Последние надежды города на причинно-следственную жизнь гасли быстрее, чем тлеющая сигарета в руке. Каждый второй его житель упивался случаем и пресмыканием случаю. Дождь лил пятый день подряд, словно стараясь отрезвить людей или очистить их сознание от рабского мышления, пытаясь дать первый свободный глоток воды в этом сухом и нелогичном мире. Детектив Алекс Ризон и детектив Гарри Райт вышли из старого лифта на двадцать первом этаже небоскрёба. (Небоскрёба, хах, как будто в этом городе хоть иногда видно небо, чтобы скрести его).
Алекс Ризон:
Чёрная шляпа.
Чёрное пальто.
Красный галстук.
Гарри Райт:
Кожаная коричневая куртка.
Лысая голова.
Очки без оправ.
Типичные детективы.
- Детективы, пройдёмте за мной, - обронил полицейский и повёл их к месту преступления.
Вид изнутри здания был более удручающим, чем снаружи. Разбросанные строительные материалы, сломанные доски, клеёнка и всякое такое барахло, кричащее о том, чтобы его, наконец, оставили в покое или сожгли. Куб стоял посреди этажа. Внутри куба было что-то тёмное, напоминавшее огромную куколку бабочки. Содержимое куба освещалось лишь двумя фонарями полицейских и периодическими вспышками молнии.
- Что произошло, - безразличным тоном спросил детектив Райт.
- Поступил звонок, что в доме 15/7 на двадцать первом этаже, возможно, произошло убийство, - ответил полицейский.
- Возможно?
- Да, да… именно «возможно». Когда патруль приехал на место происшествия, он увидел этот объект, на то время ещё покрытый тканью с надписью «Шред». Скинув ткань, патрульные увидели этот куб из толстого оргстекла, внутри которого имелся чёрный ящик и по предположению тело человека, завёрнутое в тёмную ткань, присверленную ко дну куба, таким образом, что это делает невозможным его передвижения. Поэтому мы не знаем, что нас ожидает. Собственно теперь мы ждем, пока приедут криминалисты и другие ребята, с помощью которых мы сможем вскрыть куб.
- Отлично.
- Что отлично? – вмешался в разговор детектив Алекс Ризон, до этого осматривающий место преступления.
- Что скоро мы узнаем, жив человек внутри или нет, - удивлённо ответил детектив.
- Райт, вы что-нибудь слышали о профессоре Шрёдингере?
- Ну, да… старая байка. Распад веществ, колба с кислотой и все дела. Вы считаете что надпись «Шред» предполагает здесь именно это? В любом случае, «вскрытие покажет», - с улыбкой процедил детектив.
- В опыте Шрёдингер предлагал использовать синильную кислоту, - продолжил Алекс, пропустив юмор детектива мимо ушей. Мы не знаем, с какой кислотой, а может и вирусом, возможно, мы имеем здесь дело. Если этим ядом предполагалось умертвить человека, то высока вероятность, что мы здесь все отравимся, когда вскроем куб.
- Мда… что тогда вы предполагаете сейчас делать?
- Ну, во-первых, мы можем начать искать следы «возможного» преступления, а во-вторых, так как мы с вами Райт, принадлежим к Отделу по борьбе со случаем, для нас здесь уже имеется состав преступления случая.
Разве вы не видите, - продолжал Ризон, закуривая сигарету, - это не просто преступление, а плевок в лицо всему, к чему мы шли долгие годы. Десятки людей легли костьми, чтобы свести уровень рока судьбы к нулю. Каждый день, сотни служителей закона и каждый законопослушный гражданин буквально «воруют» любую возможность у случая. Контроль за поведением людей, контроль за тем, чтобы каждый шаг человека, каждое его движение было его осознанным выбором, чтобы ничего не оставалось на усмотрение судьбы помогает каждый день делать из безвольных животных - людей. Мотивированность и обоснованность… именно такие приоритеты должен ставить каждый житель нашего города. Если бы так было всегда, то моя…
Детектив замолчал, глядя в окно двадцать первого этажа на безмолвный город. Редкие окна горели среди его серых зданий, пытаясь дать хотя бы малую надежду на свет в этом мрачном месте, но все они расплывались в каплях дождя, неумолимо стекающих по окну. Вспышки камеры за спиной детектива давали ещё несколько слабых, но безумно ярких надежд. Это преступление не было первым из подобных. Город кишит тысячами религиозных книг, которые в совокупности с тысячами немотивированными действиями и слабости воли людей давали хаос, который в совокупности с мрачностью городских сооружений и непрекращающимся ливнем не давали на первый взгляд ни единого шанса на какой либо свой путь. Но это преступление выбивалось из ряда тем, что обычные преступления главенствования случая, ограничивались, как правило, лишь одним составом. Т.е. человек просто играл в азартные игры, отдавая свою волю на усмотрение рулетки. Либо человек почитывал по ночам библию, отдавая свою судьбу неведомо куда. Но это преступление… Оно полностью выбивало детектива Алекса Ризона из колеи. Здесь, сам способ умерщвления построен на случае. Что-то новое.
