ОДНАЖДЫ МИР ИЗМЕНИТСЯ.
«Ваши мысли — не мои мысли, и ваши пути — не мои пути,— говорит Иегова.— Ведь как небеса выше земли, так мои пути выше ваших путей и мои мысли выше ваших мыслей. Как дождь и снег падает с небес и туда не возвращается, пока не напитает землю влагой и не сделает её способной рождать и давать всходы, чтобы дать семя тому, кто сеет, и хлеб тому, кто ест, так и слово, выходящее из моих уст, не вернётся ко мне неисполнившимся, но сделает то, что мне угодно, и осуществит то, для чего я послал его» (Исаия 55:8-11ПНМ)
Транспорт
После разговора с Богом прошло несколько дней. Жизнь наша стала принимать очертания чего-то обыденного, поэтому хотелось её как-то разнообразить. Походы в кабинет и просмотры книг тоже стали наскучивать, поскольку много в них было непонятно, а поэтому неинтересно. Осмотр местности вокруг привёл нас к ещё одной постройке.
Метрах в трёхстах от дома стояло небольшое здание с огромной дверью во всю стену. Когда мы подошли к нему, дверь поползла вверх и открыла просторное помещение, где стояло несколько машин, похожих на летающие тарелки.
- Это илапки, - сказал Вова со знанием специалиста местной цивилизации.
- Шо за лапки? – не понимая, спросил боцман.
- Индивидуальные летательные аппараты, - сказал кок и добавил: - Здесь на этом летают, я в книгах видел.
- А давайте попробуем! – предложил я.
Мы вошли в гараж и подошли к ближайшей машине. Прозрачный купол тут же открылся, мы сели в салон на мягкие, удобные кресла, купол над нами опять закрылся. Вова сел возле панели с сенсорным экраном и что-то там стал нажимать.
Не прошло и минуты, как мы уже зависли метрах в пяти над крышей нашего дома. Машина двигалась совершенно неслышно и очень мягко, казалось, что мы стоим на месте, если бы не движение картинки за окном и небольшие нагрузки, мы так бы и не поняли, что летим.
- Как ты ею управляешь? – спросил я Мекулова.
- Всё очень просто, выбираешь место на карте и всё – она тебя туда переносит. Вот здесь, - он ткнул в экран пальцем: - Задаёшь высоту, здесь скорость.
- Круто! Можно я порулю?
- Пожалуйста!
Местные
Я поднял илапку на сто метров вверх. Вова стал проситься на землю, а мы с Сидорчуком стали подшучивать над ним. Вид за окном был великолепным.
Вокруг всё утопало в зелени, голубая река извивалась змеёй от белых шапок гор на востоке к бескрайнему океану на западе. Эта сторона до горизонта была раскрашена бирюзовым сверканием его безбрежия. Чайки носились над водой, а яркие отблески солнца слепили глаза.
- А цэ шо такэ? – протянув руку в сторону песчаной полосы берега океана, спросил Степан.
- Дома. Видимо, там живут люди, - ответил я, вглядываясь в ту сторону.
- Давай туды злетаемо.
- А может не надо? – взмолился Вова: - Вдруг опять нас повяжут!
- Ладно, давай, Стёпа этого хлюпика высадим и махнём к людям. Заодно Зинулю прихватим, она точно не откажется.
Через полчаса мы уже подлетали к первому дому. Он был совершенно не похож на наш.
Массивные колоны чередовались с лёгкими террасами, всё это очень красиво вписывалось в прибрежную скалу. Огромные окна во всю стену выходили на океан.
- Похоже, цунами здесь не боятся, - сказал я: - Смотрите, как близко дом возле моря, при шторме, наверное, волны в окна бьют.
- Може воны куленепробываемы.
- Это однозначно, но всё равно такой экстрим не для меня.
Мы посадили илапку на песок перед домом и вышли из неё. Тут же по широкой лестнице, навстречу нам выбежал молодой, темнокожий парень, за ним быстро шла темнокожая девушка в зелёном лёгком платье.
- Здравствуйте! Рад вас видеть у себя дома! – сказал парень, подбегая к нам с распростёртыми руками.
Он крепко обнял нас с коком, потом поздоровался с Зиной и представился:
- Куш, а это моя жена Ия.
