленное ему братом, пользуясь случаем проверить, правильно ли он его понял. Он, в свою очередь, принял предложение к знакомству с Полем – он не мог и не хотел себе в этом отказывать.

Бэла : Поиски пропавшего завещания, разумеется, призваны были отвлечь всеобщее внимание от реальности : в этом действии интерес к настоящему подменялся активным интересом к прошлому, отодвигая первое на задний план.

Капитан Крэг : Ничего не было проще, чем заставить всех вспомнить о прошлом. Оно было настолько ярким, что его попросту никто не забывал. Гри-Гри в свое время сделал все, чтобы легитимировать своего и Катрин незаконнорожденного ребенка. Когда стало понятно, что она никогда не признает этот союз равноправным, общественное мнение остыло и больше не сочувствовало Гри-Гри. Точнее, оно не могло себе этого позволить. С таким же пылом, как свою собственную, князь Орлоф пытался устроить и судьбу своего младшего брата. Он сделал опять все возможное, чтобы их венчание Алексиса с княжной состоялось и имело законную силу.

Бэла : До последнего момента он не переставал рассчитывать на помощь англичанина, точнее шотландца, которого судьбе было угодно сделать моим родственником, как говорил мой отец. Всех удивило, что он так внезапно бросил семью и присягнул на верность другой стране, екатерининскому стягу. Он сделал, наверное, блестящую карьеру : или ему так только казалось. Мой дальний родственник, мне приходится считаться теперь с тем, что он смог так с нами поступить, как говорила моя бабушка. Мы, все те, кого это и в самом деле касалось, мало говорили об этом персонаже нашей фамильной истории. Если бы не он, я никогда не оказалась бы в этой стране. И я воспользуюсь случаем, чтобы разобраться в том, в чем смогу. Возможно, повод не совсем подходящий - революция. Но даже сейчас не исключено, что мне удастся узнать больше, чем знал он, оставаясь большую часть времени на значительном расстоянии от того, что всегда имеет шанс стать политикой. Мне придется смириться с тем, что он сделал меня родственницей русского коменданта. Свой роман "Капитанская дочка" Пушкин мог написать и обо мне.