Спустя час споров о возможности и невозможности открытия куба, было решено эвакуировать всех людей из здания, оставив там лишь специалистов в костюмах химзащиты. Тело оказалось уже трупом. Как и предполагалось, в углу куба находился чёрный ящик по конструкции сходный тем, который предлагал использовать профессор. Отличие было в механизме вероятности, из-за которого молоток разбивал колбу. В колбе был найден неизвестный яд, который был отправлен на экспертизу. После всех необходимых процедур, детективы направились в бар «Дестени».
- Что думаешь? – почти безучастно спросил Райт, отпивая пену с пива.
- Очередной борец со всем, что не нравится, что ещё же. И по правилам жанра подобные преступления будут продолжаться. Но самое, что каждый раз выбивает меня из колеи, это полное отсутствие мотивов. Убийца не знал о судьбе его жертвы. Возможно, он мог умереть, а может – нет. А раз так, то, скорее всего, жертва вряд ли знакома с нападавшим, соответственно, здесь отсутствуют мотивы и, скорее всего, отсутствуют какие-либо закономерные следы, которые могут привезти к нападавшему. Мне не нравится это.
- Пока что только один путь. Завтра утром в «Дестени?»
- Да, к Ричи.
***
Ричи был директором одного незаконного подпольного заведения. На первый взгляд это было похоже на казино: столы, игральные автоматы, рулетка, но кроме того оно выполняла ещё несколько функций. В частности там располагались некоторые подпольные конфессии: остатки христианства, иудаизма, ислама и так далее. Всё это, естественно, от начала и до конца было незаконно, и все об этом знали, но пока что-то устраивает, оно будет существовать, как бы незаконно это не было. Так уж заведено. Никто и не надеялся, что разом, после принятия акта «О противодействии случаю» исчезнуть все азартные игроки, все религиозные фанатики, все безвольные человеки и так далее. Официально их не было, но негласно, решено было держать всех в одном месте, чтобы хоть как-то иметь над ними контроль. (Если вообще можно держать контроль над теми, кто отдаёт свою волю на милость непонятно чего). Ричи исполнял роль осведомителя (естественно, тайно), выдавая в руки правосудия самых отпетых фанатиков, поддерживая, тем самым, статистику раскрываемости преступлений.
Утром детективы встретились перед дверьми заведения «Дестени». Этим утром вместо регулярного ливня, что ежеминутно орошал чёрный асфальт города в безумном желании взрастить что-то похожее на жизнь выпал снег, убив все потуги своего оголтелого предшественника. Докурив и обсудив план действий, детективы постучались в тяжёлую железную дверь, разделявшую заведение хаоса и порока от другого хаоса, оставленного в меньшинстве выпавшим снегом (как сказал бы один небезызвестный поэт). Охранник впустил их и указал на стол, где сейчас сидел Ричи, поглощающий одну дорогу соли за другой. Дверь захлопнулась.
Ричи:
Гавайская рубашка.
Цепочка на шее.
Сломанный нос.
Типичный бандит.
- Доброе утро, детективы, - с улыбкой процедил Ричи, - с чем пожаловали?
- Убийство. Кто-то засадил парня в куб из стекла и дал ему умереть. В общем, случайность. В общем, по нашей части. В общем: кто здесь самый главный анархист, как говорится – начал Гарри Райт.
- Кто здесь самый хитрый шпион… Убийство? Плохо, плохо, плохо - со всё той же улыбкой хитрого кота ответил Ричи. Дайте-ка подумать. Куб, куб, куб… А знаете, у меня есть для вас информация и достаточно точная. Естественно, не за просто так.
