"На избёнку, эту, брёвнышки, он один таскал сосновые
и вилися у Иванушки, косы русы, как шелковые".
Н. А. Некрасов.
В далёкие, далёкие школьные годы, попалась в руки мои, интересная книжонка. Я не помню сейчас автора, но название книжки очень интригующее. Красивыми буквами наискосок, было выведено название "Тайна Железного Самсона". Герой и настоящий персонаж этого послевоенного издания, русский атлет, один из величайших королей железной игры - Александр Засс. Он стоял в одном ряду с такими русскими силачами, как Иван Пуд, Иван Подкова. Эстафета русских богатырей была передана Ивану Заикину, Ивану Вахтурову, Ивану Поддубному и т.д. Много ещё славных имён вписала Русь в свои золотые страницы о русских силачах. Слушая рассказы очевидцев выступлений этих богатырей.
Читая небогатую литературу тех времён о прославленных силачах, в моей юной голове рисовались заманчивые картины силовых побед, а моё мальчишеское сердце просто таяло от вожделения. Я так фантазировал уединившись, что буквально на яву гнул рельсы и ломал телеграфные столбы, как Иван Заикин. В голове моей ясно рисовалась картина: -я, на глазах у всего класса беру камень весом в пол – тонны; голой спиной ложусь на железную борону; утыканную, частыми острыми стальными зубьями; и два огромных молотобойца разбивают кувалдами камень на моей груди; как в цирковом номере у Александра Засса. Не только эта литература и моя юная фантазия заставила меня взять в руки гири и гантели. Я хорошо знал из рассказов мамы и бабушки, что мой родной дед, по матери, был купцом и обладал огромной физической силой. Мне тоже очень хотелось быть сильным.
Сила на Руси великой, всегда сочеталась с умом и добротой. В любых русских сказках и былинах. Каждый богатырь был честным благородным и умным. Культ силы никогда не сочетался с тупоголовостью на Руси. Всегда Россия славилась своими богатырями и гениальными людьми. Цивилизованная страна - Франция в 20 - 30 годы нашего столетия много имела силачей, но только в свой музей, эта страна, в назидание потомкам положила, как экспонат, железнодорожный рельс, согнутый в двойную дугу нашим русским силачом - Иваном Заикиным. Ф.И. Шаляпин, гениальный русский певец и красивейший бас мира, до начала творческой карьеры работал грузчиком в порту. Прекрасный русский писатель В. А. Гиляровский, легонько завязывал кочергу в узел. Знаменитый русский писатель А. И. Куприн разгибал лошадиные подковы, и ещё он был неплохим борцом. Один из величайших богатырей 20 века, русский борец - Иван Максимович Поддубный. Вы только представьте себе, в возрасте 50 лет, на чемпионате чемпионатов мира, (был и такой), проехал по всему земному шару. Равных богатырей ему не нашлось на всей планете. Сколько не старалась Америка противопоставить Ивану борцов и всяких заморских силачей, русский Ваня, и там положил всех лопатки. За всю свою борцовскую жизнь, наш атлет не проиграл ни одного поединка. И. С. Козловский, в своих воспоминаниях пишет, что он, очень любил слушать на редких дружеских встречах, как душевно и красиво пел Иван Поддубный.
Да! России, есть чем гордиться! Список таких людей можно продолжать и продолжать. Именно русская земля родила таких богатырей, именно русская мать. Аналитические выкладки в далёком детстве я, конечно, не проводил, но время от времени и мне встречались крепкие русские мужички на моём жизненном пути. Так откуда же Русь черпает силу богатырскую?
Вспоминаю один из случаев, который до сей поры крепко сидит в моей памяти. Рано утром, в середине сентября, отец взял меня с собой в город Ишим. На грузовом автомобиле ГАЗ - 51, грузоподъёмностью 1,5 тонны, мы повезли из Абатска овечью шерсть на сапоговаляльную фабрику. Груз сдали к обеду, а вот с обратным грузом не повезло. Пришлось в три часа, после полудня, возвращаться домой. Сентябрь, в сибирской стороне месяц капризный, дождичек заморосил. Асфальта тогда и в помине не было. Все дороги были грунтовыми. Ровнял огромные выбитые колеи только дорожный грейдер. Частенько, вместо грейдера, таскал гусеничный трактор по ухабам огромный треугольник из толстых брёвен, с прикреплёнными по - низу всего сооружения толстыми железными уголками. Проку от такого ремонта дорог было мало. Форма дороги походила на куриное яйцо и с первых капель дождя она становилась, как намыленная. Спасала от стаскивания машины в кювет, та же самая колея, только в ней, любой грузовик буксовал постоянно.