Капитан Крэг : Комендант… Я сменил на этом посту будущего тестя Гри-Гри, который не мог выйти в море даже боцманом. К его счастью, он не дожил до свадьбы своей дочери, названной им в честь императрицы. Однако говоря так, я не нахожу ничего предосудительного в поведении бывшего фаворита. Кем еще я мог стать в такой жуткой стране, в которой мрут от одного упоминания о Сибири. Тем более после его визита ко мне, незадолго перед отплытием из Ливорно. Он не мог не знать, что у Катрин везде были свои уши. Можно было бы попытаться все скрыть, если бы мы говорили по-ирландски, что я и предлагал с самого начала. Он, однако, отказался от найденного мной переводчика. Или не счел нужным : и данная малость все меняет. В этой мелочи, в небрежности к простым предосторожностям, спрятана тайна всей его жизни. Впрочем, тогда я мало думал о нем. Фаворит Катрин стоял передо мной и рассчитывал на мою милость. Он держался со мной просто и прямо, я вследствие этого тоже не чувствовал ни малейшей неловкости. Я заметил его ялик из окна своей каюты раньше, чем мне о нем доложили, и вышел на палубу для официального приветствия. Он появился среди бела дня, так что никто не мог заподозрить нас в заговоре. Мне незачем было ввязываться в эту историю. Но я знал и простые законы Дворца : никто не откажет человеку, которому не отказала Императрица. Я не говорю здесь о том, что она выбрала его. Впрочем, вскоре я понял, что он даже не догадывается о том, что на этот раз она выбрала нас обоих для одной и той же миссии. Он думал, что она дала ему карты в руки : а у него в руках были лишь кандалы... разумеется, только после того, как у обоих Орлоф кончились деньги, выделенные императрицей для этой миссии. Мне было ясно, что миссия эта заключалась в том, что беглянка должна быть возвращена в Россию. Для княжны не могло быть ничего ужаснее. Разумеется, пока был жив фаворит Элизы, Разумоф, она не могла представлять опасности для Катрин. Как, впрочем, и Катрин не могла препятствовать ей... искать союзников, как она это называла. Императрица предложила княжне Ольге лучших из своей гвардии. Она "пришлась им по сердцу", так нелепо, кажется, это звучит по-русски. Это Катрин поняла бы и без доносов, поскольку браться Орлоф не торопились возвращаться. Теперь, и только теперь, свобода княжны Ольги связала Катрин кандалами! В ходе всей этой миссии она постепенно превращалась в пешку в своей "собственной" империи. Впрочем, я опять забегаю слишком далеко вперед. Все это я вычислил намного позже, уже получив место в Кронштадтской Крепости. В момент нашей с ним встречи я думал о другом : передо мной стоял человек, служивший когда-то императору, а теперь пытающийся уговорить меня предать волю императрицы. Он, который не сумел даже научить своего сына называть его отцом ! И странное дело, я верил ему, в его искренность и порядочность. Тем не менее, мое личное отношение ничего не могло изменить. Думаю, он понимал, что я ему вряд ли смогу помочь. Однако я сделал практически невозможное – после чего и запер себя в Кронштадте – я договорился с англичанами : из России граница между Англией и Шотландией практически не видна. Если бы княжна Ольга оказалась у меня на борту, я передал бы ее им, и она, вне всякого сомнения, была бы жива и здорова. Я сухо ответил Гри-Гри, что мне не запрещается спасать утопающих. Я обещал ему помочь всем, даже если он сам окажется в их числе : хотя это не то событие, о котором императрица стала бы рассказывать в салонах, и это обстоятельство, сопряженное с риском, вряд ли принесло бы мне славу., что По слухам, распространившимся во флоте, княжна пыталась броситься за борт, но ее удержали. Мне же доподлинно известно, что она оробела в последний момент, уже схватившись за борт, отделяющий ее от свободы : мы были уже в Балтике, где вода поздней осенью не так хороша, как у побережья Италии. Для меня несомненно, что она боялась не за себя... а за своего ребенка. Если бы не беременность, она вряд ли последовала бы за младшим из братьев Орлоф.

Бэла : Отец был прав в одном : такого корабля, какой Капитан получил у Катрин, ему, католику, в Англии было не видать. Но что он значил в России, его крошечный кораблик в огромной флотилии ? Ничего. Или много, смотря как повернется жребий : орлом или решкой. Экспедицией в Ливорно Катрин проверяла его на верность стягу. В Англии он нашел бы возможность отказаться от участия в таком унизительном спектакле. В России же было поздно об этом думать. За отказом могла последовать только ссылка в Сибирь, а вовсе не депортация на историческую родину. Князь Орлоф стал для Капитана Крэга решкой.

Капитан Крэг : Когда ко мне, уже в Кронштадте, пришел второй фаворит Катрин - пришел, чтобы поздравить с новым назначением, - я понял, что моей карьере в России пришел конец. Его тоже звали Гри, и было похоже, что Катрин предпочла его другим кандидатам именно по этой причине : чтобы не заучивать другого имени. В дальнейшем она постаралась стереть и другие их отличия. Невозможность достижения этой цели привела к убийству князя Орлоф. Однако я ни о чем не сожалел. Мне казалось, я поступил очень порядочно... по отношению ко всем, не исключая себя. Разумеется, я понимал, что такую карьеру мне удалось бы сделать и в Англии, но все-таки глупо было бы не использовать этот шанс... почти пиратский. Он мог принести целое состояние, и моя семья могла бы гордиться мной!

Бэла : Я затрудняюсь уточнить, какие именно доказательства я рассчитываю найти в этой своей экспедиции. Возможно, если бы здесь не разразилась так называемая Революция, я вообще не решилась бы въехать ...в этот ад. Это парадоксально только на первый взгляд : если и сохранились до сих пор хоть какие-то архивы, подтверждающие мою версию, то самое время обратиться к ним именно сейчас. Чуть позже может означать упущенное время. То есть, Никогда. Известно, как губительны революции для истории. Любой архив может пострадать "совершенно случайно". Однако, признаться, я не верю, что Катрин позволила доверить бумаге факты, настолько компрометирующие ее. Не верю я и в то, что ее присутствие было в действительности настолько вездесущим, чтобы не оставить для моей версии ни малейшего шанса.