- За просто так, - холодно ответил Райт.
- Ладно, просто будем считать, что останетесь должны. Дело такое: заходит к нам тут один работник театра и достаточно регулярно. Отвечает за театральные реквизиты. И вот он рассказывал, что один режиссёр заказал ему четырёхметровый куб. По-моему, этот режиссёр работает в театре на улице Роз. Если вы обойдёте стороной моего постояльца, а наведаетесь сразу к этому режиссёру, я вам буду очень признателен, ибо вы понимаете: моя репутация, все дела.
- Хорошо. Что это у тебя там? – вступил в разговор Алекс. Странная монета. Занимаешься подделкой?
- Это? Ммм, нет, один партнёр подарил. Вроде как сувенир.
***
Театр представлял собой жалкое зрелище. Последний оплот города на тягу к искусству, на тягу к чему-то высокому напоминал изнутри заброшенную церковь, буквально вылезшую из кадра фильма Балабанова. Сейчас там проходила репетиция пьесы какого-то русского классика. Какие-то актёры пытались изобразить грусть, радость, счастье, пока всё вышеперечисленное неумолимо проходило мимо, оставаясь так и не пойманным ни одним актёром на земле.
Режиссёр:
Шарф.
Лысая голова.
Очки в толстой оправе.
Типичный режиссёр.
- Доброе утро. Отдел борьбы со случаем, - начал Райт, пока Алекс задумчиво наблюдал за действием актёров на сцене. Насколько нам известно, вы заказывали для своей постановки куб из стекла. Вчера было совершено убийство, с помощью похожего предмета, не могли бы вы рассказать… да что я как с маленьким… Нахрен тебе сдался этот куб?
-Ммм, извините, я не… Он необходим мне для постановки… В этом кубе во время всей пьесы должна сидеть девушка… и по замыслу это были бы как… общественные ограничения, он должен выражать томление, он должен выражать бесполезную тягу к свободе…девушка должна выражать из себя бабочку, которая бесконечно летит в стекло…
-Честное слово, мне глубоко насрать, что оно там должно выражать. Где куб?
- Эээ, пройдёмте.
Все трое зашли в слабоосвещённое помещение. Там также происходила репетиция какой-то новаторской пьесы, если так можно её описать профану в театральном искусстве. В углу стоял куб. Внутри сидела девушка лет двадцати пяти, театрально пытавшаяся выбраться из западни.
- Видите ли, я заказывал у старшего по реквизиту лишь один куб. Я могу вам показать переписку с ним, и… У меня даже есть договор. И вообще это не моя идея.
- Да? А чья тогда? – наигранно поинтересовался Райт.
- Это идея сценариста. Такое было в сценарии. Я совсем не вложил в сценарий ни капли. Там исключительно идеи сценариста и только.
- Окей. Кто сценарист?
- Дейв Локк. Записывайте адрес…
***
Алекс подошёл к кубу и начал разглядывать девушку. У неё были рыжие кудрявые волосы, лицо, за которое все ангелы небес отдали бы все души земли дьяволу, и фигура, место которой в палате мер и весов. Девушка безучастно сидела на дне куба и заучивала сценарий. Алекс знал, что он должен будет сложить свои полномочия детектива по борьбе со случаем, если не сворует у судьбы такую возможность. Он не должен оставить случаю шансы, даже в таких делах.
- Вам не душно в этом кубе? - заинтересованно спросил Алекс.
***
Её звали Марлен. Как вы все уже догадались: она была актрисой. Актрисой не по призванию, а по отсутствию призвания заниматься чем-то другим. И как она в дальнейшем поведала детективу, даже в этой профессии она была несчастна. Один знакомый всегда говорил Алексу: «Если единственный выбор является неправильным, то это скорее не выбор, а судьба». Алекс по долгу службы, в судьбу не верил, но всем словам, вылетавшим из её уст он мог поверить не оборачиваясь. И да, они договорились встретиться ещё раз.