Мы по очереди представились, потом хозяин повёл нас в дом.
Мы сели на одной из террас за широкий овальный стол, в плетеные кресла. Ия и Куш быстро накрыли стол всевозможными яствами и налили в бокалы вина, потом сели в свои кресла и стали расспрашивать нас.
- Первый раз вижу вас, - удивлённо сказал хозяин и спросил: - Вы откуда будете?
- Мы из России, а Сидорчук из Украины, - ответил я.
- Из России, Украины? – ещё больше удивился Куш: - А где это?
- А это там, в другом мире, - смущённо заговорил я, понимая, что сейчас меня примут за сумасшедшего: - Мы, как бы это сказать, провалились во времени.
- А! Так вы из зазеркалья! – воскликнул хозяин, ужасно обрадовавшись, будто получил самый желанный подарок: - Здорово!
- Мы с мужем первый раз видим людей из зазеркалья, - оживлённо сказала Ия, по её глазам было видно, что она тоже этому очень рада.
- А откуда вы так хорошо знаете русский? – спросил я.
- Что значит «знаете русский»? – спросила Ия.
- Это он про речь, – стал объяснять Куш, потом повернувшись ко мне, продолжил: - Понимаешь, Сергей, здесь все говорят на понятном языке, у нас один язык. Дающийстановиться, видимо, сразу переводит суть сказанного нами, поэтому мы понимаем вас, а вы нас.
- Понятно, - сказал я, хотя на самом деле ничего не понял.
- Ничего, всё со временем встанет на свои места, - сказал Куш и предложил помолиться перед едой.
Цивилизация
Вечером мы вернулись в свой дом. Куш с женой пригласили нас на следующий день вместе с Вовой на обед, обещали нас познакомить с ближайшими родственниками.
Когда мы вернулись, Меркулова нигде не было видно. Я пошёл в кабинет и не ошибся, Вова просматривал очередную книгу.
- Вы знаете, Сергей Иванович, - сказал он мне, когда я вошёл, - что вдоль берега живут люди из рода младшего сына Ноя - Хама?
- Не знаю из какого они рода, но мы уже познакомились с одними - славные люди, завтра на обед и тебя пригласили.
- Нет, вы только посмотрите! – он указал в центр комнаты.
Там стояло что-то похожее на дерево с ветками, на которых были надписи имён.
- Вот это Адам и Ева, ну те, что Человеком и Живущей представились, помните? – стал возбуждённо объяснять Мекулов, - а вот их потомки: Каин, Авель, Сим и так далее, причём, интересно, но от Авеля тоже ветки идут, значит, он женат был, а в Библии не слова об этом. Так я вычислил, кто живёт здесь.
- Молодец! И какой тебе прок от этого?
- Просто интересно, если это наш мир, то он какой-то странный.
- Может мы в будущем?
- Нет, я время сверил. Сейчас по местному летоисчислению идёт 6040 год, насколько я помню Библию, Адам был сотворён где-то за четыре тысячи лет до Христа, плюс две тысячи после Христа, те же шесть тысяч лет с копейками, так что здесь тоже время.
- А голос сказал, что так могло бы быть.
- Слушай, а что мы гадаем, давай его спросим.
- Кого?
- Этого – Дающегостановиться, - сказал Вова и тут же сказал куда-то вверх: - Скажите, пожалуйста, где мы находимся?
- В Африке, в параллельном мире, - послышался красивый, зычный голос, - так бы он выглядел, если бы Адам с Евой не согрешили.
- А как же потомство, если не грешить? – с ухмылкой, спросил я.
- Грех – это непослушание, нарушение заповеди не есть с дерева познания добра и зла, а не половые отношения – этого я не запрещал.
- То есть, вы хотите сказать, что из-за какого-то яблока вся жизнь человечества пошла по другому сценарию? – спросил Мекулов у голоса.
- Нет, плод здесь не причём, был нарушен запрет, не есть плод. Люди захотели жить без моего руководства, поэтому я им это позволил. Чего они добились без меня, можете судить сами, а чего не нарушая заповеди, можете посмотреть здесь.
