Посвящается Семидесятилетию Победы в Великой Отечественной войне!
Маленький внук ползал на коленях деда и, газуя губами, крутил руль воображаемой машины, выколотой у ветерана на руке. Изображение грузовика было очень четким,не смотря на морщинистые, когда то очень сильные руки и потому так нравилось внуку!
- - Деда а Деда, расскажи про войну, - просил внук, зная, что ему, самому Любимому, тот не откажет.
- - Ну про что тебе рассказать, внучок? ,- спросил дедушка.
- - Про то, как мы Победили, - сказал внучок Иван, названный так в честь деда Ивана Семеновича Мананникова. Ветеран немного подумал и предложил внуку послушать рассказ об очень секретной военной тайне, которую знает только он и Президент нашей страны. Услышав такие таинственные слова деда, пятилетний Ваня открыв от удивления рот, перестал ездить на воображаемой машине и сел слушать дедушку,
- Вот, значит, слушай, - начал Иван Семенович, - в сорок третьем меня призвали на войну, откуда с первых же дней я попал на передовую. Наша дивизия готовилась к наступлению, до которого оставались считанные дни, и мы солдаты просто от нечего делать разговаривали и делились новостями из дома друг с другом. Это очень отвлекало бойцов от грустных мыслей. У меня, внучок, этот бой был первым! Я был совсем желторотым юнцом, ничего не знающим о войне. И поэтому очень боялся, как я буду себя вести в наступлении, и не знал, что нужно делать, чтобы меня сразу же не убили! Первый раз все-таки! Тут, на моё счастье, ко мне подошел с разговором старшина!.
- Что страшно, сынок ? -спросил он меня. - Да ты не бойся, если не будешь бояться, то смерть тебя сама испугается и стороной обойдет. Вот я, хлопчик, второй год воюю и хоть бы что: жив и здоров, только два раза ранило, потому, что тайну одну знаю. И тебе по секрету покажу.
Произнеся эти слова, он достал из нагрудного кармана гимнастерки маленький узелок, в котором оказалась горсть самой обычной земли.
- Видишь: вот она меня, родная, хранит и оберегает, и если уж настигнет меня пуля вражья где-нибудь на чужбине, то умру я со своей родной землицей. Ты, когда первый раз в атаку побежишь, всё сам увидишь, - сказал старшина и пошёл дальше по своим делам. Потом, оглянувшись, добавил:
- Ты самое главное не забудь сделать: ура громче всех кричать - тогда тебе вообще ничего страшно не будет.
То, что старшина уже столько воюет, вселило в меня уверенность и надежду.
Прошло несколько дней. На рассвете, в четыре часа утра, мы все проснулись от гула пролетающих над головой реактивных снарядов Катюш, которые через некоторое время сменила тяжёлая артиллерия. Из-за режима строжайшей секретности нас никто не посвящал в планы командования о начале наступления. Проснувшись, мы все соскочили и, взяв в руки винтовки, залегли на кромке окопа, ожидая приказа вступить в бой. Тянулись томительные для всех минуты ожидания и неизвестности своего будущего. Прошло около часа и было слышно, как грохот от разрывов снарядов смещался вглубь территории противника. Бывалые и обстрелянные среди нас солдаты стали проверять оружие, прищелкивая к винтовкам штыки, зная, что с минуты на минуту прозвучит команда к наступлению.
-- За Родину! Вперед! В атаку! - закричали офицеры взводов и, встав на край окопов, наблюдали за своими солдатами, которые выпрыгивая бежали вперед, крича победное «ура» так громко, как никогда до этого, наверное, не кричали. До позиции фашистов было метров триста, мы все бежали, падали, спотыкаясь о края воронок, опять вставали и бежали вперед, подгоняемые каким-то неведомым мне чувством ярости и солдатской злости на врага! С каждой минутой боя во мне оставалось всё меньше страха и, когда я увидел своего первого целившегося в меня фашиста, то, не задумываясь, выстрелил в него. Потом началась штыковая схватка, у всех нас кончились патроны в винтовках и не было времени их перезарядить. Фашисты были в лучшем положении: у них были автоматы, и они строчили в нас не переставая, боясь вступать в штыковой бой, убегая ко второй линии обороны. И тут я заметил нашего старшину, который бежал впереди всех нас, у него также кончались патроны и он колол врага винтовкой направо и налево, раскидывая их вокруг. Высокий и крепкий, Старшина уже очень устал, и я побежал к нему помочь отбиться от наседавших на него немцев, но не успел. Один из фашистов направил на старшину автомат и выпустил в него целую очередь. Солдат немного согнулся от боли, но всё же оставался на ногах, коля штыком врага. Увидев такое, немцы что-то залопотали на своем, и один из них начал стрелять в старшину из пистолета, после каждого выстрела солдат всё сильнее и сильнее склонялся к земле, но всё равно продолжал воевать, убивая фашистов одного за другим. Оказалось, что не только я видел этот подвиг старшины, но и многие другие мои товарищи. Немцы, не понимая, как. практически уже несколько раз убитый, Советский солдат может ещё столько времени воевать и сражаться с врагом. Закричав от ужаса и перестав оказывать сопротивление, фашисты подняли руки, сдаваясь подоспевшим на помощь старшине нашим войнам. Вокруг погибшего героя мы насчитали двенадцать мертвых немцев и столько же ранений в его груди. За этот подвиг Старшину, которого звали Василием, наградили посмертно орденом Красного знамени, и долго ещё потом все, кто видел его геройский бой, рассказывали о нем своим сослуживцам и писали домой семьям. А фашисты, наоборот, стали ещё больше бояться наших атак трусливо убегая, поджав (хвосты), и причитая на ходу, что Советские солдаты заколдованные.
- - А что, деда, наши солдаты действительно заколдованные? - спросил внук.
- - Это, внучок, наша земля солдату силу дает, а у врага забирает, потому что не мы с войной на чужую землю приходим, а враг к нам идет на свою погибель.
- - А Президент откуда это знает?- спросил деда Ваня.
- - Как откуда? Ведь он же человек военный и ему положено знать, что каждый наш солдат десятерых иностранных стоит и даже убитый воюет, защищая свою Родину, нагоняя страх и ужас на врага.
С этими словами он положил засыпающего внука на диван. В эту ночь маленькому Ване снилась война, и он был очень гордым от мысли, что теперь знает самую главную тайну своего дедушки-ветерана и самого Президента. А его дед, Иван Семенович, достав свой парадный китель, чистил и поправлял на нём медали и ордена, с грустью вспоминая своих боевых товарищей, не доживших до славного Юбилея Семидесятилетия Великой Победы!!!