Я очень люблю Рубину - волшебная лошадь, тяжеловоз, но ей тоже присуща грация. Гнедая шёрстка, светлая гривка, которую Ляля или Стеша, - такие же любительницы лошадей, как я, - заплетают в косички. Тогда Рубина становится похожей на русскую красавицу и именно такую лошадку хочешь видеть в санях, в поле, скачущей галопом.
Я всегда лелеял Рубину, приносил ей вкусности, отпрашивался со школы и иногда даже прогуливал, чтобы только увидеть её - мою красавицу, мою добрую лошадку, которая молча оглядывала меня своим сдержанным и добрым взглядом, в котором читалась радость встречи.
Сегодня один из дней осенних каникул. Лялька опять где-то шныряет, поэтому я даже не ищу её, Стеша ушла на тренировку с Валерой, а я, поставив Рубину на развязки, затягивал тугую подпругу. Лошадь смотрела на меня, иногда, попрошайничая, стучала копытом по полу. Рядом с ней бегал её жеребёнок, точнее, кобылка - Фроська, Ефросинья. Это имя придумала Лялька, хотя я очень хотел назвать её как-нибудь по-другому. Например, Васька, Василиса. Но не суть.
Рыжая маленькая кобылка бегала вокруг матери, вскидывала небольшие копытца и чуть ли не сбивала меня с ног, за что Рубина злобно фыркала на непослушную дочь. Я улыбался, гладил Фроську, а потом кобылка легла на сено, поджав копыта под себя и молча наблюдая за моими манипуляциями. Из своего денника высунул большую морду Барбарис. Я почему-то вспомнил Амура, который совсем недавно был прокатным конём и дружен с Рубиной, а сейчас его купили и увезли. Хозяев я видел только однажды, но тренер рассказывала, что одна девчонка каталась на нём долгое время, проект в школе про него делала и сильно расстроилась, когда узнала о его продаже. Эту девчонку я не видел, мне только тренер рассказывала. Имени её я даже не запомнил. Да, жалко расставаться с любимым конём. Интересно, что бы со мной случилось, если б такое произошло с Рубиной?!
Рубина почесала голову о мой живот, из-за чего я тут же свалился в сено, неподалёку от Фроськи. Кобылка тут же весело заржала, чем мне напомнила Ляльку - так же нагло смеётся. Рубина покачала головой.
- Ох эта Фроська! А ты как? Нормально? - спросила она с волнением. Я усмехнулся и встал, отряхивая себя от сена:
- В порядке. Ничего страшного, пускай побегает.
- Пускай, - вздохнула Рубина. Я улыбнулся и сел обратно в сено, хотелось немного отдохнуть перед тренировкой и переговорить с лошадкой.
- Знаешь, тут Амура продали. Помнишь его? - Рубина удивлённо посмотрела на меня:
- Как продали? Да?... Что ж, хороших ему хозяев.
- Его увезли вчера. Девочка, что на нём каталась пока что не приходила?
- Она катается на Ариэль, а та сможет её занять и подбодрить, - со знанием ответила Рубина. Откуда она всё про всех знает, интересно?
- Рубин, - позвал я. - Как думаешь, на Небе есть лошади? - Лошадь фыркнула, с минуту подумала, а после шаркнула копытцем:
- Разумеется, Всевышний же должен на ком-то ездить!
- Интересно, какой лошади отдана такая честь, чтобы катать Отца? - усмехнулся я. Её версия казалась мне не правдоподобной.
- Абсолютно каждой! - с недовольством выкрикнула Рубина, словно я задал глупейших из вопросов. - Лошадей же много, а жизнь бесконечна! Он сможет уделить внимание каждому скакуну. Даже мне, когда я отойду.
- Не говори так, - разозлился я. - Ты не умрёшь. По крайней мере, не сейчас, не скоро... - Она промолчала, не посмотрев на меня. Я встрепенулся:
- Давай поговорим о чём-нибудь другом!
- Ты уже нашёл себе невесту?
- Рубина! - От моего громкого крика Фроська вскинула белолобую морду и удивлённо оглядев нас, принялась носиться по всей конюшне.
- Какая невеста, мне ещё рано, - уже спокойнее отозвался я. Рубина весело заржала:
- Знаешь, милый, у детей нет ни прошлого, не будущего, но в отличие от старших, они умело пользуются настоящим.
- Быть взрослым гораздо интереснее, - покачал головой я. - В это время у тебя есть всё, чтобы исполнить мечты.
- Кроме времени, энергии, терпения и воображения, - фыркнула Рубина. - Хорошо, представь себя взрослым. Во-первых... Чем бы ты занимался?
- Ну... - Я закрыл глаза и постарался представить себя взрослого - высокого подтянутого, хорошо одетого, рядом со мной по-любому будет лошадь. - Наверное, я буду работать в конюшне или иметь свою собственную лошадь.