Обучение
После этого разговора многое в нашей жизни изменилось. Мы познакомились с местными. Это были славные люди, немного странные, они многого не понимали из того что говорим мы, а мы не понимали многого из их разговоров. Например, почему так часто они говорят о Дающемстановиться и никогда не рассказывают об ошибках, проблемах. Также я заметил, что эти люди никогда не жалуются на здоровье и несправедливость, не слышал ничего плохого от них о других, наоборот, они постоянно о ком-то с восхищением рассказывали, а о себе, только, когда спросишь.
Им не были понятны такие понятия, как война, ненависть, зависть и коварство. Они всегда говорили правду и совершенно не умели врать. Порою мне казалось, что передо мною люди: взрослые на вид, но, по сути, малые дети, доверчивые, искренние и беззаботные. Я даже однажды спросил Куша сколько лет его жене. Он задумался, потом, смеясь, сказал:
- Около пяти тысяч.
- Чего? Вы что в днях жизнь считаете или месяцами?
- Годами, конечно! – серьёзно сказал Куш. – Ты же про возраст спрашиваешь? Но мы возрасту не придаём значения, поэтому какая разница, сколько нам лет!
- А тебе тогда сколько?
- Я на пару годков постарше, а может младше, - улыбаясь, ответил Куш.
- Ты хочешь сказать, что вам по шесть тысяч лет, а вы всё, как восемнадцатилетние?
- А что тут такого? Разве восемнадцатилетние чем-то должны отличаться от шеститысячилетних?
- Конечно, стареть должны: морщины, там, седина, ревматизм и прочие прелести.
- Что это такое? Я не знаю о чём ты.
После этого разговора я понял, что они здесь понятия не имеют о старении и болезнях, а о смерти говорят, что в самом первом саду есть дерево познания добра и зла, если с него съесть плод, то тогда умрёшь.
Я стал замечать, как Вова и Зина стали молиться перед едой, сначала меня это забавляло, но, когда и Стёпа стал склонять голову над чашкой с варениками, я понял, что пора и мне начать благодарить Хозяина за гостеприимство.
Так день за днём мы учились жить по-новому.
Путешествие
Однажды утром, сразу после завтрака, нам позвонил Куш. Телефон здесь был необычным: каждому из нас дали по перстню с небольшим экраном, в виде плоского драгоценного камня, меняющим цвет по заказу хозяина, чтобы связаться с кем-то, надо было назвать имя адресата, и вскоре можно было его видеть на экране и слышать. Похожие экранчики, но чуть побольше висели в каждой комнате, их тоже можно было использовать для связи, а можно было просто что нибудь посмотреть или послушать.
Мы ещё сидели на кухне, когда Куш позвонил на кухонный видеофон.
- Привет, зазеркальцы! – весело поприветствовал он нас и тут же продолжил: - Хотите сегодня прокатиться?
- Куда? – спросила Зина.
- В Россию и Украину, - смеясь, сказал Куш и добавил: - Нас Власовы в гости пригласили, они в ваших краях живут.
- Ты серьёзно? – спросил я.
- Конечно. Я, когда им про вас рассказал, они стали меня умолять привести вас на пару деньков к ним, так что, если согласны, то ждите нас с Ией ровно в десять.
Куш и Ия не опоздали, в десять часов мы стояли возле той самой дороги, которая привела меня к дому. Мы стояли на небольшой платформе и чего-то ждали. Куш загадочно молчал, а Вова с важным видом спросил:
- Сейчас антиграв прибудет?
- Да, - удивился Куш. – А ты откуда знаешь?
- Из ваших видиокнижек.
Неожиданно дунул ветерок и возле перрона остановился сверкающий вагон овальной формы, около пяти метров в длину и метра три в высоту. Посередине вагона открылись раздвижные двери, мы вошли внутрь и увидели просторный салон с широкими диванами вдоль стен, на некоторых сидели люди. Куш и Ия стали обниматься с ними и знакомить с нами.
- Ты что здесь всех в округе знаешь? – спросил я Куша, когда антиграв отчалил.
- Конечно. А вы, что у себя там разве не всех знаете? – удивился Куш.
- Ясное дело, ведь нас там почти восемь миллиардов, я своих соседей, постольку, поскольку знаю, а, уж, всех – это фантастика!
- А здесь более двадцати миллиардов, - сказал Куш.
- И ты всех знаешь? Заливаешь!
