Смерть вождя
Зима в том году удалась суровая, а в феврале ещё метели перемели все дороги, не пройти – не проехать. Дворником досталось хорошо. Но вот в последних числах февраля погода успокоилась и выглянуло весеннее солнышко. Природа будто радовалась приходу весны. Но людям было не до радости: 1 марта, как гром среди ясного неба. Беда! По радио объявили, что вождь Советского народа, Первый секретарь ВКП(б) Иосиф Виссарионович Сталин тяжело заболел.
Через каждый час стали передавать бюллетень о состоянии его здоровья. В школе включили репродукторы и все ученики и учителя, прекратив занятия, толпились в коридорах и слушали экстренные выпуски ТАСС. Так продолжалось несколько дней. 5 марта 1953 года занятия в школе вдруг прекратили. Все опять высыпали в коридор и там в наступившей тишине голос Левитана сообщил, что сердце Великого вождя и учителя трудящихся всего мира остановилось. О дате похорон будет сообщено дополнительно.
Печаль была всеобщей и неподдельной. Многие ученики и учителя плакали. Когда Саша вошёл в класс, чтобы забрать портфель, он увидел, что учительница по математике, строгая и злющая Наталья Ивановна, сидя за столом уронила голову на руки и рыдает, в безутешности своего горя. Саша, конечно, понимал, что случилось большое несчастье и он как и другие задавал себе вопрос: «Как теперь жить будем без вождя?» Жили без Ленина, но был Сталин, и вот и он умер. Что теперь будет? Саше было скорее интересно, чем печально. Сталин – вождь, но он же не родной его отец. Вот если бы отец вернулся, тогда бы было очень здорово, но все вокруг были в глубоком трауре. Кто-то всхлипывал, кто-то плакал, а кто-то просто брёл с опущенной головой. Такая атмосфера печали и Сашу заставляла вести себя соответственно.
Тело вождя было выставлено для прощания в Колонном Зале Дома Союзов. Люди стали приезжать в Москву отовсюду: из тундры и Дагестана, из Прибалтики и Дальнего Востока. Москва превратилась в огромный Вавилон. Народ сплошным потоком шёл в сторону Красной площади, сметая на своём пути всё: и кордоны милиции, и заграждения из грузовых машин и автобусов. Где-то в давке люди гибли, где-то завязывались потасовки со стражами порядка. Доходило до поножовщины. В давке многие теряли шапки и шляпы, туфли, галоши и ботинки. Всё это сваливали в кучи, которые росли до огромных размеров. В Москве повторилась Ходынка в ещё больших масштабах, чем тогда, когда короновали царя. Теперь другого царя провожали в последний путь. Такой «любви» к своему правителю страна ещё не знала. Сколько сотен людей поплатились жизнью, чтобы взглянуть на почившего бога. Ребята из класса, где учился Саша, тоже решили пойти посмотреть на Сталина.
– Саш, пойдём с нами, – звали они, – ребята из 7-«А» вчера ходили, говорят похож, как на портрете. Пойдём с нами, Вовка Ефимов и Витька Чулков идут.
– Не, ребята, я не могу, мать меня не отпускает. Говорит, что там такая давка, ужас.
– А мы всё равно пойдём! – радовался предстоящему походу Славка Черкасов.
Когда, после траура, занятия в школе возобновились, ребята рассказывали о том, что с ними приключилось по дороге к Колонному Залу. До Белорусской они доехали на метро. Оттуда до Маяковки кое-как добрались, а дальше началось самое главное. Ребята пробирались какими-то проходными дворами, где их уже ждали наряды милиции. Где-то им пришлось бежать по крышам. И там их преследовали сотрудники в штатском. Ребятам удалось дойти до Манежной, где их всё же отловили и вернули обратно. Хорошо ещё все остались целы, только Черкасов Славка потерял один ботинок, который слетел с ноги, когда он убегал по чердаку от милиционера. Второй ботинок он бросил сам и приехал домой в носках и это в марте-месяце.
