Навеки моя. История бессмертной любви

               
ГЛАВА 1


ВЛЮБЛЕННАЯ ЮНОСТЬ 



Утреннее сентябрьское солнце ласкало жемчужно-зелёные холмы, плавно спускающиеся к ещё тёплому, искрящемуся Эгейскому морю. Тут и там на них вспыхивали красным, жёлтым и оранжевым полевые цветы. К югу тянулись виноградники, пурпурные и золотистые гроздья которых уже налились соком. На равнине за прибрежными холмами зрели в ожидании очередной жатвы злаки.

А на величественном, гордо возвышающемся здесь Олимпе нерасторопно текла своя жизнь, надёжно скрытая от смертных густыми облаками. Здесь по-прежнему жили, пировали, любили и занимались интригами могучие и прекрасные боги во главе с Зевсом-Громовержцем. Дворец Зевса, выстроенный из белого мрамора, был теперь украшен,  благодаря Гефесту, не только золотом, но и алмазами, которые сверкали и переливались всеми цветами радуги.

В первый и последний день каждого месяца Зевс устраивал здесь совещание Совета Двенадцати. Громовержец выслушивал каждого из присутствующих богов и решал возникшие споры и проблемы. Так и сегодня, после полудня, он должен был решать спор между Афиной и Посейдоном за покровительство над одним интересующим обоих городом в Аттике.


***

Этим утром недалеко от дворца Зевса двое божественных подростков развлекались, оглашая окрестности дворца звонким смехом и криками.

Кора, юная дочь Деметры и Зевса, упросила своего товарища по детским играм Гермеса украсть пару скакунов из конюшен своего отца. Она довольно быстро оседлала огромного полудикого вороного жеребца, и они устроили скачки наперегонки, носясь по всему Олимпу и топча сады и клумбы Деметры. Несмотря на возраст, Персефона была прекрасной наездницей, и теперь её лошадь легко обгоняла лошадь Гермеса, к великой досаде последнего.

Доскакав до ближайшей рощицы, она отпустила коня, а сама спряталась за деревьями и стала наблюдать за приближающемся на взмыленной лошади Гермесом.
— Хорошо, сестренка, ты выиграла! — крикнул он, слезая с лошади. — Кора! Где ты? Брось эти шутки!

Девочка на цыпочках подкралась сзади к Гермесу и, обвив руками его голову, мягко закрыла ладошками ему глаза.
— Кора…

Мгновение — и она была уже в его крепких объятиях. И Гермес, который до этого он позволял себе разве что поцелуи в щёчку, нежно поцеловал Персефону в самые губы.
— Я люблю тебя, Кора! — произнёс тихо он. — Я хочу, чтобы мы поженились…

Поначалу не ожидавшая этого юная богиня вздрогнула, но Гермес стал нашёптывать ей разные нежности, и она позволила ему поцеловать себя ещё раз. Её невинный и пылкий ответ на его поцелуй обнадёжил Гермеса, и он принялся её нежно ласкать.

Однако их прервали. Издали донеслись чьи-то громкие крики. Внезапно испугавшись, Кора оттолкнула от себя Гермеса:
— Знаешь, моя мать и слышать даже не хочет о моей свадьбе! Она настаивает, чтобы я дала обет безбрачия! Но я и думать об этом не хочу… Я пойду к отцу и упрошу его назначить день нашей свадьбы. Он любит меня и не откажет в моей просьбе!
— Не думаю, что он разрешит! — сник как-то вдруг Гермес. — К тебе уже сватались Арес и Аполлон… Уже забыла?
— Нет. Они оба напыщенные, самодовольные индюки! Ты другой: весёлый, надёжный, симпатичный и добрый. И за это я тебя люблю и постараюсь уговорить отца… Встретимся после полудня, здесь же! Мама сегодня занята весь день, и это нам на руку… — заговорщицки подмигнула ему девочка.
— А я незаметно верну лошадей! — пробормотал Гермес.

***

Кора бросилась ко дворцу, на ходу размышляя о том, как убедить своего грозного отца в необходимости её свадьбы с Гермесом. Миновав ошарашенных, уставившихся на неё слуг, она влетела в покои Громовержца.

Верховный бог лежал на белоснежном ложе и ласкал какую-то пышногрудую полуобнажённую нимфу. Увидев дочь, он с проклятием вскочил с постели:
— Как ты посмела ворваться ко мне без стука, Кора?!
— Но ты всё равно бы не услышал, отец! — фыркнув ответила, поклонившись, девочка. — Мне бы хотелось поговорить с тобой об одном очень важном для меня деле.
— Ступай! — приказал Зевс обиженной нимфе.

***

— Итак, юная богиня, что это за дело такое, из-за которого ты не постеснялась вломиться ко мне без приглашения?
— Я хотела попросить тебя назначить день нашей с Гермесом свадьбы! — выпалила Кора. — Мы любим друг друга, а мама ему уже отказала…

Зевс не нашёлся сразу что и ответить. Кажется, ещё вчера она была совсем крошкой, а сегодня перед ним уже явно не ребёнок… Но, великий Хаос, ещё и не женщина!

— Почему ты так рано хочешь выйти замуж?
— В двенадцать лет лет многие девушки выходят замуж…
— Ты ещё ребёнок!
— Я женщина!
— Всего лишь три месяца… — фыркнул Зевс.
— О, ты невозможен! — воскликнула дочь, краснея.

Громовержец громко рассмеялся...
— Ну будь по-твоему! Я пойду тебе навстречу лишь в том случае, если Пэон, осмотрев тебя, признает, что ты готова к замужеству…
— О спасибо тебе, отец! Пойду обрадую Гермеса…
— Эм… дочка, позови мою гостью…  я думаю, она еще не успела уйти далеко… и хм... ни слова твоей матери о том, что ты сейчас видела!
— Не волнуйся, отец, я умею хранить твои секреты!

Кора чмокнула отца в щеку и, кружась, выпорхнула из его покоев.
— Теперь можешь войти! — важно бросила она стоявшей за дверью смущенной нимфе...

 
ГЛАВА 2

КАК СНЕГ НА ГОЛОВУ…


— Гермес! Отец разрешил! — сияя от радости, Сеф бросилась в объятия улыбающегося Гермеса. — Мы должны это как-то отпраздновать!
— У меня идея! Хочешь, полетаем? — Гермес достал золотые сандалии с крылышками. — Я теперь посланец богов и в этих сандалиях могу летать быстрее ветра! — не без гордости проговорил он.
— Ух ты, конечно хочу!
— Ты оденешь левую, а я правую. Я буду держать тебя за руку. Ты готова?

Кора не могла поверить своим глазам: как только она надела сандалию, какая-то сила оторвала её от земли и оба они, смеясь и крича от радости, взвились в воздух…

— Полетим ко дворцу Зевса! — предложил Гермес. — Там на самом верху есть хрустальный купол и сквозь него просматривается весь Тронный зал…
— Я ни разу не видела его! Меня туда не пускают…
— Это такая красотища! Хочешь посмотреть?
— Ах ты искуситель! Полетели сейчас же!

***

Тем временем Зевс уже созвал Совет Двенадцати. Верховный Бог выслушал Афину и Посейдона и приказал обоим на следующий день сделать для спорного города бесценный подарок. Чей подарок окажется лучше и полезнее, тот и станет покровителем этого города и всей Аттики. Боги единогласно одобрили это решение Зевса. Вдруг огромные золотые двери распахнулись… и в зал вошёл бог Подземного мира. Мрачное лицо Аида почернело от гнева. В его груди явно клокотала ярость.

— Это Аид! Что он здесь делает? Он не был сегодня приглашён!

Удивление, страх и возмущение отобразились на лицах сидящих здесь божеств. Не обращая внимания на их ропот, Аид подошёл к трону Зевса…

— Что привело тебя к нам, Аид?
— О Великий брат мой! На земле объявился врачеватель, нарушивший закон и мировой порядок, установленный тобою, Зевс! Его имя Асклепий…
— Ах да, ученик Хирона!
— Он не только исцеляет все болезни и спасает людей от смерти, но и уже возвращает умерших к жизни! Смертные возомнили себя богами, так как стали, благодаря ему, бессмертными и этим приравнялись к нам! Люди перестали умирать, и численность моих подданных значительно сократилась…
— Аид прав! — воскликнули возмущенные боги.
— Я согласен с тобою, Аид! Порядок будет восстановлен и я сам сегодня же займусь этим ничтожным смертным, посмевшим бросить вызов нам, великим богам!
— Спасибо тебе, брат мой! Я знал, что ты примешь мудрое решение…

***

Пока взрослые, могучие боги распоряжались судьбами смертных, Персефона и Гермес благополучно добрались до величественного дворца Громовержца…

— Гермес, а если кто-нибудь нас услышит?
— А мы тихо…

Приземлившись на крышу дворца, Сеф и Гермес стали осторожно пробираться по ней к центральному куполу.

— Как здорово! — восхищенно прошептала Персефона.

Сквозь хрустальное покрытие отчётливо был виден центр огромного зала и — о боги! — Зевс собственной персоной…

— Посмотрела?
— Какая красота… Гермес! Я не могу…
— Что?
— Я зацепилась за что-то сандалией!
— Так сними её!

Сеф наклонилась, чтобы снять её, и вдруг тонкое хрустальное покрытие крыши начало подозрительно быстро трескаться…
— Гермес, быстрее, помоги же мне!

Гермес быстро подполз к Сеф и попытался освободить её ногу из глубокого выступа… Как вдруг звон разбитой крыши и крик маленькой богини потонули в огромной дыре, образовавшейся в ту же минуту в куполе дворца.

— Сеф! — воскликнул Гермес, следом проваливаясь вниз…
— Это ещё что за…? — раздался где-то совсем рядом громовой голос Зевса.
— Гермес, ты в порядке? — прошептала Сеф.
— Да! А ты?
— Что за дрянная крыша! Я чуть шею себе не сломала! — проворчала маленькая проказница, силясь подняться и потирая ушибленную ногу. — Нельзя, что ли, строить покрепче? Я тут наткнулась на что-то…
— Сеф!
— Что?
— Сеф, мы не одни!..
— О-о-о!

Прямо перед собой она увидела, наконец, «что-то»: ноги в чёрных шнурованных кожаных сапогах, высокая фигура в длинном чёрном гиматии… Подняв глаза наверх, она увидела обладателя этого гиматия. Бледное, с правильными чертами волевое лицо обрамляли чёрные кудри. Прямой нос и сжатые, чуть припухлые губы. Абсолютно чёрные как ночь глаза пронизывали её насквозь…

«Какой красивый, даже красивее отца!» — невольно подумалось Сеф.

— Я… простите… — запнулась Сеф. В ту же минуту её прервал взорвавшийся хохот находящихся в зале божеств.
— А вот и работёнка для нашего Гефеста! — бросив вожделённый взгляд на улыбающуюся Афродиту и громко смеясь, злорадно произнёс Арес. — На пару месяцев…

Гефест с помрачневшим лицом смотрел наверх, прикидывая в уме объем грядущей работы… Юная богиня была уже готова провалиться в Тартар от такого стыда. Она взглянула на не менее смущённого Гермеса, пытавшегося найти свою вторую сандалию и потихоньку улизнуть. Вдруг мужчина в чёрном, всё это время молча небрежно стряхивающий со своего гиматия осколки разбитого купола, схватил за шкирку бедолагу Гермеса и, приподняв его почти на уровень своего носа, угрожающе прорычал:
— Так вот этот воришка, укравший мой шлем! Или ты сейчас же мне скажешь где он, или я, клянусь Тартаром, отдам тебя Церберу! Он сегодня ещё не обедал…
— Подавится… — пробурчал тихо Гермес.
— Аид! — ужаснулась Сеф. — Нет! — закричала она. — Пожалуйста, Аид, пощади его!
— Кора!
— Мама?!
— А… маленькая богиня! Тебе жалко своего дружка? Тогда убеди его немедленно отдать мне мой шлем… или этот плут немедленно отправится вместе со мной!
— Это я попросила Гермеса украсть его у тебя! — смело глядя прямо в глаза Аиду, произнесла Сеф.
— Хорошо, хорошо, дядя, я отдам тебе его! Он мне и не нужен вовсе… — пролепетал перепуганный воришка.
— Персефона! — грозно глядя на провинившихся подростков, произнёс Зевс. — Ты и Гермес будете строго наказаны! Вы оба украли лошадей из моих конюшен и испортили крышу моего дворца. Я запрещаю вам обоим встречаться, и никакой речи теперь не может идти о вашей свадьбе… Гермес! Ты вернёшь немедленно Аиду его шлем и с сегодняшнего дня будешь работать у Гефеста и помогать ему чинить крышу дворца… А ты, Персефона, останешься под неусыпным оком своей матери и будешь делать всё, что она прикажет!

Подошедшая Деметра увела плачущую Сеф, а Гермес понуро поплёлся за Гефестом.

***

«О боги! Какая очаровательная малышка! А глаза — как море после шторма… Красавица! Гораздо красивее Афродиты, — думал в это время Аид. — Рыжая бестия… О предвечный Хаос, она дочка Деметры! Вот уж не думал — не гадал… Что же, подожду, пока подрастёт…»


ГЛАВА 3

СТРЕЛА АРТЕМИДЫ


Минуло три года со дня последней встречи Владыки и юной Коры. Повелитель Подземного мира с тех пор больше ни разу не появлялся на шумных празднествах Зевса. Все, что происходило наверху, мало интересовало его, и он жил только интересами своего царства. Жизнь Подземного мира протекала тихо и размеренно, вдалеке от интриг Олимпа и суеты мира смертных. Аид под различными предлогами отказывался принимать участие в бурных пирушках Громовержца.

А на самом Олимпе выросшая в любви и роскоши юная Кора и не подозревала, какую судьбу уготовили ей мойры. Как и предрекала Гера, Деметра, мать девушки, дрожала над своим чадом, нежно опекая её, и ревностно оберегала от жадных взоров холостых молодых богов, стараясь по возможности ни на минуту оставлять дочь одну…

Несмотря на запреты своей матери, жизнерадостная и пылкая девушка умудрялась находить время для охоты, на которую брала её с собой Артемида, обучению искусству вождения колесницы у Афины, и участвовать в играх своих легкомысленных подружек-нимф. Ей не было равных в поэзии, музицировании и танцах, а в телесных упражнениях — неутомимая наездница, страстная охотница, искусный игрок в мяч, она едва ли уступала Аресу и Аполлону.

Арес, Аполлон, Дионис и Гермес уже вовсю заглядывались на юную богиню, и каждый из них втайне лелеял надежду взять себе в жены красавицу Весну. Кора была одинаково приветлива с ними всеми, но в самом дальнем уголке её сердца уже безраздельно властвовала тоска по тёмным завораживающим глазам и глухому голосу, преследовавшему её последние три года с момента первой встречи с этим опасным, коварным, жестоким, но в то же время чем-то притягательным и полным харизмы подземным Владыкой.

И вот однажды…

Ирида, вестница Геры, передала Аиду очередное, настоятельное приглашение Громовержца посетить Олимп…

— Что скажешь, Танат? — обратился Владыка к богу Смерти, стоявшему возле трона своего господина. — Может, и правда уважить моего братца? Да и причина на этот раз серьёзная… — Тантал, мой господин?
— Да! — ответил он, а про себя подумал:
«Нет, это не причина! Это всего лишь предлог… Я снова хочу увидеть её! Наконец-то… Три года пронеслись, как одно мгновение, ей уже пятнадцать, и хвала Хаосу, совсем скоро увижу её…»
— Ты свободен, Танат!
— Как прикажешь, мой господин! — и в ту же секунду бога Смерти как и не бывало…

 «Геката оказалась права! Мойры заверили меня, что эта девушка — моя судьба, и не воспользоваться таким шансом было бы непростительно! Мне безразличны проблемы Зевса и его пиры, но его дочь… Мне нужна только она!»

 Владыка решил принять наконец очередное приглашение Зевса, но об истинной причине его приезда на Олимп никто и не догадывался. Не выходила из головы у Аида та рыжеволосая наглая девчонка, укравшая со своим дружком его шлем. Тогда ещё её тело только стало наливаться женской зрелостью и действительно походило на бутон, готовый вот-вот раскрыться в прелестный цветок. Втайне он надеялся опять встретить её здесь. Какая она стала, эта рыжая бестия?

***

 Три дня спустя, тёплым летним вечером хозяин Олимпа сидел на террасе своего дворца с Посейдоном и Аидом. После Титаномахии и последующего раздела мира Зевс и Посейдон крайне редко встречались с старшим братом, не особенно любившим бурные празднества Олимпа. Весельчак Посейдон, напротив, охотно принимал активное участие в этих пирушках и был здесь частым гостем.

 Зевс и Посейдон отметили приезд Аида щедрой выпивкой золотистой амброзии на террасе дворца Громовержца.

 — У меня к тебе дело, Аид! Я хочу, чтобы ты обрёк моего сына Тантала на вечные муки в Тартаре! Он возгордился и стал считать себя равным нам, богам! Кроме того он несколько раз был уличен в краже амброзии и ещё, ты знаешь, этот негодяй решил испытать нас и узнать, насколько мы всеведущи! Он подал у себя на пиру нам, богам, блюдо из мяса убитого им же собственного сына!
— Да, я знаю! — брезгливо поморщился Аид. — Как я должен покарать его, брат мой?
— На твой выбор, брат! Но этот мерзавец должен жестоко страдать… Вечно!

 Аид поднял очередную чашу, и… в ту же секунду пущенная кем-то стрела со свистом выбила из его рук эту чашу, опрокинув её на мраморные плиты. Вскочив на ноги и поминая Тартар и всех его обитателей, Аид начал быстро стряхивать остатки амброзии, медленно стекающей с его гиматия…

 — Что такое? Кто посмел?! — глаза Зевса заметали молнии…

 Тихий сдержанный смех послышался где-то в саду, окружающем дворец. Аид обернулся и увидел стайку хихикающих молоденьких девушек, сиявших юностью и красотой. Одна из них, грациозная и рыжеволосая, держала тот самый злосчастный лук, стрела которого так оконфузила Аида. Это была она — Кора!

 — Подойди сюда, дочь! Ты что, другого места для игр не нашла? Аид — наш гость и ты оскорбила его этим наглым, неуважительным поступком!
— Прости меня, дядя, и ты, отец! Я поспорила с Артемидой, что попаду с первого раза в чашу Аида и…
— …попала в неё! — продолжил фразу Аид. — На что ты поспорила, юная охотница?
— На этот лук! — краснея, пролепетала Кора.
— Сумасшедшая девчонка, ты могла попасть в Аида! Твоя мать совсем тебя распустила! — бушевал Зевс.

 «Дочка Деметры — так вот какой она стала!»

 Красота юной богини вновь потрясла мрачного Повелителя Подземного мира. Уже не ребенок, но ещё и не взрослая женщина, Кора превратилась в прелестную девушку. Природа не пожалела для дочери Деметры драгоценнейших своих материалов, подарив ей безупречную, изумительно белую, отливающую перламутровым блеском кожу, густые волнистые золотисто-рыжие волосы, красиво очерченный чувственный алый рот и потрясающие, сверкающие, как благородные изумруды, обрамлённые в длинные бархатные черные ресницы, глаза. Она казалась высокой, хотя на самом деле была среднего роста. У неё были стройные длинные ноги, гибкий стан, округлые бёдра, высокая крепкая грудь.

— Оставь, Зевс, мы бессмертны! — произнёс Аид. — Она так юна и непосредственна… Мне даже понравилось!
Лицо Владыки было серьёзно, но глаза его смеялись.

— Принеси Аиду новую чашу, дочь, и чтобы больше без шуток!
— Хорошо, отец!

 Как только Кора ушла, Посейдон расхохотался от души:
— А ловко она Аида уделала, эта девчонка! — не унимался он.
— Не знаю уж, что с ней и делать! Как была сорванцом, так и осталась! Вечные проказы на уме! — вздохнул Зевс.
— А ты выдай её замуж! Тогда и остепенится, и вся дурь выйдет…— посоветовал вдруг Посейдон. — Вон женихи-то вокруг — один лучше другого!

 «Женихи? Нет уж! Персефона выйдет только за меня! — пронеслось в голове у Аида. — Она моя!»
— Ну да! Арес и Аполлон уже сватались. Да и Гермес всё ещё страдает… А ты что молчишь, Аид?

В это время Кора вернулась, неся полную чашу амброзии. Молча поклонившись, она подала её Аиду, и его словно ударило молнией…
— Спасибо, богиня! — проговорил Аид.

А в голове стучала только одна мысль: «Она должна быть моею! Навечно…»

— Возвращайся сейчас же к матери и передай ей, что я хочу сегодня же с ней переговорить! Ступай! — приказал Зевс дочери.
— Ну, мне тоже пора идти, Зевс! Амфитрита ждёт… Спасибо за угощение! — попрощавшись, Посейдон вышел из сада.

 ***

— Брат! — начал Аид. — Никогда тебя ни о чём так не просил — отдай мне Кору в жёны!
— Но… Аид… — ошарашенно промолвил Зевс.
— Это единственное, что мне нужно в мире живых!
— Аид, я удивлён, но не буду против! Но и неволить свою дочь не буду. Если она не захочет…
— Она выйдет за меня по любви! Даю тебе моё слово.
— Тогда я согласен! Но есть одно препятствие — Деметра, её мать! Не думаю, что так легко она отдаст тебе свое ненаглядное чадо… Через неделю-другую на Олимпе начнется праздник Летнего Солнцестояния… Приходи к нам, Аид, а там посмотрим…


ГЛАВА 4

НЕВЕСТА



— Ты никуда не пойдёшь, Кора! Я запрещаю тебе!
— Но почему же, мама? — заплакала Сеф.
— Это для взрослых богов…
— Мне уже пятнадцать!
— Ты ещё ребёнок!
— Нет!
— Кора, если ты меня ослушаешься, то очень сильно потом пожалеешь…
— Но ведь Гермес там тоже будет! А он лишь на пару старше меня…
— Я не хочу, чтобы ты слышала все эти сплетни и интриги замужних женщин. Ты ещё девочка!
— Да, мама. Но Афина и Артемида тоже там будут…
— Они гораздо старше тебя, Кора. Моё последнее слово — нет! Если будешь продолжать упрямиться, то я запру тебя в твоих покоях!
— Хорошо, мама! Я не пойду, только не запирай меня! — уже рыдала навзрыд бедная Персефона.
— Приведи себя в порядок! Сейчас придут твои подруги, и ты останешься с ними… И держись подальше сегодня от дворца! — хмуро проворчала Деметра на прощание.

«Ну за что мне такое? — думала юная богиня Весны. — Все называют меня малышкой, а ведь я уже взрослая! Подруги… Мне сейчас не до них!»

***

Персефона жила с матерью недалеко от дворца Зевса, её отца, в небольшом, но красивом и уютном замке, утопающем в цветах и зелени. Но сейчас ничего не радовало её. Уже как три года отец разлучил её с Гермесом, и, кроме подружек-лесных нимф, она ни с кем больше не общалась. У Ареса был роман с этой противной Афродитой. Аполлон, любимчик матери, пытался с ней заигрывать, но ей не особенно нравился этот сахарный красавчик… А Гермес… Она знает, что Гермес всё ещё любит её, но Персефона почти не видит его. Этот непоседа всегда в дороге, всегда в пути…

Аид! Девушка чувствовала, что ей особенно сейчас не хватает этого мрачного и молчаливого красавца в чёрном.

Убедившись, что мать ушла, Сеф выбежала из замка к той самой маленькой рощице, где она впервые поцеловалась с Гермесом.

— Персефона! — тихий шёпот вдруг донёсся до её слуха.
— Кто это?

Девушка обернулась, но никого не увидела.

— Красавица Персефона и совсем одна… — послышался вдруг совсем рядом низкий мужской голос.
— Кто меня зовёт? Покажись! — уже дрожащим голосом спросила она.
— А не испугаешься?

Персефона почувствовала, как кто-то невидимый обнял её и поцеловал. Этот поцелуй был совсем не похож на поцелуй Гермеса. Он обжёг её губы, и юная богиня как будто со стороны услышала лёгкий сладкий стон, сорвавшийся с её губ, ощутила нахлынувшее тепло и слабость во всём теле. Сеф бессознательно протянула руку и, нащупав холод металла, сорвала шлем…

— Аид!
— Да, моя красавица! Уже забыла меня?
— Ты напугал меня! — глядя в темные глаза Аида, произнесла Сеф. — Как ты узнал, что я приду сегодня именно сюда?

Аид засмеялся:
— Это Геката, богиня колдовства помогла мне найти тебя, моя Царица!
— Что? Какая я Царица? У меня даже подходящего платья нет, чтобы пойти на праздник Диониса, — горько усмехнулась Персефона.
— Ну, это не проблема!

Владыка, щёлкнув пальцами, взмахнул рукой, и в ту же минуту она увидела лежащий между цветами на траве дивный, расшитый алмазами и изумрудами нежно-бирюзовый пеплос из тончайшего шёлка. Сеф ахнула и совершенно по-детски взвизгнула от восторга.

— О! — закричала она, — даже у Афродиты нет такого платья!
— Так переоденься же быстрее! — промолвил, улыбаясь, Аид.
— Но… — замялась Персефона.
— Что-то не так?
— Просто я не привыкла появляться перед мужчиной голой…
— Хм, скоро привыкнешь!
— Прошу тебя, отвернись!
— Не надо краснеть! Ты очень красива и не должна стыдиться своего тела. Возможно, когда мы познакомимся с тобой поближе, ты не будешь так робеть.

Юная богиня опустила ресницы и молчала. Она была ещё слишком молода и неопытна, чтобы осознать силу своей красоты. Аид вновь поцеловал её. Девушку охватила дрожь.

— Не бойся, девочка, я не стану брать тебя силой! — мягко проговорил он и отвернулся.

Персефона быстро переоделась, и Аид не смог оторвать восхищенного взгляда от богини Весны.
— У красивой богини должны быть красивые украшения! — тихо произнёс он и, приподняв сзади шикарные огненные волосы Персефоны, застегнул на её шее редкой красоты ожерелье из изумрудов. Браслет из таких же изумрудов дополнил царский наряд Сеф.
— Аид! Это очень великодушно с твоей стороны, но я не могу принять этот подарок…
— Нет! Моя невеста должна выглядеть на этом празднике самой красивой!
— Твоя… кто?
— Невеста!

Сеф ахнула и зарделась от смущения. Ей очень льстило, что такой могущественный и сильный бог обратил на неё, незначительную богиню, внимание и расточал ей любезности.

— Я люблю тебя, Персефона, и хочу, чтобы ты стала моей женой — Царицей Подземного мира!
— Но Аид! Мама никогда не согласится на наш брак…
— Я знаю! Это неважно! Твой отец уже дал мне разрешение жениться на тебе. Я знал, что он не откажет старшему брату…
— Все называют тебя злым, жестоким и нелюдимым! Теперь я знаю, что это не так… Мне даже рассказывали, что ты страшный урод с кривыми зубами, острыми когтями  и без волос! Но ты выглядишь красивее и даже моложе моего отца…

— Спасибо за комплимент, юная дева! Ты готова составить мне компанию в этот вечер?
— Да, Аид! Но…
— Ты дрожишь! Я так тебя пугаю?
— Нет! Моя мать — она меня убьёт…
— Ну это мы ещё посмотрим! Я приглашаю тебя на этот праздник и хотел бы посмотреть на того, кто посмеет этому воспротивиться!

Взяв Персефону за руку, Аид направился с ней ко дворцу, а в голове у него уже созрел сумасшедший план…


ГЛАВА 5

ПРАЗДНИК ДИОНИСА


На праздник Диониса собрались уже почти все обитатели Олимпа. Красивая музыка плавно плыла под сводами украшенного дворца. Весёлая болтовня разряженных богинь и звон посуды были непременными атрибутами праздничного вечера.

