Незадолго до Нового года я наконец-то завершил работу, которая из-за случившегося со мной инсульта растянулась на многие годы. Иногда мне казалось, что «Бегство Алексея Алексеевича» я не успею написать до конца. Но Бог, по-видимому, решил, что роман этот имеет право на существование.
О романе ничего говорить не намерен, кроме одного: это самая бунтарская моя вещь из всего написанного мною. Когда была поставлена точка, я задал себе такой вопрос: а весь ли бунт, копившийся во мне на протяжении всей моей долгой жизни, выплеснулся в этом романе? И ответил так: нет, не весь, далеко не весь, большую часть своего бунта я унесу с собой в мир иной. Да, такова жизнь, так устроен человек, что отпущенные ему Господом Богом темперамент, способность к любви и ненависти оказываются нереализуемыми не только до конца, но даже наполовину.
И еще хочется сказать вот о чем. У романа (как, впрочем, и у всего остального написанного мною) будет немногочисленная аудитория. У меня нет технической возможности понаблюдать за читателем сервера, но моего знания о моей стране и моем народе вполне достаточного для ясного понимания того, что читательская аудитория романа будет малочисленной. Я мог бы кратко набросать свое видение моего читателя, но делать этого не буду, чтобы не обидеть его антипода, который случайно забредет на эти строчки.
31 декабря я посетил своего старого школьного друга, чтобы вместе с ним помахать ручкой 2014-му. Володя сфотографировал меня тогда, собираюсь отправить фотографию на свою страницу. Что стоит за этим желанием? Хочется думать, что это естественная реакция на окончание затянувшейся работы, а не инстинктивный жест прощания с моим читателем. Очень надеюсь на будущие встречи с ним на своей странице.
18 января 2015 года