Капитан Крэг : Катрин не доверяла никому, особенно в море. Море вообще было самым слабым местом в ее империи. Петя Великий только попытался совладать с ним. Княжна Ольга, его внучка, в сущности, повторила его путь в Европе : посетила те же города, увидела те же верфи. Она ценила, какой дорогой ценой достался России наш флот. Он был красив… Я говорю о флоте, но то же самое можно сказать и о Гри-Гри. Мне не совсем понятно, как она могла предпочесть его младшего брата, если только… если только он не появился на сцене в тот уже момент, когда все между ними было уже решено. Думаю, что она ему нравилась, раз он пришел ко мне. Он знал, что рискует моей репутацией, и все-таки пошел на этот риск, потому что не видел другого выхода. Он был слишком порядочен …для Катрин, но кто бы осмелился сказать ему об этом.

Капитан Крэг : Я знал о княжне, потому что она знала море, как знал его ее дед. По этой причине я не мог отказать Гри-Гри, на что он, собственно говоря, и рассчитывал. Он был прекрасным дипломатом, по крайней мере, когда речь шла о людях. Но это - единственная причина, по которой он мог рассчитывать на меня, хотя он и не догадывался об этом. Все остальное было не в их пользу, не в пользу Гри-Гри и уж тем более не в пользу его брата Алексиса. Однако тогда, когда этот фаворит Катрин пришел ко мне, еще невозможно было предположить, что это разрушит жизнь всех троих.... То есть, четверых, включая меня... или пятерых, если учесть скоропостижную смерть Кати, жены Гри-Гри. Катрин при этом нисколько не пострадала.., если не считать денег, выброшенных на строительство Мраморного Дворца. Вообще этот Дворец – очень интересная история. Странно теперь слышать эту уменьшительную приставку к нем – Малый. Мне хотелось бы увидеть того человека, который указал Катрин на то, что если строительство будет продолжаться по заложенной смете, то масштаб Мраморного значительно превзойдет Зимний. Тогда резиденция Катрин станет похожа на резиденцию фаворитки настоящего императора России. Думаю, именно таков и был замысел лиц, тайно поддерживавших Гри-Гри. Конечно, Потемкин мог произнести эту фразу о смете и масштабе, но не могу поверить в то, что именно он и был ее автором.

Капитан Крэг : Так называемый проигрыш Мраморного, собственно говоря, состоялся в моем присутствии. К тому времени я уже был приписан к Кронштадту и был довольно частым гостем в пивной на Английской набережной, куда заходил и Гри-Гри. Он сказал мне между делом, что гувернанту, найденному Катрин по его настоянию для их сына, и его собственному бывшему камердинеру, произведенному Катрин в камергеры после рождения бастарда, предписано проживать вместе с ним, в Мраморном. Кто-то, будто бы случайно оказавшийся рядом, поздравил его с почетным приобретением, откровенно позавидовав роскоши Розового Дворца. Гри-Гри тут же предложил выдать свой подарок этому гвардейцу за карточный проигрыш. Да, он был отличным дипломатом!

Бэла : Мраморный Дворец, как известно, был усечен ровно на половину. Технически это привело к сокращению расходов ровно вдвое. Скорее всего, вторая половина стоимости дворца пошла на оснащение экспедиции по поимке княжны Тараканоф. Свою часть участия в ней Гри-Гри выплатил из стоимости своего собственного подарка ему самому, и это указывает на то, с каким болезненно изворотливым мозгом приходится иметь дело, если речь заходит об императрице Катрин.