Повсюду суетились полубоги, грации, нимфы, дриады и океаниды. На праздник был приглашён весельчак Пан, а Дионис хвастался принесённым в трёх огромных бочках вином. Дочь Зевса, юная Геба и сын царя Трои, Ганимед, любимец Зевса, получивший от него бессмертие, подносили богам амброзию и нектар. Зевс восседал на золотом троне во главе праздничного стола рядом с напыщенной Герой. Здесь же присутствовали Богини Дикэ и Фемида, а почётными гостями стали богиня победы Никэ и мать богов Рея.

Вечно юные и очаровательные музы и хариты услаждали приглашённых богов пением и танцами. Деметра сидела рядом с Гестией и сплетничала об Афродите, c которой не спускали глаз Арес и Аполлон. Гефест же беседовал с Артемидой, нарочито не обращая внимания на сидящую рядом супругу.

Божественный пир только начался, и лишь одно кресло оставалось ещё пустым — кресло Аида. Владыка был своевременно приглашён на праздник Диониса и теперь запаздывал по неизвестным причинам…

Наконец в распахнутые настежь двери вошел Гермес и громко объявил:
— Владыка Подземного мира Аид и Богиня Весны Персефона!

Тихая музыка умолкла, и трубы пропели громкий серебряный зов. Взгляды всех сидящих в зале божеств обратились к величественной фигуре Аида и опирающейся на его руку прекрасной спутнице.

Изящная девушка с золотисто-огненными волосами и высокий, статный мужчина представляли собой необычную, но вместе с тем гармоничную пару. Аид был великолепен в иссиня-чёрном плаще, на котором сверкали драгоценные самоцветы. Персефона же была чудо как хороша в нарядном пеплосе. Он красиво обрисовывал её гибкий стан. Зелёные глаза юной богини ни в чём не уступали изумрудам, висевшим у неё в ушах и на шее. Аполлон и Арес, поддавшись вперёд, на какое-то время забыли о существовании Афродиты и пожирали глазами вошедшую деву.

— Кора! — окрик Деметры нарушил затянувшуюся тишину. — Я же запретила тебе приходить сюда!

Рука Сеф задрожала в руке Аида. Он заметил, как она вдруг побледнела и вот-вот была готова упасть в обморок.
— Это я пригласил Персефону на праздник, Деметра! — подал голос Аид. — Богиня Весны оказала мне честь, приняв моё приглашение.
— Но…
— Оставь, Деметра! Наша дочь уже достаточно взрослая, чтобы принять участие в этом празднике! — под одобрительный гул присутствующих божеств ответил Зевс.

Гера, с любопытством наблюдавшая эту сцену, распорядилась принести ещё одно кресло. Аид подвёл девушку к креслу и сел рядом.

Соседями по столу оказались Посейдон и Гестия, так что Персефона теперь сидела между Посейдоном и Аидом, а Аид между Сеф и Гестией. Красавец Ганимед был тут как тут и уже наполнял чаши богини Весны и Аида чудесной амброзией. Посейдон не упустил возможности расточать комплименты прекрасной племяннице, а Гестия улыбаясь приветствовала любимого брата. Лишь Деметра не переставала бросать мрачные взгляды в сторону Аида и дочери.

***.

По окончании пира Зевс встал из-за стола. Толпа гостей также начала растекаться из пиршественного Зала. Придворные расступались перед Аидом и Персефоной. Девушка всем улыбалась, со многими разговаривала, она отлично владела собой. Аид лишь небрежно кивал в ответ на приветствия встречных божеств. Гордость и власть были написаны на его строгом лице. Он привёл Персефону к порогу другого, ещё большего Зала. Необычный серебристо-голубой свет исходил от мерцающих звёзд, украшающих стены и потолок этого грандиозного помещения. Здесь уже кружились в танце многочисленные пары под чарующую мелодию невидимых музыкантов.

— Как здесь красиво! — зачарованно прошептала Персефона. Её роскошные медные волосы сияли в мягком волшебном свете.

Аид наклонился к её устам. Тонкий стан богини был гибким и тёплым, а губы головокружительно сладостными. Мягкие душистые волосы касались его лица. Персефона буквально околдовала его! Охватившие его теперь чувства поражали своей силой. Он был переполнен любовью и нежностью к ней, хотя и не мог понять, каким образом эта невинная девочка могла пробудить в нём, взрослом мужчине, такую страсть…

— Аид, не надо так! — прошептала Сеф. Она чувствовала, что теряет голову. Всё в Аиде — его внешность, его голос, тепло и мощь его тела — привлекало и гипнотизировало юную богиню.

Не проронив больше ни звука, она обвила руками его шею, и уста влюблённых слились в долгом, горячем поцелуе. Безмерное счастье охватило вдруг обоих…
— Девочка моя, — промолвил Аид, нежно глядя на возлюбленную, — ты даже не представляешь, что ты значишь для меня! Никому тебя не отдам — ты уже моя, навечно!

Наклонившись, он снова приник к её устам долгим поцелуем. Сеф ответила на него с такой же страстью, а затем подняла радостное, залитое слезами счастья лицо…

ГЛАВА 6

ПОБЕГ


Деметра сдержала своё слово. Она наказала дочь и заперла в её покоях. Вот уже несколько дней Персефона находилась под домашним арестом и суровую мать не трогали ни мольбы дочери, ни уговоры подружек-нимф. В свободное от работы на Земле время Деметра загружала юную богиню обязанностями так, что она теперь всё время оставалась на виду у матери.

Об этом узнал от нимф пронырливый и хитрый Гермес. Он решил воспользоваться отсутствием Деметры и помочь Сеф сбежать к подружкам. Надев свои волшебные сандалии, он подлетел к высокому окну покоев своей сестрёнки.
— Гермес! — обрадовалась Персефона. — Мать заперла меня…
— Я всё знаю! Тётя сейчас далеко, в Фивах! Там был пожар на поле, и она помогает местным смертным… Мы не должны терять ни минуты. Я отведу тебя к твоим подругам, а затем приведу обратно!
— Спасибо тебе, Гермес! Ты настоящий мой друг!
— Только друг, не больше?
— Гермес, я…
— Успокойся, я всё знаю об Аиде! Похоже, он искренне любит тебя, Сеф, и я не буду стоять у вас на пути, хоть мне и нелегко об этом говорить!

Персефона радостно кивнула и нежно поцеловала Гермеса в щеку…

***

У самого подножья Олимпа и располагалась та самая любимая поляна Персефоны, где ей так нравилось гулять. Воздух здесь был просто наcыщен ароматами самых разных растущих дивных цветов. Персефона гордилась этим райским уголком, созданным ею без помощи своей матери — могущественной Деметры. Несмотря на то, что подруги пытались развеселить её сплетнями и играми, юная богиня скучала, делая только вид, что слушает их болтовню…

Внезапно она услышала где-то рядом конское ржание. Она захотела тут же посмотреть, кто мог сюда приехать. К её радости подруги, увлечённые игрой, ничего не заметили.
«Я богиня Весны, и мать многому меня уже научила!» — подумала Сеф. Легкое движение руки... и в ту же минуту около неё выросли высокие, с её рост, подсолнухи. Они надёжно закрыли богиню от её опешивших подруг. Не теряя времени, Персефона побежала туда, откуда доносилось ржание лошадей.

Так и есть! На краю поляны стояла богато украшенная золотая колесница с четвёркой великолепных, чёрных как смоль коней Аида. Подбежав к ним, Сеф обняла каждого из них и погладила по горячим мордам.

— А где ваш хозяин? Ну что же, давайте поищем его!

Она взобралась на колесницу и взяла в руки вожжи. Кони как будто этого и ждали. Постепенно переходя на галоп, они вдруг понесли к лесу. Чувствуя, что ей долго не удержать могучих быстрых коней и силы оставляют её, Персефона закричала.

— Я здесь, любимая! — услышала она вдруг рядом с собой глухой тихий голос. Сильная, крепкая рука обняла её за талию. Теряя сознание, Персефона успела увидеть, как земля вдруг разверзлась — и тьма поглотила её…


ГЛАВА 7
       
УКРАДЕННОЕ СЧАСТЬЕ


Придя в себя, богиня Весны обнаружила, что лежит на просторном ложе, задрапированном чёрным шёлком. Кто-то заботливо укрыл её белоснежным, с золотой каймой тонким шерстяным покрывалом. Покои, в которых она находилась, освещались немногочисленными факелами и игриво игравшим в медном очаге огнем. Стены были покрыты мозаикой из изумрудов и золота, чудесно мерцавшими полумраке. Рядом с ложе стоял изящный, мраморный, инкрустированный самоцветами столик с лежащими на нём фруктами.

Неожиданно в дверном проёме возникла высокая темная фигура.
— Аид!
— Персефона! — мягко сказал Аид. — Ты в моем дворце в Эребе. Прости меня! У меня не было другого выбора. Без тебя моя жизнь потеряла всякий смысл. Я хочу, чтобы ты стала моей, навеки моей Царицей!
— Аид! — закричала Сеф. — Я богиня Весны! Я не могу здесь остаться навсегда. Я тоже люблю тебя, но это не выход…

Аид не дал ей договорить, закрыв её уста жарким поцелуем.

— Нет, моя Царица! Ты останешься здесь, со мной! Твой отец уже дал своё согласие на твой брак со мной, и пусть боги меня простят, но я не отдам тебя никому… Ты — моя! Это теперь твой дом, твоё Царство. Ты увидишь, как оно прекрасно! Элизиум, Острова блаженных, несметные богатства, о которых другие боги могут только мечтать, твои подданные, власть — это всё твоё!
— Если ты действительно меня любишь, то отпустишь! Я ничего не скажу матери. Я не смогу жить без солнца, без света, без моих садов…
— Нет! — закричал вдруг громовым голосом Аид. — Я не отпущу тебя! Ты останешься здесь, потому что я так хочу! Ещё никто не смел перечить богу Подземного мира… Ты принадлежишь мне и больше никому! Не умоляй меня… Разве ты не знаешь, как меня называют? Монстр, тиран, бессердечное чудовище, жестокий, ужасный… Достаточно?

Лицо Аида с горящими чёрными глазами внушало теперь трепет и ужас бедняжке. Поднятая и сжатая в кулак рука угрожающе нависала над ней… Персефона дрожала от страха, слёзы градом полились из её прекрасных изумрудных глаз.

Удручённый вид напуганной до слёз юной девы подействовал вдруг на взбешенного Аида как ушат холодной воды… Сердце Владыки сжалось от невыносимой боли. Голос его дрогнул, когда он тихо произнёс:
— Ты думала, я ударю тебя? О, я чудовище! Умоляю, любимая, прости меня! Я не хотел пугать тебя… Ты моя жизнь, а я не могу жить без тебя… Я так боюсь потерять тебя! Не плачь, родная моя! — шептал он, успокаивая и поцелуями осушая её слёзы… — Ты сможешь выйти из Подземного мира, лишь став моей полноправной женой и Царицей, обещаю тебе… верь мне! — глядя прямо в глаза Персефоне произнёс Аид. — Ты моя судьба, а я твоя! Теперь мне нужно всё подготовить к твоей коронации…

Аид обнял девушку и быстро вышел из покоев.

«Что же мне делать? — думала богиня Весны. — Я тоже люблю Аида и уже не смогу больше без него жить! И он это знает… Он украл моё сердце, навеки!»

ГЛАВА 8

ЦАРИЦА ПРЕИСПОДНЕЙ


Вскоре после ухода Владыки в покои богини Весны вошли две симпатичные девушки-служанки. Их лица были очень бледны, а тела полупрозрачны и почти невесомы. Геката прислала их во дворец служить будущей царице Подземного мира.

Девушки, поклонившись, стали подготавливать Персефону к церемонии коронации. Одна из них наряжала Персефону, а другая занялась причёской юной богини. Девушка настолько погрузилась свои мысли, что почти ничего не чувствовала. Эти приготовления не заняли слишком много времени, и одна из служанок, наконец, тихо произнесла:
— Пора, госпожа моя!

***

Огромный дворец Владыки Преисподней с башнями, анфиладами, галереями и массивными колоннами, был ярко освещён, а Большой тронный зал до отказа переполнен придворными и подданными Аида.

Тронный зал поражал своей грандиозностью. Высокий потолок со сказочно красивыми фресками поддерживали колонны из белоснежного мрамора. Стены были выложены из чёрного камня с золотой мозаичной плиткой. Весь зал буквально тонул в сиянии многочисленных факелов.

Восседавший на золотом троне Владыка Подземного мира выглядел сегодня особенно внушительно и грозно. Его правильное лицо было красиво той мужественной красотой, которая говорила о силе воли, бесстрашии, и уверенности в себе. На нём был надет багряный гиматий, а голову украшала серебряная корона. В руке — двузубец. Справа от трона стояла богиня Колдовства Гекатa. По левую руку Аида — бог Смерти Танат. В ногах Владыки сидел свирепый Цербер. Здесь были судьи душ Минос, Эак и Радамант, белокрылый красавец Гипнос, мрачные крылатые Керы и мстительные Эринии. Слуги, стража, и многочисленные подданные Владыки стояли вдоль стен Тронного зала.

На церемонию коронации Персефоны Аид пригласил особо почётного гостя — титаниду Стикс. Она стояла рядом с огромным хрустальным сосудом со священной водой из её реки.

***

Громкий звук труб известил собравшихся о прибытии Персефоны. Владыка дал знак, и один из придворных поспешил к золочённым мраморным дверям в дальнем конце зала и, широко распахнув их, торжественно провозгласил:
— Дорогу богине Весны, будущей царице Подземного мира!

Десять девушек, одетых в полупрозрачные одежды, окружали Персефону, и в этот час юная цветущая богиня со счастливой улыбкой вкушала, может быть, величайшее торжество своей жизни. На ней был пеплос из чёрной ткани, украшенный драгоценными каменьями и серебром. Огненно-рыжие волосы ярко блестели. Они были зачёсаны назад и собраны у затылка золотой заколкой с жемчужной застёжкой и свободно сбегали по спине. Ноги юной богини были обуты в сандалии из кожи, отделанной жемчугом и золотом. Ропот восхищения пронёсся по залу… При виде неё две сотни дворцовой стражи высоко подняли свои мечи, образуя ими арену, под которой должна была пройти Персефона.

Процессия медленно двигалась к трону. Дойдя до крайних стражников, сопровождающие богиню Весны, девушки расступились и пропустили вперед будущую Владычицу Подземного мира. Теперь она одна проходила сквозь строй салютовавших ей воинов к трону Аида. А в это время Радамант несколько раз провозглашал:
«Подданные Подземного мира, я представляю вам богиню Персефону, вашу бесспорную государыню. Все, кто пришёл сегодня сюда, чтобы принести клятву верности, — готовы ли вы это сделать?»

В ответ раздавался стройный хор голосов: «Да, готовы».

Аид взял Персефону за руку и подвёл к хрустальному сосуду. Подошедший Радамант начал церемонию:
— Обещаешь ли ты и клянёшься водами Стикса править народом Подземного мира, и своих владений, и других принадлежащих или относящихся к ним территорий, согласно нашим законам и обычаям?
— Торжественно клянусь.
— Будешь ли опираться в своём суждении на закон, справедливость и милосердие?
— Да.

Радамант надел на безымянный палец левой руки богини царское кольцо, и — самый волнующий момент — Аид самолично возложил на голову Персефоне корону Владычицы Подземного мира. И тотчас же громкие крики приветствия, звук трубы и тимпанов огласили Тронный зал. Первыми свою присягу ей принесли Танат и Геката. Гордость и счастье засветились в глазах юной богини. Перед ней, преклонив колени, стояли самые могучие и значимые боги Подземного мира. И теперь она, незначительная богиня Весны, стала Владычицой огромного царства.

Аид воззвысил голос так, чтобы было слышно в самых дальних уголках огромного зала:
— Слушайте все! Во ознаменование коронации моей супруги обьявляю открытыми торжества, которые продлятся семь дней!

Шумный вздох одобрения пронёсся над сводами дворца.

***
По окончани церемонии коронации Аид, взяв свою юную с супругу за руку, подвёл её к колеснице.
— Я покажу тебе твои владения, Персефона. Ты теперь моя жена и царица, но ничего почти не знаешь ни обо мне, ни о моих подданных!

Внезапно что-то огромное и чёрное бросилось в ноги Персефоне…
— Цербер, нет! — крикнул Аид.

Адский пёс вдруг зевнул, широко раскрыв пасти и показывая мощные клыки, потом потянулся, как кошка, и обнюхав Персефону, улёгся у её ног, облизывая их и довольно урча, как домашний котёнок. Персефона протянула руку и ласково потрепала по очереди все три головы ужасного пса.
— Какой милый пёсик! — смеялась она. — Ну хоть и три головы, но всё же собака…
— Это невероятно! — опешил Аид. — Он признал тебя! А ведь он слушает только меня и никого больше… Чем ты околдовала его?

Владыка взял вожжи и послушные воле грозного хозяина кони понесли быстрее ветра, унося Аида и прекрасную Владычицу Преисподней в бескрайние просторы Подземного мира…

ГЛАВА 9

НОЧЬ С АИДОМ


Ближе к ночи, возвращаясь с долгой и немного утомительной прогулки по Подземному миру в Эреб, Аид решил показать Персефоне то, что он втайне приготовил для неё ещё со дня их повторной встречи в саду у Зевса. Ещё тогда, увидев повзрослевшую богиню Весны, Аид решил, что она во что бы то ни стало станет его царицей и женой.

Методом кнута и пряника Аид добился поистине чуда. Здесь, в подземном мире, появилось сказочное по красоте место — роскошный фруктовый сад с фонтанами, беседками, обвитыми плющом и виноградом, и мраморной ажурной лестницей. Несколько десятков рабочих и садовников трудились дни и ночи, создавая этот шедевр. Сад был разбит очень красиво и продуманно. Здесь чувствовался тонкий вкус владельца и тщательный уход.

Бурная радость и изумление переполнили сердце юной богини, и внезапно слёзы полились из её прекрасных глаз.

— Мне хотелось сделать тебе приятное, любовь моя! Но если тебе не нравится, я заставлю переделать его…
— Нет, Аид! Ничего менять не нужно! Я плачу от счастья… Я ни о чём не сожалею. Это ещё одно доказательство твоей любви, муж мой!
— Персефона, царица моя! Я буду тебя ждать в полночь в моих покоях! — промолвил Аид, обнимая свою любимую. — Я люблю тебя сильнее жизни и сделаю всё, чтобы ты была всегда счастлива со мной!

***

Часом позже служанки сняли с юной богини одежду, вымыли её тело в мраморном бассейне, натёрли благовониями и маслами, тщательно промыли огненно-рыжие волосы душистой розовой водой, и одели в тончайшую прозрачную одежду, вышитую драгоценными камнями. Голову Персефоны украсили жемчужной диадемой, подчёркивающей необыкновенную красоту девушки.

В коридоре, ведущем в покои Аида, было тусклое освещение, и сердце бешено колотилось в груди юной богини в тишине… Геката самолично проводила девушку до покоев Владыки.
— Иди, Повелительница! Наш господин ждёт тебя! — ободряюще улыбнулась она.

Персефона вошла и оказалась в роскошной комнате. Она освещалась несколькими факелами и медными лампами. Стены были выложены сапфиром и мозаикой из золотых пластинок. Слева располагалось возвышение из белого камня, на котором было устроено широкое ложе, задрапированное золотистой тканью. Около него стоял чёрный мраморный, инкрустированный золотом круглый столик. У двери находился большой деревянный сундук, обтянутый кожей и окованный золотыми обручами. Высокая серебряная курильница наполняла комнату ароматами кипрских благовоний. В дальнем углу стоял гидравлос — небольшой, похожий на орган музыкальный инструмент.

— Подойди ко мне, Персефона!

Аид изучающе посмотрел на юную богиню. Он уже почти полностью обнажился. Только полоска чёрной ткани была обёрнута вокруг его бёдер. Его сильное, натренированное тело с рельефными мышцами чётким контуром обрисовывалось в мягком полуночном освещении покоев. На какое-то мгновение в его глазах вспыхнул дьявольский блеск, и он сам, не выдержав, стремительно подошёл к богине.

Персефона отпрянула от неожиданности, и в её прекрасных глазах Аид увидел предательский страх.
— Так и есть, ты до сих пор боишься меня, девочка? Я так тебя пугаю?
— Прости, Аид! Я просто…

Она запнулась и покраснела.

Владыка хлопнул в ладоши, и мгновенно появившиеся слуги принесли на серебряных подносах разнообразные блюда с кушаньями и сладостями, а также фрукты и амброзию в золотых сосудах.
— Пожалуйста, Персефона, присаживайся! Я только теперь вспомнил, что мы с тобой сегодня абсолютно ничего не ели! — засмеялся Аид, протягивая юной богине кусок жареной оленины. Он так заразительно смеялся, что было довольно необычно для мрачного бога Подземного мира.

Аид повторно хлопнул в ладоши, и в покои вошли несколько прозрачных танцовщиц. Они принесли кифары и флейты. Одна из девушек взяла кифару, настроила её и, натянув струны, запела под неё нежным голосом. Персефона вдруг почувствовала, что её страх и робость куда-то исчезли, уступив место безграничному доверию и привязанности к этому весьма необычному, полному тайн мрачному богу. Когда два божества подкрепились и насладились пением и танцами красивых танцовщиц, Аид дал им знак, и они удалились, оставив Владыку и Сеф наедине.

***

Изящное юное тело и нежная кожа Персефоны сводили его с ума. Он был распалён соблазнительными формами, просвечивающимися через прозрачную ткань.

«О Великий Хаос! Дай мне силы сдержаться и не овладеть ею сейчас же!» — молнией пронеслось у него в голове…

Несмотря на то, что в покоях Аида горел очаг, Персефона время от времени поёживалась.
— Тебе холодно?
— Да, мой муж…
— Я так и думал! — повторно рассмеялся Владыка, показывая ряд ровных белоснежных зубов. — Твои одежды только подчёркивают обольстительную красоту твоего тела, но не могут согреть. Надень это! — сказал он, подавая тёмно-синий, с золотым узором фарос.
— Благодарю тебя Аид!
— Теперь согрелась?
— О да!

Аид осторожно обнял Персефону, нежно целуя в губы.
— Теперь у нас будет достаточно времени, чтобы узнать друг друга получше, моя царица! — прошептал он. — Ты моя! И всегда будешь принадлежать только мне одному…

Персефона потупила глаза.
— Посмотри на меня!

Она подняла голову, и Аид был ослеплён сиянием её глаз. Внезапно, мягко отстранив Персефону, он повернулся и подошёл к столику.

«Я боюсь обидеть её!» — думал он, наливая себе чашу с золотистой амброзией. Наполнив вторую чашу, он медленно подошёл к Персефоне, протягивая её юной богине. Персефона благодарно улыбнулась и пригубила волшебный напиток.
— Теперь наши губы имеют одинаковый вкус! — сказал Аид, не отрывая восхищённого взгляда от богини. — Я схожу с ума, глядя на тебя, Персефона, и ничего не могу с собою поделать! — продолжал он. И тут Персефона, набравшись храбрости, потянувшись на цыпочках обняла сурового Владыку за шею и нежно поцеловала в губы. Любовь и счастье прочёл Аид в её прекрасных изумрудных глазах.
— Я тоже… мой муж! — прошептала она.

Аид со сдавленным вздохом обнял её и прижал к себе так сильно, что ощутил каждую линию, каждый изгиб податливого тела. Его губы касались её волос, от которых исходил дурманящий аромат. Испустив приглушенный стон, он снял согревший её плащ, поднял её на руки и отнёс на ложе…

***

Владыка осторожно положил Персефону на подушки и сел рядом. Дрожь пробежала по телу девушки, когда Аид нетерпеливо расстегнул фибулу на её нежном плечике. Ему мучительно хотелось накрыть её своим телом и быстро овладеть ею. Свежесть и близость тела богини будили в нём дикие желания. Аид сдерживался из последних сил.

«Не торопись!» — приказал он себе.

Сеф видела, как распалённый страстным желанием Аид всё ниже склонялся над ней, снимая с неё лёгкие одежды. Одной рукой он накрыл ладонью холмик юной груди, другая его рука опустилась вниз и коснулась бархатистой поверхности бедра девушки. Вид её стройного обнажённого тела вновь пробудил в нем дикий животный инстинкт. Он слышал, как сильно колотится её сердце.

— Как ты прекрасна! — прошептал он. — Я видел много красивых женщин, но такой Совершенной, как ты, ещё никогда! Если бы звёзды могли видеть тебя сейчас, то устыдились бы собственного уродства! Я хочу тебя…

Персефона побледнела от его слов и тут же покраснела.

— Я всё ещё пугаю тебя?
— Нет! Когда ты нежен со мной, мне не страшно! — засмеялась она.

Её дыхание благоухало. Владыка нежно поцеловал любимую в разгорячённые губы.
— Я хочу быть твоей, мой Аид, навеки!

«Только осторожно!» — вновь приказал Аид сам себе, накрывая её. Кровь бросилась Сеф в лицо, она часто задышала, но не оттолкнула его руки. От соприкосновения их тел чудесная теплота разлилась по венам, слова стали не нужны, и в молчании они забыли весь мир, видя и чувствуя только друг друга. Потом её сознание затуманилось, и, лёжа в объятиях Аида, она забыла всё, перестала существовать, она принадлежала уже не самой себе, а её Повелителю, её Аиду. Слепо подчинившись инстинкту, Сеф отдалась мощному влечению, пронизавшему всё её тело. Потрясающие ощущения нестерпимо сладостной боли и упоительного блаженства захлестнули уже её сознание.

Она не вскрикнула и не закрыла своих удивительных изумрудных глаз. Аид обожал её и не мог ею насытиться. Она уже была его, только его…

Вдруг с уст Персефоны сорвалось его имя и слёзы хлынули из глаз. В это мгновение души их соединились, и он потонул в любви к ней…

ГЛАВА 10

ТЕМНАЯ СТОРОНА ПОДЗЕМЕЛЬЯ

А тем временем вернувшаяся поздно вечером из Фив Деметра, не найдя Персефону, бросилась искать её по всему Олимпу, подняв на уши весь божественный пантеон…
— Где она может быть, эта бесстыжая девчонка? Ну всё, моё терпение лопнуло… придётся принять крутые меры! Как она смогла улизнуть из своих покоев? Я ведь заперла их, и не выпрыгнула же она из высокого окна? — недоумевала богиня Плодородия.

Всю ночь прождала Деметра юную богиню, но та так и не вернулась домой…

***

Наступило утро. Аид с немым восторгом разглядывал спящую девушку. Она лежала на боку, повернувшись к нему лицом и заложив руку за голову. Её фигура была просто идеальна, нежная, персикового оттенка кожа поблёскивала, а прекрасное лицо, обрамлённое разметавшимися рыжими волосами, оттеняли чёрные бархатные ресницы.

Аид поднялся с ложа и, подойдя к двери, приказал слуге принести сок и сладости. Когда тот явился с подносом, Владыка забрал его и поставил на находящийся здесь же маленький столик. Аид укрыл Персефону легким покрывалом, а сам вышел на террасу. Ни разу до этого у него не было такой близости ни с одной женщиной, будь та нимфой или смертной… Он привык удовлетворять физическое желание, накрывая собой податливые нежные женские тела, но никогда еще никому не удавалось добиться от него приглашения больше, чем на одну-две ночи.

Всю свою бессмертную жизнь он был воином, охотником, который брал то, что ему нравилось — и наплевать на последствия, даже если боги Олимпа прибьют его адамантовыми гвоздями к своду самой дальней и глубокой пещеры Тартара. И, может быть, поэтому до сих пор у мрачного Владыки было не так много настоящих друзей, но теперь, к своему удивлению, он понял, что заимел еще одного в лице очаровательной Персефоны. Юная богиня была вежливой и учтивой в разговоре с ним, но никогда не пресмыкалась и не унижалась перед ним. Аид отвечал ей тем же, понимая, что именно эти качества отличают Персефону от всех остальных его женщин.