После театра детективы решили, что Райт наведается к сценаристу, а Алекс поедет к реквизитору, чтобы быстрее всё разрешить. В доме реквизитора была студия. И да, там был ещё один куб, меньшего размера. И да, он был из оргстекла. Реквизитора задержали в качестве подозреваемого. Он сообщил, что ещё два куба были нужны неизвестному заказчику. Один из которых он уже забрал. Сценариста не было дома. День подходил к концу. Алекс спешил на встречу с Марлен.
Для Алекса этот вечер был первой настоящей вспышкой света в бесконечной мгле, под названием «жизнь». До неё, не было ни одного человека, который бы мог заставить детектива забыть обо всём, чем напичкан этот город и всём, чем напичкана его работа. Единственное, что не мог понять Алекс - это мысли Марлен. В том плане, что непонятна была её реакция на общение с Алексом. Было неясно, что она от него хочет, и хочет ли что-то вообще от него. Да и нужен ли ей этот меланхоличный, вечно холодный, циничный детектив. Это полностью выбивало Алекса из колеи.
***
Вечер с Марлен был закончен неприятным звонком. Райт сообщил, что в квартире на Рубиновой улице найден труп. Это был тот же убийца. Явно. Кто-то играл в русскую рулетку с двумя привязанными к стулу людьми. Один проиграл. Хоть что-то здесь логично. Выживший потерпевший, рассказал, что в тёмном переулке кто-то ударил его тяжёлым предметом по голове, а позже он проснулся здесь, когда человек в чёрной маске щёлкал револьвером. Через минуту прозвучал выстрел, и одна из стен в квартире окрасилась в природный цвет. Кваритра принадлежала убитому. Следов как обычно нет. Это не реквизитор. Интересно.
После вышеуказанных событий, мы получили ордер на обыск квартиры сценариста. В квартире была полная разруха. Сценариста, как вы понимаете, не было на месте, но было множество непонятной литературы оккультного содержания, свидетельствующей о ненормальности её владельца. Ризон ненавидел иметь дело с фанатиками. Он привык к обычным простафилям, которые забывая ключи дома, вернувшись – смотрят на себя в зеркало. Таких безобидных людей, которые делят свою жизнь на чёрные и белые полосы. Таких, которые решая куда сегодня пойти вечером, – кидают монетку. Или с обычными преступниками – ворами, убийцами, насильниками. Кстати, насчёт подкидывания монет. При обыске были обнаружены несколько старых медных монеток, точно таких же, какие имелись у Ричи. Дело принимало интересный оборот.
Алекс постучал в квартиру соседа сценариста:
- Здравствуйте! Это отдел борьбы со случаем, я бы хотел задать пару вопросов.
Дверь открыл хилый наркоман лет тридцати, оставив дверь на цепочке. Алекс знал, как необходимо разговаривать с такими людьми. В их доме всегда находилось достаточно компромата, свидетельствующего о поклонении случаю, чтобы засадить подобного индивида на год, как минимум. Поэтому цепочка отлетела вместе с дверью, а по коридору кубарем покатился наркоман. Алекс медленной походкой прошёлся по квартире и уселся на наиболее чистый стул.
- Где сосед?
- Не знаю, - негативно помахал головой наркоман.
- Правда? – обронил Алекс, взяв со стола книгу. Это оказалось библия. Алекс начал ходить по дому и выдёргивать из неё один лист за другим.
- Не нужно!
- А ты скажи, где сосед, тогда перестану.
- Он страшный человек!
- Не страшнее меня, - играючи ответил Алекс, доставая зажигалку.
- Хорошо, я скажу, только пожалуйста, не трогайте книгу, кроме этого я во всём полагаюсь на себя! Правда! В это время он постоянно в «Дестени»! Это такое заведение на окраине…
- Я знаю где это… - пробормотал Алекс, поднося зажигалку к книге.
***
Ричи сидел на том же самом месте и занимался той же самой процедурой. Под вечер в заведение начали приходить люди, играла музыка, придавая этому гнилому помещению живой вид. Публика уже привыкла к тому, что в заведение наведываются сотрудники органов, поэтому никто не обращал внимания на детективов с их суровыми взглядами.
- Так, Ричи, у нас есть ряд вопросов, - начал Алекс.
- Что-то вы зачастили, детективы, - с улыбкой хитрого кота ответил тот.
- Значит надо. Первое: монета. Я ни хрена не верю, что это твой сувенир. Второе: нужен сценарист. Говорят, он обитает здесь в это время.