Капитан Крэг : Гри-Гри рассказывал мне кое-что. В манере невинной шутки он сказал как-то к слову, что лестницу, изобретенную Катрин для Мраморного Дворца, не сможет преодолеть ни одна порядочная женщина. Если бы проект не был сокращен, то парадная лестница была бы обычной, как в Зимнем или в других европейских дворцах того времени. Крутизна лестниц Малого Мраморного делала все их похожими на лестницы для прислуги в Зимнем. Лишь однажды я поднимался к ней с черного хода, накануне ее коронования, сказал он мне. Впрочем, одинокому гвардейцу не составляло труда пережить и такое, смеясь добавил Гри-Гри. Только после истории с Кэтти он перестанет улыбаться мне…

Бэла : Кэтти, хоть и была названа в честь императрицы, была ее полной противоположностью. Узнав о смерти ее отца от своей матери, Гри-Гри прервал переговоры с турками о мире и приехал поддержать родственников. Излишне говорить, что он взял на себя организацию похорон. Переговоры с турками были вязкими, и Гри-Гри делал все возможное, чтобы они увязли еще больше. Как он и рассчитывал, его преемнику эта тактика пришлась на руку. Ко времени его второй экспедиции в Европу, имевшей целью пленение княжны Ольги, Кэтти уже устроена им в Зимнем фрейлиной императрицы Катрин. Не исключено, что Гри-Гри слышал о княжне Ольге во время первой экспедиции, организованной императрицей яко бы ради поправки его здоровья после подавления им чумных бунтов в Москве. Он мог обмолвиться об этом, поскольку считал, что странствие княжны по Европе могло создать у европейцев мнение, будто императрица мало печется о благополучии своих подданных благородного происхождения. После заточения княжны в Петропавловской крепости императрица Катрин отблагодарила своего фаворита, как заговорщика – подарком ювелирного украшения, а именно, Мраморного Дворца.

Каритан Крэг : Гри-Гри с Катрин встречались там дважды, в Малом Мраморном. Больше он бы не выдержал, сказал он мне, радуясь, что так удачно сбыл его с рук. И он имел в виду не себя, а Мраморный! Поскольку ни одна порядочная женщина в тех одеждах, какие всеми считались приличными в то время, не могла преодолеть крутизны парадной лестницы Мраморного, и уж тем более парадное платье самой Катрин не располагало к таким прогулкам, она распорядилась изобрести кресло, которое двое мужиков вкатывали на второй этаж, пыхтя и отдуваясь не меньше, чем сама императрица. Стоял ужасный грохот, признался Гри-Гри. Он вспомнил, как она порхала ему навстречу в ту счастливую пору их отношений, когда она жила на выселках в Гатчине. Он летел к ней, как на крыльях : при этом воспоминании кривая усмешка пробегала по его губам, так страстно целовавшим ее когда-то! Но хуже всего было не это – Мраморный стоял точно напротив тюрьмы, в которой умирала княжна Ольга. Грохот кресельной колымаги Катрин напоминал ему позвякивание цепей на кандалах княжны.

Бэла : Трудно сказать, планировала ли императрица Катрин встречу двух братьев в Италии, когда задумала экспедицию по поимке княжны Ольги. Однако до сих пор ей были не ясны их отношения. Вероятнее всего, она полагала, что ей представился неплохой случай проверить их обоих.

Капитан Крэг : Странно все-таки, что Катрин снарядила в эту экспедицию сразу двух Орлоф. Как будто она рассчитала, что чары красавицы-княжны обязательно подействуют хотя бы на одного из них. А второй попытается помочь первому ...в соблазнении и пленении, в конечном счете. Все это с самого начала пахло интригой, и очень вздорной. Она попросту жертвовала своим фаворитом ради того, чтобы самой удержаться у власти, воображая себе несуществующую угрозу. Значило это и то, что она чувствовала, как слабеет ее власть вместе с популярностью. Она шла ва-банк – вот это я и называю поведением заядлого игрока. Однако убийство подданных благородного происхождения не возвышает никого из монархов. Я хотел бы вернуться в Англию, не дожидаясь этой кровавой развязки. Дед был прав : я выбрал не корабль, а свою смерть. Это было только начало. Это и была моя жизнь. Такая же короткая, как жизнь княжны Ольги. Мне пришлось думать о ней дольше всех, даже дольше младшего из Орлоф. У того было передо мной преимущество : он не выбирал свое подданство, в отличие от меня... не делал выбора… Если, конечно, не считать убийство никчемного маленького императора Пети-Три. Выбор делал старший, князь Орлоф, он все взял на себя : и подготовку побега, и переговоры с Катрин об освобождении княжны Ольги, которую готов был взять на поруки, поручившись собственной жизнью. Катрин высмеяла его. Во время их второй встречи в Малом Мраморном.