Встряхнув головой, словно отделываясь от наваждения, он вернулся в свои покои. Ему захотелось, чтобы она поскорее проснулась. Хотелось вновь заглянуть в ее умопомрачительные изумрудные глаза, услышать музыку ее голоса, убедиться, что она чувствует к нему то же, что и он к ней. Взяв в руки чашу с гранатовым соком, он опустился на ложе и, не удержавшись, провел рукой по стройному изгибу ее тела от груди до бедра.

Сеф протестующе что-то пробормотала в полусне, затем потянулась как котенок и открыла глаза. Аид протянул ей с улыбкой чашу, и она жадно выпила ее.
— Я долго спала, муж мой?
— Несколько часов, любовь моя!

Он не мог оторвать от нее глаз. Персефона зарделась от его взгляда и, поставив пустую чашу на столик, обняла его, и нежно поцеловала в губы. Аид притянул ее голову к своей груди, и она услышала, как бьется его горячее, любящее сердце.
— Я распорядился, чтобы нам принесли завтрак в твой сад, Персефона, если ты, конечно, не против!
— Конечно же нет! — радостно захлопала в ладоши Сеф.
— Ну тогда, моя царица, я оставлю тебя на попечение твоих служанок и вскоре жду тебя в саду…

***

За завтраком Персефона рассказывала Аиду смешные истории из жизни богов Олимпа, и они звонко смеялись. А слуги, стоявшие неподалеку, удивленно переглядывались между собой. Эта богиня была необыкновенной женщиной, если смогла вызвать у их обычно мрачного Владыки такой счастливый смех.

— В полдень у меня назначен суд теней… Помимо меня, там будут Минос, Эак и Радамант — ты их уже видела на своей коронации, ну и, конечно, Танат. Ты теперь моя жена и Владычица Подземного мира, и я бы хотел, чтобы ты увидела, что это такое.
— О, Аид, благодарю тебя за то, что ты серьезно ко мне относишься, а не как к какой-то красивой пустышке!
— Послушай, любовь моя! Это теперь твое царство… Элизиум, Острова Блаженных и асфоделевые луга открыты для тебя! Там ты можешь находиться и без меня… Но есть места, где ты ни в коем случае не должна появляться одна, тем более — без охраны! Это страшные места, Персефона — Тартар и поля Мук! Там обитают души преступников — убийц, насильников, отъявленных мошенников и негодяев… При жизни эти смертные совершили много злодеяний, и мы приговорили их к вечному наказанию!

Аид заметил, как побледнела вдруг его прекрасная жена, а в ее изумрудных глазах он прочел страх.
— Хорошо, Аид, но ведь ты бы мог меня туда взять, с собой…
— Сеф! Это не праздная прогулка! Это — мир ужаса, боли, страха и безнадежности… Ты мне дороже жизни, Персефона, и я очень боюсь за тебя, поэтому я запрещаю тебе даже думать о том, чтобы туда поехать! Нет — никогда!

***

В Большом тронном зале дворца Аида собрались придворные, стража и две сотни вновь прибывших душ. Души смертных были разного пола, возраста и сословия. И теперь они все стояли рядом — богатые и бедные, праведники и убийцы.

Судьи Минос, Эак и Радамант сидели по обе стороны от тронов Аида и Персефоны. Аид уже несколько раз смог удостовериться, что его юная жена обладает не только добрым нравом, но и редким сочетанием ума и красоты. Ведь те советы, которые она ему шепнула, оказались поистине бесценными! Огненноволосая красавица так завладела сердцем мрачного Владыки, что он просто не мыслил себе дальнейшего существования без своей любимой жены… По окончании суда Аид отпустил придворных, а сам, облегченно вздохнув, снял багряный фарос — символ власти — и, взяв Персефону под руку, вышел из дворца.
— Ну и как? — спросил он. — Не слишком устала?
— Нет! — улыбнулась Сеф. — Отец также устраивает различные судилища, но только среди богов, и это так непохоже на здешние суды!
— Сейчас мне опять придется покинуть тебя, любимая! Мне нужно идти — разбирать дела в Стигийских болотах — обители чудовищ. Но, поверь, что я жду не дождусь вечера, Персефона! Того момента, когда мы останемся наедине! — горячо прошептал Владыка. В страстном порыве Аид крепко обнял жену и нежно поцеловал…

Затем повернулся и не оглядываясь пошел прочь. В сопровождении служанок Сеф направилась в свой сад, решив хозяйничать там вплоть до прихода мужа.

***

Наступил вечер. Персефона только что закончила свою работу в подаренном ей Аидом саду и ждала мужа. За эти несколько часов она уже успела основательно по нему соскучиться. Устав ждать Аида, она решила незаметно покинуть дворец, надеясь встретить его по дороге домой.

«Как нельзя кстати!» — подумала она, увидев лежащий у очага шлем Аида. Надев его, она выскользнула из дворца. Персефона успела отойти на сотню шагов от дворца, как увидела беседующих друг с другом Аида и бога Смерти Таната. Лица обоих выражали крайнюю озабоченность.
«Танат? — удивилась она. — Наверное, что-то случилось!»

Рядом с ними стояла колесница Аида, и оба они зашагали прямо к ней.
«Они уезжают! — пронеслось в голове у Сеф. — Но куда?»

Недолго думая она потихоньку взобралась на колесницу позади Аида и Таната, и кони понесли прочь в необьятную мглу.

***

Надежно укрытая шлемом невидимости Аида, Персефона дрожала как осиновый лист. Но не от холода, ибо здесь было слишком жарко — а от страха. Огромная медная стена стена окружала жуткую бездну, и ее окутывал тройной слой мрака. Медленно открылись тяжелые ворота, и Персефона чуть не вскрикнула. Ибо картина, открывшаяся через пару минут перед ней, поистине была ужасающей…

Повсюду — крики и стоны, и голая выжженная земля со следами крови и тлена. В воздухе висел запах разлагающейся плоти.
«О боги, и зачем я только приехала сюда! — с содроганием думала юная богиня. — Надо открыться Аиду… Нет! Он убьет меня или разлюбит…»

Так же медленно медные ворота с жутким скрипом закрылись. Тем временем Аид и Танат подошли к мрачным руинам, находящимся недалеко от ворот, и исчезли в черном тоннеле, открывшемся в одной из каменных стен.

«Что же мне делать?»

Персефона побоялась снять шлем и решила дождаться Аида, присев на каменный выступ. Шлем медленно нагревался, дышать становилось все труднее, и девушка незаметно для себя уснула.

Громкий протяжный вой где-то совсем рядом разбудил Персефону. Испуганно оглянувшись вокруг себя, она никого не увидела. Страшно болела голова. Тяжелый металлический шлем накалился так, что Сеф — будь что будет! — сорвала его с головы и откинула в сторону.

— Великий Хаос, а где же Аид? И колесница исчезла… Я заснула и теперь навсегда застряла здесь! Я должна что-нибудь придумать…

Вой, рычание и страшные крики не утихали, а стали еще громче. Неприятный озноб пробежал по ее телу, хотя жара здесь уже была просто невыносимой. Подойдя к руинам, она стала подниматься по бесконечной развалившейся лестнице. Наконец Персефона остановилась, понимая, что просто не знает, куда идти дальше! Обессиленная, она прислонилась спиной к стене.

Вдруг она услышала скрежет и грохот. Стена за ее спиной подалась внутрь. Сеф сделала шаг назад, споткнулась и упала. Поднявшись на ноги, она разглядела помещение, в котором оказалась. Это была тюремная камера с черными каменными стенами и маленьким зарешеченным окошком под самым потолком, сквозь которое лился матово-зеленый тусклый свет.

— Мне не страшно, — внушала себе Персефона. — Я не боюсь!

Она старалась сохранить самообладание и стала уговаривать себя: если она как-то попала в это подземелье, то значит, может как-то из него выбраться. Вдруг пол под ее ногами резко опустился, раздался грохот, и Сеф полетела на пару метров вниз. Над ней в потолке зияло отверстие, через которое она провалилась.

Сеф почувствовала, что разбила колено. Однако страх заставил ее забыть о боли, и она стала искать выход. Пройдя несколько метров, она поняла, что находится теперь в подземном ходе с низко нависшим потолком, a вдали виден зеленоватый свет.

***

Девушка пошла вперед, слегка согнувшись. Свет в конце означал, что там есть выход. Ничего она так не желала, как выбраться из этой ужасной тьмы. В конце хода несколько ступеней вели наверх. Это был выход из подземелья. Она выбралась наружу и увидела, что все еще находится там же, откуда и вошла — у руин! Крики, вой и грозное рычание уже слышались со всех сторон, и вдруг она увидела, как оказалась в кольце чудовищ, подходящих все ближе и ближе…

— Вспомни, чему тебя учила мать! — приказала себе Сеф.
Еще мгновение — и колючие кустарники выросли вдруг вокруг нее плотной стеной.

— Все вон! Она моя! — внезапно услышала, похолодевшая от ужаса, богиня чей-то страшный голос.
— Какая красотка!

Она увидела, как к ней подбирался жуткий гигант свирепого вида. Он держал меч и рубил им ветки кустарников Сеф.

Добравшись до богини, он, мерзко ухмыляясь, протянул руку, погладив ее огненные волосы.
— Убери от меня свои грязные лапы, чудовище! — крикнула Сеф в гневе.

Но гигант тотчас же нанес хрупкой богине страшный удар по лицу. Она упала, а он, опершись на нее ногой, разразился диким и мрачным смехом. Вдруг, какое-то ужасное животное бросилось на ухмыляющегося громилу.

Послышался лязг зубов и страшный крик ярости. Оба противника не уступали друг другу в силе, ненависти и ловкости. Персефона не могла поверить своим глазам:
Цербер, ее милый верный Цербер бросился спасать свою Владычицу!

Грудь, плечо и спина гиганта были изодраны в несколько мгновений в клочья. Гигант же схватил за одну из трех шей адского пса и сжимал ее, выдавливая жизнь из ослабевшего стража Преисподней.

Громовой крик перекрыл шум этого поединка, и двузубец Аида впился в лопатку озверевшего от крови гиганта. Кольцо чудовищ дрогнуло, и Цербер буквально разорвал нескольких из них, оставляя после себя лишь окровавленные куски. Громила, вырвав двузубец у себя из спины, бросился на Владыку. Аид схватил меч негодяя и стал наносить удар за ударом…

***

Перемена, произошедшая в этот момент с Аидом, потрясла Персефону. Лицо Владыки до неузнаваемости изменила холодная ярость. Он наносил смертельные удары, будто хищник, играющий с дичью. Черные глаза Аида излучали смертельную ненависть к врагу, посягнувшему на ту единственную, которую он любил в своей жизни — его жену. У Персефоны мурашки пробежали по коже при виде того, как ее муж расправляется с противником. Через несколько мгновений все было кончено. Свирепый гигант рухнул безжизненной окровавленной массой к ногам Повелителя Преисподней.

Взяв Персефону на руки, Аид отнес ее на колесницу. Оторвав лоскут от своего гиматия, он попытался унять кровь, лившуюся из ее носа.
— Аид! Я…
— Ничего пока не говори, любимая!
— О любимый! Как я счастлива, что снова вижу тебя! — сквозь слезы произнесла Сеф.

Владыка обнял жену и, целуя, проговорил прерывающимся от волнения голосом:
— Как я боялся за тебя! Геката мне сообщила, где тебя искать! Если бы не она… Не знаю, как бы я смог жить дальше, если бы с тобою что-нибудь случилось! Ведь только ты одна владеешь моими помыслами! Каждое биение моего сердца посвящено только тебе одной… Ты — первая и последняя единственная, настоящая любовь всей моей жизни!
— Прости меня, Аид, я ослушалась тебя!
— Ты все еще та маленькая рыжая бестия, которая свалилась мне на голову три года назад… Пойми: мое слово — закон не только для моих подданных, но и для тебя тоже! И ты никогда не станешь настоящей Владычицей Подземного мира, если не научишься дисциплине…
— Я стану ею, муж мой, обещаю тебе!
— Цербер! — крикнул Владыка, и пес недолго думая плюхнулся на колесницу рядом с хозяевами, держа в одной из трех пастей брошенный Сеф шлем. Аид тронул вожжи, и кони понесли прочь из проклятого места…

***

Уже настала глубокая ночь, когда в покоях Владыки погасли факелы. Аид крепко прижал к себе любимую жену и нежно поцеловал в губы. Шепча слова восхищения, Аид погладил ее огненно-рыжие волосы, затем спину, и, наконец, его ладонь легла ей на бедро…

— Расслабься! — шепнул он Сеф.
Ей казалось, что его тихий голос разливается по ее телу, отгоняя все страхи и принося покой. От острого ощущения блаженства дрожь сотрясла тело Персефоны, дыхание прервалось, а c губ сорвался стон. Они отдались своей страсти и долго не могли ею насытиться. Какое-то время влюбленные мирно переговаривались, a потом Сеф тихо заснула у мужа в обьятиях. В это мгновение он понял, что будет защищать ее всегда и везде, целую вечность…

ГЛАВА 11

НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ


Прошла неделя… Юная богиня бросилась с головой в любовный омут, напрочь позабыв свою прошлую жизнь на Олимпе и почти все время проводя с любимым мужем. Их любовь становилась все сильнее, а разлука, даже на несколько часов, превращалась в тяжелое испытание. Но неверно было бы думать, что все их ночи Владыка и богиня Весны проводили только в любовных утехах. Конечно, они не пренебрегали своей страстью и отдавались друг другу со все возрастающим пылом. А ранние утренние часы они посвящали тихим беседам и играм.

Аид научил Персефону настольной игре «ахтениан». Эту игру из мира смертных принес Аиду Гермес. Персефона нередко обыгрывала своего Повелителя, и тогда утренняя тишина взрывалась громким смехом богини и ворчанием рассерженного Владыки. Юная богиня обожала Аида, но ей редко удавалось сдержать своего веселья во время этой сложной игры. Владыка даже грозился побить ее, если она в очередной раз засмеется. Но красавица жена поднимала на него свои удивительные изумрудные глаза и, тая улыбку в уголках губ, клялась, что будет вести себя примерно. Однако уже через минуту в покоях опять раздавался взрыв смеха — не выдерживал уже сам Аид.

Он не уставал удивляться своим чувствам к Персефоне. Еще не было случая, чтобы она наскучила ему или разочаровала его.

***

Этим утром Персефону разбудили громкие голоса в соседнем зале. Не обнаружив рядом Аида, она вскочила с ложа и, запахнувшись в теплый плащ, подбежала к двери и стала прислушиваться. Первый голос принадлежал Владыке, а второй… о, великий Хаос, второй голос был голосом Зевса — ее отца!
«Отец здесь?! Что-то случилось! О боги, как я могла про все забыть?» — в ужасе подумала Сеф.

— …это затрагивает не только мои интересы, Аид! Это правда, я отдал тебе Персефону потому, что не смог найти лучшей партии для моей дочери! Но Деметра совсем потеряла рассудок из-за ненависти к тебе… Этот старый сплетник, Гелиос, подсказал Деметре, где ее дочь. Давно ли ты не поднимался во Внешний мир? Знаешь, что она сделала? Она всюду искала Персефону и, не найдя ее, решила сгубить все живое на земле… Голод и стужа поселились там. Смертные умирают сотнями из-за мести нашей славной сестры. Я уж не говорю о том, что им уже не до даров и жертвоприношений нам, богам! Я не могу допустить, чтобы смертные вымирали… Они нам необходимы! Ты знаешь, что без них мы — ничто!
— То-то я смотрю, у меня тут столпотворение душ! А я-то думал, новая война! Персефона — моя жена, брат, и должна оставаться со мной! Мы так не договаривались, Зевс… Ты не смеешь забрать ее у меня! Мне все равно, что будет с Землей и со смертными! Рано или поздно они все попадают ко мне…
— В выгоде от этого, как видно, оказался только ты! Аид, до сих пор я взывал к твоему разуму и совести! Теперь я приказываю тебе вернуть свою жену ее матери или…
— Или что, Зевс? Ты забыл, что находишься в МОИХ владениях?
— Аид, мы братья… Я не хочу ссоры с тобой! Я на твоей стороне и обещаю тебе, что мы найдем достойный выход… Но сейчас я должен вернуть дочь!
— Брат! Она моя жизнь… не отнимай Персефону у меня! Возьми что хочешь, только не ее… Я буду бороться за нее и, если понадобится, восстану против всех! Отнимая мою жену — ты отнимаешь мою жизнь!
— Нет!

В этот момент двери вдруг широко распахнулись, и в зал вбежала взволнованная Персефона.
— Аид, муж мой, ты поклялся — поклялся Стиксом, что я выйду отсюда, став твоей женой! Я стала твоей женой и Владычицей, и теперь ты должен меня отпустить…
— Прости меня, отец! — молвила, поклонившись Громовержцу, богиня Весны. — Я нашла свое счастье с Аидом и забыла обо всем остальном!
— Здравствуй, дочка! Вижу-вижу, как ты счастлива с моим братом! Аид обещал мне, что ты выйдешь за него по любви… Но твоя мать очень за тебя волнуется, Персефона! Она перестала выполнять свои обязанности богини Плодородия и смертные, а также животные и растения умирают сейчас от холода и голода! Ты должна вернуться, чтобы не допустить окончательной гибели всего живого на Земле!
— Будь я проклят, Персефона, но я не могу отпустить тебя! Это не в моих силах…
— Аид, любимый, земля умирает из-за меня! Я должна вернуться к матери… Мы обязательно что-нибудь придумаем! Я вернусь еще к тебе, но сейчас я должна идти…
— Зевс, брат мой, я сам отвезу сегодня Персефону к Деметре! Дай мне немного времени, чтобы попрощаться…
— Хорошо, Аид! Я верю тебе. Я тоже должен идти… Представляешь, что мне устроит Гера, если я еще немного задержусь? Она ни за что мне не поверит, что я был у тебя!
— О да, могу себе представить! — невесело усмехнулся Аид.

Громовержец попрощался с супружеской парой и вышел из дворца, оставив обоих наедине.

***

— Когда я подумал на мгновение, что больше тебя никогда не увижу, мне показалось, что у меня остановилось сердце, — прошептал Аид.
— Что же нам теперь делать, любимый? — спросила Сеф, поднимая залитое слезами лицо.
— Я обещал тебе и твоему отцу, что отпущу тебя! И я сдержу свое слово. Но я слишком хорошо знаю Деметру… Она предпримет все, чтобы ты никогда больше не вернулась ко мне! Есть только один способ, и мы можем попытаться…
— Что ты имеешь в виду, Аид? Говори же быстрее!

Аид взял жену за руку и повел прочь из дворца по направлению к саду. Подведя Персефону к гранатовому дереву, он сорвал пурпурный плод и, надломив его, протянул юной богине.
— До сих пор ты кушала еду, которую мне приносили специально для тебя с Олимпа! Персефона, у нас есть негласный закон, утвержденный еще твоим отцом, что, если кто-нибудь из Внешнего мира съест подземную пищу, то уже не сможет покинуть наш мир и останется здесь навсегда! Я полюбил тебя еще со дня нашей первой встречи и не смогу больше без тебя жить… Ты научила мрачного, злого, эгоистичного старого бога смеяться и принесла свет и радость в мою безрадостную жизнь. Но я не хотел, чтобы наша любовь началась с обмана, и поэтому распорядился приносить тебе пищу с Олимпа. Гранат — символ неразрывности супружеских уз, и теперь, если ты отведаешь его, то уже не сможешь покинуть меня навсегда! Решать — тебе! Поступай, как велит тебе твое сердце… Я приготовлю колесницу и буду ждать тебя за воротами сада!

Владыка нагнувшись поцеловал жену и, не оборачиваясь, быстро зашагал прочь…

ГЛАВА 12

ПРОТИВОСТОЯНИЕ



Персефона как завороженная смотрела на рубиновые зернышки восхитительного граната.

«Так значит, это и есть решение всех проблем? — думала она. — Аид сказал, что если я съем зерна, то уже навсегда останусь с ним. Но тогда я никогда больше не увижу маму, Олимп, моих подруг и мою поляну… О боги, но и без моего Аида я не смогу жить! Они красные, как кровь смертных… Как странно! Каково это, быть смертной?»

Волшебное сияние рубиновых зерен манило, гипнотизировало…
— Если я попробую одно зернышко, ведь никто не узнает?

Сеф обернулась, озираясь по сторонам. Никого! Она взяла одно зернышко и медленно положила его в рот.
— Оно чудесно! Сладкое, как мед! — поразилась богиня. — А у мамы в садах растут гранатовые деревья с кислыми зернами. Поэтому я так их не любила!

Магические зерна продолжали манить, как бы заставляя Персефону их съесть… Она взяла второе, затем третье, четвертое, пятое… шестое… и тут она почувствовала мягкий, но в то же время сильный удар в спину и, выронив гранат из рук, сама чуть не свалилась на землю, еле удержавшись на ногах.
— Цербер! Ах ты, плутишка… Как ты меня напугал! — засмеялась Персефона, обнимая за шею верного пса. Этот чудовищного вида трехголовый пес уже знал, что его Владычица сегодня покинет Подземный мир, и не мог с ней не попрощаться. Он прыгал и скулил, размахивая драконом-хвостом, а три пары его глаз выражали тоску и отчаянную мольбу остаться…
— Береги своего хозяина, Цербер! — шепнула она стражу Преисподней. — Я еще вернусь, обещаю тебе!

***

Подойдя к выходу из сада, Персефона увидела колесницу Аида, а рядом с ней самого Владыку, и не заметила стоящих в тени цветущей вишни Гекату и Гипноса.

— Геката, она ведь вернется? — спросил вечно юный красавец.
— А как ты сам думаешь? Не хочешь попрощаться?
— Нет! Не люблю прощаться! Люблю только встречать… Мы все ее полюбили, а Танат обещал еще научить Персефону управлению колесницей!
— Это не очень хорошая идея, Гипнос! Ты знаешь Аида — если он узнает…
— Ну, ты же нас не выдашь?
— Я — нет, но предупреждаю, что Аиду это совсем не понравится! Я тоже привыкла к этой девочке и уверена, что со временем она станет настоящей Владычицей Подземного мира! Помнишь, чем закончилось ее тайное путешествие в Тартар? И если бы не Цербер…
— Но ты же богиня Колдовства, Геката! Ты всесильна и неуязвима… Дай Персефоне силу магии и защити ее! Ведь Аид не всегда сможет находиться рядом, а многие места у нас в Подземном мире далеко не так безобидны, как Острова Блаженных и асфоделевые луга!
— Не сейчас, Гипнос! Позже… Ты прав — я многое могу и никого не боюсь, но, чтобы стать неуязвимой, одной моей магии мало! Только тогда, когда Персефона станет одной из нас, она станет таковой и ее признают все без исключения обитатели нашего мира!
— Так она должна стать чудовищем? — ужаснулся бог Сна. — Но…
— Иначе она не выживет у нас! Здесь совсем другие законы — не как на Олимпе! И тебе ли этого не знать? Чтобы стать Владычицей Подземного мира, она должна стать равной Аиду!

***

Черные кони Аида мчались к Олимпу, унося прочь из Преисподней своего хозяина и его любимую Персефону. Земля уже накрылась ледяной мглой. Не было слышно пения птиц. Резкий и сухой ветер гнул голые деревья. Повсюду слышались стоны умирающих от холода и голода смертных… окоченевшие трупики животных, беспорядочно разбросанные на вымершей земле, дополняли эту безрадостную и жуткую картину.
— Здесь немногим лучше, чем у меня в Тартаре! Моя достопочтенная сестрица постаралась! — мрачно усмехнулся Владыка.

Полными слез глазами озиралась по сторонам богиня Весны.
«Что ты наделала, мама? — думала она с горечью. — Ты ненавидишь моего мужа, а страдает из-за этого ни в чем не повинный мир смертных!»

Аид не проронил больше ни слова. Персефона чувствовала, что эта разлука еще больше озлобит и без того мрачного Владыку и станет тяжелым препятствием на пути их необыкновенной и яркой любви.
— Ты не хочешь узнать, что я сделала с гранатом? — спросила она, нежно коснувшись ладонью щеки мужа.
— Нет. Ничего не говори! Не сейчас…
— Но почему, Аид?

Не найдя сил ответить на этот вопрос, Владыка отвернулся, чтобы Персефона не увидела скатившуюся вдруг по его бледной щеке предательскую слезу…

***

А тем временем на Олимпе…
— Ты сошла с ума, сестра! Аид взял в жены нашу дочь с моего разрешения, и теперь жертвами твоей мести стали невинные смертные…
— Мне все равно! Если Аид не вернет мою дочь, то пусть вымрет весь род людской!

Зал наполнился ропотом возмущенных богов.

— Подумай о нас! Что станет с нами, если все люди умрут?
— Моя дочь принадлежит мне, и я не хочу, чтобы она была рядом с этим чудовищем…
— Это чудовище — наш старший брат, и ты должна смириться с этим фактом! — промолвила надменно Гера.
— Никогда! Чем моя дочь хуже Афины или Артемиды?
— Не будь смешна, Деметра! — раздался мелодичный голосок Афродиты. — Ты не сможешь справиться с их любовью… Это сильнее тебя!
— Знаешь что, дорогая, разберись лучше со своей собственной любовью и со своими ухажерами!

Афродита покраснела, томно глядя на смущенно улыбающегося бога Войны. Сидевший рядом с ней Гефест мрачно сверкнул глазами, бросив уничтожающий взгляд на счастливого соперника.

— Деметра! Аид вернет Персефону. У меня есть его слово! Ты же должна сейчас вернуться к своим обязанностям на Земле, пока не стало совсем поздно!
— Только после того, как я получу свою дочь обратно!

Громовержец растерянно развел руками.

***
Подъехав, наконец, ко дворцу Зевса, Аид помог жене сойти с колесницы, и они оба направились в зал Заседаний Верховного бога.
— Сеф! — воскликнул изумленный Гермес и широко улыбнулся.
— Объяви о нашем прибытии! — приказал Аид, бросив на него грозный взгляд.
— О, конечно, Владыка! — пробормотал, поклонившись, Гермес и в ту же секунду исчез…

Как только бог Воров обьявил о возвращении обоих, Деметра вскочила со своего кресла и бросилась к появившейся дочери. Не успела та и ахнуть, как звонкая пощечина нарушила напряженную тишину зала.
— Как ты посмела меня ослушаться, бесстыжая дрянь?!

Деметра подняла руку еще раз, собираясь повторно нанести удар… И тут высокая фигура в черном встала между ней и Персефоной. С быстротой молнии Аид перехватил изящную руку богини Плодородия, и страшная сила сдавила запястье Деметры.
— Никто и никогда больше не ударит мою жену! — отчеканивая каждое слово зарычал Владыка громоподобным голосом. Огненное пламя ненависти зажглось в бездонных черных глазах Аида, а Деметра тщетно пыталась вырвать свою руку из ставшей вдруг каменной руки Повелителя Преисподней.
— Отпусти меня сейчас же, ты, монстр! — закричала от боли богиня.

Аид не только не отпустил руку сестры, но и продолжал удерживать ее, сжимая еще сильнее…
— Я могу сделать так, что ты лишишься руки, Деметра, не вынуждай меня!
— Ты хочешь войны, Аид? Я обещаю тебе, что ты ее получишь!
— Я не воюю с бабами! — презрительно скривил губы Владыка. — Мне абсолютно все равно, что ты предпримешь против меня, сестра, но сейчас ты поклянешься никогда не трогать Персефону или же потеряешь руку… Выбирай!

Хрупкие кости руки затрещали, а Деметра уже еле держалась на ногах от жуткой боли, пронзившей все ее тело. Персефона вздрогнула увидев, как на мраморный пол начал капать ихор — божественная кровь богини. Холодная решимость Повелителя Преисподней внушала трепет и ужас. Еще немного, и Деметра потеряет руку…

— Аид, прошу тебя, отпусти ее! — c мольбой в голосе произнесла Сеф.
— Не испытывай моего терпения, сестра!