- Что значит «заливаешь»? – не понимая, спросил мой чернокожий друг.
- Ну, врёшь!
- Ничего я не вру, не забывай, что у нас здесь совершенная память, - улыбаясь, сказал Куш.
- А почему окон нет? – сменил я тему, так и не поверив его объяснению.
- Скорость очень большая, поэтому в окно ничего не увидишь.
- А, - протянул я и опять не поверил, потому что было полное ощущение, что мы вообще не двигаемся.
Не прошло и часа, как антиграв остановился, мы вышли в открывшиеся двери на такую же платформу. Вид вокруг сильно изменился: широкий луг с ромашками и васильками опоясывала берёзовая роща, прямо перед нами, метрах в двухстах стоял двухэтажный дом с резным крыльцом, такими же ставнями на окнах и флюгером в виде петуха на коньке черепичной крыши, карниз и козырёк дома тоже были украшены резным орнаментом.
- Неужели мы дома! – воскликнула Зина.
Свои
Навстречу нам из дома бежали парень в белой косоворотке и девушка в красном сарафане. От вида этой картины защемило сердце. Ощущение чего-то родного, близкого и любимого комом подкатило в горле, я незаметно вытер выступившую слезу и тут же взял себя в руки.
- Что за хрень? Откуда они знают, как наши деды одевались? – пробормотал я себе под нос.
- Они всегда так одеваются, - сказала, стоявшая рядом Ия. – У них так принято.
Парень с девушкой подбежали, обняли Куша и его жену, потом других приехавших с нами, а затем и нас, заодно представившись: его звали Радомир, а её Акулина.
Через полчаса мы уже сидели в резной беседке возле дома в яблоневом саду, и пили чай из настоящего самовара. Всё вокруг было до боли привычное, близкое и в тоже время забытое, далёкое, казалось, мы попали в сказку.
Вечером во дворе собралась целая свадьба, поставили столы, которые ломились от разных кушаний и наливок, пришли соседи Власовых, подъехали другие гости. Мы были в центре внимания, все расспрашивали нас о зазеркалье, потом мы пели песни, танцевали под гармошку и балалайку.
Ближе к полуночи гости стали расходиться, зажглась луна, застрекотали сверчки, звёзды блестящими конапушками украсили чёрное небо. Я решил прогуляться перед сном и вышел в сад. Было хорошо на душе и в то же время, какая-то тоска ныла внутри, не давая успокоиться.
Разговор
Я смотрел на звёзды и думал о том, что было далеко, а может и близко, я думал о доме, который остался там, в Астрахани, наша маленькая двушка в потрескавшейся хрущёвке. Вспомнил Серёгу, вечно поддатого, из квартиры напротив и Салиха, старого татарина, нашего дворника, вспомнил бабу Грушу, всегда сидящую возле подъезда и знающую всё и вся о всём доме. Тоска усилилась, захотелось туда, и в то же время было страшно, что то, что происходит со мной здесь всего лишь сон.
- Почему, почему так? Боже, объясни, почему здесь мне хорошо, а тянет туда, где мне бывало очень плохо? Почему люди страдают? Да и разве можно жить без страданий?
- Здесь живут ведь! - услышал я красивый, уже знакомый, голос.
- Неужели здесь нет страданий? – спросил я.
- Нет. А зачем они нужны?
- Как зачем, чтобы понимать и ценить жизнь.
- Ты сам то, понял, что сказал? Чтобы понимать жизнь надо слушаться того, кто вас создал, только он знает для чего всё.
- Ну и для чего?
- Для нормальной жизни.
- А что такое нормальная жизнь?
- Это счастливая жизнь, бесконечная и интересная.
- Я сорок с копейками прожил, а бывало вот уже, где такая жизнь, - я провёл рукой по горлу, - Хотелось броситься за борт и пиши: «пропало»!
- И сейчас хочется?
- Нет сейчас мне хорошо.
- Думаешь, это может надоесть?
- Всё рано или поздно надоедает.
- А им не надоело. Живут тысячи лет и счастливы.
- Тогда почему у нас так не сделаешь? Почему там дети умирают, невинные страдают?
- Там всё будет, как здесь. Просто, ещё не время.
- Что значит ещё не время?