- Как видишь, здесь много, кто находится в это время. А про монетку… тебе пока рано знать, - ответил Ричи и отвернулся, вглядываясь в толпу, как будто разговор был окончен.
- Нет, Ричи, это не тот случай. Сценарист подозревается в убийстве. У него такая же монета. Чувствуешь, чем пахнешь? Тут одними знакомствами не отделаешься.
- Чёрт. Ладно. Видите? Это он сейчас выходит. Я, как обычно, не причём.
***
Он бежал по извилистым улицам, стараясь раствориться в домах, в снегу, в городе. Двое преследователей кричали, что будут стрелять. Пожарная лестница. Его верный выход. Или тупик. Один пролёт, второй, третий. Открытая дверь. Первый выстрел. Промахнулся. А впрочем, он не боялся умереть от случайной пули.
***
- Ушёл, - обречённо подметил запыхавшийся Райт.
- В следующий раз. Теперь будет не сложно его найти. Давай так: ты выясни всё про эти монетки, а я узнаю, что представляет собой этот сценарист. Как накопаешь – звони.
***
Никогда такого не было, чтобы Алекс заставлял работу ждать, но для Марлен он мог изменить многим своим принципам. Сегодня вечером, было её выступление в театре. Она была великолепна. Короткая вспышка в вечном туннеле жизни Алекса медленно перерастала в освещённую прямую полосу. После выступления они решили прогуляться по ночному городу. Это был его первый вечер, когда серые однотипные районы города, казались Алексу настолько наполненными романтикой и теплом, что хотелось набить ими свои карманы, подобно обезумевшему искателю времён золотой лихорадки. Единственное, что всегда его удивляло – неоднозначность её реакции. Сперва, казалось, что она разделяет его восторг от прогулки, но после, будто опомнившись, направляла взгляд себе под ноги, как будто, она отдавала маршрут своей прогулки на волю случая. Алекс очень надеялся, что это не так. «Просто, она странная» - убеждал себя Алекс, но, тем не менее, всё было очень неоднозначно.
Проводив её до дома, детектив решил позвонить Гарри Райту домой и узнать, как идут дела относительно расследования. Никого не было дома. Следуя по тёмным улицам домой, Ризон в первый раз за долгое время почувствовал себя незащищённым. Впервые, с того момента, как он начал доверять себе окончательно. Впервые, с тех пор, как ему было невозможно выйти из дома, не вернувшись несколько раз, чтобы проверить: закрыта ли дверь. Эта незащищённость была вызвана желанием отдать свою свободу. Впервые, Алекс Ризон не хотел сам руководить своей жизнью, он хотел её отдать: свой выбор, свои возможности, всё что он видел и что пережил, весь свой опыт, оставшиеся три сигареты в пачке, 9 лет работы детективом, все патроны, пистолет, изношенный плащ, тесную однушку и бесконечное множество бессонных ночей, проведённых наедине с самим собой и со своим выбором.
***
Его разбудил звонок поздней ночью:
- Алло, Алекс? Я нашёл их... Это какая-то секта, нет это… Они прямо поклоняются превратностям судьбы… Они буквально…
- О чем ты, Гарри? Говори яснее, это о монетах?
- Да, о них самых. Это для них что-то вроде…*завывание ветра* это для них что-то вроде платы за возможность… Что-то вроде платы за возможность, которую они отдают судьбе… Это всё очень странно… Все убийства, вроде жертвоприношения случаю, что-то вроде жертвоприношения… Я перезвоню позже, тебя плохо слышно.
Детектив Ризон ждал звонка до самого утра. На это у него ушло три чашки кофе и девять выкуренных сигарет, но Гарри Райт, так и не перезвонил.
***
Естественно, он наведался в «Дестени». Посетителей в такую рань уже или ещё не было, поэтому разъярённый детектив сходу начал угрожать Ричи пистолетом. Пять охранников образовало кольцо вокруг Ризона, а он всё орал и орал на Ричи. А Ричи всё улыбался и улыбался. Когда пыл детектива поутих, Ричи приказал своим ребятам вышвырнуть его на улицу. Алекс успел лишь сломать нос одному из верзил, прежде чем его скрутили и вышвырнули из заведения. Тяжёлая железная дверь предательски захлопнулась за его спиной. Алекс разрядил в неё всю обойму, но всё было тщетно. Дверь являлось бронебойной. Надо было думать.