Затаив дыхание, боги ждали развязки этой драматичной сцены.

— Он не шутит, Деметра! — крикнула Афина.
— Хорошо, брат, клянусь! — прошептала обессиленная богиня, бросив ненавидящий взгляд на Владыку, и Аид, презрительно улыбнувшись, тут же отпустил ее руку.
Страшный багрово-синий рубец опоясывал запястье Деметры.
— Гермес, сейчас же приведи Пэона! — незамедлительно распорядилась Гера.

На ее самодовольном лице, впрочем, не было и тени сострадания к несчастной Деметре. Сердобольная Гестия уже опекала свою скандальную сестру, всячески утешая и успокаивая ее.
Прибывший Пэон занялся рукой строптивой богини, а Зевс призвал остальных богов соблюдать тишину.
— Сегодня мы должны решить спор между нашей сестрой Деметрой и нашим братом Аидом из-за богини Весны Персефоны! Деметра — мать девушки и вправе отстаивать свои права на дочь. Аид же является, с МОЕГО разрешения, мужем Персефоны и также вправе предъявить свои права на нее как на свою жену! Обе стороны не хотят друг другу уступать. А мы с вами не хотим, чтобы вражда в нашей семье нарушила единство Олимпа и не хотим его краха. Вражда между Деметрой и Аидом уже положила начало вымиранию смертных и всего живого на земле. Это надо остановить! Но, как вы все знаете, у нас есть закон, который я как Верховный бог установил для всех, без исключения, богов, полубогов и смертных. Те из них, кто окажется в Подземном мире и вкусит пищу мертвых, уже никогда не выйдут обратно и навсегда останутся у Аида.
Персефона провела неделю в Подземном мире как жена Владыки и теперь я спрашиваю у тебя, дочь моя, вкушала ли ты пищу мертвых или же нет? Я хочу слышать честный ответ — не принуждая тебя клясться Стиксом… Говори!

Взгляды всех присутствующих в зале богов обратились к юной богине Весны. Аид затаил дыхание, и лишь его сердце бешено стучало в груди. Он знал, что Персефона любит его и верил своей жене, но все равно боялся — боялся ее ответа…

— Отец мой, я полюбила Аида и добровольно стала его женой! Но, несмотря на это, все это время Аид приносил мне пищу с Олимпа… — ропот одобрения прошелся среди богов. — Но сегодня перед нашим отъездом на Олимп я сделала свой выбор и съела несколько зерен граната из моего сада! Аид предупредил меня и предоставил мне выбор самой решать…
— О боги, как ты могла? — простонала Деметра.

Зевс недовольно покосился на богиню Плодородия и продолжил:
— Ответь мне дочка, сколько зерен ты съела?
— Шесть.
— Шесть! — охнула Деметра
— Значит, тому и быть! — произнес с облегчением Зевс. — Мое решение таково — шесть месяцев в году Персефона будет проводить у матери, а остальные шесть месяцев — в Подземном мире у своего мужа!
— Нет! — закричала Деметра. — Только шесть месяцев? Я не согласна! Персефона моя дочь, и я не отдам ее этому монстру!
— Я тоже не согласен, Зевс! Почему я должен подчиняться прихотям капризной бабенки? — возмутился Аид. — Персефона — моя жена и не принадлежит больше своей матери!
— Ты, негодяй, украл мою дочь, изнасиловал ее, околдовал и еще смеешь предъявлять свои права на нее?! — заорала Деметра, готовая теперь разорвать в клочки своего мрачного брата.
— Ну полно, полно, Деметра! Чем тебя не устраивает Аид? — хохотнул добродушный Посейдон.

Глядя на него, развеселился и Аполлон.
— Они любят друг друга, сестра, не разрушай счастья Аида и Персефоны! — негромко произнесла Гестия, сочувственно глядя на бедную Сеф.
— Вы что, все с ума посходили? Это же Владыка мертвых! Он не похож на нас… Он вас всех заколдовал, этот злобный кровавый тиран!
— Ну, опять началось! — злорадно ухмыльнулся Арес, а Артемида подавила смешок, прикрыв рот рукой.
— Сейчас же прекратить споры! — прогремел страшным голосом Зевс. — Это мое решение, и мое слово здесь — закон! Деметра, ты подчинишься моему приказу, или же тебя ждет изгнание с Олимпа и забвение… То же самое относится и к тебе, Аид!
— Зевс, муж мой! — произнесла Гера ледяным голосом. — Прошу тебя, дай мне немного времени, чтобы поговорить наедине с моей сестрой Деметрой…
— Это так сейчас важно, Гера?
— Да, Зевс!
— Хорошо.

Гера встала со своего кресла и, подойдя к Деметре, взяла ее за руку.
— У нас мало времени, сестра! Я хочу тебе кое-что рассказать.

Сопровождаемые недоуменными взглядами богов Гера и Деметра вышли из зала. Зевс снова уселся в свое кресло, и наступила напряженная тишина…

***

— Что ты хочешь, Гера? Я ненавижу Аида и не желаю видеть его мужем моей дочери!
— А почему бы и нет, Деметра? Персефона умна, красива, и вполне достойна стать Владычицей Подземного мира. И я не вижу ничего плохого в том, чтобы Аид стал ее мужем!
— И ты туда же! Почему вы все на его стороне?
— Персефона не только ТВОЯ дочь, Деметра!
— К чему ты клонишь? — побледнев, спросила богиня Плодородия.
— Она также и дочь Зевса — моего мужа! — яростно выкрикнула Царица богов. — Ты знала, на что шла, дорогая сестра, когда спуталась с МОИМ мужем!
— Это была моя ошибка, Гера, и ты знаешь, что я уже веками расплачиваюсь за нее!
— Этого недостаточно! Ты нанесла мне оскорбление, милая добродетельная моя сестра! Мало того, что я терпела беспорядочные связи Зевса с многочисленными смертными и нимфами, так и родная сестра-богиня нанесла мне удар в спину, соблазнив моего мужа! Но Персефона не такая, как все остальные ублюдки Зевса… Она особенная! Ты можешь мне не верить, но эта девочка — единственная из бастардов Зевса, кого я полюбила как родную дочь, и не позволю тебе уничтожить ее счастье с Аидом! Это кара тебе за твою подлость, дорогая сестра, и тебе придется с этим смириться… Сейчас я говорю с тобой не как твоя сестра, а как твоя Царица!
— О боги, и ты выбрала своим орудием мести мою дочь?
— Мне все равно, что ты думаешь! Я требую, чтобы ты подчинилась мне и Зевсу как твоим Владыкам! Поверь, я найду способ превратить твою жизнь в ад, если ты будешь препятствовать счастью Аида и Персефоны. Как покровительница браков я устрою официальную свадьбу Персефоны и Аида и благословлю их! И я хочу, чтобы ты уважала Аида как мужа своей дочери и присутствовала на их свадьбе! Ты вернешься к своим обязанностям богини Плодородия на земле и в отсутствие дочери также будешь выполнять свою работу, не причиняя вреда смертным. Это все!
— Я знала, что рано или поздно мне придется расплачиваться за свою ошибку! — прошептала Деметра.
— Теперь мы возвращаемся назад, Деметра, и я надеюсь, что ты не забудешь наш разговор!
— Не забуду! — тихо ответила сестре поникшая богиня Плодородия.

***

— Мы уж заждались, Гера! Все в порядке? — нетерпеливо спросил, нахмурив брови, Громовержец.
— Да, муж мой! — делая ударение на слове «муж», ответила Гера. — Мы поговорили как две любящие сестры… Не так, милая сестра?
— О да, Гера! — ответила, выдавив из себя кислую улыбку, Деметра.
— Хорошо! Начиная с сегодняшнего, Персефона шесть месяцев проведет у матери на Олимпе, а остальные шесть месяцев — у Аида в Подземном мире! Я сказал! Это решение окончательно и неоспоримо и является законом для обоих сторон!

Помрачневший Аид только кивнул Зевсу в знак согласия и, кинув полный печали и любви прощальный взгляд в сторону Персефоны, повернулся и стремительно вышел из зала Заседаний.

***

Сразу же после совещания у Зевса Деметра и Персефона отправились на землю спасать ее от окончательного вымирания. И если бы не помощь повзрослевшей дочери, то Деметра вряд ли бы справилась с навалившимся на нее огромным обьемом работы, восстанавливая поля, сады и спасая выживших смертных от голодной смерти. Радость и тепло вновь вернулись на землю. Запели птицы, а ледяные сухие ветры сменились мягким летним свежим ветерком. Деметра больше не ругала свою дочь, но лишь изредка бросала на нее полные укора взгляды. Сеф пыталась сблизиться с матерью, но та держала дистанцию и сохраняла показное равнодушие.

Так прошел месяц…

Персефона затосковала по своему Аиду. В свободное от работы время она сидела дома и не желала гулять с подружками-нимфами. И лишь редкие встречи с Гермесом и Афиной как-то скрашивали безрадостные дни.
— Еще пять месяцев! Я сойду с ума… А что, если Аид разлюбит и забудет меня? Тогда мне не жить!
Сердце Сеф сжималось от боли при этих мыслях…

По ночам, лежа на кровати в своих покоях, бедняжка долго ворочалась, орошая подушку горькими слезами. Деметра, стоя за дверью, слышала всхлипы дочери, но не решалась постучаться и поговорить с ней по душам как раньше. Обида, нанесенная Аидом и собственной дочерью, еще не прошла, и богиня не была готова вновь раскрыть объятия своему единственному чаду.

***

Персефона уже спала, когда в ее покоях вдруг появилась черная, мерцающая синими огнями легкая дымка. Еще несколько мгновений, и она начала принимать очертания высокой фигуры… И вот уже Аид собственной персоной, стараясь не дышать, стоял посередине комнаты, с любовью глядя на спящую девушку.

Он подошел к ложу Персефоны и, наклонившись, нежно поцеловал юную богиню. Сеф повернула голову, открыла глаза и тут же закрыла их, улыбнувшись во сне.
— Персефона, проснись, любимая!
— Ты мне снишься! — пробормотала она. — Уходи!
— Так ты встречаешь своего мужа?
— О боги, Аид!

ГЛАВА 13

ОПАСНАЯ ЗАТЕЯ


Персефона не могла поверить своим глазам — Аид, ее любимый Аид был здесь, рядом с ней, в ее покоях посреди ночи…
— Ты здесь… ты пришел ко мне, любимый!
— Геката помогла мне прийти сюда! И теперь из-за капризов твоей матери мы должны встречаться с тобой тайно… — скрипнул зубами Аид.
— Только шесть месяцев, Аид!
— Шесть месяцев — это слишком долго! Как представлю себе, что ты здесь одна, в окружении молодых богов…
— О Аид, что я слышу? Да ты никак ревнуешь! — засмеялась Персефона.
— Ревность? О нет! Им ли со мной тягаться, этим юнцам! — презрительно хмыкнул Владыка. — Но ты юна и прекрасна, а я слишком далеко от тебя…
— Они мне безразличны… я люблю лишь тебя, мой суровый Владыка! — улыбнулась юная богиня.
— Да… как же… так я тебе и поверил, юная лицемерка! — буркнул, нахмурившись, Аид. — Но ничего! Теперь мне придется искать какие-либо причины, чтобы почаще приходить на Олимп…
— Не думаю, что это понравится моей матери, муж мой!
— Главное, что это понравится мне! — хохотнул Аид и повалил жену на подушки…

Глядя на него, не сдержалась от смеха и Персефона.

— Персефона, что это за шум в твоих покоях? — послышался голос Деметры за закрытой дверью. — Что случилось?
— О боги, мама!
— Ответь ей…
— Ничего, мама! Просто я испугалась летучей мыши — она влетела ко мне в комнату! — крикнула Сеф.
— Что за ребячество, дочь! С каких это пор ты боишься летучих мышей?
— Да мне и самой от этого смешно стало… Все в порядке, мама!
— Поосторожней там, дочь!
— Хорошо...

— Летучая мышь?
Персефона, улыбаясь, пожала плечами.
— Как правдиво ты врешь! — пораженно прошептал Аид. — Я приму это к сведению… Я буду приходить к тебе по ночам как можно чаще, Персефона!
— Аид, если отец узнает…
— Не узнает!



***

— Странно… Что-то Аид к нам зачастил! Раньше его и не допросишься прийти на Олимп, а теперь чуть ли не один из первых жалует, как только получит приглашение! — удивлялся Громовержец.
— А ты и не догадываешься почему? — загадочно улыбаясь, спросила Гера.
— Персефона!
— Видно эта разлука его тяготит, Зевс! Они просто созданы друг для друга…

***

Половина года подошла к концу. Деметра окончательно примирилась со своей своевольной дочкой, и теперь предстоящее прощание пугало ее…
— Ты уже покидаешь меня, дорогая!

Персефона обернулась и увидела Деметру, стоящую в дверях ее покоев.
— Да, мама! Сегодня я возвращаюсь к мужу…

Что-то вдруг кольнуло юную богиню прямо в сердце, и она, повинуясь порыву, подбежала к матери и нежно обняла ее.
— Прости меня, мама, за всю ту боль, что я причинила тебе! — промолвила Персефона. — Пожалуйста, обещай мне больше не мстить смертным… Они не виноваты, что я полюбила Аида и стала его женой! Ты и не заметишь, как пролетят эти шесть месяцев и я вновь вернусь к тебе…
— Я люблю тебя, дочка, и всегда буду тебя любить! Обещаю, что люди больше не пострадают от голода и холода… Но я буду сильно тосковать, ожидая тебя!

***

Выйдя из дворца Деметры, Персефона увидела своего друга детства Гермеса… Тот стоял в тени акации и заговорщицки подзывал ee к себе.
— Ты что прячешься, Гермес? — рассмеялась девушка.
— Да… просто не хочу, чтобы тетя видела нас вместе! Уже уезжаешь?
— Да, братишка. Аид уже ждет меня!
— Ах, как не вовремя! — вздохнул опечаленный посланец богов.
— Почему?
— Отец устраивает через неделю в честь Геракла состязания в беге колесниц! Теперь Геракл один из нас, и Гера собирается выдать за него свою дочь Гебу…
— Невероятно… и я всего этого не увижу? О боги Олимпа! За что мне такое наказание? — простонала Персефона.
— Победитель получит лавровый венок и специальную награду от Гефеста... — продолжал подливать масло в огонь лукавый плутишка.
— Состязание колесниц! А ты знаешь, кто примет участие?
— Мне ли не знать? — усмехнулся Гермес. — Ну, разумеется, Арес… Афина… Аполлон… будет кто-то от Посейдона…
— Колесница Аида не хуже, чем у Ареса или Афины! — задумчиво прошептала Сеф.
— О чем ты?
— Да так… ничего особенного! Ну, ты же мне потом расскажешь, как все было!

***

А у самых врат на Олимпе, уже теряя терпение, ждал Персефону ее любимый — ее Аид…
— Ну, наконец-то! — проворчал, улыбаясь, Владыка. — Я уж думал, что Деметра не отпустила тебя…
— Она моя мать, Аид, и желает мне только добра!

Владыка тронул вожжи, и могучие кони понесли своих хозяев домой…



***

— О боги, как же я соскучилась! Сад, мой милый сад… Аид, пожалуйста, останови здесь колесницу!
— Я так и думал, что ты первым делом побежишь в свой сад… — хмыкнул Владыка. — Танат и Гипнос уже который раз спрашивали меня, когда ты приедешь… А… вот и твой друг! — буркнул Аид, увидев мчавшегося к ним чудовищного пса.
— Цербер!

Не успела Сеф и ахнуть, как одна из морд Цербера лизнула ее в нос…
— Чем ты его околдовала? — поразился Владыка.
— Я люблю животных, Аид, и они отвечают мне взаимностью! — засмеялась богиня Весны.
— Сегодня вечером к тебе наведается Геката! У нее к тебе какое-то дело… Ох уж эти женщины! — вздохнул Аид. —  Вечно какие-то интрижки на уме!
— Геката обещала мне устроить прогулку по Стигийским болотам и познакомить с их обитателями…
— Предвечный Хаос! Это небезопасно для тебя… — нахмурился Аид.
— С Гекатой? Любимый, я все-таки здесь Владычица и должна знать всех своих подчиненных… не так ли, муж мой? — улыбнулась Персефона.
— Я не сомневаюсь в Гекате, но возьми все же пару охранников! Сейчас я тебя оставлю, дорогая — у меня начинается суд теней… Можешь не присутствовать на нем… Отдыхай в своем саду!

Аид поцеловал жену и, бросив на нее полный любви и нежности взгляд, быстро удалился.



***

— Позови мне Таната! — приказала Персефона одному из слуг.
— Как тебе будет угодно, Владычица! — ответил тот и исчез.

Вскоре послышался знакомый шум крыльев огромной летящей птицы…
— Танат!
— Моя госпожа! — промолвил, почтительно поклонившись, бог Смерти.
— Ты не забыл о своем обещании?
— Нет, Владычица, я не забыл!
— Мы должны сохранить это в тайне от Аида, Танат! Очень скоро на Олимпе начнутся состязания колесниц, и я хочу принять в них участие…
— И конечно же, выиграть! — едва заметно улыбнувшись, промолвил бог Смерти. — Но Персефона, если Аид узнает — тебе несдобровать!
— Это будет наша с тобой тайна, Танат! Он не узнает...
— Тогда не будем терять времени… Сейчас у Владыки суд теней, и его кони свободны! Гипнос тоже посвящен в нашу тайну, и он на нашей стороне…

***

Персефона и Танат направились прямиком к конюшням Аида. Грозные кони Аида приветствовали свою хозяйку радостным громким ржанием, как бы приглашая сесть скорее в колесницу и помчаться быстрее ветра по необъятным просторам Подземного мира…

— Чтобы управлять колесницей, недостаточно одной только силы! Ты должна доверять своим лошадям, а они — тебе! Они должны безоглядно повиноваться тебе, чувствовать тебя, Персефона, реагировать на малейшие движения рук и на различные интонации твоего голоса. Ни в коем случае ты не должна бояться — животные почувствуют это и перестанут слушаться тебя, а это к победе не приведет… Сейчас я покажу тебе несколько основных приемов, как правильно управлять квадригой. У нас всего одна неделя, и за эту неделю ты должна заслужить доверие этих гордых животных! Не забывай, что они — кони Аида…

***

Танат оказался отличным наставником, и уже через пять дней Персефона могла управлять квадригой Аида не хуже таких опытных колесничих, как Афина и Арес… Она видела, каким восхищением и уважением горят глаза бога Смерти, устремленные на нее, и не могла не отблагодарить его. Этот замкнутый и мрачный бог вызывал искреннюю симпатию у богини Весны.
— Спасибо тебе, Танат! Ты настоящий друг… — произнесла богиня Весны, и вдруг неожиданно обняла и поцеловала сурового бога Смерти…

Не ожидавший этого Танат сильно побледнел и преклонил колени перед своей Владычицей.
— Что бы ни случилось, всегда и во всем рассчитывай на меня, моя Царица! Моя жизнь отныне принадлежит тебе, и пусть боги благословят тебя… Это будет твоя победа!

Танат стремительно поднялся и в ту же секунду взмыл ввысь, растворившись в черном небе Эреба.

— Если бы не было моего Аида, кто знает, быть может, я полюбила бы тебя, верный друг! — прошептала Персефона ему вслед…


ГЛАВА 14
   
ОЛИМПИЙСКИЕ ГОНКИ


И вот настал этот торжественный день. Для состязания колесниц была использована обширная местность за холмами, недалеко от дворца Громовержца. Все непосредственные участники и зрители этого потрясающего события были уже здесь. Зевс, Гера, мать богов Рея и прибывший Геракл сидели на почетных местах под навесами, защищающими от прямых лучей солнца. Геракл сидел рядом с богиней юности Гебой — дочерью Геры — и держал ее за руку, счастливо улыбаясь. Рядом с ними находились Гелиос, Посейдон с Амфитритой, Деметра и Гестия. Афродита сидела рядом с мужем — хромым Гефестом, а почетными гостями стали богини Фемида, Нике и Мнемозина. Здесь же находились вечно пьяный Дионис и, конечно же, Пэон. Помощь врача богов могла оказаться здесь как нельзя более кстати…

Множество приглашенных мелких божков, нимф, граций, муз и харит с нетерпением ждали волнующего зрелища. Дионис притащил с собой с полсотни сатиров, а мудрый кентавр Хирон появился в сопровождении нескольких десятков соплеменников. Здесь же были даймоны и дриады. Пришел и весельчак Пан в окружении лесных нимф.

Вездесущий и пронырливый Гермес должен был сегодня играть роль глашатая и объявлять имена возниц, чьи колесницы принимали участие в гонках.

В состязании были заявлены восемь колесниц. Афина, Арес, Аполлон, Артемида, сын Посейдона Тритон, сыновья богини Стикс — бог Соперничества Зел и бог Силы и Власти Кратос, и Эос, богиня утренней зари, уже ждали волнующего момента торжественного въезда на ипподром… Каждый из колесничих должен был проехать двенадцать кругов с резкими разворотами вокруг столба на каждом конце круга.

***

Запели серебряные трубы, и Гермес начал объявлять имена колесничих, въезжавших на ипподром к стартовым воротам под аплодисменты и восхищенные крики зрителей.

Когда объявили имя Ареса, Афродита подалась вперед, не спуская страстного взгляда с воинственного любовника, и подняла руку в знак приветствия…

 — Ты хотя бы здесь вела себя прилично! — с яростью прошептал раздраженный Гефест. Афродита покраснела и закрыла лицо легкой прозрачной вуалью.

Гермес объявил имя последнего колесничего — Кратоса, и каждый из восьми участников гонок стал подходить к специально отведенной для него площадке в стартовых воротах. Они были расположены уступом и открывались последовательно, начиная с дальних от середины ипподрома дорожек. Теперь все восемь возниц стояли наготове, ожидая сигнала Верховного бога Зевса. Тот взял платок с круглого золотого подноса, и в этот момент под громкий изумленный вздох сидящих на ипподроме показалась еще одна колесница. Могучие кони Аида ворвались, как черный смерч среди ясного дня, и взгляды всех присутствующих впились в невысокую фигурку возницы, управляющего квадригой.

— Колесница Аида! О боги… Но он не был заявлен! Кто это? — послышались изумленные голоса.
— Да, это его кони… но это явно не Аид! — буркнул Зевс под короткий смешок Посейдона. — Один из его слуг… Тогда где сам хозяин колесницы? Это что, шутка такая? — начал уже злиться Громовержец.
— Вероятно, Аид прислал своего слугу вместо себя, Зевс! — пожала плечами Гера. — Хотя странно… это так на него непохоже!
— Еще один монстр Владыки? — презрительно хмыкнул Аполлон, а Арес злорадно расхохотался…
— Эй парень, а где твой хозяин? Что же ты не откроешь свое лицо — прячешь свои ужасные клыки?
— Эй, оставь его в покое, Арес! — гневно выкрикнула Афина. — Какое тебе дело? В этих гонках может принять участие любой желающий…

Персефона была одета в мужскую одежду, которую раздобыл для нее Танат, а голова и лицо ее были плотно закрыты черной, легкой, в виде сетки тканью. Лица ее невозможно было разглядеть, а сама сетка никак не мешала богине видеть все вокруг.
Подбежавший Гермес объявил еще одного участника гонок как подданного Владыки подземного мира…

— Это даже будет интересно! В конце гонок мы все равно узнаем, кто это был и почему наш брат сам не явился сюда! — шепнула Гера. — Оставь его!
— Хорошо! — кивнул Зевс и поднял платок. Наступила напряженная тишина, и в то же мгновение упавший на землю платок послужил сигналом начала состязаний.

***

А в это время совещание у Владыки подошло к концу, и он направился в свои конюшни, чтобы взять колесницу и поехать во владения богини Стикс. Не обнаружив квадриги на месте, он вызвал слуг и потребовал найти Персефону. Прибежавший Аскалаф подтвердил, что Владычица забрала колесницу и, никому ничего не сказав, уехала в неизвестном направлении.
 — Как она посмела? Кто ей разрешил? Геката, ты мне нужна! — мысленно обратился он к богине Колдовства…

***

Колесница Ареса из первых открытых ворот начала разгоняться, а когда она сравнялась со следующими воротами, они также открылись, давая старт очередной колеснице Афины, и так продолжалось, пока не пришла очередь колесницы Аида. Когда открылись последние ворота, все колесницы находились уже примерно на одной линии, но имели разную скорость.

Персефона знала, что могучие и послушные ее воле кони Аида не подведут, и теперь она должна была показать себя достойным колесничим, чтобы не ударить лицом в грязь и не уронить честь своего грозного мужа.

«На первых четырех кругах тебе не стоит сильно разгонять лошадей! — вспомнила она наставления Таната. — Дай им привыкнуть к бегу, сделай рывок только на начале пятого круга, и вот только тогда гони — не жалея ни себя, ни лошадей! Не показывай страха — они это почувствуют, и стань одним целым со своей квадригой… и только тогда у тебя будет шанс на победу!»

 — А этот возница Владыки видно, мало ел! — смеялись боги, видя, как Персефона плелась позади всех остальных колесниц.
— Что это за фарс! — удивлялся Гелиос. — Как Аид мог прислать такого неумелого колесничего?

Арес и Аполлон злорадно улыбаясь, весело переглядывались между собой.

Но вот уже Афина начала их догонять, и высокомерная улыбка Ареса медленно начала сходить на нет…
— Куда тебе, сестра! — мрачно глянув на стремительно приближающуюся соперницу, думал Арес. — Тебе не победить! Это будет моя победа…

Афина перегнала Аполлона и сравнялась с богом Войны. А впереди их уже поджидал опасный разворот на следующий круг. Столб пыли поднялся из-под копыт бешено мчавшихся лошадей и колес колесниц. Зел и Кратос уже почти догнали Артемиду и стремительно мчались, сокращая разрыв между лидирующим Аресом.

Поворот — и колесница Ареса едва не перевернулась, столкнувшись с колесницей Афины. И только смелый маневр богини Мудрости спас обе колесницы от крушения.

Пошел второй круг гонок, а Персефона по-прежнему плелась в конце позади Артемиды и Эос. Соблазн как следует разогнать колесницу был велик, но перед ней стояло серьезное лицо Таната, a его слова накрепко врезались в ее сознание:
«Разгоняй лошадей только с пятого круга… Не обращай внимания на насмешки!»

Она благополучно прошла опасный поворот на втором, третьем круге, четвертом круге и вот начался пятый…

Персефона видела, как Арес подрезал колесницу Зела и она врезалась в разделительный барьер. Пэон был уже здесь и оказывал помощь плачущему от досады богу… Она знала методы своего вспыльчивого и необузданного братца и решила во что бы то ни стало проучить нахала…

Натянув поводья, Персефона дала сигнал свои лошадям, и они понеслись, постепенно превращаясь в черную летящую стрелу. Этого никто не мог ожидать… Колесница Аида, до сих пор еле плетущаяся где-то в хвосте, начала стремительно набирать темп, и вот уже Артемида и Эос остались позади Персефоны… Трибуны ахнули, а Персефона уже стремительно приближалась к Кратосу. Неистовый Ареc пытался подрезать и Аполлона, но тот, разгадав маневр коварного братца, сумел вовремя увернуться у поворотного столба…

Персефона чуть не столкнулась с колесницей Тритона на повороте, и кони Аида, обогнав сына Посейдона, вынесли ее на шестой круг гонок. Никто не ожидал такой прыти от, казалось, слабого возницы Аида, и трибуны замерли в ожидании дальнейших событий на ипподроме…

Внезапно колесница Афины вырвалась вперед и кони Аполлона оказались позади нее. Поравнявшись с Кратосом, Персефона сделала еще один рывок, и ее колесница, оставив за собой столб пыли, обогнала бога Власти. Кони Аида летели с быстротой молнии, приближаясь к главным соперникам — Афине, Аресу и Аполлону. Ладони Персефоны были содраны до крови и нестерпимо болели. Но ни на секунду она не могла расслабить крепко державшие вожжи руки, и грубая кожа поводьев больно резала нежные пальцы юной богини…
— Еще немного, и я не выдержу!