Рубина замялась, а потом ответила:
- Хорошо. Представь своего папу. - Я зажмурился. Мой папа - строгий, высокий, постоянно хмурый, чем-то недовольный. Полная противоположность мне.
- И представь его в детстве, - продолжала Рубина. Ну, я иногда видел папины детские фотографии, поэтому тут же нарисовал у себя в голове образ маленького отца.
- О чём он мечтал в детстве? - спросила Рубина. Я повёл плечом:
- Наверное, работать в банке, как и сейчас.
- Всё своё детство? - переспросила Рубина. - Всё своё детство он мечтал работать в этом... Как его... Ну, ты понял. Все свои детские годы? - Я сжал губы. Просто представил маленького папу сидящего на скамейке с мальчишками во дворе. И все рассказывают, кем бы они хотели стать. Дядя Вова, например, говорит о своей мечте стать космонавтом, дядь Петя о том, как хочет стать пожарным, а папа хвастается, что будет банкиром.
- А теперь подумай, - продолжала Рубина. - Тот маленький мальчик, которым был твой папа мог бы гордиться сейчас этим взрослым человеком?
Я увидел, как папа смотрится в зеркало, а вместо отражения - он, только младше примерно на двадцать лет. И этот маленький папа укоризненно качает головой и шепчет: "Я же хотел стать пилотом!"
Я открыл глаза и посмотрел на Рубину:
- Думаю, папа в детстве мечтал о другом... Хочешь сказать, что моя мечта не сбудется?
- Вовсе не это я втолковывала тебе, - махнула хвостом лошадь. - Просто жизнь надо провести так, чтобы гордиться собой в прошлом, чтобы с восхищением думать о будущем, и с любовью к жизни жить в настоящем.
Я задумался. Она говорила правду, но ведь не всегда есть возможность исполнить свои мечты и задумки? Или есть?... Я взял Рубину под узды и повёл на улицу. Фроська тут же вскочила с места и поплелась рядом с мамкой. Я думал о своём будущем - неужели остаток жизни проведу, как и папа, в дохлом офисе, с кучей ненавистных бумаг и глупых отчётов? Надеюсь, что нет.
В конце тренировки полил грибной дождик, но мне всё равно надо было вести Рубину в денник. Я вновь поставил её на развязки и стал рассёдлывать.
- Знаешь, - произнесла Рубина. - Когда ты молодой, тебе полезно бежать за мечтой.
- За нас всё решает Всевышний, - покачал головой я.
- А ты не хочешь его удивить? - фыркнула с улыбкой Рубина. - Всевышний видит всё наперёд, но не хочешь ли ты удивить его?
- Мой папа будет против, если я буду заниматься лошадьми. Тем более я хорошо разбираюсь в "точных науках".
- Эх, ты ещё очень молод, - деланно вздохнула Рубина. - Человеком повелевает не талант, не характер, а исключительно его желание.
- Да, но я могу желать одного, но не смогу это сделать. Мои попытки будут сумасшествием.
- Боже, юность на то и дана, чтобы совершать безумные и сумасшедшие поступки! Посмотри а Ефросинью! - Она мотнула головой в сторону дочурки. Жеребёнок радостно ржала, играя с кошкой, живущей в конюшне. Фроська вскидывала копытца, затем губами чесала загривок кошки и носилась из стороны в сторону.
- Неужели тебе в будущем не будет стыдно перед своими детьми, если ты скажешь, что был спокойным и тихим малым, полностью повинуясь родителям?
- Взрослые так и говорят детям, - вздохнул я. - Потому что дети берут пример со взрослых, и если родители в детстве были паиньками, то и младшее поколение будет стремиться быть таким же...
- Что за вздор! - не дала договорить мне Рубина. - Такой чепухи я не слышала за всю свою длинную жизнь! Да дети не имеют права быть послушными! Будь я жеребёнком, не поверила бы маме, что та в мои годы была самой послушной кобылкой в табуне! Боже мой, какой бред, какая ерунда... - причитала Рубина и мне сразу стало стыдно, что люди способны нести такую чепуху. Действительно. Мои папа и мама вряд ли были шёлковыми в мои годы.
Рубина грустно всхрапнула:
- Мне даже жалко людей. Очень грустно провести детство, так и не почувствовав его, не ощутить его по-настоящему... Детство - это время больших и маленьких ошибок, жутко нужных нюансов и странностей. Неужели в это время можно быть спокойным и тихим?
- Вряд ли, - повёл плечом я.
- В лошадиных табунах, если жеребенок тих и спокоен, то он однозначно чем-то болеет.
На это я громко засмеялся, напугав Фросю. Кобылка вскинула задние копыта и метнулась к матери под живот, ожидая защиты. Рубина тоже весело зафыркала на мои слова.
- Знаешь, дорогой, - зашептала Рубина. - Свою жизнь надо строить после детства, но учитывая все мысли своей юности. - Я кивнул. - Строить жить так, чтобы можно было окунуться в любое время - прошлое, будущее, и при этом гордиться собой. Не бояться решения Всевышнего, всё равно исход один.