Бэла : Младший Орлоф, Алексис, вовсе не собирался прятаться за спину своего старшего брата, фаворита императрицы Катрин. Он сам обратился к ней с прошением об освобождении княжны Ольги, ссылаясь на то, что она является его законной женой.

Капитан Крэг : Православные отцы взяты были на корабль Алексиса по рекомендации Гри-Гри из Москвы. Во время его карательной экспедиции туда во время чумных бунтов они пригласили фаворита в храм Спасителя на Куликову гору, находящийся чуть в отдалении от стен Кремля, и повели с ним там довольно странный разговор. Знаешь ли Гриша, сказали они ему, что эта экспедиция не твоя и не ты здесь караешь, потому что ты сидишь сейчас здесь, а кара вершится без твоего ведома, и с тобой то же будет, можешь поверить нам. Гри-Гри смеялся, пересказывая это мне, он даже сказал, что понял, наконец, почему Петя Великий перенес столицу из Москвы, потому что там так говорят по-русски, что не всякий русский уразумеет. Они, эти святые отцы, пришли навестить его потом, в московскую усадьбу Алексиса, когда Гри-Гри с парализованным языком уже не мог приветствовать их.

Бэла : Разумеется, императрица Катрин заставила просителя Алексиса ждать. Он прождал, скорее всего, больше часа в окружении лакеев, которым не велено было никуда провожать его, ни в одни из покоев Зимнего. Однако он ждал, поскольку ему не было отказано в приеме. Она спустилась по парадной лестнице, выходящей к Неве, и, выражая свою волю, смотрела не на него, а в направлении Петропавловки.
 
Капитан Крэг : Гри-Гри согласился на вторую встречу с Катрин в Малом Мраморном, потому что первая не дала ему повода для обсуждения судьбы княжны Ольги. Он тогда ограничился только замечанием о том, что Мраморному больше подходит имя Инженерный – так много в нем обнаружено было механизмов. Однако и во время второй их встречи Катрин неизменно давала понять, что судьба Персидской княжны, как она неожиданно для Гри-Гри стала называть княжну Ольгу, - это дело уже не просто решенное, но и закрытое. Тогда же она показала ему постель, изобретенную специально для ее визитов к нему. Она, как корабельный якорь, спускалась и поднималась на цепях, как мост в Средневековой крепости, пошутил Гри-Гри. Но это было еще не все : Катрин заявила, что раздеваться в его холостяцком жилище ей, приличной даме, не резон. Она откинулась на новую постель, чтобы освежить их чувства, как она это описала. Он же, решив, что ее платье при этом неприлично задирается, обнажая белые ноги, поправил его и отвернулся к окну, в котором отпечатался шпиль тюрьмы Пети о Поля.

Бэла : Дальше произошло самое страшное. Императрица Катрин предложила Алексису навестить свою жену, если он таковой ее считает. При этом, однако, она добавила, что Ее солдаты ее больше не хотят. Младший Орлоф даже глазом не моргнул, как будто она не сказала ему ничего нового. Он сказал лишь, что согласится навестить княжну Ольгу только в том случае, если ему позволено будет выйти из темницы вместе с женой, и никак не иначе. Императрица не ожидала такой дерзости и сказала, что ее холопы не могут ставить ей условий. После этого граф Алексис Орлоф подал в отставку и переехал из Петербурга в свое московское имение.