«Не показывай страха, иначе ты проиграешь!» — вспомнила она опять слова Таната.

— Этот мальчишка набрал темп! — нахмурившись, процедил сквозь зубы Зевс, обращаясь к Посейдону. — Видно, мы недооценили Аида… Мне не терпится узнать, кто скрывается в этой одежде!

***

Уже были пройдены десять кругов. Страсти на трибунах накалились до предела… Приглашенные боги и божки делали ставки, а исход гонок был еще не определен…

Персефона стала догонять Афину, и вот сероглазая богиня Мудрости стала отставать, пропуская вперед стремительных коней Аида. Теперь оставались только Аполлон и Арес. Еще несколько мгновений… и Персефона оказалась на одной линии с ними, и те, переглянувшись между собой, стали вдруг прижимать колесницу Аида к барьеру. Это неминуемо могло привести к крушению повозки и устранению опасного соперника…

— Арес, Аполлон, прекратите! Это запрещено! — закричала разгневанная Афина, с сочувствием глядя на маленькую фигурку возницы Аида. И тут Персефона, потеряв бдительность, не успела сманеврировать при очередном повороте у столба, и ее колесница повалилась на бок. Паника обуяла вдруг лошадей Аида, и они захотели вырваться из крепкой упряжи, не чувствуя более руки своей хозяйки… Громкий ропот прошел по трибунам. Изумленные боги уже успели проникнуться сочувствием, глядя на отвагу маленького колесничего, которого теперь только чудо могло спасти от полного поражения. Персефона ударилась виском об край колесницы, и в глазах ее потемнело.

***

— Ты должна встать, богиня, продолжай борьбу… Догони их! — услышала она вдруг глухой, жесткий, полный негодования голос рядом с собой…
— О боги, Аид!

Невидимая могучая сила подняла колесницу, и Сеф почувствовала, как крепкие руки поставили ее на ноги, и вот уже она снова держит вожжи.
— Гони!

Кони словно этого и ждали… Арес, Аполлон и Афина уже ушли довольно далеко и приближались к последнему, двенадцатому кругу.

«Я не подведу тебя, Аид!» — промелькнуло у Персефоны в голове, и кони Владыки превратились опять в черный летящий смерч, стремительно сокращая расстояние между ней и соперниками…

— Это невероятно! — сказал Гелиос, обращаясь к Зевсу. — Я ко многому был готов, но к такому…

Затаив дыхание, трибуны затихли, и теперь все взгляды были прикованы к квадриге Аида. Персефона догнала Эос, Кратоса, Артемиду и Тритона, и вот уже все они позади… Еще несколько мгновений… и Афина оказалась на одной линии с маленьким возницей. Потрясенная богиня не могла скрыть своего изумления и бросила на Персефону полный уважения и неподдельного восхищения взгляд. Еще немного — и колесница Аида вновь сравнялась с Аполлоном и Аресом!

— Да кто ты такой! — крикнул в бешенстве белокурый бог. Из его глаз брызнули слезы ярости и досады, при виде того как соперник, над которым он недавно смеялся, оставил его далеко позади… Улыбка играла на лице Афины, когда она догнала, наконец, колесницу Аполлона.

Персефона не чувствовала больше никакой боли. В голове стучала только одна мысль:
«Аид… как он узнал? Если бы не он… Он здесь… в шлеме… О Предвечный Хаос! Он меня никогда не простит… Что я скажу ему? Я объясню ему… потом, а сейчас…»

И в этот момент многоголосый крик крайнего удивления и восторга огласил окрестности ипподрома…

***

Маленький возница Аида сорвал с головы черную тонкую накидку, и боги увидели торжествующую и смеющуюся богиню Весны, а ее дивные рыжие волосы развевались на ветру огненным ореолом вокруг прекрасного юного лица…

— О Всемогущие боги… Это же Персефона, царица Преисподней! Как Аид мог отпустить ее? Эта девчонка нас всех обвела вокруг пальца!
— Ну, сестренка, такого я от тебя не ожидал… Ты всем им дала фору… как ты прекрасна! — Гермес смотрел не отрываясь на свою проказливую сестренку, и его лицо озарила лучезарная улыбка.
— Персефона, дочка! — охнула Деметра, а Зевс, Посейдон и Гелиос не смогли сдержать смеха, глядя на остальных участников гонок, плетущихся позади богини Весны…
— Это же Персефона! — не могли поверить своим глазам Артемида и Афина.
— Наша маленькая сестра утерла нам всем нос! — подумала Афина и фыркнула, глядя на обалдевшего от такого сюрприза Ареса…

***

Уже половина круга была пройдена, и трибуны взорвались громкими криками и аплодисментами. Эти черные кони, вырвавшиеся из глубин Подземного мира, уподоблялись шторму, неудержимому и сметающему все со своего пути…

Арес увидел чуть позади себя стремительно приближающуюся колесницу Аида, и вдруг страх затмил его разум… Он отказывался верить, что его маленькая сестра вновь догоняет его и хочет украсть его победу!

— О боги, она догоняет его! — прошептала Гера.

Жилы вздулись на шее побелевшего от ярости бога Войны, и он решил любой ценой остановить проклятую колесницу Аида. Не обращая внимания на крики протестующих богов, он попытался вновь подрезать колесницу Персефоны, но кони Аида ускорили бег, и колесница с ревущим от гнева Аресом осталась позади. Афина, улыбаясь, догнала, а затем и перегнала своего беснующегося от ярости братца. Вновь запели серебряные трубы, и под удар гонга колесница Аида первой проехала финишную черту… Чуть поотстав, следом за ней вырвалась Афина… Арес пришел третьим. Он соскочил с колесницы и бросился на землю, стучась лбом и проклиная эти адские гонки.

***

Под крики радости и аплодисменты собравшихся божеств Персефона сделала круг почета и остановила колесницу перед стартовыми воротами.
Афина, Артемида и Эос первыми подбежали к Персефоне и, подняв ее на руки, принесли к павильону Зевса.

— Ты победила, Персефона! Твоя победа была честна и неоспорима! — произнесла с доброй улыбкой Фемида.

Находящаяся рядом с ней богиня Победы Нике водрузила на головку сияющей от радости девушки лавровый венок, а улыбающийся Гефест вручил награду собственной работы — волшебное всевидящее зеркало из адаманта.

Подошедший Геракл обнял, и под шумное одобрение окруживших их богов поцеловал  зардевшуюся от смущения и переполнявшей ее радости Персефону.
— Ты была невероятна, моя маленькая смелая сестренка! Ты просто уделала их всех…
— Я горжусь тобой, дочка! — произнесла Деметра, обнимая Персефону.

Подошедшие Кратос, Зел и Тритон также не скупились на похвалы отважной девушке. Стоявшему в сторонке  Аполлону было стыдно смотреть в глаза маленькой, победившей его сестре, а спрятавшегося от всех огорченного поражением Ареса уже утешала Афродита…

— Поздравляю тебя, дочка! Вот уж чего не ожидал — так не ожидал! — гудел повеселевший Зевс. — А где же Аид, и как он мог тебя одну отпустить?
— Отец, он…

***

 Внезапно послышалось приветственное ржание лошадей Аида, и расступившиеся боги пропустили медленно подходящего к своей жене Повелителя Преисподней.

— Аид, брат, где же ты был? Что же ты не поздравишь свою жену с победой? Она поразила всех нас… Когда ты успел ее научить так мастерски править колесницей?

Лицо бога Подземного мира было мрачнее тучи. Губы плотно сжаты, а в глазах ярость…
— Богиня Весны, как видно, обладает многими талантами и полна тайн, брат мой, никогда не знаешь, что можно от нее ожидать, и это именно то, что я больше всего люблю в моей жене!
— В честь моего сына Геракла и нашей победительницы начнутся празднества на Олимпе, и нам бы хотелось, чтобы ты и Персефона остались здесь как почетные гости!
— Благодарю тебя за приглашение, Зевс, но неотложные дела требуют нашего скорейшего присутствия в Подземном мире… Царица возвращается сейчас же обратно! — сухо произнес Аид и, взяв Персефону за руку, взошел с ней на колесницу.

Ропот недовольства и сожаления прошелся среди богов. Юная красавица Весна была любима всеми без исключения богами на Олимпе, но теперь она стала женой мрачного и неумолимого Аида, и никто, даже Зевс, не решился перечить суровому богу… Персефона не проронила ни слова, и кони Аида немедля умчали Владыку и его жену прочь…


ГЛАВА 15

ГОРЬКИЙ ВКУС ПОБЕДЫ


Всю обратную дорогу Владыка молчал. Персефона чувствовала, что он еле сдерживался и что это лишь затишье перед бурей…

Прибыв, наконец, в Эреб, он схватил богиню за плечи и уставился на нее горящими от гнева глазами.
— Как ты посмела украсть мою колесницу, Персефона?
— О боги, Аид! Я хотела только доказать, что что-то стою, и хотела победить…
— А я-то еще думал, что могу доверять тебе… Я хочу знать, кто научил тебя втайне от меня управлять моей колесницей?
— Аид, я видела, как это делают Афина и Артемида… Я…
— Не ври мне, маленькая лживая дрянь! — прогремел вдруг Аид и, размахнувшись, больно ударил напуганную Персефону по лицу.
— Аид, прошу тебя, что с тобой? — не могла поверить в происходящее бедная богиня.
— Ты выставила меня посмешищем, глупая девчонка! Меня, Владыку Подземного мира… да весь Олимп смеялся надо мной! — кричал он, приходя в бешенство…

Внезапно, схватив тонкий кожаный хлыст, он размахнулся, и дикая боль обожгла плечо Персефоны.
— Я буду избивать тебя до тех пор, пока ты не скажешь правду — кто из моих подданных научил тебя управлять колесницей?
— Не надо, Аид! — закричала сквозь горькие слезы Персефона, и та же дикая боль повторно обожгла шею бедной девушки…
— Остановись, Владыка! Это был я!
— Танат?!
— Господин! Персефона не виновата… Накажи меня, а не ее!

Танат встал между Аидом и Персефоной и преклонил колени перед Владыкой.
— Как ты посмел?

Аид вытащил меч и медленно подошел к богу Смерти…
— Нет, Аид, не надо! Он же твой друг… — закричала Персефона, загородив собой Таната.
— Он мой подданный, который возомнил себя выше своего господина! — глухо ответил Владыка и, схватив Персефону за руку, грубо оттолкнул ее в сторону.
— Возьми свой меч, Танат!
— Я не буду с тобой драться, Владыка! — тихо промолвил бог Смерти.
— Нет — ты будешь! Защищайся! — прошипел вне себя от ярости Аид.

«Геката, прошу тебя, помоги Танату!» — обливаясь горькими слезами, Персефона послала мысленную мольбу богине Колдовства.

Мечи скрестились, высекая сноп искр, и Эреб огласился звоном раскаленного металла и яростным криком Аида. Танат с трудом отводил опасные удары Аида, парируя их со спокойствием каменной скалы, а Владыка наносил все новые и новые, все более распаляясь от сжигающего его изнутри гнева.

— Ты не был в тот момент на Олимпе, Танат, и не слышал, как они смеялись: «Он прислал жену вместо себя!» «Нынче она — лучший колесничий в царстве Смерти!»

Удар — и меч Аида рассек плечо бога Смерти…
— Ты не видел ее падения с колесницы… Ты знаешь, сколько возничих покалечилось в гонках?!

Повторный опасный удар полоснул по бедру начавшего уже слабеть Таната…
— Она подвергла себя опасности… и все из-за тебя!

В то же мгновение молниеносной атакой Владыка выбил меч из рук бога Смерти. Аид бросил свой меч в сторону и, сжав правую руку в кулак, нанес Танату страшный удар в лицо… Бог Смерти не удержался на ногах и рухнул как подкошенный. Огромные черные крылья бога Смерти беспомощно распластались по земле. Аид схватил левой рукой меч Таната и приставил его острие к горлу поверженного противника.

— Ты победил, Владыка! Покарай меня, но не мсти Персефоне! Она любит тебя… Она хотела выиграть состязание, чтобы ты мог ею гордиться…
— Гордиться! — зловеще рассмеялся Аид. — Она взяла мою колесницу, Танат, и поехала одна! Ты не должен был учить ее, а тем более отпускать на эти состязания одну… Я доверял тебе! А ты, за моей спиной… У меня нет другого выхода. Ты получишь заслуженное наказание. Твои крылья…

В ту же секунду в правой руке Аида появился факел с ярким синим пламенем…
— Только не мои крылья, господин, пощади!

Пламя факела почти коснулось правого крыла Танатa.

— Мой господин!

Богиня Колдовства была уже здесь.
— Не делай этого, Аид! Танат — твой самый верный друг и подданный… И он сказал правду — Персефона любит тебя! Ты должен простить их обоих…
— Она моя жена, Геката, и женщина, которая не смеет возвышаться над свои мужем. Никто здесь не смеет мне перечить и тем более — моя жена!
— Встань! — приказал Владыка, убирая меч с горла бога Смерти.
Факел в руке Аида в то же мгновение исчез, как его и не бывало…
— Благодари Гекату — она избавила тебя от заслуженного наказания, но c этой минуты держись подальше от моей жены!

Геката с сочувственной улыбкой посмотрела на Таната, медленно вытерающего рукой кровь с рассеченной губы. Бог Смерти молча поклонился Владыке и исчез.

***

— Персефона!
— Аид, ее нет!
— Предвечный Хаос! Она только что была здесь…

Владыка обернулся и увидел лежащий на земле, весь смятый и в пыли лавровый венок Персефоны. Он поднял его, и сильная, разрывающая сердце на части боль сковала тотчас все его тело… Отчаяние и раскаяние завладели вдруг всем существом мрачного бога.

— Геката, я боюсь за нее! — прошептал он. — Я сильно обидел ее, колдунья! Моя гордыня затмила мой разум… Я причинил ей боль — единственному существу, которого я полюбил! Нет мне прощения… Почему она мне ничего не сказала?
— Ты любишь ее и всегда будешь любить ее, мой господин! Но помни, что сердечные раны не затягиваются так быстро, как телесные… Ты — Владыка, Аид, и должен вести себя, как подобает Владыке, а не тирану! Мы найдем ее…

***

Персефона бежала куда глаза глядят, не в силах справиться с обуревавшими ее чувствами. Горькие слезы обиды, страха и боли застилали ей глаза… В голове стучала только одна мысль:
«За что? За что Аид так оскорбил меня? Я только хотела сделать приятное мужу — завоевать победу на состязаниях, хотела, чтобы гордость за меня светилась на его мужественном лице!»

Боль от ударов Аида постепенно проходила, но сердце Персефоны было разбито, и горькая обида тяжелым камнем лежала на груди, не давая свободно дышать…
«Он не любит меня… презирает, ненавидит! А тогда зачем мне больше жить? За что, Аид? Любимый… почему?»

Вот уже дворец Владыки остался далеко позади, и вдруг тихий нежный звон коснулся ее слуха… Персефона остановилась и почувствовала прохладу откуда-то справа от себя. Она повернула туда и увидела, что стоит на берегу Леты.
«Лета! О боги! Это как раз то, что мне нужно…» — подумала бедная девушка.

Теперь ей хотелось только одного — забыть… забыть все! Не будет больше радости, любви, боли, обиды, страха…
«Я забуду всю свою прошлую жизнь, маму… Олимп… Аида… О боги, как страшно… а если я исчезну в небытие? Аид! Почему… за что? Лета… помоги мне! Мое сердце разрывается от боли… дай мне забвения!»

Персефона встала на колени и, нагнувшись, наполнила ладони волшебной водой…
— О мой Аид, я так любила тебя!

В последний раз прекрасные картины прошлого пронеслись в ее памяти — первая встреча с Аидом… стрела Артемиды… праздник Диониса… брачная ночь с любимым мужем… ее сад… и, слабо улыбнувшись своим воспоминаниям, она сделала глоток…

***

— Я еду сейчас же! — промолвил Аид.
— Постой, Владыка, я поеду с тобой! О боги…
— Что, Геката, говори!
— Нам нужно искать Персефону у Леты…
— Нет! — смертельно побледнев, произнес Аид.
— Она выпила из Леты, Владыка! Слишком поздно…
— Я не вынесу этого! — прошептал Аид. — Это моя вина… Я жестоко обошелся с ней!

Грозные кони Аида быстрее ветра примчали Владыку и Гекату к берегам Леты.
— Персефона!

Аид испустил отчаянный крик, который громом прокатился по всему Эребу, разорвав царившую здесь мертвую тишину.

Хрупкая фигурка богини Весны лежала у самой воды. В красивых волосах девушки застряли листочки лаврового венка, а на пушистых густых ресницах застыли алмазной россыпью капельки горьких слез…

ГЛАВА 16

БЕЗ ХОЗЯИНА

Прошло несколько дней…

— Геката! Что с Владыкой?
— Он сам не свой, Танат! Вот уже три дня, как он забросил все дела во дворце и заперся у себя в покоях. Он не приходит на суд теней… Ему все стало теперь безразлично! Он словно сошел с ума. Он кричал, что только он виноват в несчастье с Персефоной… что не хочет больше жить… Танат! Владыка никого не хочет видеть и ни с кем не разговаривает, кроме своего виночерпия…

— Актеон, еще вина! — послышался грозный окрик Аида, и находившийся неподалеку виночерпий вошел в покои своего господина.

— О боги… он пьет! А где Персефона?
— Жена Радаманта взяла ее под свою опеку! Персефона живет сейчас у нее.
— Предвечный Хаос! Бедная девочка… Но ведь ты же всемогущая колдунья, Геката, тебе должны быть известны все тайны Подземного мира… Скажи, память к ней когда-нибудь вернется?
— Я делаю все возможное, Танат, чтобы она хоть что-нибудь вспомнила, но тщетно… Воды Леты сильнее меня! Персефона по-прежнему никого не узнает… Танат, ты уже не держишь зла на Владыку?
— Нет, Геката! Ведь он не только мой Владыка, но и еще мой друг…

***

Тем временем на Олимпе…
— Зевс!

Деметра ворвалась в покои Зевса, не обращая никакого внимания на изумленную Геру.
— С Персефоной что-то случилось!
— Деметра! Ты врываешься к нам с Герой только для того, чтобы выразить свое опасение?
— Прости меня, Гера, но я ее мать и чувствую, что ей грозит беда! Зевс, прошу тебя, пошли Гермеса к Аиду!
— Деметра, я не думаю, что что-то плохое должно было случиться с нашей дочерью… но если вспомнить лицо Аида во время триумфа Персефоны…
— Дорогой, многие уже поняли, что Персефона приехала одна, не спросив Аида, и этим поставила его в неловкое и смешное положение… А такое, как ты знаешь, наш брат не прощает!
— Ты права! Хорошо, Деметра! Завтра свадьба Геракла, и я пошлю Гермеса пригласить их обоих на эту свадьбу… Они не смогут нам отказать!

***

— А вот и дворец Владыки! О боги… сейчас я увижу Персефону!

Гермесу не терпелось повидать свою отважную сестренку, и он радовался предстоящей встрече. Слуга Аида проводил посланника богов до тронного зала и удалился.
«Странная здесь тишина! — подумал Гермес. — Предвечный Хаос, а где же Сеф?»

***

— Геката, Танат! — Оба божества повернулись на зов и увидели запыхавшегося Радаманта. — Здесь посланник богов Гермес!
— Что ему надо?
— Он с приглашением от Зевса на свадьбу Геракла и Гебы…
— Этого нам только не хватало! — схватился за голову бог Смерти. — Владыка не может его принять!
— Да уж, ему только попадись сейчас под руку… — вздохнул судья теней.
— Радамант, передай Гермесу, что Аид и Персефона благодарят Громовержца за приглашение и непременно прибудут во дворец завтра в полдень!
— Хорошо!

  — Геката, да ты с ума сошла! Аид только пьет и не подпускает к себе никого, а Персефона — она же ничего не помнит! — тихо промолвил потрясенный бог Смерти, когда он и Геката снова остались наедине.
— Танат, мы придем с тобой на Олимп в их обличье! Зевс и Деметра что- то заподозрили… я это чувствую… и мы должны выручить наших Владык! Ты готов?
— Как скажешь, Геката. Я верю тебе!

***

Настал день свадьбы Геракла и Гебы. Новобрачные сидели во главе пиршественного стола между Герой и Зевсом. Многочисленные приглашенные боги уже начали подкрепляться амброзией и закусками под чудесную плавную музыку. Зал тонул в сиянии множества факелов. А взоры гостей услаждали хорошенькие музы и хариты, танцующие и кружащиеся в волшебном танце…

И вот запели трубы и появившийся в дверях Гермес сообщил о прибытии Владыки Подземного мира Аида и его жены Персефоны.

 — Ну, наконец-то! — вздохнул Зевс, и взоры всех присутствующих в зале обратились к входящим Гекате и Танату…

ГЛАВА 17

МЕСТЬ ГЕКАТЫ


Танат и Геката остановились как вкопанные, любуясь великолепием этого грандиозного помещения.
Зал был разделен на две части шестью колоннами мрамора, увитыми плющом и розами. Вдоль стен стояли мраморные статуи, блистая красотой и величием. Пол был вымощен драгоценной мозаикой. Бронзовые скамьи покрыты пурпурными тканями. Длинные столы ломились от яств, и за ними сидели десятки блестяще одетых божеств. При свете факелов, горевших в каждом углу зала, среди благоуханных цветов, возвышающихся пирамидами у стен, под веселые звуки флейт, лир, цитр и звон чаш, пирующие непринужденно болтали, соревновались друг с другом в сплетнях и раздавали налево и направо изощренные колкости.

Ганимед уже обходил столы, наливая в чаши чудесные вино и амброзию.
Все провозглашали тосты и все пили… Многие гости были в пиршественных одеждах из тончайшего белого полотна и в венках из плюща, лавра и роз. Некоторые из них возлежали на ложах с покрывалами из драгоценного пурпура, облокотившись на пуховые подушки.

Громовержец поднялся из-за стола и, обращаясь к Танату, промолвил:
— Что случилось, Аид? Ты как будто впервые в пиршественном зале! Мы очень рады видеть сегодня тебя и Персефону на свадьбе моего сына Геракла и Гебы… Присаживайтесь!
— Дары для новобрачных! — шепнула Геката Танату.
— Ах да…
— Благодарю тебя, брат! — наконец, вымолвил Танат. — Мы с Персефоной приготовили дары для новобрачных!

И в ту же секунду ропот изумления пронесся по затихшему залу…

В руках Аида появился чудесный меч из стигийской стали. Его рукоятка была из золота и щедро украшена алмазами и рубинами. Блеск его зеркального клинка мог сравниться разве что с блеском молний Зевса. Персефона же держала в руках изумительной красоты диадему — предмет зависти находящихся в зале богинь, также богато украшенную драгоценными самоцветами…

Геракл и Геба поднялись со своих мест, и Геката с Танатом подошли к новобрачным. Под аплодисменты присутствующих колдунья водрузила диадему на очаровательную головку богини Юности, а Танат опоясал стан Геракла чудесным мечом.
— Мы благодарим Владыку Подземного мира и богиню Весны за прекрасные дары к нашей свадьбе и просим вас быть почетными гостями на этом празднике! — счастливо улыбаясь, произнес Геракл.
— Проводи меня к нашим местам! — быстро шепнула Геката Танату.
— О, Хаос Великий, ты думаешь, я знаю, где они?
— Между Гестией и Посейдоном… — прошипела колдунья сквозь зубы.

От Гекаты не укрылись насмешливо-удивленные взгляды олимпийцев, озадаченных этой заминкой супругов.
— Твое поведение вызовет толки! Ты держишься неестественно…

Танат с трудом взял себя в руки. Что же — надо играть свою роль. Он взял руку Гекаты, она улыбнулась Танату сладкой заученной улыбкой, и оба божества, обойдя стол, подошли к своим местам.
Посейдон, не теряя зря времени, начал сплетничать Гекате о проделках Диониса, а Гестия уже делилась с Танатом новостями о похождениях Гермеса.
Геката время от времени ловила на себе изучающе-внимательные взгляды Деметры, но богиня Колдовства делала вид, что не замечает их и целиком поглощена беседой с Посейдоном.
Танат, решивший до конца играть роль Аида, поддерживал, как мог, беседу с Гестией, но в душе уже проклинал опасную затею и мечтал только как можно быстрее исчезнуть в спасительных глубинах Эреба…
— Даже и не думай! — прошептала вдруг Геката в его мыслях. — Мы не можем подвести наших Владык!

***
Свадьба Геракла и Гебы была уже в самом разгаре… Пенилось вино в золотых чашах, и веселые нимфы проносились перед пирующими в задорном танце, усиливая шумное веселье.
— Ганимед! Я хочу вина! — то и дело раздавалось пьяное рычание бога Войны.
Одетый в роскошную тунику, которая покрывала его широкие плечи и массивный торс, он сидел между Аполлоном и Афродитой напротив Гекаты и Таната. Предплечья Ареса, на которых выделялись бугры могучих мышц были толщиной с бедро могучего Геракла. В вековых войнах никто не мог победить его, но сейчас вино сделало то, чего не могли сделать лучшие бойцы Греции, будь то смертные или же сами боги.

Арес выпил слишком много вина и меда, капли холодного пота выступили у него на лбу, глаза неестественно блестели, речь стала неуверенной, запинающейся. Он уже потерял счет выпитым чашам амброзии… Когда он потянулся за чашей в очередной раз, Зевс, нахмурившись, заметил:
— Тебе не кажется, сын мой, что сейчас тебе лучше есть, чем пить?

Арес взглянул на Громовержца. В его глазах уже стало двоиться.
— Я в порядке, отец. Я в полном порядке!
— Сомневаюсь. Если будешь продолжать пить, то тебе придется нас рано покинуть.

Танат же, в отличие от бога Войны, ни разу еще не притронулся к чаше с амброзией.
— Что это с Аидом? Он совсем не пьет! Странно… — шепнула Гера Зевсу.
— Да… я тоже это заметил!
— Танат, Тартар тебя подери, возьми чашу и начни пить! — опять раздался в голове у бога Смерти голос Гекаты. — Болван… Ведь Аид всегда пьет амброзию на Олимпе!
— О Предвечный Хаос, Геката! Я не люблю амброзию! — шепнул он колдунье.
— Пей! У тебя в чаше сейчас кровь жертвенного барашка…
— Что то не так, Аид? — участливо обратился Посейдон к Танату.
— Нервы! — хрипло ответил Танат. — Я думаю, мне надо выпить!
— Персефона, дочка! Не могла ли ты на один день остаться у меня? — подала вдруг голос Деметра.

Обычно сдержанный и немногословный Танат, увидев в этот момент выражение лица Гекаты, чуть не поперхнулся вином, подавив в себе смешок.
Геката тот час же сильно наступила богу Смерти на ногу под столом. Тот поморщился.
— О мама, прости, но боюсь, что нам придется уже сегодня вернуться! Нас ждут в Эребе неотложные дела…
— Ты сломала мне палец на ноге! — ворчливо буркнул Танат.
— Так тебе и надо!
В этот момент заиграла чарующая плавная музыка, и божественные пары пошли танцевать.

***

Геракл держал объятиях свою Гебу и что-то шептал ей на ушко. Зевс танцевал уже с Герой, а пьяный Арес сидел за столом, не решаясь пригласить обиженную Афродиту. Посейдон кружился в танце с Амфитритой, и Танат вновь ощутил на себе вопросительно-насмешливые взгляды окружающих…

— О Хаос, ну что на этот раз?
— Ты должен со мной танцевать!
— Только не это! — простонал бедный Танат. — К тому же ты отдавила мне ногу!
— Хватит врать! Ты не чувствуешь боли… Насколько я помню, ты всегда был неважный танцор, Танат! Смотри, как танцуют другие и повторяй эти движения…

Таната поражали неправдоподобные, плавные движения танцующих. Они словно парили в воздухе под пленительную музыку невидимого оркестра… Он с трудом повторял разнообразные па этого воздушного танца. Геката же с ободряющей улыбкой продолжала танцевать с богом Смерти, как будто это было для нее весьма обычным делом.