Вот и мы с отцом сели на задний мост основательно. Слабосильный грузовик беспомощно надрывался, чадил вонючим дымом, но задние колёса крутились вхолостую. Отец, заранее «одел» на задние колёса цепи для лучшего сцепления с дорогой, но и это не помогало. Поднять на домкрате задний мост, чтобы подсунуть бревна под колёса, тоже не было возможности. Слишком маленьким было расстояние между дорогой и машиной. Батя, сидел за рулём автомобиля и хоть как - то пытался сорвать свой "газон" с большого горба по середине, между двумя колеями. Я, пытался втолкать под крутящиеся колёса ветки, доски, камни. Всё, что можно собрать вокруг, но Газ - 51 запарил радиатором, а мы сели без сил на обочину.
Отец, курил самокрутку из крепчайшей махорки и крыл матом, на чём свет стоит, всех, кто имеет отношение к дорогам, автопокрышкам, запчастям, машинам, грузам, к дождю, а заодно и руководство разного ранга. Перспектива вырисовывалась не блестящая: До Абатска 50 километров; бензина в обрез; из еды только хлеб и две луковицы; но самое главное - я. Хотя, мне уже 13 лет и я считал себя взрослым. Только для любого взрослого я, был зелёным пацаном. Для батьки моего я вообще был ребёнком, только большим. А осенний дождик продолжал своё дело и в грязь дождаться попутного грузовика практически не было никакой возможности. Решили так: если к вечеру шансов на спасение не будет никаких; идём в соседнюю деревню проситься на ночлег; а там как Бог даст. До ближайшей деревни, пожалуй, километров семь. Дождик усиливался, настроение съехало на полный ноль.
Вдруг, из - за лесного поворота недалеко от нас, вышел молодой мужчина в коротком дождевике и кирзовых сапогах. Открытое приветливое русское лицо с серыми небольшими глазами. Озорная улыбка играла на его губах. Роста он был невысокого, за метр семьдесят, но даже под дождевиком проглядывалась крепкая коренастая фигура и сразу чувствовалась недюжинная силёнка. Он подошёл, поздоровался со всеми за руку. Ругнул, холодный дождичек и спросил отца: -"Земляк, подбрось до Абатска, а оттуда я до «Ленинки» как – ни будь, на перекладных". На что отец развёл руками и сказал: -"Как только подсохнет, я тебя хоть на капот посажу, а пока покури с нами за компанию".
-«Ну, дядька, так мы с тобой и неделю просидим, а меня невеста ждёт» - сказал парень. Отец, рассказал ему, почему мы "загораем" под дождём и что нужно сделать, чтобы сорвать машину с заднего моста.
-Только и всего – то, - промолвил незнакомец.
- Насколько я понял, тебе нужно поднять из грязи задние колёса, подложить под них брёвна. Между мостом машины и дорогой появится пространство, и я помчусь к невесте - весело заключил парень. «Верно говоришь» - промолвил отец.
- Только и всего - то, а сын - то у тебя, гляди какой сутунок, ему машину поднять - раз плюнуть - засмеялся молодой мужик.
- Да не ... я, не могу, да я, ещё устал и есть хочу, да и маленький ещё. - Смутившись, оправдывался я.
-Тогда придётся мне поднимать, раз ты не могёшь - хохотнул попутчик.
- Иди ты! Неужели, правда, надумал? Из грязи? Четыре задних колеса? Задний мост? Кузов, хоть и пустой, стремянки, рессоры, это килограмм на 700, а то и больше потянет? - растерянно сказал отец.
- Короче так земляки, Я, сейчас поднимаю за заднюю часть твой грузовик, а вы подсовывайте брёвна, да только побыстрее! Я тоже не колхозный мерин, мне еще для невесты здоровье беречь надо, она у меня баба – огонь!