Капитан Крэг : Смерть других его близких, брата и его жены Кэтти, наслоилась на гибель княжны Ольги и, вполне возможно, поубавила горечи. Катрин правила, как могла. Она могла править только настолько плохо, и не иначе. Именно я стал невольным свидетелем обстоятельств, в которых открылось ее подлинное лицо. Море сдуло с нее маску приличий, когда корабль с княжной Ольгой вошел в порт Кронштадта. К крепости Пети и Поля ее уже переправляли на барке для каторжников. Ночью. Вся Миллионная улица в ту ночь не сомкнула глаз, но никто не подавал вида ни на следующий день, ни неделю, ни месяцы спустя. В сущности, это так же мало касалось их, как переписка Катрин с Вольтером. Английская набережная в этом деле тоже сохраняла непривычный для нее нейтралитет.

Бэла : Пресловутая переписка с Вольтером, конечно, велась. Однако сама императрица Катрин в ней практически не участвовала, разве что в роли наблюдателя. По настоянию своего фаворита она выписала из Швейцарии гувернера для их сына, Алекса Бобрински. Его имя напоминает мне трагедию Гоголя о Бобчинском и Добчинском. Гри-Гри, вероятно, странно было представлять, как его сын растет в обществе сыновей его камердинера.

Капитан Крэг : Конечно, нанять гельвета было намного дешевле, чем француза. Особенно если учесть, что во Франции незадолго до завершения расправы над княжной Ольгой скончался Луи Пятнадцатый. Катрин пришлось выложить кругленькую сумму за его коллекцию ядов.

Бэла : Всем известно, что умирала княжна совсем не так, как ее изобразил Константэн Флавицки. Она не только не дожила до весеннего разлива Невы и не погибла при наводнении…

Капитан Крэг : Конечно, у Алексиса Орлоф были основания для отставки. Он знал, что Катрин спаивала княжну Ольгу в крепости Пети-Поль. Точнее, кроме водки ее ничем и не кормили. Потом допрашивали. Она помнила, что родилась в Персии. Элиза пыталась скрыть ее от тех, кто впоследствии выстраивал препятствия на всем пути Орлоф. Все остальные так называемые показания княжны Ольги были измышлены самой Катрин. По утрам, когда ее приходили насиловать люди Поля, она молила императрицу о смерти. Алексису это было известно. Если бы княжна Ольга дожила до наводнения, то она бы его даже не заметила. Она умерла от алкогольного отравления. Она даже не умывалась ни разу с тех пор, как попала в руки Катрин. Она добилась только того, что солдаты Поля не могли больше насиловать ее, им было слишком противно к ней прикасаться. Эту правду Катрин и рассказала Алексису. Вши, грязь, обрывки платья – ее сбросили в общую могилу с нищими, в глуши, за Черной речкой.

Бэла : Наверное, приходя в сознание, она с горечью вспоминала о том, что могла выброситься за борт и попытаться еще бежать в Англию, если бы не боялась за жизнь нерожденного ребенка, которого потеряла несколько недель спустя в Петропавловке из-за жестокого обращения с ней солдат императрицы Катрин.

Капитан Крэг : Переправляли французскую коллекцию ядов вместе с куртизанкой, старой уже для ее прежней профессии. Она должна была уподобиться благочестивой статс-даме и служить примером для фрейлин, поведение которых, в свою очередь, не должно уподобляться затворницам-монашкам. Катрин и сама служила примером для этой наставницы Зимнего. Но у нее были к тому достаточно веские причины : она боялась предательства своего сына, наследника ее трона, и хотела обеспечить себе поддержку с обеих сторон, от каждого из сыновей. Это вряд ли было возможно сделать иначе, как только обеспечив их полную зависимость друг от друга, разделив власть так, чтобы они об этом и не догадывались, по крайней мере, до поры до времени. Алексис Бобрински мог быть императором только среди себе подобных бастардов. Он возглавит тайный сыск, а они заселят предназначенный ему город Бобринск. Фрейлины и должны были заниматься производством населения для этого нового города, и люди Поля усердно выполняли эту негласную монаршию  волю. Наиболее расторопных она пристраивала замуж. По ее указанию брали себе жен из ее фрейлин. Осечка вышла только в Кэтти.



продолжение следует...