Весна удалась солнечная и тёплая. К концу марта снег остался у заборов, под деревьями, с теневой стороны домов, да кое-где в ложбинах. Генка Старченко с Вовкой повадились бегать в ЛИПАН на стадион. Старые бараки стояли без окон, как мертвецы с проклёванными глазницами. Каток теперь превратился в озеро, в котором под тонким слоем воды, оставался чистый лёд. Ребята придумали забаву кататься на санках по льду, что под водой. Для этого они смастерили себе палки. Вовка палки выстрогал, а Генка нашёл обломки лыжных. И вот они друг за другом отправлялись то ли в санный поход, то ли в плавание, отталкиваясь палками ото льда. Интерес подогревался ещё тем, что зимой на катке кто-то терял мелочь. Одни теряли при падении, другие, сбрасывая пальто или куртку. Монеты рассыпались, вмерзали в лёд или утопали в снегу. С приходом тепла монетки обнажились и блестели серебром под талой водой. Ребята, как настоящие охотники за сокровищами эту мелочь собирали. И каждый день солнышко открывало всё новые слои, где лежали монеты, пока лёд ни протаял до самой Земли. Теперь уже многие ребята ходили сюда в резиновых сапогах собирать монеты. Их хватало всем и на кино и на мороженое.
Приближалось окончание учебного года, последнего для Саши года в школе. Осталось сдать восемь экзаменов и выбрать учебное заведение, чтобы и кормили и одевали и научили профессии.
– Сашенька, – как-то обратилась Мария к сыну, – я узнала, что есть, оказывается, ремесленное училище, где учат рисовать и лепить. А лепщики – это почти что скульпторы. Я слышала, они большие деньги получают.
– А где такое училище находится? – сразу ухватился за эту идею Саша. Он мечтал пойти учиться рисовать, но он не думал, что такое училище может быть, где и кормят и одевают бесплатно. – Мам, а где оно находится?
– А вот этого я не знаю. Ты, сынок, должен сам узнать в справочном бюро.
На том и порешили. Завтра же Саша сам найдёт это училище.
Оказалось, что Архитектурно-художественное ремесленное училище №64 находится где-то у метро «Аэропорт». От их «Шанхая» надо сначала на автобусе доехать до Сокола, а потом хочешь пешком 20 мин., хочешь на троллейбусе, а можешь и на трамвае две остановки. И ещё Саша узнал, что сначала надо сдать экзамены по рисунку и живописи. Это было неожиданностью, потому что он нигде серьёзно этим не занимался. Разве что ходил в изокружок в школе. Ещё оказалось, что кроме лепщиков-модельщиков училище готовит мастеров по художественной обработке камня, мастеров художественного литья, столяров-краснодеревщиков и чеканщиков. Кто такие чеканщики, Саша понятия не имел. Нет, он даже и не собирался выбирать, только быть лепщиком, т. е. скульптором, конечно, через три года он будет скульптором.
Экзамены в школе были сданы, почти все на отлично, документы собраны, фотографии готовы, осталось отвезти документы в училище.
Училище
Саша с сумкой, где лежали все документы, прошёл от метро Аэропорт по улице минут 7 и увидел рядом с калиткой, ведущей во двор, вывеску, информирующую о том, что Саша уже узнал в справочном бюро. Саша робко вошёл во двор. Первое что бросилось в глаза – это фонтан, который утопал в зелени деревьев и кустарников. Саша прошёл мимо лавочек, на которых сидели мальчишки в одиночку и с мамами. Он был один, и ему вдруг стало страшно. В здание вели штук восемь ступенек и массивная дверь в металлических накладках с изображением всяких символов на тему искусства в обрамлении дубовых листьев. Саша набрал в лёгкие воздуха и открыл тяжёлую дверь.
То, что он увидел за дверью, его удивило ещё больше. Одна сторона вестибюля отделялась от коридора мраморными колоннами. Потолок был весь украшен изысканной лепниной, а перед ним широкая лестница вела на второй этаж. Саша от красоты такой остановился и стал разглядывать всё это великолепие. И тут он заметил, что вся лепнина на потолке нарисована, но стоило ему чуть изменить точку зрения, лепнина вновь оживала. Теперь он разглядел, что и мрамор колонн тоже нарисован красками. Чудо да и только.