Что дальше? Это было дерзко. Алекс шёл по заснеженной улице к таксофону. Под его ногами хрустел снег, отдававшийся в голове тысячей и тысячами громких смешков. Он позвонил начальству. Начальство всё растолковало, что они не могут просто так взять и прикрыть такое заведение. Слишком много кто завязан. Нужно идти прямиком до мэра этого чёртого города. Выхода не оставалось. Он позвонил в приёмную мэра и договорился о встрече вечером, а пока что он решил навестить Марлен.
Она была дома, как всегда грустная и бесконечно прекрасная. Кофе. Все дела. Разговор. Ничего больше. Но детективу Алексу Ризону всего этого было более чем достаточно. Его слепила сама возможность, просто, проводить время рядом с Марлен. Но нужно было идти.
- Стой, - как будто случайно сказала Марлен, направив свои голубые глаза в пол. Давай уедем?
- Что? Куда? – удивленно ответил детектив.
- Куда угодно. Из этого города. Далеко.
- Да, конечно… В смысле что, как скажешь, но тут есть одно дело… Не с работой, личное… Я тебе позже всё объясню, а сейчас мне нужно… Я пошёл в общем… - с силой выдавил Алекс.
- Я тебя люблю.
***
Мэра пришлось ждать ещё двадцать минут от назначенного времени. После детектив зашёл в кабинет. На огромном кожаном кресле сидел огромный лысый жирный человек. Это был мэр Города. В пальцах одной руки – сигара. В пальцах другой руки – перекатывающийся предмет. Подбородки: два. Затылки: три. Мэр смотрел на дымящиеся трубы города, повернувшись спиной к гостю. Алекс начал говорить. Алекс заметил предмет в костяшках пальцев. Алекс бежал.
***
Заведя автомобиль, Алекс помчался по дороге. У него было что-то вроде плана, но этот план не был лучше, чем комбинация матерных слов, оставленная подростками в школьном туалете. Так, первое: Марлен. Второе: бежать с ней из города. Чёрт. А как же Гарри? После был удар. Что-то чёрное перелетело через переднее стекло автомобиля и скатилось по багажнику. Движение на дороге было оживлённое. Его мог сбить кто угодно. Но сбил именно он. Затормозив, Алекс в испуге подбежал к телу. На голову сбитого человека был надет чёрный пакет, плотно завязанный скотчем. Руки были связаны за спиной. Водители уже начали останавливаться и выходить из машин, чтобы посмотреть что произошло, но внимание Алекса было сосредоточено не на них: кто-то следил за ним и прямо сейчас. Кто-то специально пустил этого человека на дорогу в самый оживлённый час. Это был тот же самый убийца. Алекс больше не думал ни о чем, кроме как сесть в автомобиль и гнать за Марлен. Единственное, что его беспокоило, когда он отъехал с места происшествия: возможность, что сбитым мог быть Гарри Райт.
***
Марлен не оказалось дома. Алекс всё звонил и звонил, пока не обратил внимания на пакет, одиноко лежавший на площадке. И да. Это были её кисти. И да. Там лежали её глаза. И да. Он знал, кто её убил. Теперь Алексу больше не нужно было никуда уезжать. И теперь те вспышки света, в тёмном тоннеле жизни Алекса, оказались всего лишь белым концом этого тоннеля. Но пока что не для Алекса Ризона. Хотя, кто знает.
***
Алекс проверил оружие. Он заспешил в «Дестени». Ему было неважно, что с ним случится. И что вообще случится со всеми. Создавалось впечатление, будто за последние часы Алекс отдавал свою душу тысячам богов и они руководили им, меняясь дежурством каждые десять минут. Алекса то охватывал гнев, то бесконечный страх, переливавшийся в бездонную апатию. Он остановил машину и начал продумывать в голове план действий. Кто-то шёл справа. Кто-то открыл дверь и сел в машину. Этот кто-то был Гарри Райт.
- Поехали, - сказал Райт.
- Куда?
- Прямо, по дороге всё объясню, - детектив выглядел безумно уставшим. Алекс завёл машину. На улице стемнело. Дорогу освещали лишь редкие фонари. Снегопад разразился с новой силой.
