Моя срочная служба в рядах Вооружённых Сил С.С.С.Р.
проходила в течении трёх лет в Белорусских лесах под Гомелем.
Служил в Ракетных войсках стратегического назначения/Р.В.С.Н./
Никакой военной тайны я не разгласил: смотрел по ГУГЛУ - Планета Земля : там
всё «разбомблено». От нашего полка остались одни развалены.
А какие там были сооружения! Диву давались, мы – молодые пацаны призванные на срочную службу.
М.С. Горбачёв, всё выполнил по указке "америкосов", и урон обороно-
способности нанёс такой, какой нашим врагам и не снился.
Вспомнил анекдот.
Звонит Рейган/Президент С.Ш.А./ нашему "Мише меченому"/Генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза - М. С. Горбачёв/ и спрашивает:
-Горби, как дела с уничтожением ракет!?
Горбачёв:
-Рони, всё идёт по плану. Сейчас уточню у Язова /Министр обороны С.С.С.Р./,
И перезвоню.
- О кей!
Через некоторое время звонит Рейгану:
- Всё уничтожено!
Рейган:
-Майкл, а я две ракеты припрятал. Хе! Хе!- и положил трубку.
Сидит Горбачёв: злой, красный и потный. Не знает что делать.
Звонок от Язова.
- Михаил Сергеевич, у нас Ч.П.! Капитан Иванов запил, ключи от
ангара, где стоят четыре «Сатаны» у него и его не могут найти.
Горбачёв обрадовано кричит:
- Срочно разыщите майора Иванова и ко мне в Кремль!!!
Полуживого Иванова доставляют в Кремль. Он заплетающимся языком:
- Тов... Тов... Товрищ Генераль... Ный секарь...
Горбачёв по отечески:
- Да, не волнуйтесь Вы, товарищ полковник.
Иванов ошалело крутит головой, мычит и ничего не понимает.
Горбачёв, повернувшись к членам Политбюро и к маршалам, отыскал глазами Лигачёва говорит,
показывая на трясущегося Иванова:
- Егор Кузьмич, поторопились мы с антиалкогольным законом. Пока наш народ пьёт, нам никакая Америка не
страшна!
«Вояка» из меня - никакой. Воинское начальство нашего полка ждало моего «дембеля» не меньше, чем я. Как - нибудь напишу о моих «ратных подвигах», а их было предостаточно. Но сейчас я хочу рассказать о легендарной личности, я бы сказал – талисмане нашего полка. О красе и гордости командования, о гвардии рядовом Коле Ибакине. Николай проходил службу вместе со мной в "хозроте"/вспомотательное подразделение полка по хозяйственной части/. Отношение к нашей роте со стороны боевых подразделений было, если не презрительное, то скорее - насмешливое. И всех наших бойцов называли обидным и непонятным словом - "чмо". Но всё скрашивал и менял к нам отношение - гвардеец Коля Ибакин. Все военнослужащие нашего полка под любым предлогом заходили к нам в казарму взглянуть на уникального человека. И мы все с гордостью /иногда и не безвозмездно - сигареты, сахар и др./ "показывали" нашего сослуживца. Почему показывали!? Николай скромный и замкнутый человек очень стеснялся такого внимания к себе и для него было удивительно, что его/как он говорил- обыкновенная фамилия в его родном селе/, привлекала такое внимание.
Слух об этом уникальном бойце дошёл и до командования дивизии и к нам в полк зачастили проверяющие/но все в полку знали, что приезжают взглянуть на нашего Колю/. Наш командир роты благодаря Николаю получил внеочередное воинское звание.
Вы представьте себе, как в суровой мужской компании, где всё расписано с утра и до ночи, где трёхгодичная служба очень напоминала тюремное заключение, ждали с нетерпением общеполкового построения. С утра в полку царило радостное и приподнятое настроение. Все, во главе с седым полковником – «батя» - наш командир полка, с нетерпением ждали переклички.
Под бравурный марш вносилось знамя полка и начиналась поротная перекличка. Все взоры были устремлены на сияющего командира полка. Он по отечески посматривал на бойцов, но мы знали, что он глазами ищет своего любимца – гвардейца Колю Ибакина.
Полковник, нарушая устав, потихоньку перемещался к своему любимчику. А вместе с ним и его торжественное окружение со знаменем полка тоже передвигалось к нашей доблестной «хозроте», где проходил службу – Николай.
Радостный и возбуждённый командир роты, хорошо поставленным голосом возвещал:
-Гвардии рядовой Ибакин!
Конечно он заменял букву И на Е, что гораздо усиливало значение момента. Дальше передать словами ликование и радостное состоянии построения – невозможно
Даже птицы с радостным криком слетали с деревьев, когда раздавалось , приятное и долгожданное: - Я!!!
Подняв руку вверх и прекращаю восторженный шум, полковник возвещал:
-Пока в России есть гвардейцы с такой фамилией- нам никакой враг не страшен!!...
Над военным городком летело троекратное: - Ура! Ура! Ура!....
.
Строевая песня нашей "хозроты".
К любимой не забуду я дорогу,
В солдатских часто вижу её снах.
И я вернусь к заветному порогу,
В своих больших кирзОвых сапогах.
Бах! Бах!
Служить три года - это многовато,
Но кто - то должен Мир наш защищать.
Не забывайте девушки солдата:
Он не забудет вас, Страну и мать.
Мать! Мать!
Идут года, все в воинской заботе,
И всё расписано: еда, кино, отбой.
А в нашей дружной боевой "хозроте",
Вам наизусть прочтёт Устав любой.
Бой! Бой!
Гомель, Воскресенск 2012. 2013.