Поднявшись на второй этаж, он опешил. Перед ним на постаменте стояла почти обнажённая женщина без рук. Часть её тела прикрывала драпировка. Потом он узнает, что это Венера Милосская, а тогда вид обнажённой женщины поверг Сашу в смущение. Не поднимая глаз, он вошёл в рекреацию и стал искать канцелярию. Его приветливо встретила красивая, не очень молодая, с проседью в волосах заведующая учебной частью Ольга Михайловна.
– Заходите, заходите, юноша, не стесняйтесь! Будем знакомиться.
Она представилась.
– Вы принесли документы? Давайте их сюда.
– Здравствуйте, я хочу поступить к вам учиться на лепщика. – Саша хотя был не очень пугливым, но всё же стеснялся что-то просить, тем более у незнакомых людей. А ведь он пришёл просить принять его в училище.
– А почему именно на лепщика, – улыбнулась Ольга Михайловна, – можно стать и чеканщиком или краснодеревщиком.
– Нет, я хочу быть лепщиком, мне нравится лепить. – Саша стоял потупившись. Он и сам не до конца знал, почему именно на лепщика, но скульптор – это ведь не столяр.
– Вас зовут Александр Рублёв, – значит вы русский? А я сначала подумала, что вы узбек. Вы такой чёрненький и загорелый. Но ничего, ничего, приходите 1 июля сдавать экзамены. Вы ведь рисуете? Пока тренируйтесь, а то знаете, будет много претендентов. Желаю вам успешно сдать экзамены и поступить к нам учиться. Ольге Михайловне почему-то сразу понравился этот немного стеснительный мальчуган.
15 августа поступившим выдавали форму. По этому случаю Марии пришлось отпроситься на полдня с работы. Народу в вестибюле собралось очень много. Среди ребят Саша заметил высокого прыщавого парня, с которым он сидел за соседними мольбертами на экзаменах. Тогда Саша обратил внимание, как тот мальчишка хорошо рисует.
У Бори, так звали мальчика, в руках был мягкий карандаш и рисунок выходил яркий, плотный, как на контрастной фотографии. В то время, как у Саши рисунок был чистенький и намного бледнее, чем у Бори. Теперь они поздоровались, как приятели, и пошли подбирать себе форму по размеру.
Недаром мама взяла с собой мешок и авоську (такую плетеную из веревок сумку). Им выдали столько вещей, что они еле поместились в мешок и сумку. Это шинель, фуражка, шапка и рабочая гимнастерка с брюками черного цвета, и парадная форма: чёрные суконные брюки, синяя гимнастерка, и ботинки рабочие и выходные, и ремни, и набор белья. «Сколько же всё это стоит?», – думал Саша, – разве мама смогла бы всё это купить?! А теперь он оденется 1 сентября во всё новое с петлицами и эмблемами, подпояшется широким ремнём, наденет фуражку с блестящим козырьком. Наконец-то маме будет полегче.
Рисунок 7
Учёба в училище совсем не то, что в школе. Здесь и рисунок, и скульптура, и история искусств, и композиция, и живопись. Интересно всё. Но эти и другие предметы, такие, как спецтехнология и материаловедение – теоретическая база. Главное, пожалуй – производственное обучение. А началось всё со штукатурки. Привели ребят на стройку, на настоящий объект, дали в руки мастерок и началась тренировка. Сначала бросали песок, потом раствор и через месяц все могли оштукатурить стену. Потом начались занятия в мастерской, работа с гипсом. Оказалось, что гипс просто чудесный материал. Если его развести пополам с водой (это называется «завести»), то через 5 минут гипс начинает сначала густеть, а через 20 минут становится, как камень. Если из гипса отлить пластинку, можно скальпелем или долотцом вырезать ажурную решётку. Гипс хотя и камень, но податлив под ножом. Саша, да и другие ребята, очень этому радовались и даже брали куски гипса домой, чтобы что-то сделать из этих кусочков. Когда они научились лепить из глины, формовать и отливать, им было смешно вспоминать эти первые упражнения с гипсом. Саша ещё на 1-ом курсе слепил бюстик Вовки, отлил его и затонировал под бронзу. Теперь бюстик стоял на подоконнике, как у некоторых стоят на тумбочке или на столе бюсты Пушкина или Ленина. А здесь был вылитый Вовка