Дождь стеной лил передо мной. Можно было бы протянуть руку и задеть за струны холодной воды. Я стоял прижатый к двери закрытого алкогольного магазина. Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я пошевелился в последний раз, и последняя мысль побывала в моей голове. Да что там, гораздо страннее, что я вообще не помню, как попал сюда. Мозги работают совершенно трезво и ясно, вот только не понятно, что делать дальше, точнее, нет ни малейшего желания, ничто не волнует меня, никуда не влечёт, ничего не хочется. Голос разума тщетно пытается убедить в том, что так продолжаться не может. Но почему не может? Вот ведь продолжается. Вот ещё минута, вторая, третья. Всё по-прежнему. «По крайней мере, так не может продолжаться вечно» - голос разума сделал ещё одну попытку. А вот это уже меня не касается, лично моё волевое усилие не возможно, а когда что-то толкнёт меня извне, это от меня не будет зависеть. Дальше не думая ни о чем, продолжая смотреть как вода, упав с неба, бежит по асфальту бурным потоком. Через некоторое время вдруг понимаю с досадой, что какой-то человек разговаривает со мной. Неужели я был не прав и от голоса моего разума что-то зависит во внешнем мире? Просто совпадение? Далеко не сразу человеку удалось выдавить из меня хоть пару слов. А перед тем, как я, наконец, посмотрел на него, прошло ещё минут пять, не меньше. Он что-то говорил, видимо не особо нуждаясь в моём участии.
- Ну, ты не думай, я ведь так и сказал: «Ты меня знаешь, я знаю тебя, нам нечего объяснять друг другу». Понимаешь, это ведь невыносимо. Знаю, понимаешь. Это хуже, чем когда нечего сказать. Это вообще невыносимо. Я был тут и там, ждал дома. Не знаю зачем. Но долго ведь не могу… Может, пойдём всё-таки, а?
- Давай попробуем.
- Конечно, а что? Обязательно найдём что-нибудь. – Живо отозвался он, не поняв о чём говорю я. Впрочем, и я не знал точно, о чём говорит он.
Мы прошлись немного по центральным улицам, ничего не находя. Переставая обращать внимание на дождь, но обходя по привычке лужи, мы шли, то вместе, то друг за другом, то неожиданно отдалялись. Он всё время что-то кричал, размахивал руками. То, что я мог расслышать за шумом воды, складывалось в моей голове в отчаянный бред вырвавшегося на волю сумасшедшего, и от этого так глубоко западало в душу. Меня сильно заинтересовал этот человек. Я вдруг воскликнул с надеждой.
- А может не надо больше искать?! Может, и нет ничего больше?!
- Ты прав дружище! – Подхватил он, и потащил меня в круглосуточный супермаркет.
Внутри я удивлённо вслушивался в его связную речь.
- Пойми, я писатель, а это не хилый довесок к чисто человеческому любопытству. Хотя, прости, может это наглость с моей стороны. Может твоё молчание это необходимость, которой мне нечего противопоставить. Знаешь, я начинаю ценить твоё молчание. Это ведь бывает так по-разному, я сейчас только начинаю понимать. Люди часто молчат очень глупо, не о чём, или подло умалчивают про что-то. Бывают молчания неловкие, скучные, раздражающие. С некоторыми людьми просто невозможно промолчать и невозможно вынести, когда молчат они. Но у тебя… Ну, ладно, извини, не буду. Я уже как дурак какой-то.
Он оценивающе с добродушной ухмылкой, говорящей, что мы за одно, посмотрел долго в мои глаза и в дальнейшем продолжительное время довольствовался только нашим обоюдным молчанием.
Иногда становиться забавно от того, как воспринимаются некоторые вещи или места, полностью потерявшие свою функциональность. Мы сидели укрытые от дождя навесом автобусной остановки, и как бы давно я не был готов сказать это, так ничего и не сказал. Окончательно придя в себя, я с хладнокровной тупостью понял, что нужно делать. Мой случайный друг вызвал мне такси, прочитал свои стихи напоследок, обнял и усадил в машину. Позже, лёжа в остывающей ванне я вдруг вспомнил одну его фразу, вырванную из неведомого для меня контекста: «Только дураки умирают дважды!» И действительно, я был полностью с ним согласен. Только дураки умирают дважды.