- Где ты был? – начал разговор Ризон.
- Алекс, я так больше не могу. Каждое утро я просыпаюсь, смотрю в окно и понимаю, что это всё по моей же воле. По моему же допущению. За все дела, которые творятся на улице, за себя, за то какой я есть - я несу ответственность. За каждый поворот своей судьбы. Я так не могу. В последнее время даже трудно спать по ночам. У меня бессонница. Это тяжело… Каждый шаг… Сначала, это меня увлекало, я был молодой, хотел всё взять под свой контроль, но сейчас я столько повидал за десять лет службы, что больше не могу. Алекс, давай со мной? Это огромное облегчение. Только так ты почувствуешь себя свободным. Понимаешь, как только… С меня как будто убрали груз весом в тонну. И понимаешь, каждый второй оказывается там… Каждый второй это…
- Как давно это началось? – холодно спросил Ризон.
- Что? Ах, это… Несколько лет назад один сценарист начал писать под воздействием психотропных средств, но этого показалось ему недостаточно. Он начал жить по написанному им же. Он начал воплощать свои приходы в жизнь. И знаешь что? Ему стало легче. Сценарист переложил свою ответственность. Он стал свободным. Дейв Локк переложил ответственность за свою жизнь, на свой же сценарий, а после полностью перекладывал на случай. После таковым стал и режиссёр. После – вся театральная труппа. Они образовали что-то вроде сообщества. Нет, не секты... Именно сообщества. Сценарист записал условные правила. Причем он говорил, что эти правила получились из чистой случайности. Мало кто знает как. После, сообщество начало расти и расти. (И знаешь, как мне кажется, если бы запретили гороховый суп, то через неделю появились бы преступники, которые занимаются исключительно варкой горохового супа). Свою судьбу члены сообщества полностью доверяли случаю. Это делало их свободными. От этого им спокойней спалось по ночам, спокойней гулялось по улицам. Сценарист убедил людей, что от них практически ничего не зависит. После некоторые хотели выйти. Они хотели уехать. Но так нельзя. В правилах написано, как необходимо поступать в таких случаях. Последняя серия убийств это следствие того, что они хотели убежать…
Алекс затормозил и вышел из машины. Закурил:
- И Марлен?
- Да. Только в случае с Марлен не было времени отдавать её на волю случая.
Алекс Ризон смотрел на Гарри Райта с озлобленностью тысячи львов. Он хотел его уничтожить, но ждал.
- Алекс, послушай, я знаю, что твой отец стоял у истоков этой системы. Я знал, что он является одним из создателей теории случая, что запретила людям отдавать свою свободу выбора, но подумай: так ли он был прав? Возможно, он сделал это озлобившись после того несчастного случая на детской площадке, когда погибла твоя сестра?! Подумай об этом, Алекс. Мы же с тобой столько лет работаем вместе.
- Ты видимо хочешь узнать, что побуждает меня думать о каждом своём шаге, думать о том, что мне взять на ужин и о том, куда повернуть во время обычной прогулки по парку? Чувство реальности. Лишь тогда я чувствую себя настоящим, - продолжал Алекс, докуривая сигарету, - когда тысячи проблем нависают над моей душой и требуют разрешения. Когда я делаю что-то наперекор нормальному ходу событий. Когда сам придумываю правила и рушу какие-то невидимые границы. Лишь тогда я чувствую себя настоящим. Лишь при таком раскладе стоит жить.
На пустой улице прозвучало два выстрела. Гарри Райт упал на мертвенно-белый асфальт, подражая безжизненному снегу, всё также пытавшемуся покрыть собой весь город. Алекс ещё несколько секунд держал пистолет, направляя его на бездыханное тело Гарри Райта, будто продолжая разговор, но уже на немом языке мёртвых. Пар выходил изо рта Алекса Ризона, как дым из трубы поезда, спешащего на свою станцию. Алекс убрал пистолет в кобуру, с чётким пониманием того, сколько ещё раз за сегодняшнюю ночь ему придётся доставать его. Машина отъехала от бездыханного тела, лежащего на обочине, оставив его на милость снегопада. Снег примет его, как принимает мать своё дитя после долгого отсутствия, и это не будет зависеть от Гарри Райта. Больше ничего не будет зависеть от Гарри Райта.