Всё ещё не веря в его предложение, отец подготовил брёвна так, чтобы я, мог их просто скатить, под возможно поднятые колёса. Со своей стороны он, сделал то же самое. Парень взял лопату, подкопал грунт дороги, сделал удобное углубление для ног, согнулся и залез спиной под кузов грузовика. Пошевелил плечами, устраиваясь поудобнее, сзади под кузовом и весело крикнул: -"Приготовились, мужички!"
Я стоял наизготовку, совсем рядом от его лица. Парень напрягся, глаза его налились кровью. Он как - то по - медвежьи зарычал, и колёса громко чавкнув, поднялись сантиметров на тридцать из грязи. Я, открыл рот и ошалел, увидев эту неправдоподобную картину.
- Суй брёвна, - сдавленно захрипел парень.
- Ослабеваю.
Это вывело меня из оцепенения, я лихорадочно скатил два тонких бревна и засунул небольшую доску. Батя затолкал брёвно и жерди под свои колёса вперёд меня. Попутчик медленно сел в дождевике, прямо на грязную дорогу. Минуты три молчали все. После всего увиденного мной, отец и я, не могли даже пошевельнуться.
- Чего стоишь, дядька, заводи, ехать надо, невеста ждёт - сказал парень. «Звать - то хоть как тебя, браток?» - спросил отец.
- Серёгой мамка нарекла, захочешь найти меня в нашей деревне, спрашивай Серёгу – домкрата; а фамилия - Лихов.
«Что домкрат - то, это уж точно» - сказал отец. Машина завелась и уже через пять минут мы выкарабкались из глубокой колеи. Путь дальше был свободен. Сергей, взял свой маленький дорожный мешочек из холстины, подошёл к машине и предложил перекусить, сказав при этом: -"Давай земляки пожуём, чем Бог послал, а то я когда чего – ни будь тяжёлого подниму, мне сильно есть хочется". Возражения с нашей стороны отсутствовали, предложение принималось на "ура". Под перекрёстные восхищённые возгласы, со стороны отца и меня, хорошо жевалось сало и хлеб. Исчезли чеснок, лук, помидоры и молоко. Я, спросил богатыря: "А каким спортом занимаешься?" На что он ответил: "Какой спорт, а кто сено косить да метать коровам будет, у меня их три. Я ведь и сам не знал, подниму ли машину то? Просто однажды на покосе трактор "Беларусь" (МТЗ- 80) за морду поднял, да держал, пока передние колёса перекинули, время не было "летучку" вызывать. Вот и подумал, что машину тоже смогу поднять. Тяжеловато было, конечно, но терпимо. Понял для себя, и по тяжелее смогу".
Сергея Ляхова мы довезли до самого автовокзала и удачно подсадили в Газ - 69, идущий до самого совхоза Ленинский. Прямо к невесте. Серёга оказался уважительным и хорошим парнем. Это была памятная и весёлая поездка.
После этого случая чего только не появилось во дворе нашего дома. Практическим инструктором и конструктором по изготовлению спортивного инвентаря, выступал мой отец. Изготавливали с уличными пацанами всё сами, чаще - своими руками. Гимнастические кольца я смастерил из больших, круглых вентилей от трубных задвижек, предварительно выломав чугунные спицы перекрестья и обработав их напильником. Вместо капроновых канатов - применил ремни от комбайна. Получилось отлично, почти, как настоящие. Два турника разной высоты, были установлены на вкопанных столбах. Канат, для лазания вверх, смастерили из толстого резинового силового кабеля. Висел он на длиннющей треноге из берёзовых жердей, метров по 8 - 10. Сюда же перекочевали все весовые гири моего деда, от одного фунта, до двух пудов. Из (совхозной) МТМ мы притащили два огромных круглых маховика от трактора "Красный коммунар", в просто по народному именуемый - "колёсник". Весили они килограмм по шестьдесят. Ещё один висячий канат, как лиана, красовался между деревьями. От крайнего тополя до конца каната - метров пятнадцать. Вместо шведской стенки, стояли треугольником пятиметровые лестницы. На стволах деревьев висели обычные мешки, набитые опилками, небольшие мешки с сеяным песком. Футбольные мячи, вместо пневматической груши, растянутые на автомобильной резине, разрезанной на полоски. И наконец, венец наших достижений - настоящая штанга с полным набором блинов, правда, со сломанным грифом. Выпросили мы её в ДСО "Урожай". Гриф сварили родители, надёжно и крепко. Спортивный городок пополнялся постоянно. Каждый тащил, что мог. Кто боксёрские перчатки, а кто тапочки - шиповки. Прогулов не было. Спортивная площадка в ограде моего дома гудела как улей. Первыми тренерами были книги по атлетизму. Особенно теория Железного Самсона. А теперь подумай, сын мой, разве мог твой батька быть вторым среди сверстников? Так начинались мои спортивные университеты.