— Геката, они все смотрят на нас!
— Да… я вижу! Не обращай внимания… Мы же с тобой супруги… Поцелуй меня!
— Что?!
— Танат, ты выдашь всех нас!
— Не верю, что я это делаю! — пролепетал готовый уже упасть в обморок, бог Смерти и легко коснулся губами губ Гекаты…
— Ну вот, это вовсе не так сложно! Ты не находишь?
— Мне сейчас легче провалиться в Тартар, чем разыгрывать из себя Аида!
— Пойдем на наши места!

***
— А вот и моя сестричка Персефона, ха ха ха! — вновь подал свой голос Арес. — Ну что, чувствуешь себя победителем? Да… ты всех их провела… но только не меня!
— Что ты имеешь ввиду, Арес?
— А то ты не понимаешь! Аид хорошо тебя научил… хм. А что же он сам побоялся этих-то гонок?! Послал жену вместо себя…
— Ах вот оно что! Тебе не дают покоя лавры моей победы, Арес? Все не можешь успокоиться?
— У вас в Подземном мире мужчин нет — одни только монстры… хе хе хе!

Геката взглянула на Таната и увидела, как побелело вдруг его лицо…
— Арес, ты пьян и несешь всякую чепуху! Остановись, пока не поздно! — глухо ответил Танат, не сводя мрачного взгляда от напившегося Ареса.
— Сейчас не время, Танат! Я сама… — услышал бог Смерти в своих мыслях шепот Гекаты.
— Видно, пребывание у чудовищ пошло на пользу твоей жене, Аид! — продолжал Арес. — Чем еще удивишь нас, богиня?
— Я многому научилась в Подземном мире, и у меня были хорошие наставники, Арес! — улыбнулась богиня Колдовства, и ее глаза недобро сверкнули.
— Арес, ты на моей свадьбе, немедленно прекрати! — возмутился Геракл.
— Может, покажешь что ты еще можешь, богиня Весны? — захохотал бог Войны.
Глядя на него, ему вторили Аполлон и Дионис…
— Ты хочешь бросить мне вызов, Арес?
— Тебе? О да!
— А ты уверен, братец, что не пожалеешь? Да. Ты силен… но ты глуп, как индюк!
— Большая ошибка, Арес! — вновь отозвался Танат и, взяв пустую золотую чашу, смял ее, как лист папируса.
— Дорогой, эта чаша не виновата! — c улыбкой обратилась Геката к богу Смерти.
— Большая ошибка была посылать Персефону! Никогда еще я не проигрывал женщине…
— Я сама с ним справлюсь! — вновь шепнула Геката в мыслях Таната.
— Царица чудовищ! Ну да… ты же Владычица этих чудовищ, ха ха ха! А ты знаешь, что сама скоро превратишься в монстра? У тебя в Подземном мире есть хоть кто-нибудь нормальный, или это все мир сплошных чудовищ и уродов?
— Бедный Арес, может, устроить ему прогулку по нашему миру? — громко спросила Геката, обращаясь к Танату. — Пожалуй, начнем с Тартара!
— Думаю, ему там не понравится! — отозвался, ухмыляясь, бог Смерти.
— Здесь что-то не так… Арес, прекрати сейчас же, идиот! Оставь Персефону в покое! — закричала Афина пьяному брату.
— Эта трехтелая ведьма, пугающая по ночам глупых смертных…
— А ты видел ее хоть раз, бесстрашный бог Войны? — отозвалась улыбающаяся Геката.
—… a этот монстр… с выщипанными черными крыльями… эта огромная летучая мышь, которую боимся даже мы, боги Олимпа… — продолжал Арес.

Тут Танат повторно поперхнулся кровью, чуть не уронив на пол чашу.
—… ну и так называемая собака о трех головах, пожирающая души смертных, и звенящий оболами ходячий скелет на лодке… ха ха ха!
— C каких это пор ты превратился в Мома, Арес? Ты злословишь лучше, чем этот зловредный бог! Для меня не новость, что подземные жители не блистают красотой и поэтому не в большой чести у светлых богов Олимпа, но это не дает и никакого права насмехаться над моими подданными, какими бы они ни были, тем более в моем присутствии, Арес!
— Сейчас же прекрати свои насмешки, Арес, или же я прикажу вывести тебя из зала… Ты пьян как свинья! — вскричал Зевс хриплым от гнева голосом, и в глазах его засверкали молнии…
Встав из-за стола, он с силой стукнул кулаком по нему…

При его словах все божества умолкли, растерянно переглядываясь. Утихла музыка, прекратились танцы, шумное веселье сменилось могильной тишиной…
— Меня? Пусть попробуют!
— Я не хочу с тобой ссориться, Арес! Давай не портить этот прекрасный праздник! Я думаю, что если ты при всех здесь извинишься передо мной и Аидом за свое недостойное поведение, то мы просто забудем обо всем и продолжим веселиться…
— Что? Я? Чтобы я, Арес, перед какой-то слабой женщиной извинялся? Да кто ты такая? Ты лишь тень своего мужа, Персефона, которая даже шагу ступить не может без его на то разрешения… Царица… хи-хи… ик…
— Этот кретин сейчас нарвется, вот увидишь! — сказала вполголоса Афина, обращаясь к Артемиде.

— Ну все… Мое терпение подошло к концу… пора заканчивать эту комедию!

***

Не успели все свидетели этого словесного поединка и ахнуть, как кресло с сидящим на нем Аресом медленно, но верно стало подниматься вверх…
— Эм… Арес, ты куда? — икнул от такой неожиданности его сосед по столу Дионис.
— Как он мне надоел! — вздохнула Геката
— Ты удержишь его? — обратился к ней Танат.
— А даже если и нет… ты расстроишься? — поинтересовалась колдунья, смакуя крылышко куропатки.

Кресло с опешившим Аресом продолжало подниматься вверх, к самому потолку этого огромного зала…
— Что за… Персефона, сейчас же опусти меня вниз! — закричал в ярости Арес, беспомощно болтая в воздухе ногами…

Он был настолько пьян, что даже не смог при всем его желании воспользоваться своими божественными силами.

— Бедный мой братик, как же ты без своего вина! — усмехнулась Геката, и в воздух поднялась, до края заполненная амброзией, золотая чаша…
Немного повисев, она подплыла к онемевшему Аресу.

Взрыв смеха раздался над сводами дворца. Божества вновь развеселились видя, как золотое блюдо с кабаньей лопаткой также поднялось вверх вслед за чашей.

— Персефона… Это невероятно! Как она смогла? — раздались удивленные голоса богов.
— Вот не ожидал! — смеялся Зевс. — Видно, что ты многому научилась в Подземном мире, дочка! Ты второй раз проучиваешь Ареса… Молодец!
— Гермес, сними меня! — крикнул пунцовый от злости Арес.

Гермес оглянулся на Громовержца, и тот кивнул. Посланник богов надел свои сандалии и собирался взлететь наверх, но сандалии словно приросли к полу…
— Я не могу!
— Что… Персефона!
— Дочь! Что ты делаешь? Отпусти Ареса! Эта шутка слишком далеко зашла…

Изумленные боги затихли и пораженно смотрели на Гекату и Таната.
— Я же предупреждал! — пожал плечами бог Смерти.
— Отпустить его? Ну уж нет… Он нанес мне оскорбление!
— Не только тебе, сестра! — подал голос Геракл.
— Арес прав… Я изменилась! Может, я тоже превратилась в чудовище? — промолвила Геката. — Но если вы все так хотите, чтобы он спустился вниз… то хорошо…

И в ту же секунду на глазах пораженных божеств бог Войны превратился в крупного ярко раскрашенного боевого петуха. Взмахнув крыльями, петух спрыгнул вниз прямо на стол пирующих и прокричал три раза КИ-КИ — РЕ-КИ!

Зал содрогнулся от нового взрыва неудержимого хохота…
— Ну, Персефона, ну, молодец, как я мечтал об этом дне! — закричал вне себя от радости Гефест.
— Да что же, он теперь так и останется петухом? — пробормотала, улыбаясь, Афродита.
— Кто знает! — ответила Геката. — Быть может, до моего следующего возвращения… Как богиня Весны, я вернусь к моей матери только через несколько месяцев!
— Ну ты и стерва! — прошептал Танат, восхищенно глядя на богиню Колдовства.
— Правда? А мне понравилось! — хихикнула Геката.
— Ты хочешь сказать, что все это время Арес останется в облике птицы? — пораженно спросил Гекату Гелиос.

Ропот прошелся среди притихших богов.
— Персефона, Арес обидел тебя и Аида, и, конечно, заслуживает наказания! Но ты не находишь, что это уж слишком жестоко? — обратилась Гера к Гекате.
— Я сожалею, Царица! Ведь Арес твой сын… Но я уже ничего не могу сделать! Это заклятие теперь сможет снять с него только сама Геката. А я не думаю, что она так легко прощает обиду… Она ведь чудовище, а у него нет сердца…

Гера и Зевс переглянулись между собой.
— Впрочем, я попробую ее уговорить! — промолвила с улыбкой Геката. — Надеюсь, она не сможет отказать своей…

***

Внезапно Геката умолкла на полуслове, и схватив бога Смерти за руку промолвила вполголоса:
— Эмпуса!
— Что?
— Персефона… Она в опасности! Эта тварь напала на нее! — прошептала Геката в его мыслях. — Я должна была это предвидеть… и еще… нам нужна Мнемозина. Та, что знает всё, что было, всё, что есть, и всё, что будет… Как же я сразу не догадалась? Только она в силах вернуть Персефоне память!

Геката и Танат поднялись из-за стола.
— Мы благодарим тебя, Великий Зевс и тебя, Геракл, за теплый прием и за этот чудесный праздник, но, к нашему сожалению, мы вынуждены покинуть вас! Одно срочное дело требует нашего незамедлительного присутствия в Эребе!

В то же мгновение зал окутала черная мгла, а когда она рассеялась, то Персефоны и Аида уже не было. А по пиршественному столу с горделивой осанкой важно расхаживал Арес — боевой петух Олимпа…


ГЛАВА 18

СМЕРТЕЛЬНЫЙ ПОЕДИНОК


Вот уже несколько дней Персефона жила среди чужих, незнакомых ей существ. Ее страшило, что все окружающие обращались к ней со словами «Владычица» и «Богиня», а она ничего не могла вспомнить о себе. Кто они все? Что с ней случилось? Она чувствовала себя такой одинокой и беспомощной в этом странном, чужом для нее мире…

Улучив момент, когда слуг не было рядом, девушка тихонько выскользнула из дома своей опекунши и, удостоверившись, что за ней никто не следит, побежала прочь…

«Кто я? Почему не могу вспомнить? Где я нахожусь? Здесь так темно и холодно… Моя жизнь… какой она была? Кем я была раньше? Меня называют богиней Весны… мне поклоняются и исполняют все мои желания! Эта женщина… Эгина… жена судьи — очень добра со мной, но и она не может мне помочь… Никто не может мне помочь вспомнить… Где же мне найти ответ? Ведь должен быть кто-то, кто знает, как я здесь оказалась?»

Персефона шла, куда глаза глядят, в надежде найти того, кто сможет помочь ей вспомнить прошлое.
— Сюда, иди сюда богиня! — услышала вдруг Персефона голос Эгины.

Этот голос звал и манил дальше, вглубь непроглядной тьмы.
— Где ты? Покажись! О боги… Я никого здесь не вижу! Я заблудилась… — прошептала бедная девушка.
— Смотрите, кто сюда явился! Сама Владычица к нам пожаловала! — внезапно раздался рядом с Сеф совсем другой, шипящий и зловещий женский голос. — Вот мы с тобой и встретились!

Прямо перед собой богиня Весны увидела женщину с ослиными ногами, один вид которой вызвал у бедной девушки внутренний трепет. Половина ее туловища напоминала туловище огромной змеи. Страшные черные глаза, казалось, буравили девушку насквозь. На ярко-красных губах застыла кровь смертных. Это была Эмпуса — одно из самых страшных чудовищ в Стигийских болотах, женщина-оборотень, упырь, питающийся кровью и плотью смертных.

— Кто ты?
— А то ты не знаешь! — засмеялась Эмпуса зловещим хохотом. — Я Эмпуса, из свиты Гекаты. Какая же ты Владычица, если не знаешь своих подданных?
— Я… я не помню… ничего не помню! — пробормотала Персефона.
— Не помнишь? Ну что же… Я могу тебе напомнить, маленькая ничтожная богиня! Да какая же ты Владычица? Посмотри на себя! Никчемная девчонка, не имеющая никакой власти в Подземном мире! Ты стала Владычицей только благодаря глупой снисходительности нашего Владыки — Аида, выйдя за него замуж… Интересно, что он в тебе нашел, дочь Деметры?
— Я дочь Деметры и жена Аида?! В твоих словах сквозит ненависть и злоба. Что ты хочешь от меня? Что я тебе сделала?
— Ты? Твоя мать — богиня Деметра! О, она мне дорого заплатит за то унижение! Когда-то я была прекрасной лесной нимфой и бросила вызов твоей матери. Она же превратила меня в чудовище с ослиными ногами и изгнала в Преисподнюю! Теперь смотри, кто из нас Владычица!

На глазах пораженной Персефоны Эмпуса начала вдруг менять свой облик и вот уже перед ней стояла ее точная копия — вторая Персефона, как две капли воды похожая на нее…
— Этого не может быть! Где я? Что это за место?
— Идиотка! Ты в Стигийских болотах, но теперь я — это ты, и я наконец-то наслажусь своей местью!

Персефона оглянулась. Она стояла на узкой тропе в болоте, по краям которой рос тугой тростник. Ужасные на вид змеи вились в его зарослях. Они смотрели на нее злыми немигающими глазами, показывая острые зубы и высовывая раздвоенные языки.

Здесь же находились и другие обитатели. Это были птицы, намного крупнее грифов и с хищными изогнутыми клювами. У них были красные головы, лишенные перьев. Твари взлетали в воздух с омерзительным карканьем, щелкая клювами и хлопая крыльями.

В отвратительной болотной жиже плавали ужасные существа, подкарауливающие свою жертву. Из тьмы доносились леденящие кровь голоса:
— Здесь нет надежды… мертвым нет возврата! Не надейся, потому что здесь нет надежды!

— Я хочу увидеть, как ты превратишься в такое же чудовище... как и я! — вновь раздался голос Эмпусы.
— Очень мило! — пробормотала Сеф, содрогнувшись.

Внезапно грозное рычание послышалось из темноты и огромная трехголовая собака бросилась между ней и Эмпусой. Несмотря на свой устрашающий вид, Цербер не внушал Персефоне столько ужаса, сколько Эмпуса. Конечно, она забыла все и своего верного стража тоже… Но все же почувствовала, что это трехголовое чудовище — ее друг, примчавшийся, чтобы спасти ее.

— А у тебя здесь, оказывается есть друзья! — криво усмехнулась Эмпуса. — Ну что же, тем лучше…

Персефона не успела и ахнуть, как Эмпуса резко вскинула руку, и Цербер, поднятый в воздух неведомой силой, перевернулся и был отброшен в болото. Бедного пса стало тут же затягивать в жидкое вонючее месиво…
— Нет! — крикнула юная богиня.
«Здесь должно вырасти дерево!» — пронеслось у нее в голове, и тут же как ниоткуда на краю болота, возле барахтающегося Цербера выросло небольшое дерево, и Персефона, не теряя времени, вскарабкалась на него и протянула Церберу густую ветку.
— Ну давай же, хватайся быстрей!

И пес, ухватившись зубами за ветку, выбрался по дереву из болота.

«Эмпуса сказала, что моя мать — богиня Деметра и, о боги, у меня получилось!» — промелькнуло у Сеф в голове.

— А ты не так проста, как кажешься, богиня! — раздался совсем рядом шипящий голос Эмпусы. — Попробую что-нибудь другое… — и тут же обратилась в огромного удава. Цербер, страшно зарычав, оскалился всеми тремя пастями и бесстрашно ринулся на оборотня.

Оба чудовища схлестнулись в яростной схватке не на жизнь, а на смерть… Кольца удава сжимали все сильнее все три шеи Цербера, и жизнь постепенно уходила из верного пса… Внезапно удав ослабил хватку, и высоко подняв Цербера, изо всей силы швырнул о скалу, поднимающуюся из трясины.

— О нет!
Персефона подбежала к неподвижно лежащему псу и отчаянно попыталась привести друга в чувство.

Цербер не шевелился, и ее окатила мощная волна страха, смешанного с бешеной яростью. Ей уже было наплевать на опасность, грозившую ей самой. Эмпуса убила ее друга, и она очень об этом пожалеет!
— Ты, отвратительная мерзкая ведьма! Ты хочешь со мной сразиться? Что же… с удовольствием! Но только учти, что тебе это даром не пройдет! Моя мать — великая Деметра, и мой муж, Аид, найдут тебя Эмпуса, и сотрут в пыль!

На глазах разъяренной Персефоны Эмпуса снова обрела свой прежний вид.
— Ах, правда? — мерзко улыбнулась оборотень. — И ты думаешь, я испугалась? Но сейчас-то ты в моих руках!
«Не бойся! Ты богиня Весны, дочь могущественной Деметры! Используй свою силу…» — прошептал вдруг чей-то голос в ее мыслях.

И внезапно здесь, среди непроходимого болота, вокруг Эмпусы появились заросли колючего кустарника. Она оказалась в этом капкане и, крича от ярости и боли, силилась вырваться из него. Персефона увидела, как Эмпуса вновь изменила свою внешность и превратилась в такой же кустарник…

— Ты сильна, богиня, но тебе не справиться со мной! — услышала Персефона шипящий голос оборотня. И вот уже чудовище опять стояло перед юной богиней.

Персефона вытянула вперед обе руки и почувствовала волну силы, идущую от нее самой. Эта волна сбила с ног Эмпусу, но она тут же поднялась и, мгновенно очутившись рядом с Персефоной, бросилась на девушку… Та не успела отскочить, и острое лезвие ножа с молниеносной скоростью вонзилось вдруг ей в живот.
— Змеи гремучей страшно жало, но нет спасенья от кинжала! — вновь услышала Персефона шипящий голос чудовища…

Золотистая кровь лилась из глубокой раны, но Персефона не обращала на нее никакого внимания.
— Будь ты проклята! — пробормотала она, с ненавистью глядя на Эмпусу.

Стиснув зубы, девушка выдернула нож из живота, но кровь по-прежнему хлестала из раны, несмотря на способность богини к самоизлечению…

***

— Знай, что этот нож был отравлен! — с отвратительной ухмылкой прошептала оборотень. — Теперь ты станешь подобной мне, и никакая твоя божественная сила тебе уже не поможет!
— Да, я богиня, и меня не так легко сломать, как ты думаешь! — крикнула Персефона. — Я никогда не стану такой, как ты…

Собрав всю свою волю в кулак и стиснув зубы, она нанесла быстрый и жесткий удар. Ее ладони коснулись рук оборотня… Запах горящей плоти повис в воздухе, и Эмпуса закричала от боли. В бешеной ярости она ударила кулаком Персефону в грудь.

Девушка вскрикнула и отшатнулась.
— О, никогда еще я не пробовала божественную кровь! — злорадно промолвила оборотень.

Ослабевшая богиня упала на колени, и в ту же секунду испытала ужасное ощущение укуса острых клыков и последующее прикосновение влажных губ, высасывающих кровь из раны… Бритвообразные когти Эмпусы резали юное, нежное тело. Персефона чувствовала, как яд проникал в ее кровь, вызывая жжение в венах.

«Ты — богиня! Не дай себя победить! Ты владеешь магией стихий!» — снова услышала Персефона тот же самый голос.

Теперь все сознание бедной девушки было поглощено силой, которая накапливалась в ней. Воздух вокруг Персефоны быстро разогревался — из ее тела рвалась бешеная энергия, сметающая все на своем пути. Она же и образовала около богини Весны спустя несколько мгновений неудержимый воздушный вихрь.

— Я, Персефона, дочь Деметры, владею силами самой природы… я жена Владыки Подземного мира… и я та женщина, которой суждено надрать тебе задницу, Эмпуса!
— Ах ты тщеславная, никчемная девчонка! Ты слишком ничтожна, чтобы справиться со мной… Яд уже проник в тебя, и ты никогда не станешь прежней! Ты станешь таким же чудовищем, как и я!
— Мне все равно, но я избавлю Подземный мир от тебя, Эмпуса, чего бы мне это ни стоило!

Вихрь, образовавшийся около Персефоны, перекинулся на оборотня и, превращаясь в невидимые стальные кольца, поднял Эмпусу и бешено закружил…
— Прекрати сейчас же! Отпусти меня… Владычица! — прошипела она.
— Все это прекратится… сейчас…

Чувствуя, что силы уже покидают ее, Персефона сосредоточила всю свою волю на этом вихре. Она видела, как Эмпуса меняла свой облик и пыталась вырваться из колец послушного богине вихря, и очень скоро все было кончено. Попав в воздушный капкан и не в силах противостоять этой мощи, оборотень превратилась в черную пыль, медленно растворяющуюся в воздухе…

ГЛАВА 19

ПЭОН


— О боги, Персефона! Я чувствую ее… Она в опасности! Это вино… Тартар меня подери…

Аид с силой швырнул чашу в серебряное зеркало. Колющая боль сковала сердце Владыки.

— Я должен был быть с ней рядом… будь я проклят! Я избегал встречи с ней… оставил ее одну… Колесницу… Живо! — прогремел Аид, выбегая из дворца. — Геката! Танат! Где же они? Быстро их найти! — приказал он перепуганным насмерть слугам…

— Мы здесь, Владыка! Я знаю, где найти Персефону… — ответила появившаяся, как ниоткуда, колдунья. — Она в моих владениях!
— Что? На Стигийских болотах? Одна?! Что же Радамант и его жена не уследили за ней?
— Они не виноваты, господин!
— Не они, так их слуги понесут заслуженную кару за то, что не охраняли ее!

***

Колесница Аида вмиг домчала Владыку и Гекату до владений богини Колдовства, но Танат уже опередил их.
— Она серьезно ранена, Владыка, и боюсь, не только это…

Девушка лежала ничком, согнув ноги в коленях и сжав руки на животе.

— Сеф! О боги…
Аид осторожно перевернул девушку на спину.

— Что здесь произошло?
— На нее напала Эмпуса…
— Этот оборотень из ТВОЕЙ свиты, Геката!
— Здесь еще Цербер, Аид! Он жив… — промолвил Танат.
— Покарай меня, Владыка! Я должна была это предвидеть… Эмпуса всегда была мстительной и завистливой тварью! Деметра превратила ее в чудовище за то, что она посмела оскорбить великую богиню.

Лицо Аида потемнело от гнева, а в глазах заблистали молнии…
— Да, я слышал это, и на этот раз она слишком далеко зашла! Найди эту тварь… Она дорого мне заплатит за то, что подняла руку на свою Владычицу!
— Господин! Эта девочка совершила невозможное — она расправилась с Эмпусой и уничтожила ее силами самой природы!

Персефону била дрожь. Раны девушки обильно кровоточили. Кроме того, у нее были сломаны ребра, осколок одного из них повредил легкие…

— Почему ее раны не затягиваются? — срывающимся от волнения голосом прошептал Аид.
Он нагнулся и прижался губами к ее окровавленному лбу.
— Это яд Эмпусы! Он препятствует свертыванию крови. В ихоре Персефоны огромное количество этого яда, Аид!
— Сделай же что-нибудь, Геката! Спаси ее… Ведь есть же противоядие…
— Да, Владыка, но мое противоядие лишь ослабит действие яда Эмпусы, но не уничтожит его до конца… А сейчас нам необходима срочная помощь Пэона! Ее раны очень серьезны.
— Но мы не можем отвезти Персефону на Олимп, Геката! Ты же знаешь, чем это грозит… это вызовет толки и к тому же, ты же знаешь Деметру!
— Да, Аид, я знаю! Но у нас нет другого выхода…
— Нет есть! Я приведу Пэона, и ты поможешь мне в этом!
— Как скажешь, Владыка! Когда ты отправляешься на Олимп?
— Сейчас же!
— Как всегда… твой шлем?
— Да!
— Я и Танат… мы позаботимся о Персефоне… Поторопись, Аид, время не на нашей стороне!

Геката подняла руку, и прямо перед Аидом тотчас же возник черный тоннель… Владыка молча кивнул богине Колдовства и исчез во тьме…

— Ты сказала ему о том, что мы уже были на Олимпе?
— Нет, Танат! Он еще не знает!
— О, Хаос Великий! Но если он узнает, а он непременно узнает…
— Расскажем Владыке позже!

***

— Да где же он? Я не вижу Пэона! Его нет дома… Тартар его побери! И я даже не могу никого спросить… Остался дворец Зевса… может, там что-нибудь узнаю! Представляю физиономию братца, если я сниму вдруг шлем перед его носом! — хмыкнул про себя Владыка.

Аид уже подходил ко дворцу Громовержца, как увидел идущих туда же Афину и Артемиду. Оставаясь невидимым, он приблизился к обоим и пошел за ними, слыша весь их разговор…

— …бедный Арес! Ну кто мог ожидать, что Персефона обратит его в петуха? А она и не такая уж безобидная! — смеялась Артемида. — А ты видела лицо Аида? Еще немного, и он размазал бы Ареса по столу… Да уж… веселенькая свадьба получилась у Геракла!
— Арес просто напыщенный, самодовольный болван, и поделом ему! Мы все его предупреждали, чтобы он заткнулся, но он не хотел слушать! Молодец Персефона — она теперь Владычица Подземного мира и уже многому научилась, а этот дурак так ничего и не понял… — ответила ей Афина.

— Что здесь происходит? Арес, превращенный Персефоной? Мы были на свадьбе Геракла?! Когда это я успел? Я не верю своим ушам!

Оказавшись во дворце, Аид заметил входящего в Тронный зал Пэона.
— Ах вот оно что! Зевс его вызвал… Ладно, потом все узнаю! А сейчас мне нужен Пэон…

«Аид! Я дала Персефоне противоядие, но ей не становится лучше… Бедная девочка! Наша последняя надежда — Пэон!» — услышал вдруг Владыка голос Гекаты.
— Да знаю я… знаю! — проворчал про себя Аид. — Взяла бы и сама украла Пэона… Геката! Только она могла разыграть эту комедию на свадьбе Геракла… и… Танат?!

В Тронном зале собрался почти весь Совет Двенадцати. Среди приглашенных были Пэон, Рея и Гелиос… Только кресло Ареса оставалось пустым…
— Ну конечно, я не в счет, дорогой братец! Ты приглашаешь меня только на выпивку и на праздники, а если что-нибудь стоящее, то можно обойтись и без старшего брата! Ладно…представление начинается!

Аид неслышно подошел вплотную к Пэону…
— Ты пойдешь со мной, целитель… ни звука! — услышал вдруг бог Врачей зловещий шепот.
«Я нашел его, Геката!» — мысленно позвал Аид богиню.

Не успел Пэон и вскрикнуть, как Владыка схватил его за руку и холодная, непроницаемая мгла вдруг заполнила весь зал.

Это продолжалось несколько мгновений. Жуткая тишина повисла в воздухе. Наконец, когда тьма рассеялась, озадаченный Зевс вскочил со своего трона.

— А где Пэон? Он только что был здесь! Очевидно, это опять происки Аида… — раздались голоса присутствующих богов.
— Да что там у них в Преисподней происходит? — бушевал Зевс. — Сначала Персефона превращает Ареса в птицу… теперь Аид крадет Пэона!