- Смерть, - сглотнул я.
- Именно так. Знаешь, новая жизнь не даётся даром. Вот допустим, я умерла. - Меня передёрнуло. - Если я была счастливой лошадью, значит, родившийся вместо меня жеребёнок тоже будет счастлив. Но я могу частично переселиться в другое тело - даже человека. И изменить его. Мой характер, частичка моей души изменит его. В лучшую сторону, в плохую, не важно. Я буду стараться сделать его счастливым. А его счастье, кто вселиться и что будет с человеком, на всё это одна воля.
- Божья Воля, - завершил я. Рубина довольно кивнула:
- Молодец.
Наш разговор закончился. Я почистил её, снял седло, повесил на место. Делал всё тщательно, как в первый раз. Потому что я люблю её, я стараюсь для неё. Когда я взял Рубину за недоуздок, то глянул в её глаза.
Чёрные лошадиные глаза. В них отражалась жизнь. Каждый раз смотря в них я вспоминаю, что лошадь тоже живое существо. Вспоминаю, что оно так же жаждет свободы, как человек, так же хочет любить и быть любимой. Просто у неё всё проще. Просто они не плачут. Потому что живут в мире детства. В мире волшебства, правды и смеха. В том мире, где нет слёзы. Поэтому лошади не плачут.
В их глазах отражается вся жизнь, вся история. У людей такие же глаза, такие же. Просто скрытые за маской.
***
На следующий день я пришёл в конюшню позже. На скамейке сидела Стеша, закутавшись в большую джинсовую куртку. Девочка скрестила руки на груди, смотрела в пустоту. Я покачал головой - опять что-то в семье случилось - мама заболела, папа в больнице или ещё что-то. Такое часто бывает, мы уже привыкли. Но стоит ей один раз выехать в поле, как тут же она вновь улыбается, вновь хохочет и смеётся. Я сел рядом со Стефанией и вздохнул:
- Привет. Как дела? Что случилось? - Стеша сглотнула, а потом тихо прошептала:
- Рубина умерла.
Я усмехнулся, ожидая, что это неудачная шутка. Да, точно, сейчас выскочит Лялька, громко, заливисто засмеётся и крикнет: "Ага! Купился!"
Этого не случилось. Стеша посмотрела на меня. Глаза её были мокрыми от слёз. Она взяла меня за плечо и прошептала. Наверное, позвала меня. Я не услышал. Я метнулся в конюшню.
На ватных ногах я подбежал к её деннику и закричал. Так громко, что сам ненадолго оглох.
В деннике, на сене лежала она. Моя Рубина. Моя золотая девочка. Моя русская красавица.
Глаза у неё были открыты и даже тогда я видел в них всё - от самого начала её жизни до смерти. Да этой жуткой смерти.
А рядом бегала Ефросинья. И кричала. Не ржала, а именно кричала. Кричала так, как кричит ребёнок, который теряет мать. Этот крик надолго запал мне в душу. И ещё долго не отпускал.
Кто-то схватил меня за локти и вывел на свет. Но для меня тогда была ночь. Долгая, туманная ночь.
***
Фрося ходила за мной по пятам. Не отставала, постоянно бродила за мной. Я уходил домой только когда она засыпала. Она быстрее отошла от смерти Рубины. Я до сих пор не верил в это. Постоянно заходил в её денник откуда веяло лошадиной смертью.
Я сидел на скамейке и уже вторую неделю ни на ком не катался, ни на ком не ездил. Рядом со мной играла Фроська. Пригревало солнце, но мне не до него. Я думал о своём.
- Да, вот так, - услышал я голос тренера. Она что-то кому-то рассказывала. - Хорошая была лошадь.
- Да, - послышался незнакомый мне тихий голос. - Теперь из тяжеловозов только Буян остался?
- И Залив, - ответила тренер. Они подошли ко мне. Рядом с тренером стояла девочка. Она как-то рассеянно смотрела по сторонам, засунув руки по-мальчишечьи в карманы джинс. Увидев Фросю, девчонка улыбнулась. Она не была похожа на вечно весёлую и глупую Ляльку, на серьёзную и скромную Стешу.
Фроська подошла к девочке, которая тут же наклонилась, чтобы погладить жеребёнка. Я встал.
- Так, Захар, - обратилась ко мне тренер. - Подготовь девочке Арию, хватит здесь грустить. И попробуйте оседлать вместе, ей пора научиться.
Я кивнул. Тренер удалилась, оставив нас наедине.
- Ты каталась на Амуре? - спросил я напрямую. Девочка кивнула, а потом спросила, не оставшись в долгу:
- Да. А ты на Рубине? - Я кивнул. Она подняла глаза и в них я увидел то же, что у Рубины - открытость, чуткость, и историю. Историю, которая недавно закончилась, но уже начинается вновь.