А время катилось неумолимо. Руки мои были в жёстких мозолях от железных снарядов. В 14 лет я, уже не напрягаясь особо, мог забросить сорокалитровую флягу с водой на плечо. Потом слегка красуясь, нёс воду домой мимо окна соседской девчонки. Я всегда замечал, что она подглядывает из - за занавески. Этот процесс доставлял большое удовольствие. Мой батька с одобрением относился к моему увлечению спортом. Даже гордился мной. Однажды он купил в городе и привёз обувь для штангиста, тогда называлась она - "штангетки". Это была первая спортивная настоящая обувь.
В восьмом классе, перед октябрьскими праздниками я, на глазах у всей школы здорово отметелил парнишку из десятого класса. Папа его работал в райкоме партии, а зажравшийся сынок творил, что хотел. Ростом он вымахал 184 см. и весил за девяносто килограммов. Я, тогда уже занимался классической борьбой и тянул около 70 килограммов весом. Ростом против него я явно проигрывал, был всего 1м. 62 см. В нашем классе училась новенькая девчонка Тая Яковлева. Она приехала из Чувашии, очень хорошо сложена физически и занималась серьёзно гимнастикой. Лицом она была очень привлекательная и сидела со мной за одной партой. На большой перемене «райкомовский сыночек» стал к ней приставать. Она отталкивала его, не хотела с ним разговаривать, а он, наглея, пытался её обнять. Я, резко толкнул Комова и сразу получил затрещину по затылку. Мы отскочили друг от друга. Мгновенно собралась толпа. Используя все свои физические и социальные преимущества, он вальяжно, хотел щёлкнуть меня в лоб, красуясь перед дружками. Такого резкого, прямого удара в нос, он явно не ожидал. Сопли и слёзы моего противника разлетелись по сторонам, отскочили его дружки, и замерла толпа. Не давая Комову опомниться я, мгновенно и ловко сделал проход в ноги. Голова моя упёрлась в мягкое брюхо, и я рванул его на себя за толстые икры. Грохнулся он плашмя на спину так, что загудел деревянный пол, при этом изрядно ударился затылком. Зло, крикнув в адрес противника:
-"Сволочь толстомясая, я из тебя чёрную икру - то райкомовскую выдавлю" - прыгнул на него сверху, и от всей души, раз пять или шесть врезал ему по жирной роже, прежде чем подбежали и оттащили меня преподаватели. Он, только визгливо верещал, пытался защититься ладонями рук и кричал: «Я, папе всё расскажу. Папа всех вас в тюрьму пересадит".
С позиции авторитета, в глазах почти всей школы, конечно, я, поднялся высоко. У моего противника был сломан нос, выбит зуб, разбита бровь и губа. Три дня он лежал в больнице с сотрясением мозга. Последствием этого, с благословления папы Комова, был директорский кабинет, общая линейка с предложением выгнать меня из школы. Вызывали в школу моих родителей. Конечно, писал я объяснение в милиции. Только факты - упрямая вещь, а школьники - свидетели не научились ещё говорить неправду. В милиции меня втихаря откровенно похвалили, а Валентина Митрофановна, мой классный руководитель, от души накричав на меня на школьной линейке, попросила помочь отнести домой тетради. Старая женщина подарила мне книгу" Этикет" и сказала: -«Ругала я тебя для твоей же пользы, потом взрослея, ты, разберёшься во взаимоотношениях взрослых, а за то, что вступился за девочку – молодец! Про наш разговор никому не рассказывай, но в следующий раз поступай так же». Эта заслуженная учительница у старой закалки, уладила все формальные отношения с директором, райисполкомом и милицией. Комов, даже со своими дружками побоялся устроить ответный поединок. Мама, конечно, ругалась и плакала, а батя сказал: «За то, что качественно окружил его заботой с обеих рук, я тебя хвалю, а про райкомовскую икру кричать не надо. Время не пришло».