ГЛАВА 20


ВОЗВРАЩЕНИЕ ПЕРСЕФОНЫ


— Ты привел его, Владыка! — Геката выбежала из дворца Аида навстречу только что появившимся в Эребе богам.
— Точнее… украл! — пробурчал себе под нос Пэон, все еще испытывая внутренний трепет от столь внезапного и шокирующего путешествия…
— Извини, Пэон, но у меня не было времени на разъяснения! — раздраженно ответил Аид. — Твоя помощь необходима моей жене, Персефоне!
— Почему ты мне сразу ничего не сказал, Владыка? Где она?

Аид взглянул на открытое и добродушное лицо Целителя богов и ответил:
— Она здесь, в моем дворце! Персефона серьезно ранена…

В это мгновение воздух наполнился зловещим гулом от страшных криков и звуков, издаваемых обитателями Подземного мира.
— Что это за шум? — недовольно передернул плечами Аид.
— Владыка, у нас волнения! — услышал Аид позади себя тихий голос Таната.
— В чем дело? — бросил через плечо Аид.

Танат покосился на Пэона и прокашлялся…

— Геката проводит тебя к Персефоне, Пэон! Об остальном мы поговорим позже… — не терпящим возражения тоном промолвил Аид и повернулся к Танату.
— Итак?
— Пронесся слух о нападении на Владычицу в Стигийских болотах! Еще не все из твоих подданных, Аид, знают, что Персефона убила эту тварь… Очень многие хотят расправиться с Эмпусой!
— Ах да? А где они все были, когда Сеф один на один оказалась с этой тварью! А где был я? — прошептал Аид и тень набежала на его помрачневшее лицо… — Никогда себе не прощу этого! Идем, Танат! Надо их успокоить, а то боюсь, что Геката в скором времени может остаться без свиты! — мрачно ухмыльнулся Аид, и оба бога направились к ожидавшей их колеснице…

***

Тем временем Пэон уже осматривал Персефону.
— О боги, я видел множество самых разных страшных ран, но таких — еще никогда! — прошептал Целитель. — Если бы мы с Аидом еще немного задержались, то, боюсь, было бы поздно!
— Я дала Персефоне опиум, — отозвалась Геката. — Она теперь крепко спит и не чувствует боли…
— Это хорошо. Бедная девочка! Я сделаю все, что в моих силах… Но яд Эмпусы — он навсегда останется в ее жилах! Я вылечу ее плоть… но душу? Кто знает, что теперь станет с Владычицей! — встревоженно глядя на Гекату, вымолвил Пэон.
— Я знаю, что ты имеешь в виду, Целитель! Но теперь уже поздно… Будем надеяться на лучшее!

Так прошла ночь…

***

Серебряная колесница Эос начала свой обход по миру смертных, окрашивая небо в золотисто-розовый цвет, а во дворце Аида Пэон только-только закончил свою работу. Все это время Геката ни на минуту не отходила от своей Повелительницы, меняя повязки и вытирая испарину со лба лежащей в волшебном сне девушки.

Благодаря чудодейственному врачеванию Пэона, раны богини Весны наконец -то затянулись, и от них не осталось и следа, мертвенно-бледный оттенок кожи сменился на здоровый и золотистый, а прекрасном лице Персефоны опять появился нежный румянец…

— Спасибо тебе, Пэон! — произнесла, с облегчением вздохнув, Геката. — Если бы не твоя помощь…
— Не стоит, Геката! — ответил Целитель. — Теперь все будет хорошо! Не буди ее пока… Сон ей теперь только будет на пользу…

***

А все это время во владениях Гекаты ее свита держала оборону от разъяренных обитателей Эреба и Элизиума. Одержимые местью, нападавшие теснили подданных Гекаты, пытаясь во что бы то ни стало найти виновницу несчастья с их Владычицей. Внезапно колесница Аида ворвалась в самую гущу этой потасовки.
— Что здесь за столпотворение? Немедленно прекратить драку!

Громовой голос Аида перекрыл неописуемый шум, царивший в Стигийских болотах.
— Владыка здесь! — раздались изумленные голоса.
— Те из вас, кто сейчас же не успокоится, будут иметь дело со мной, а я дважды не предупреждаю! — нахмурив брови, прорычал Аид.
— Что с нашей Владычицей, Аид, и где Эмпуса? Этот оборотень заслуживает смерти! — опять раздались отдельные выкрики среди притихших душ.
— Кто здесь заслуживает смерти, решаю только я, ваш Владыка! Я не терплю неповиновения… Ваша Царица у меня во дворце и в безопасности! Персефона лично расправилась с Эмпусой и уничтожила ее… Теперь я требую, чтобы вы все убрались отсюда — и если я узнаю, что кто-нибудь из вас ослушался моего приказа, то я собственными руками разорву его на части и брошу на съедение Церберу! Все ясно?

Ропот прошелся по рядам подданных Аида, и не прошло и минуты, как местность вокруг болот опустела… Их обитатели поспешили скрыться с разгневанного взора Владыки.

— Возвращаемся, Танат! — промолвил Аид, легко запрыгивая на колесницу.

***

— Как Персефона? — срывающимся от волнения голосом спросил Владыка, входя в свои покои.
— Все хорошо, Господин! — ответила Геката. — Пэон исцелил нашу повелительницу. Она сейчас крепко спит…
— Благодарю тебя, Целитель — отозвался Аид. — Какую награду ты ожидаешь?
— Мне не нужна награда, Владыка! Персефона всегда была мне как родная дочь, и видеть ее здоровой и с улыбкой на лице — лучшая для меня награда, а большего мне и не надо! — ответил Пэон.
— Твоя скромность похвальна, Пэон, но ты не уйдешь из моего царства с пустыми руками!

Аид взмахнул рукой, и опешивший Пэон увидел лежащий у его ног небольшой короб с диковинными растениями Подземного мира.
— Возьми это в память о своем пребывании у меня, Целитель! Я думаю, ты найдешь этим растениям достойное применение… Но прежде чем ты уйдешь, ты должен дать мне клятву…

Пэон смертельно побледнел.
— Я вижу, ты правильно понял! — ухмыльнулся Аид. — Ты дашь мне клятву Стиксом, что никому — ни на Олимпе, ни на Земле, ни на море… — ни единой душе не расскажешь о том, что сегодня здесь произошло! Это единственное, что я ожидаю от тебя, Пэон, прежде чем ты покинешь мои владения… Итак?
— Зевс будет меня спрашивать, Аид…
— Знаю, знаю, Пэон! Что же, скажи моему братцу, что твоя помощь срочно понадобилась раненому Гипносу или что-то в этом роде, но ни слова о Персефоне! — нахмурившись, буркнул Аид.
— Клянусь Стиксом, что никому — ни на Олимпе, ни на Земле, ни на Море — ни единой душе, не разглашу то, что видели мои глаза, Аид! Мои уста будут закрыты печатью тайны! — ответил Пэон.
— Хорошо, Целитель, я верю тебе! Помни о своей клятве… Геката!

Не успел Пэон и моргнуть, как в одной из стен покоев образовался черный туннель…
— Иди, Пэон, и не бойся! Через пару мгновений ты окажешься у себя в замке… — напутствовала Геката бога Врачей.
Пэон поднял в прощальном приветствии руку и скрылся во Тьме…

***

— А теперь я хочу знать, как вы оба посмели явиться в нашем с Персефоной облике на свадьбу Геракла? — не предвещающим ничего хорошего тоном промолвил Аид, медленно поворачиваясь к Гекате и Танату…

Геката и бог Смерти переглянулись между собой и пали ниц перед разгневанным Аидом. В покоях Владыки воцарилась напряженная тишина…
 — Тааак… мои самые верные подданные, как видно, проглотили свои языки! Я жду… Геката! — начал уже терять терпение Аид.
— О, прости нас, Владыка! — ответила богиня Колдовства. — Покарай меня, если это усмирит твой гнев, но не наказывай Таната!
— Почему?
— Деметра что-то заподозрила… я это узнала, и Зевс прислал Гермеса с приглашением тебя и Персефоны на свадьбу его сына! Ты был в великой печали, господин мой, а Владычица ничего не могла вспомнить, и поэтому ваше с Персефоной присутствие на Олимпе оказалось невозможным! Чтобы рассеять подозрения Зевса и Деметры, мы приняли ваше обличие и отправились на свадьбу…
-… где превратили Ареса в петуха?! — закончил Аид фразу Гекаты.
— У меня не было другого выхода, Владыка! — ответила Колдунья. — Арес во всеуслышание начал оскорблять Владычицу, тебя и всех наших подданных…
— О да, как это на него похоже! — презрительно хмыкнул Аид.
— Ты не сердишься на нас за это? — осторожно вступил в разговор Танат.
— Хм… За такое самоуправство вас обоих следовало бы… — наступила напряженная пауза, — но я бы ОЧЕНЬ рассердился, если бы вы этого не сделали! — уже беззлобно проворчал Аид.

Геката и Танат облегченно вздохнули.
— Встаньте! Теперь надо решить, что делать с Владычицей… — взглянув на спящую жену тихо промолвил Аид.
— Мы должны найти Мнемозину — только она вернет память Персефоне! — предложила Геката.
— О боги, конечно! Геката, останься с Сеф до моего возвращения! Она должна уже скоро проснуться… Танат — тебя ждут твои обязанности в мире смертных! Я сейчас же отправлюсь за Мнемозиной… — распорядился Аид и быстрым шагом вышел из дворца.

***

Могучие и стремительные кони Аида быстрее ветра домчали своего хозяина до владений богини Памяти Мнемозины. Здесь, недалеко от Элизиума, находилось ее озеро, поросшее белыми тополями, на берегу которого и стоял ее дворец.
— Озеро Мнемозины… — подумал Аид, — той что знает всё, что было, всё, что есть, и всё, что будет!

Он оставил свою колесницу у врат дворца и, сопровождаемый мгновенно появившимися слугами богини, вошел внутрь…
— Я ждала тебя, Владыка!

Мнемозина встала со своего трона и пошла навстречу вошедшему в тронный зал богу.
— Приветствую тебя, титанида! — произнес Аид, кланяясь подошедшей Мнемозине.

 Богиня памяти была рослой и стройной женщиной. Ее великолепные русые волосы струились по плечам, доходя до поясницы, а огромные синие глаза смотрели прямо и пытливо, и вековая мудрость светилась в них.

— Давно мы с тобой не виделись, Аид, и если ты здесь, то тебе нужна моя помощь, вернее, твоей жене Персефоне!
— Да, Мнемозина! Прошу тебя — верни память Сеф! Ты — наша единственная надежда… — смиренно ответил Повелитель Подземного мира.
— Ты обидел ее и ударил, Владыка, и твоя жена выпила из Леты…
— Ты все знаешь!
— Да! Ты пришел, чтобы просить меня дать тебе воду из моего озера для твоей жены… Я не стану отказывать тебе, но подумай, стоит ли решаться на такой шаг? Все, что было хорошего и плохого — было стерто из памяти Персефоны водой Леты, и если теперь память к ней вернется, то она вспомнит не только хорошее, но и плохое, и это вновь причинит ей сильную боль! Не думаю, что она сможет так быстро забыть обиду… — отчеканивая каждое слово, произнесла Мнемозина.
— Персефона моя жена, Мнемозина, и я не боюсь трудностей, которые возникнут у нас, если память вернется к ней! Я люблю ее больше жизни и, верь мне, никогда больше не обижу Сеф — ни словом, ни действием! Я не хочу потерять ее любовь… — прямо глядя в глаза Мнемозине, ответил Аид.
— Хорошо, племянник, возьми этот сосуд с водой из моего озера и не теряя времени возвращайся обратно!
— Ты пугаешь меня… Что ты знаешь, титанида, скажи мне!
— Ты сам все увидишь! — ответила богиня Памяти.

Владыка кивнул и, развернувшись, побежал к к своей колеснице, не в силах унять бешено колотившееся сердце.

***

Встревоженный Аид погнал лошадей обратно и, едва он достиг Эреба, шокирующее зрелище поразило его… Его гордость — его дворец, находился теперь в довольно плачевном состоянии… Окна были выбиты и валялись на расстоянии в четыре полёта стрелы от дворца. Внутри покоев был догорал огонь, сожравший все их внутреннее убранство. Везде были видны следы разрушения… А рядом с почерневшим от копоти дворцом хаотично валялись разбитые статуи…

— Что здесь произошло?!

Аид вошел в свои покои и, споткнувшись о валявшееся тут же кресло, чуть не растянулся на мраморном полу…
— Геката… что за…

Аид не успел договорить, как где-то в коридоре раздался страшный грохот, и очередная дверь, сорвавшись с петель, с шумом отлетела в сторону. Мощный поток чей-то буйной энергии отбросил Владыку на хрустальную стену комнаты. Стекло разлетелось вдребезги и послышались крики… Попытавшись подняться на ноги, Аид утер ихор, сочившийся из пореза на лбу и заливавший глаза.

— Персефона проснулась! — обреченным голосом произнесла Геката, медленно вставая с пола и отряхивая свой пеплос.
— Персефона! — крикнул Аид.

Ответа не последовало…
— Это яд Эмпусы! — промолвила Геката. — Он изменил силы Персефоны, Аид! Она еще не в состоянии ими управлять, и теперь, когда ее охватывают сильные эмоции, они проявляются сами по себе и представляют угрозу.

По-прежнему раздавались крики, но Аид почти не слышал их. Сейчас важно было только одно — найти Персефону!
— Цербер!

Верный пес был уже здесь.
— Надо найти твою Владычицу!

Цербер помчался вперед и через несколько минут Владыка услышал его грозный лай — он раздавался из глубины сада Персефоны…
— Сеф!

Аид увидел богиню Весны, приближающуюся к беседке, и неслышно подойдя сзади, крепко схватил ее в свои железные объятия.
— Персефона!
— Кто ты? Как ты смеешь? — закричала Сеф.

Аид развернул жену лицом к себе, и она, недолго думая, влепила ему пощечину.
— Я смею… я твой муж, Персефона, а ты моя жена!
— Что? Я не помню! О боги… что со мной? Это какое-то наваждение!

Владыка нагнулся, и долгий и страстный поцелуй обжег ей уста.

Глаза Персефоны широко распахнулись, ее затуманенный взгляд просветлел, и она в ужасе смотрела на его лицо, исполосованное порезами…
— О боги… это я сделала!

Аид улыбнулся.
— Не переживай. Все прекрасно заживет!

Персефона подняла руку и коснулась пальцами пореза у него на лбу.
— Я не могла это остановить… Я понимала, что что-то происходит, но не могла себя остановить…
Богиня умолкла и покачала головой.
— Мы должны вернуться, Сеф! — промолвил Аид.
— Ты поможешь мне вспомнить? — доверчиво глядя на него, произнесла Персефона. — Я чувствую, что знаю тебя, но ничего не могу вспомнить!

***

Сопровождаемые Цербером, Аид и Персефона вошли в полуразрушенные покои. Там их обоих уже ожидала Геката.

Персефона оглядывалась вокруг: в течение нескольких минут она с ужасом молча смотрела на разрушения, которые произвела. Потом со вздохом пробормотала:
— Это ужасно… Я превратилась в чудовище… Я не понимаю, что со мной происходит!
— Это твои силы, Владычица… — раздался голос Гекаты.
— Нет! Мне не нужны эти силы! — выпалила Сеф, перебивая колдунью, ее глаза засверкали. — Они очень опасны!
— Силы всегда опасны! — Аид прижал девушку к себе и коснулся губами ее виска. — Вот почему мы должны контролировать их. Они теперь в твоей крови, Сеф, и ты должна научиться контролировать их… Я помогу тебе!
— Аид… вода Мнемозины! — тихо сказала, улыбаясь, Геката.
— Выпей это, Сеф! Это вода из озера Мнемозины — богини Памяти! — промолвил Аид, подавая Персефоне чашу.
— Память! — пробормотала Персефона. — Я все вспомню…

Она сделала глоток, затем второй… Аид и богиня Колдовства затаили дыхание. Персефона подняла глаза, и Владыка увидел в них целую гамму чувств — восторг, изумление, любовь, разочарование, страх и боль… Последнее так и осталось в прекрасных изумрудных очах Персефоны.

— О боги… Аид! Ты…

Не в силах больше вымолвить и слова, Сеф выбежала в соседние покои, и оба бога тут же услышали горькие, безудержные рыдания бедной девушки…

ГЛАВА 21


ЗОВ ЛЮБВИ



— Сеф! — Аид рванулся вслед за ней, но Геката удержала его. — Не сейчас, Аид! Дай ей время… Я поговорю с ней!
— Хорошо. Я распоряжусь ремонтом дворца. Надо поставить шатры, пока его не приведут в порядок!

Не прошло и получаса, как во дворце закипела работа. Множество подземных мастеров трудились не покладая рук, воссоздавая утраченную роскошь и красоту обители Владыки.

***

Аид ходил взад и вперед по разрушенной спальне, в которой не так давно он был co своей Сеф. Он решил вернуться, чтобы побыть наедине со своими мыслями, и не хотел, чтобы кто-нибудь или что-нибудь могло ему помешать.

Невосполнимое чувство утраты камнем лежало на его сердце. Он взял ожерелье, подаренное им Персефоне, и сжал его в кулаке. Первая встреча… Рыжая бестия… Она была предназначена для него, а он — для нее. А по-другому и быть не могло!

— Я добился любви этой гордой красавицы и в один миг все разрушил. Теперь начну все сначала, докажу ей, что достоин ее… Я, Повелитель Подземного мира, без колебания ввергну мир в пучину мрака… устрою второй ад на земле, но верну мою Персефону… Боги побаиваются меня и избегают, смертные трепещут при одном лишь упоминании моего имени, а я не могу справиться с одной хрупкой девушкой?
Я буду валяться у нее в ногах, открыто признаю ее превосходство над собой, но добьюсь ее прощения.

Превосходство… Рука Аида непроизвольно сжалась еще сильнее, и ожерелье горошинами посыпалось на мраморный пол. Никогда! Она дочь Зевса и Деметры… Представляю, как будет злорадствовать Деметра, если Сеф уйдет… Ну уж нет — ты ее не получишь, Деметра… она — моя! Она создана для меня! А как она расправилась с Эмпусой! И это моя жена! Смогу ли я сдерживать себя ради нее? Только ради нее одной — да! Но она никогда не забудет, как я ее унизил, эта истинная богиня Олимпа. Я растоптал ее любовь.

Теперь я должен вновь вернуться к прежней жизни… без нее… Но как? Это уже невозможно! Она стала частью меня самого, наши судьбы переплелись, и разорвать эту связь было не по силам ни Зевсу, ни Деметре… а я одним только взмахом плети, в один миг оборвал ее! О боги, как же Сеф должна меня ненавидеть за те удары… Гнев и гордыня затмили мне разум. Ее лицо… Оно стоит все это время предо мной. Я никогда не забуду ее взгляда, полного боли и разочарования! Я плохо о ней заботился, не смог предостеречь от многих опасностей в моем мире, не всегда был рядом с ней. Как я теперь смогу посмотреть ей в глаза? Я один виноват, что потерял ее, ту единственную, ради которой я вообще живу…

— Мой господин! — раздался вдруг низкий голос бога Смерти.
— Оставь меня, Танат! — прорычал, не оборачиваясь, Владыка.
— Не думаю, что одиночество тебе сейчас на пользу! — вкрадчиво ответил бог Смерти.
— Я потерял ее, Танат! Она мне никогда не простит… Я готов к любым испытаниям судьбы, ты знаешь, но не готов с ней расстаться! — глухо ответил Аид.
— Значит, ты больше не веришь в судьбу? Но ведь мойры предсказали…
— Я знаю, что судьба, хорошая или плохая, создается нами самими. Я все испортил и теперь потерял мою Персефону! Эта судьба… и я не могу изменить ее! — заскрежетал зубами Владыка.
— Верь в свою женщину, Аид! — тихо, но вместе с тем твердо произнес Танат.
— Я верю в Сеф больше, чем в самого себя! — жестко отозвался Аид.
— Это все, что тебе необходимо… Идем, выйдем отсюда, Владыка! — слегка подталкивая Аида, предложил бог Смерти.
— Что ты еще хочешь, Танатос? — недовольным голосом пробурчал Повелитель Преисподней.
— Я хочу увидеть прежнего Аида! — промолвил бог Смерти и, чуть помедлив, добавил:
— Надо спешить… Нехорошие вести из Тартара!

***

— Моя госпожа!

Персефона сидела в своей любимой беседке. Ее прекрасное лицо было печально и задумчиво. Геката приблизилась к девушке и, ласково улыбаясь, положила руку на ее плечо.
— Я знала, что найду тебя здесь!
— Мой сад, Геката, подарок Аида…
— Ты вспомнила!
— Да, и тем хуже для него! — ответила Сеф. — Я не хочу его больше видеть… Никогда!
— В твоем сердце боль и обида… Аид раскаялся, Владычица! Он любит тебя больше жизни и мне это известно… Прости его, Персефона! Он места себе не находит…
— Нет! Передай ему, чтобы не приходил сегодня ночью…
— Его нет сейчас в Эребе! В Тартаре мятеж титанов, к ним примкнули враждебные нам чудовища, и он уже там, вместе с Танатом. — промолвила богиня Колдовства.
— Прошу тебя, Геката, оставь меня сейчас одну!
— Хорошо, госпожа, если я тебе понадоблюсь — позови меня. И возьми это.

Геката положила на колени девушки всевидящее зеркало — подарок Гефеста.

***

Оставшись одна, Персефона взяла зеркало.
— Хочу увидеть маму! — негромко приказала Сеф, и тут же в отполированном блестящем металле увидела Деметру, беседующую с Гестией у себя во дворце на Олимпе.
— А чем сейчас занят Аполлон?

Изображение златокудрого бога, обнимающего Терпсихору, не заставило себя долго ждать, и Персефона тихонько засмеялась.
— А теперь Аид! Нет… не хочу его видеть! Но Геката сказала, что он в Тартаре…

Юная богиня почувствовала вдруг, как больно сжалось ее сердце.
— Аид… О боги!

Увиденное повергло девушку в ужас. Как завороженная смотрела она на то, как ее Владыка — ее муж, бился с дюжиной окруживших его титанов у самых врат Тартара. Ворота были частично выломаны могучими узниками, и теперь титаны и примкнувшие к ним гиганты почуяв свободу, всю свою веками накопившуюся ненависть бросили на их стражей — Гекатонхейров. Мятежники превосходили сторуких численностью и, не подоспей вовремя Владыка и бог Смерти, вполне вероятно, что их разъяренные массы двинулись бы на Эреб, сметая все на их пути…

Рядом с Аидом Танат и двое сторуких расправлялись с десятком гигантов.

Один из Гекатонхейров был ранен и не мог противостоять натиску опьяненных кровью врагов. Доспехи и панцирь Аида были мокрыми от крови титанов и от его собственного ихора, сочившемся из страшной раны в плече от удара копьем, но Владыка, казалось, не чувствовал боли и продолжал наносить мощные удары двузубцем по озверевшим от ярости титанам. Мужественное, красивое лицо Аида было непроницаемо — ни один мускул не дрогнул на нем, и лишь его глаза горели адским пламенем и в них отражались гнев и непримиримая ненависть к восставшим врагам…

Он дважды оказывался повержен. Три копья разом взметнулись, чтобы пригвоздить Аида к земле. Танат бросился под два копья, один из Гекатонхейров отбил третье. Повелитель Преисподней вскочил на ноги и тут же отбросил двузубцем троих титанов. Но вот он упал на одно колено, меч одного из титанов оцарапал ему руку, а затем топор второго сбил его шлем, и Аид едва успел отбить удар одного из титанов, готовый обрушиться на незащищенную голову Владыки…

— Нет! — крикнула Сеф, бросая зеркало наземь. — Что я здесь делаю? Я должна быть там… Мои силы… я могу их использовать! О, Аид, муж мой… Геката!
— Ты звала меня, Персефона? — колдунья была уже тут как тут.
— Отправь меня в Тартар, к Аиду… сейчас же!
— Но госпожа моя… ты не понимаешь, что ты от меня требуешь…
— О, я прекрасно понимаю! Я должна помочь им… Это в моих силах! Я приказываю тебе, как твоя Владычица!
— Тогда я тебя не оставлю! Мы отправляемся вместе.
— Нет, Геката!
— Я повинуюсь тебе. Поспеши к нему, госпожа! Ты нужна сейчас ему, как никогда.

И в ту же секунду богиню Весны поглотил мрак.

***

— Мне это не нравится, Аид! Ты слышишь эти звуки? — крикнул Танат, отражая очередное нападение одного из гигантов.

В воздухе, наполненном звоном металла, стоном раненых и яростным рычанием противников, появились жуткие пронзительные крики, доносившиеся откуда-то сверху… Улучив момент, Аид взглянул вверх и содрогнулся…
— Танат, это гарпии! Этого нам еще не хватало…

Добрая сотня чудовищных созданий стремительно приближалась. Уже стали видны их кожистые, пронизанные венами крылья, покрытые шерстью тела, острые как лезвия клыки, холодные змеиные глаза… Гарпии летели зигзагами, совершая в воздухе быстрые маневры, совсем как летучие мыши.

— Я оставлю тебя на некоторое время, друг мой! — глухо промолвил бог Смерти и тотчас же взмыл ввысь.
— Да, задай этим тварям жару, Танатос! — ответил Владыка, нанося сокрушительный удар двузубцем по кучке напавших на него титанов.

Увидев, что Владыка остался без напарника, титаны окружили Аида плотным кольцом, оттесняя его от двух Гекатонхейров, бившихся с большой группой их собратьев. Этой резни не видно было конца. Мечи и и топоры сторуких глубоко врезались в тела гигантов, трепетавших в предсмертных муках. Отрубленные руки скатывались на мокрую от их крови землю и вслед за ними и останки их тел.

 Бог Смерти же расправлялся с кровожадными гарпиями и не мог прийти к Аиду на помощь. Он увеличивал смертный счет… Его плавные, но очень быстрые движения сливались в один прекрасный танец смерти. Вскоре тела гарпий стали падать, как камни, встречая разящий клинок Таната… Но твари и не подумали отступать и снова бросались на Таната, как шершни на враждебный улей.

Владыка бил налево и направо, наводя страшное опустошение среди титанов, отбрасывая и выводя их из строя. Один из гигантов успел поразить Повелителя Преисподней копьем в спину. Удар пришелся в зазор брони, закрывающей его спину. Через секунду двузубец Аида воткнулся врагу в горло. Повсюду были слышны стоны, ругательства и проклятия.

Вскоре несколько свирепых гигантов рухнули безжизненной окровавленной массой к ногам одного из сторуких. Сильнейший удар в бок заставил Аида покачнуться и схватиться свободной рукой за него. Этого было достаточно, чтобы пятеро из подоспевших титанов свалили Аида наземь.

Один из титанов размахнулся мечом, собираясь уже снести Владыке голову, но Аид изловчился и, схватив упавший на землю двузубец, воткнул его прямо в сердце мятежника. Титан рухнул наземь, лишившись сил и истекая черной кровью…

Его товарищи тут же набросились на Аида, решив покончить с ним раз и навсегда, как вдруг мощный поток откуда-то взявшегося вихря сбил их с ног и отбросил на два полета стрелы назад, за ворота Тартара. Одного из гигантов закружила эта страшная, неведомая им раннее энергия, вращая и сжимая его в невидимых стальных кольцах. Через несколько мгновений тот рассыпался в прах… Та же участь ожидала и других мятежников.

***

— Это Владычица! — раздались яростные крики титанов. — Схватите ее!

Некоторые из них стали приближаться к Персефоне, неожиданно для всех появившейся в самой гуще сражения. Она чувствовала, как великая сила природы, которая создавалась и направлялась ее сердцем, начала разогревать ее ихор, и теперь никто и ничто не могло ее остановить…

Хищная улыбка фурии до неузнаваемости изменила прекрасные черты Персефоны. Холодная ярость светилась в ее ставших черными как ночь глазах.