- Ну, как это тебе объяснить. Знаешь, если раковую опухоль вырезать несозревшую, то она появиться вновь, поэтому я выжидаю наилучшее время, чтобы к вопросу независимости больше не возвращаться.
- То есть, ты хочешь сказать, что там у нас скоро всё измениться?
- Обязательно. Всё будет так, как здесь.
- Но ведь миллиарды людей уже никогда этого не увидят – это не справедливо!
- Кто тебе сказал, что не увидят?
- Они же мертвы!
- Да, но жизнь у меня, не забывай: «Всемогущий» - это не кличка, а мой титул, я не только создавать людей могу, но и восстанавливать, так что за них не переживай! Переживай за живых, за тех, кто видит и слышит и в то же время глухи и слепы.
Выбор
На следующий день мы посетили Бондаренко в красных шароварах и расшитой рубашке, живущего на Днепре. Сидорчук рыдал, как малое дитя, когда мы туда приехали.
Через два дня мы вернулись в свой дом. Утром после завтрака, когда мы сидели в гостиной, раздался знакомый голос:
- Мне надо с вами поговорить о вашем будущем.
Мы внимательно стали слушать.
- Прошло уже достаточно времени, чтобы задать этот вопрос: Вы хотите остаться здесь или кто-то хочет вернуться?
- Мы, что похожи на сумасшедших? – заговорил я. – Что мы там забыли? Клетки и психов, типа того зубоврачебного маньяка?
- Те психи нуждаются в лечении.
- Извини, но я не их лечащий врач!
- Я понимаю, что принять решение вернуться очень трудно, поэтому и не настаиваю на этом, но вы можете помочь тем людям. Среди них очень много хороших людей, просто они обмануты, им надо помочь.
- Как им поможешь? Перестрелять разве что, а ты потом в раю воскресишь? – с ухмылкой сказал я.
- Я не об этом, им нужны знания, они есть в Библии, а поверят вам или нет - это моя забота, я вижу сердца людей и готов помочь каждому, у кого в нём хоть что-то ёкает от этих знаний. Так что решайте, я не приказываю, а просто прошу, если можете, вернитесь туда, пожалуйста!
Голос затих, мы, молча, сидели на диванах и думали.
Прощание
На следующий день боцман сказал мне, что решил вернуться. Я с грустью посмотрел на Зину и вспомнил наш ночной разговор.
- Я не могу ещё раз перенести это, пусть я лучше умру для сына и мамы, но опять к пиратам я не хочу, - она уткнулась в моё плечо и зарыдала.
Я смотрел на неё сейчас и понимал, что скоро мы расстанемся, потому что моё решение после слов Сидорчука стало окончательным.
Вова возвращаться не захотел, сказал, что пока не готов к этому. Мы решили устроить прощальный ужин, пригласили Куша с семьёй, Власовых, Бондаренко. Вечер прошёл не как обычно, было грустно, мы почти не шутили, не пели песен и не танцевали. Все говорили нам с боцманом ободрительные слова и хвалили нас за смелый выбор.
Утром мы сели на илапку и отправились к зеркалу.
- Я буду ждать тебя, - сказал я плачущей Зине. – Он обещал, что там всё будет, как здесь, я тогда вернусь за тобой.
Мы крепко обнялись, я поцеловал её в губы, потом с трудом отстранил от себя, повернулся и медленно побрёл к зеркалу, не оборачиваясь, прыгнул на сверкающую гладь камня вслед за исчезнувшим на ней Сидорчуком.
Возвращение
Я проснулся от невероятной тишины и сильной головной боли. В иллюминатор светило солнце, я лежал в больничном кубрике, рядом сидела Зина.
- Милый, наконец-то! – воскликнула она и заплакала.
- Что случилось? Почему ты здесь? Где я?
- Был сильный шторм, тебя ударило волной, сильное сотрясение, два дня без сознания пролежал, - захлёбываясь от слёз, говорила Зина, целуя меня то в губы, то в щёки.
- А пираты?
- Какие пираты? – смеясь, спросила счастливая Зина. – Нет никаких пиратов, всё хорошо, ты теперь поправишься, только не разговаривай, лучше поспи, всё хорошо! Сегодня двадцать второе июня – солнцеворот, раз тебе стало лучше, значит, всё будет хорошо!