Год этот был богат драками. Приходилось биться ещё несколько раз.
Определились до конца и мои товарищи по школе. Собралось нас ухарей пять человек. Конечно, распирало грудь, что силёнка мало - мало есть. Взрослые парни с тобой за руку здороваются, да и сам я почувствовал, что повзрослел. Беда, конечно, была в том, что эти же взрослые парни иногда угощали нас винцом, а потом просили кого – ни будь побить из сельских парней. Хорошо понять, что на силу есть тоже сила, мне помог случай.
После окончания восьмого класса, где - то в мае месяце выпили мы со своими товарищами бутылку вермута. Денег больше не было. Впервые, одним из моих товарищей был предложен план. Мы все идём к магазину "Берёзка", высматриваем пьяненького мужичка и отбираем вино. Будет сопротивляться, дадим по морде.
Стояли за кустами, кое - кто из моих товарищей покуривал. Я, не курил до 25 лет, не было желания. На всеобщую радость «налётчиков – грабителей» из дверей магазина вышел невысокий, но очень коренастый дядька. Морда была у него красная. Рубаха, на широченной груди, расстёгнутая до пупа. На лице его играла широкая улыбка, а в левой руке он держал за горлышко две бутылки водки. Кажется, он хотел расцеловать весь мир. Я, как самый деловой слегка боялся. Однако я не мог перед друзьями выглядеть трусом. Ощущая за спиной, как мне казалось, мощную поддержку, вышел вперёд. Подошёл к мужику и, желая выглядеть блатным, нагло заявил о моём желании поделиться водкой. На что дядька расхохотался и послал меня подальше с миром. Говоря о том, что он сегодня добрый и ещё не рассердился. Тогда я довольно сильно ударил его в подбородок. Голова мужика резко дёрнулась, он устоял на ногах и правой рукой ловко и резко схватил меня за куртку на груди. В глазах его погас смех, а я почувствовал, что ноги мои отрываются от земли. Весом я тогда был 75 килограмм. Извивался я как уж. Применил все приёмы, что знал, для собственного освобождения. Только захват оказался просто стальной, а рука буквально отлита из железа. Держа меня в воздухе на вытянутой руке, он аккуратно поставил водку на землю. Разогнулся. Так же держал меня, как мокрого котёнка на прямой руке. Плюнул в кулак, поднял его над моей головой и, медленно распаляясь, сказал: -«Сейчас сопляк, я тебе в лоб как е .... , ты враз до жопы лопнешь, а там сам развалишься». Меня, почему - то он сразу убедил, что так и будет. Что я ему говорил в этот момент, болтая ногами, плохо помню. Честно скажу: -«Струсил я тогда крепко». Дядька поставил меня на землю, взял другой рукой за шиворот и дал такого пинка под зад, что садиться не мог я с неделю. Коснувшись земли, я, с пробуксовкой, не пробежал, а скорей всего пролетел метров двадцать, пока пришёл в себя после грабежа. Оклемавшись, стал искать своих компаньонов. Нашёл я свою мощную поддержку только минут через десять. У каждого из них были отговорки и самое срочное дело. Один посикать отошёл за кусты, вернулся, а уже никого нет. Другой, якобы девушку встретил, она проходила случайно, буквально минуту отсутствовал, а все куда - то разбежались и т.д. и т. п. Больше я, никогда, ни при каких обстоятельствах и слышать не хотел о подобных делах. Спасибо хорошему человеку, враз образумил, очень обстоятельно и очень доходчиво, но об этом дальше.
Недалеко от нашего села, находилась небольшая деревенька. Название её - Бобыльск. Рядом с ней была деревня моего деда - Таборы. Дедовой деревни уже нет, а Бобыльск стоит назло всем перестройкам. Вот в этой - то деревеньке и жили два брата, Пашка и Петька Солнцевы. Их мать, была не очень близкой, но родственницей моей бабушке. Хорошая женщина была, правильная. Пашка, Петька и я, были хорошие друзья, хоть я и был моложе всех. Петька старше Павла был на два года. Ростом Петруха за 1 метр 80 сантиметров. Имел немного кряжистые кривоватые ноги, на которых ходил, как увалень. Имел широченные плечи, бычью шею и лошадиную силу. Лицо не очень красивое, но добродушное русское, с курносым носом и большими растянутыми губами. Заходя к кому - то в дом, если был "выпимши", зачастую вырывал крючки, дверные скобы и другие запоры. Силушка имелась такая, что не чувствовал он её. Весу в нём было килограмм 120. Даже глядеть на него страшновато со стороны, здоров был, как колхозный бугай. Могучее тело вылеплено из одних мышц. А душа, наоборот, была у него простая мягкая и добрая, вся нараспашку. Кому подсобить, сено сметать, кому лес навалить, кому по - плотницкому делу помочь, это он запросто, особенно для престарелых и одиноких. Про свой дом тоже не забывал, держал в чести.
С семьёй у него незаладилось. Чем - то рассердила его благоверная. Страшно Петька тогда разбушевался. Пальцем, правда, в тот момент никого не тронул, только разворотил всю баню руками и раскидал по тёщиному огороду, все брёвна. Сильно обиженный Петька ушёл, а чего рассердился, так никто и не узнал. Жил он в доме матери, вместе с братом Павлом. Одна беда у Петра была. Крепко он закладывал за воротник. Если брал стакан на 250 грамм, в руку то занимала эта гранёная посудина по ширине ладони чуть больше половины. Пил водку одним глотком. Люди, видели его слабость к спиртному. Нет, чтобы уберечь, специально поили простака. Силушку дармовую - Петькину использовать в своих целях желали.
Видел я, как Петруха дрался однажды. Собственно и драки - то не было.
Поймал он своего обидчика. Схватил за шиворот одной рукой, а другой рукой, за брючной ремень на спине. Поднял вверх на вытянутые руки, да и бросил в толпу народа. Тот ещё человек 10 собой сбил, когда приземлялся. Вот и драка - та вся, а Петьке 15 суток дали за хулиганство, мол, бушевал на празднике.
Однажды мужичок один из этой деревни. Хитренький такой, жадненький, такая вонючая козявочка, писать тошно. Трактористом в колхозе работал. Петька ему три дня сено метал. По уговору, этот тракторист ящик водки выставить должен работнику. Мужичок с вечера напоил Петьку, бутылок шесть водки в него влил. Утром Петро похмелиться зашёл, зная, есть чем, осталось же, а тот в ответ кричит:- "Нет Петенька, всё ты голубь мой с вечера выпил, всё до капельки". "Тогда хоть браги дай, скряга" - молвил Петро.
- «И браги нетути, нисколечко нету. Пойди Петруша со Христом» - сказал мужик. Затаил Петруха злобу на мужика, за обман, за вранье наглое.
В деревне все механизаторы, трактора, на которых работают, дома ставят.
Сподручнее получается. Завёл и на работу. В шесть утра ты на рабочем месте. От твоего трактора может вся уборочная страда зависеть. Встаёт жадненький мужичонка по - утру, завёл трактор. Трактор рычит и только кругами крутится на одном месте, а рычагов не слушается. Что за беда, в чём проблема с вечера, как часы работал, а тут взбунтовался. Вылез мужик из трактора, обошёл вокруг и руками о ляжки захлопал.
-"Мать честная! Царица небесная! Видно "нечистого" работа. Кто ж такое озорство сотворить - то может" - крестясь, кричал мужичок. Человек пять механизаторов подошло, и видят такую картину. Строительный лом метра под два длиной, миллиметров тридцать пять в диаметре, просунут сквозь гусеницу трактора и заднюю ведущую звёздочку, а после на раз закручен. Чесали мужики затылки, гадали. Такое, наверное, только Петька Солнцев может. Пришли к Петру в дом, за озорство пожурить, а он дома не ночевал, и в деревне его нет. Судам и пересудам не было конца. Механизаторы на работу, а мужичок, разобрал гусеницу трактора, снял звёздочку, увёз на тачке в МТМ. Сварщик разрезал лом сваркой. Вернулся бедолага к трактору и собрал всё опять. Солнышко уже на вторую половину неба перевалило. Бригадир три раза приезжал, откровенно матом крыл страдальца, а тот пыхтел да ремонтировал. В два часа ночи трактор дома поставил, спать пошёл. Утром с содроганием к трактору подходит, сердце его колотится и трепещет, как овечий хвост, глянул на гусеницу, а там та же картина. Только лом ещё толще. Мужик шапку оземь, в крике и матерках зашёлся, гусеницу тракторную пинать ногами начал, да что там, хоть кусай. Снова та же процедура с ремонтом, снова хлопоты. Так издёргался он за вторую половину дня, на нервной почве в болото заехал, еле выкарабкался. Получил от председателя колхоза строгий выговор и условие, мол, если ещё раз опоздаешь, людей подведёшь, разжалую в скотники.
Приехал тракторист домой в третьем часу ночи. Взял икону, взял вилы и сел в дозор за забором. Крапивы со всех сторон около себя наложил, если сон сморит. Светать начало. Караульный носом клюёт, за вилы держится, а икона за пазухой. Смотрит осоловелыми глазами, что - то страшное двигается в его сторону. "Гора, " какая - то ни ног, ни рук, ни головы. Сон, как рукой сняло, только ноги страх отнял. Про вилы - то он забыл. Вытащил из - за пазухи икону, молится, целует Богородицу, да прощения просит. Видит мужик "гора" из себя лом вытянула, засунула в гусеницу и давай гнуть. Да так это лихо получается у "горы", будь - то не лом это вовсе, а лоза, какая - то. Жарко видно от работы "горе" стало, сбрасывает она с себя личину, а под этой личиной - Петька Солнцев оказался. Пот холодный мужика прошиб, память вернулась. Выскочил он из схорона, упал перед Петрухой на колени скороговоркой молить начал: -"Петенька, дорогой ты мой, не губи меня за жадность и хитрость мою, осознал я всё, на иконе поклялся. Забери сей час же ящик водки в сенцах, да флягу с брагой в довесок, только прости меня Христа ради". Постоял Петро, подумал и простил тракториста. Красивые речи он не силён говорить. Только и сказал: -"В следующий раз .... Ужо я тебя!" Вывернул лом и пошёл в сени к мужику. Ящик водки под мышку, флягу с брагой в правую руку и улыбаясь, подался до дому.
Вся самая тяжёлая работа в деревне, считай - на Петьке была. Больше всего он, конечно, старикам в деревне помогал. Ох! Сколько работы он переворочал за доброе слово? Подумать страшно. Нравилось мне, как Петруха сено метал, когда людям помогал. Человек пятнадцать на трёх зародах стоят. Две лошади копны подвозят, а Петруха один сено подаёт на три зарода. Вилы тройчатки - берёзовые, руками отполированные за годы работы, а черенок, метров пять длинной. Полностью копну сена он насаживает на вилы, да всю эту копну поднимает от земли. Прижмёт её на половине зарода, перехватится и на самый верх. Пять человек наскоро раскладывают. А копны - то, словно их пуха, со стороны, кажутся, На самом деле, не так - то легко центнер в воздух на вилах подбросить. Потом уж в конце один, кто – ни будь, вершит копну - то. Не работа, а песня. Глядишь, на силушку русскую и душа поёт.
В тридцать семь лет ушёл Петро в мир иной. Царство ему небесное. Отгуляла среди людей чистая душа и доброе сердце. Умер, пьяный, рвотой захлебнулся. Я, в это время далеко был, даже проститься не смог. Пашку Солнцева, родного брата Петра, тоже Бог силёнкой не обидел. Работая токарем в сельхозтехнике, коленчатый вал весом в 130 килограмм от трактора C-IOO, с огромными противовесами, в токарный станок он легонько без лебёдки руками вставлял, но об этом отдельный рассказ.
Я привёл всего несколько примеров, вспоминая о своих земляках. Показал народную любовь к силушке русской, высказанную в жадном подражании со стороны юного поколения. Для этой цели я, избрал самого себя и моих сверстников. С позиции самого себя, легче понять, что сила и благородство идеально воспитывают и формируют растущего человека. В заключении не ошибусь, если напишу так о мужиках русских. Да! Не перевелись ещё богатыри на Руси! Не оскудела силушкой богатырской Русская глубинка!
14 сентября 2000 г. В Тюмин г. Ногинск.