— Ну давайте, подходите, громилы! — зловеще смеялась Персефона и вот уже трое гигантов, как и их предшественник, рассыпались в прах, не в силах совладать с бешенным потоком смертоносной энергии богини.

— Персефона! — выдохнул Аид, не веря своим глазам.

Охваченные безумным ужасом, несколько титанов бросились в позорное бегство в глубины Тартара, стараясь избежать опасных ударов двузубца Аида и еще более страшной разрушительной силы Владычицы Преисподней.

Персефона взглянула вверх, и вот уже десятки гарпий, вившихся в смертельном кольце около Таната, также стали рассыпаться прахом…

Девушка подбежала к Владыке, прислонившегося к воротам Тартара.
— Аид… муж мой!

Он молчал, не сводя с жены полного любви и изумления взгляда…

Вдруг он зашатался и еле слышно простонал. Теряя сознание, он поднес правую руку к шее и тот час же отнял ее. Рука была в ихоре. Меч врага поразил сонную артерию, и ихор бил уже ключом из опасной раны. Сеф оторвала лоскут от своего пеплоса и крепко перевязала шею Аида.

— Персефона, ты здесь?! Я все видел! Это невероятно… — Танат уже был тут, с восхищением и уважением глядя на свою госпожу.
— Мы победили, Танат! Твоему Господину нужна срочная помощь… Я отвезу его к Гекате! — ответила Сеф.

Танат подхватил ослабевшего Аида и бережно положил его на колесницу. Персефона взяла вожжи, и кони Владыки понесли прочь из самого проклятого места Преисподней.

Нескольких из титанов бог Смерти и Гекатонхейры обезоружили и вновь заковали в адамантовые цепи. Затем Танат и один из сторуких бросились догонять пытавшихся скрыться в глубинах Тартара… а два Гекатонхейра начали восстанавливать поврежденные ворота. С гигантами же было покончено. Их останки так и остались в беспорядке валяться за воротами жуткой темницы Преисподней, сделавшись лакомым блюдом для огромного количества бродивших здесь чудовищ.

***

А тем временем колесница взмыленных коней Владыки остановилась у врат его дворца. Геката в сопровождении слуг уже встречала Персефону. Аида осторожно перенесли в его покои, и колдунья начала тот час же хлопотать над ним, имея наготове опиум и различные чудодейственные средства. Оставив мужа в надежных руках, юная богиня вышла, не в силах справиться с вдруг охватившими ее чувствами…

Чудодейственное и умелое целительство Гекаты принесло свои плоды, и уже через пару часов полный жизни и сил Владыка вновь твердо стоял на своих ногах, и только страшные рубцы на его теле напоминали о недавнем кровавом сражении Тартаре.
— Где Сеф? — спросил он Гекату.
— Ты найдешь ее в Элизиуме… Иди к ней, Аид… — ответила с улыбкой колдунья.

Взяв свою колесницу, стоявшую здесь же у дворца, Владыка помчался в обитель душ праведников, сгорая от нетерпения вновь увидеть свою Персефону.

Девушка стояла на берегу прекрасного озера, окруженного цветущими садами, а по щекам ее текли тихие слезы.
— Сеф!

Голос любимого заставил ее вздрогнуть.
— Уходи, Аид, пожалуйста… оставь меня!
— Никогда, жена моя! Ты спасла меня, рискуя собой… О боги, неужели тебе не было страшно? Ничего не говори… все равно я не поверю!
— Для меня нет ничего страшнее, чем потерять тебя! — ответила Персефона.

 Владыка обнял ее и, приподняв кончиками пальцев ее подбородок, тихо спросил:
— Я причинил тебе столько боли… Что мне нужно сделать, чтобы ты простила меня?

В изумрудных очах красавицы Весны вдруг зажглись озорные искорки…
— Научи меня драться на мечах!

ГЛАВА 22

МЕЧ ИППОЛИТЫ


— Ты поймала меня, маленькая плутовка! — проворчал Владыка. — Теперь я не смогу тебе отказать… даже если и захочу!
— Я хочу научиться сама защищать себя, муж мой, и не только моими божественными силами! — ответила Персефона.
— Но защищать женщин должны мужчины — девушки не должны сражаться! — раздраженно буркнул Аид.
— Ты не всегда сможешь оказаться рядом. Меч тоже может защитить, и поэтому я хочу, чтобы ты меня научил… Итак? — улыбнулась Сеф.
— Когда ты хочешь начать?
— После того, как ты отдохнешь в моих объятиях! — c улыбкой промолвила Персефона.
Она нежно обвила Аида руками за шею и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала любимого в губы.
— Сеф!

Аид тут же схватил жену на руки и понес ее к колеснице. Взяв вожжи, Владыка погнал лошадей обратно к своему дворцу…

***

Спустя час Аид и Персефона вышли из своих покоев и пройдя по длинному коридору, оказались у медной тяжелой двери. Толкнув ее, Аид щелкнул пальцами и зажег многочисленные факелы, закрепленные на стенах просторного помещения. Это была личная оружейная Владыки.

У Персефоны захватило дух при виде развешанного на стенах самого разнообразного диковинного оружия. Об этой оружейной давно ходили слухи, но редко кому удавалось увидеть ее. Этот смертоносный арсенал не прочь был бы заполучить сам Зевс, и он не остановился бы ни перед чем, горя желанием непременно иметь его в своем дворце… И он уже не раз спрашивал Аида об этом.

— Ты можешь выбрать любой меч, который понравится тебе, Сеф!
— Любой?
— Да! — буркнул Аид.

Персефона подошла ближе и начала медленно проходить вдоль стен, вглядываясь в клинки. Внезапно она остановилась напротив одного из них.
— Возьми этот, Персефона! — услышала она голос Гекаты в своих мыслях. — Это меч царицы амазонок Ипполиты. Аид будет уговаривать взять тебя другой… но ты возьми именно этот!
— Я хочу этот! — выдохнула Персефона.
— Этот?! — Брови Аида удивленно поползли вверх… — Почему именно этот? Я могу предложить тебе гораздо лучшие клинки…
— Он мне понравился! Тебе знаком его прежний хозяин?
— Да, Сеф! — нахмурился Аид. — Но я бы хотел, чтобы ты взяла другой меч!
— Нет… только этот!

Рукоятка меча была украшена изображением серебряной змеиной головки с глазами-изумрудами и затейливой резьбой.

— Ах Сеф… Что же, ты сама выбрала его! — Аид снял со стены меч Ипполиты. — Возьми! Он твой. Интуиция тебя не обманула. И к тому же, у него отличная балансировка клинка.

Меч лег в ее руку так, словно был выкован специально для нее…

— Тебе понадобится время, чтобы привыкнуть к этому оружию! — промолвил Аид, когда он вместе с Персефоной вышел во внутренний двор дворца. — Здесь достаточно мест для тренировки. Следи за мной, повторяй в точности мои движения и нападай, как только увидишь брешь в защите. Забудь про детали — надо видеть сразу все! Не напрягай глаза…

И в тот же момент окрестности дворца огласились звоном металла и выкриками Аида. Владыка поддавался Персефоне, оставляя ей достаточно времени для того, чтобы она привыкла к технике боя на мечах. Полчаса изматывающей тренировки, и Персефона уже еле стояла на ногах… Рука ее словно приросла к мечу, и она уже не чувствовала ее. Единственное что поддерживало ее это — ее азарт. Ей непременно хотелось стать достойным соперником своего мужа и доказать всем, что она вполне способна овладеть искусством боя на мечах не хуже мужчин. Но вот, парируя очередной прямой выпад Аида, она вдруг отлетела в сторону, словно листок, подхваченный ветром… Лезвие меча лязгнуло о мраморные плиты, которыми был вымощен внутренний двор дворца, и застряло в узкой трещине серого валуна, находящегося на почтительном расстоянии от места поединка. Времени для извлечения клинка из ловушки не было и торжествующий Аид уже поднес меч к горлу Персефоны…

— Страсти в тебе хватает, но не давай воли гневу… а то всегда будешь терпеть поражение… Попробуем еще раз! — сказал Аид, занеся лезвие над головой и описывая им резкий полукруг. — Твой меч должен соединиться с твоей душой, и тогда уже ничего не будет стоять между ним и тобой… Пусть меч почувствует твою руку, Сеф…

Великолепный длинный выпад юной богини снова ушел в пустоту.
— Все та же ошибка! Никогда не пытайся нанести удар во всю длину клинка… Не горячись… — не успел Аид и договорить, как Сеф, сделав обманный выпад, выбила его собственный меч из рук и острие ее меча коснулось груди Владыки.
— Ты застала меня врасплох! — ошарашенно пробормотал Аид.
— Ха! Как тебе моя атака?
— Атака?! Ты смухлевала! А так совсем даже неплохо… Но ты показываешь свои слабые места и подвергаешься риску контратаки.
— Ты никогда не будешь полностью доволен!

Увлеченная поединком с Аидом, Сеф не сразу заметила стоящего неподалеку Таната, с огромным интересом наблюдавшего за этим необычным боем.

— А, Танат… как кстати! Любимая, я хочу, чтобы ты посмотрела, как мы будем драться с Танатом. Смотри внимательно и учись!
— Как скажешь, Владыка! — ответил Танат. — Персефона! Ты слишком низко держишь руку, и твоей атаке не хватает гибкости! — добавил он, обращаясь к Сеф.

Бог Смерти достал свой меч, и Сеф стала внимательно наблюдать за обоими сражающимися. Они были хищниками, опасными созданиями, которым покорилась тьма… Они кружили в смертельном танце, а их клинки были столь стремительными, что больше походили на блики молнии… Аид без видимого труда избегал сокрушительных ударов огромного меча Таната и в стремительных выпадах наносил ответные удары. Серебристо-голубой металл брызгал искрами, а воздух заполнил прозрачный звон от скрещивающихся клинков противников. Аид сменил вдруг позицию и сделал серию сногсшибательных приемов, при этом бешено работая мечом. Замешкавшийся Танат, уворачиваясь от клинка, не удержал равновесия и рухнул на спину…

— Ну что? — победно ухмыляясь, произнес Аид, пытаясь настичь соперника колющим ударом и пригвоздить к земле.

Но Танат, откатившись в сторону из-под острия, легко вскочил на ноги, обтек противника сбоку и нанес хлесткий удар клинком плашмя по ягодицам Аида. Тот, захохотав, отскочил в сторону, потирая ушибленное место.
— А не рано ты радуешься, Владыка? Акробатика хороша на ложе, а не в бою! — пробурчал бог Смерти и бросился в наступление.
— Ничего друг мой, я стараюсь успевать везде! — выразительно глянув в сторону Сеф, произнес Аид.

Они увлеченно размахивали мечами и подзадоривали друг друга азартными криками.

«Совсем как дети! — подумала Сеф. — Мужчины…»

Но вот Аид, взметнув клинок, парировал удар Таната который обрушился на него сверху. Изящный поворот лезвия — и меч Владыки буквально вырвал оружие из рук бога Смерти. Меч Таната описал большую дугу и упал в двадцати шагах от сражавшихся. Аид подошел к Персефоне.
— Ты все видела! Теперь я хочу, чтобы ты сразилась с Танатом! А я понаблюдаю, где ты уязвима…
— Аид… Я не могу! — тут же отозвался бог Смерти.
— В чем дело, Танат? Я приказываю тебе — бери меч! Сеф ты готова?

Персефона закивала.
— Я могу поранить ее… Это опасно!
— Я прекрасно знаю, насколько смертелен меч в твоей руке… Будь предельно осторожен с Персефоной.
— Я буду драться вполсилы! — ответил Аиду Танат.

***

В очередной раз скрестились мечи, и бой продолжился… Аид несколько раз прерывал поединок, указывая Сеф на ее ошибки, а затем бой начинался заново. Наконец, не выдержав огромного напряжения, Сеф стала все больше отступать перед натиском Таната и, сделав очередной выпад, девушка споткнулась и упала на колени… В тот же момент Танат, моментально среагировав, отскочил назад, боясь ненароком поранить свою Владычицу и, бросив меч на землю, подошел к обессиленной Сеф. Бой был окончен…

— Ты дралась как львица, моя госпожа! — промолвил Танатос, поднимая Персефону. — Тебе надо еще очень много тренироваться, но однажды на Олимпе тебе не станет равных! — с восхищением глядя на девушку, продолжил бог Смерти.
— Спасибо тебе, Танат! Воистину, моя жена не перестает меня все больше и больше поражать… Она стреляет из лука лучше Артемиды, умеет управлять колесницей не хуже Афины и когда-нибудь станет нашим достойным противником! Хотя, после того как ты расправилась с Эмпусой, мне не следует больше ничему удивляться, любимая! — сказал, обнимая смущенную девушку, Аид.

Только сейчас Владыка и его жена заметили, что Эреб утонул в вечерних сумерках.
— Я буду ждать тебя в наших покоях, муж мой, а сейчас я бы хотела привести себя в порядок и освежиться! — промолвила с улыбкой Сеф.
— Да, моя царица! А мне надо решить одну проблему с Танатом… — ответил ей Аид.
— До завтра, Танат! Спасибо тебе за помощь, — промолвила Сеф, с признательностью глядя на подземного друга.
— Я всегда готов служить тебе моя госпожа! — ответил Персефоне, поклонившись, Танат.

Когда Сеф вошла во дворец, Аид повернулся к Танату и нетерпеливо спросил:
— В чем дело, Танат? Вот уже несколько месяцев к нам почти перестали поступать тени… Ты ничего не хочешь мне сказать?
— Да, господин! В мире смертных больше нет войн. Люди умирают только от болезней, старости и голода, но этого недостаточно…
— Нет войн? О Хаос… Арес! Нет войн, потому что нет Ареса! Месть Гекаты дорого нам обходится, Танат. Она стоит нам теней! Надо возвращать этого мерзавца… Он нам необходим, Танат. Нам нужны новые тени! Персефона возвращается через пару месяцев на Олимп… И тогда она вернет Аресу его божественный облик! Что же, подожду. Я не хочу отпускать ее, Танат, но я дал слово Зевсу…

***
Уже совсем стемнело, когда отпустив слуг, Аид вошел в свои покои, где его ждала Персефона. Она полулежала на ложе и смаковала восхитительный виноград, отрывая от кисти одну за другой крупные сочные ягоды. Золотисто-рыжие волосы струились по ее плечам и спине. Они излучали блеск и буквально горели при свете факелов огнем, а сквозь прозрачную тончайшую тунику просвечивало соблазнительное стройное, нежное тело девушки.
— Я принес тебе подарки, любимая!

С этими словами он присел на ложе и передал ей обтянутый черной кожей ларец. Сеф взяла его и подняла крышку. На бархатном багряном дне ларца лежали удивительной красоты алмазное ожерелье и такие же сережки в золотой оправе.
— Какая прелесть! — прошептала она и нежно обняла своего мужа. — Спасибо, тебе любимый!

Полный любви и страсти поцелуй Аида послужил ей ответом… Чуть помолчав, Персефона промолвила:
— Меня мучает одна загадка… Ты не рассердишься, если я спрошу тебя?
— Что ты хочешь знать?
— Аид, расскажи мне о хозяине этого меча!

Владыка резко поднял голову и впился в нее пристальным взглядом…
— Хм…а разве Геката тебе еще не нашептала?
— Нет! — уверенно солгала Сеф.
— Это длинная и печальная история Сеф… Зачем тебе?
— Я хочу знать!
— Ну, будь по твоему! — вздохнул Аид. — Знай же, что меч этот принадлежал царице амазонок Ипполите. Когда-то давно, когда Геракл  жил еще среди людей, царь Микен Эврисфей приказал добыть ему пояс Ипполиты, дающий власть над всеми амазонками, для своей надменной дочери Адметы. Это был совсем простой кожаный пояс, но в нем была сокрыта вся сила амазонок. Пока Ипполита носила этот пояс, никто не мог победить ее, а вместе с нею и амазонок. Несмотря на страшные слухи, ходившие о амазонках, Ипполита встретила Геракла дружелюбно, предложила ему пищу и кров.

Геракл стал ее гостем и повинуясь закону гостеприимства, Ипполита готова была отдать свой пояс, который тот попросил у нее. Но тогда еще Гера ненавидела Геракла и, превратившись в одну из амазонок, спровоцировала их нападение на нашего героя… В этой битве Геракл убил Ипполиту и забрал ее пояс для своего царя…

То же мне… герой — воевать с женщинами! — немного помолчав, презрительно фыркнул Аид. — А ты знаешь, кто подарил этот пояс царице? Арес!
— Арес… — пораженно повторила Сеф.
— Они были любовниками! Когда царица и ее амазонки погибли, Танат пришел за их тенями и забрал оружие Ипполиты с собой. Так этот меч оказался у меня…
— Это и правда очень печальная история, Аид!

Владыка с нежностью притянул Персефону к себе. Он шепотом несколько раз повторил ее имя и снова приник к ее устам страстным поцелуем. На него тут же нахлынуло желание и, сунув руки под ее тонкую ночную одежду, он принялся ласкать уже хорошо знакомое ему юное тело… Этой ночью они получили от любви наибольшее наслаждение, а на глазах Сеф от счастья выступили горячие слезы… Обнявшись, они еще долго разговаривали друг с другом, пока не заснули.

***

— Персефона, Владычица, прошу тебя, помоги мне! Вот уже долгие годы нет мне покоя!

Тихий, далекий, и полный скорби женский голос взывал посреди ночи, разбудив юную богиню. Персефона приподнялась на ложе и увидела, что от ее меча идет какое-то свечение. Она захотела было разбудить Аида, но что-то удержало ее. Даже во сне Владыка не утратил свою властность и царственную осанку. Он шевельнулся вдруг и вытянулся во всю длину своего стройного тела…

Стараясь не шуметь, Сеф тихо соскользнула с ложа и подошла к висевшему здесь же, в их с Аидом покоях, мечу Ипполиты и тут же вздрогнула… На серебристо-голубом блестящем клинке, как в зеркале, возникло изображение прекрасного, но бледного и прозрачного лица царицы амазонок, обращенного к ней, а в ее глазах Сеф увидела боль и тоску…
— Смилуйся, дай мне снова увидеть мою дочь — она ждет меня в Элизиуме… Не отказывай мне, заклинаю тебя! Меня приговорили к вечным скитаниям в мире боли и мрака! А мой убийца нежится в сонме богов… Я не должна была ему отдавать подарок Ареса…
— Ипполита!
— Помоги мне, умоляю тебя! Дай встретиться с дочкой...
— Я сделаю все, что в моих силах, Ипполита, обещаю тебе! — ответила Персефона.

***

Наступило утро, и Персефона проснулась от легкого поцелуя. Она открыла глаза и увидела улыбающегося Аида.
— Вставай, соня! Я не хотел тебя будить, но мне не терпелось увидеть твою улыбку.
— И ты ее увидел! — засмеялась Сеф.
— Ты разговаривала сегодня ночью, во сне… Тебя что-то тревожит?
— Нет… То есть да! Ты уже уходишь?
— Да любовь моя, начинается суд теней и меня уже ждут.
— Прошу тебя, пересмотри дело Ипполиты! Отпусти ее к дочери в Элизиум! — выпалила вдруг Сеф и перевела дух…

Аид крепко схватил Персефону за плечи и отчеканивая каждое слово, произнес:
— Она убивала мужчин, Сеф! Женщина не вправе убивать и не должна возвышаться над мужчиной…
— Она была амазонкой, Аид, и в этом она видела свое предназначение! Она убивала только врагов… Она еще и любила… Теперь ее тень заточена на полях Мук, обреченная на вечные страдания… Прошу тебя, ради меня, разреши ей жить в Элизиуме!
— Ты не понимаешь, о чем просишь, Сеф!
— Она поверила в великодушие Геракла, а он ее хладнокровно убил… лишь бы угодить дочери своего царя! Она стала марионеткой в его руках и руках Геры…
— Хорошо любимая, мне трудно тебе отказать, и я посмотрю, что можно сделать… но ничего не обещаю!

***

Следующие несколько месяцев пролетели стремительно. Персефона завоевала любовь и уважение всех без исключения обитателей Подземного мира и теперь без страха, взяв колесницу Аида, когда тот был занят делами во дворце, ездила по всему подземелью, разбирая проблемы своих подданных и наводя порядок в самых отдаленных уголках своего царства. В свободное время она навещала Гекату в ее Стигийских болотах, и колдунья охотно посвящала царицу в тайны магии и делилась свежими новостями из мира смертных. Танат и Гипнос, как и Геката, были рады оказать своей Владычице любую услугу, и Сеф всегда могла рассчитывать на их помощь и поддержку.

Памятуя о недавних трагических событиях и боясь вновь потерять любовь своей Персефоны, Аид силой воли сдерживал в ее присутствии свою вспыльчивость и необузданный гнев и был с ней крайне нежен и предупредителен. Но вот настала пора богине Весны вновь возвращаться к своей матери Деметре на Олимп.
— Если бы ты только знала, как я не хочу расставаться с тобой, Персефона! Если бы не этот договор с Зевсом… — помрачнев, Аид заскрипел зубами.
— Эти полгода пройдут очень быстро, и мы снова будем вместе, муж мой! — ответила, улыбаясь, Персефона и ласково погладила Аида по бледной щеке.
— Я сам отвезу тебя, Сеф! Если честно, я хочу присутствовать при превращении Ареса и хочу убедиться, что его месть не коснется тебя…
— Я могу за себя постоять, Аид! — недовольно воскликнула Персефона. — Неужели ты думаешь, что я дрогну перед своим братом?
— Я знаю… Ты больше не маленькая, нежная и безобидная богиня… Ты — Владычица моего мира, Сеф и моя жена… И так будет всегда!

***

А в это время на Олимпе Зевс как обычно созывал совет Двенадцати в Тронном зале своего дворца.
— Если я не ошибаюсь, сегодня возвращается твоя дочка, Деметра? — обратилась Гера к богине Плодородия.
— Да, сестра! Я жду не дождусь ее… — вздохнула Деметра.
— Я тоже, Деметра! Я надеюсь, что уже сегодня увижу Ареса в его обычном облике.
— Моя дочь сильно изменилась, живя у Аида, Гера! Я с трудом узнала ее в последний раз…
— Она стала царицей Подземного мира, Деметра, и Арес должен был уважительно относиться к ней и к ее подданным… Я бы на ее месте поступила бы точно так же, — твердо ответила Гера.

Не успели боги рассесться по своим местам, как в зал ворвался возмущенный Гелиос.
— Прости меня, о Громовержец, за мое вторжение без приглашения, но, прошу тебя — восстанови справедливость и накажи моих обидчиков!

Ропот прошелся среди собравшихся богов…
— Гелиос! Кто посмел нанести тебе обиду? Мы слушаем тебя! — прогудел удивленный Зевс.
— Это был царь Итаки — Одиссей и его спутники! Их корабль остановился около острова, где паслись мои священные стада — семь стад красных быков, семь стад белых баранов. Наглые смертные сошли на мой берег, зарезали и съели лучших быков. Я видел ужасное… содранные шкуры шевелились, и мясо на вертелах мычало. Я знаю, что Одиссей предупредил своих товарищей не прикасаться к моим стадам, но они ослушались его и, когда он заснул, они совершили это святотатство!
— Все равно это не умаляет вины царя Итаки! — прогремел Зевс. — Афина, ты покровительствуешь Одиссею… Я запрещаю тебе больше помогать ему!
— Покарай моих обидчиков, не то я сойду в подземное царство и буду светить среди мертвых, — чуть не плача, умолял бог Солнца.

Громкий и грозный раскатистый смех прервал вдруг излияния Гелиоса, и опешившие боги увидели, как в открытые двери вошли еще две фигуры в темных одеждах. Это был сам Владыка, а рядом с ним стоял его спутник, укутанный в широкий черный плащ с капюшоном, скрывавшем лицо.
— Хорошо сказано, друг мой! Сочту за честь принять у себя такого дорогого гостя! В моем царстве не хватает солнечного света, и твое появление было бы очень кстати…
— Аид?! — поразился Громовержец.
— Зевс, прикажи — я потоплю корабль этих ничтожных смертных! — обратился Посейдон к Громовержцу.
— Нет, брат! Я сегодня же лично займусь твоими обидчиками, Гелиос! У тебя есть мое слово…
— Благодарю тебя, о Великий Зевс! — ответил бог Солнца и, поклонившись Громовержцу, удалился.

Взоры всех присутствующих обратились к Аиду и его спутнику. Стоявший рядом с Владыкой изящным движением откинул капюшон, и боги увидели улыбающуюся красавицу Весну.
— Кора! — радостно вскочила со своего места Деметра и тотчас же подбежала к дочери.
— Здравствуй, мама! — приветствовала Сеф Деметру и они обнялись. — Аид захотел проводить меня на Олимп.
— Как я соскучилось по тебе, дочка!
— Я тоже, мама!
— Приветствую тебя, Деметра! — сдержанно произнес Аид.
— Здравствуй, брат! — сухо ответила Деметра.

Персефона взглянула на пустующее кресло Ареса.
— Где он, мама?
— Арес?
— Позови Гермеса, пусть он принесет Ареса! — обратилась Деметра к одному из слуг…

Через несколько минут улыбающийся Гермес пришел, неся в золоченой клетке боевую птицу, и, открыв клетку, поставил ее недалеко от Персефоны.

— Ну наконец-то, а то намучились мы с нашим воякой! — проворчал Аполлон. — Даже в облике птицы с ним трудно сладить… Он уже всю нашу прислугу разогнал! Меня исклевал, пока я ловил его! — жаловался он Гестии.
— Даже Зевс и Гера не смогли справиться с ним! — смеялся Дионис. — Представляете, вот уже как полгода Арес нашел себе укромное местечко в их спальне, и никакими уговорами и угрозами его оттуда невозможно было выманить! Теперь они спят в других покоях и раздельно… ха-ха-ха!
— А у меня руки чесались поймать его и зажарить на вертеле! — с мстительной ухмылкой обратился Гефест к Афродите.
— И ты бы не подавился им, дорогой? — язвительно ответила ему Афродита.

В Тронном Зале нависла напряженная тишина…

— Представление начинается! — шепнула улыбающаяся Артемида Аполлону.

Арес выпорхнул из своей темницы, важно зашагав по мраморному полу. Сеф посмотрела на Аида, и тот ободряюще улыбнулся. Она подняла руку, и мощная воздушная волна, вырвавшаяся из ее сердца, окутала птицу в серебристый кокон, и приподняв, завертела в спиральном вихре. Это продолжалось несколько секунд, но Сеф это показалось вечностью…

Но тут вдруг что-то пошло не так и Арес, превратившийся теперь в огромного красочного попугая, шмякнулся с надрывным криком об одну из стен тронного Зала и распластался на мраморном полу… В ту же секунду своды дворца потряс взрыв дружного смеха наблюдавших эту сценку богов.
— Упс! — тихо произнесла Сеф и, глядя на смеющегося Аида, виновато пожала плечами.
«Извини, Персефона! Я захотела еще раз подшутить над этим надменным олимпийцем… — отозвалась Геката в мыслях Персефоны. — Повтори попытку — сейчас все будет в порядке!»

Сеф повторила попытку и вскоре бог Войны в своем обычном божественном облике предстал перед советом Двенадцати.
— Арес! — прошептала Афродита, с нежностью глядя на своего любовника…
— Что, уже соскучилась по нему? — презрительно глядя на супругу, вполголоса произнес Гефест.
— Ты!

Взгляды серо-голубых и изумрудных глаз перекрестились. Арес внезапно побагровел и, зарычав, бросился к Персефоне, сжимая в бешеной ярости кулаки. Зевс поднялся со своего трона, и в его руке заблестела молния…
— Арес, не смей! — крикнула Гера.

В следующее мгновение Персефона вновь подняла руку, и направляемая ею мощная энергия приподняла Ареса и, перевернув в воздухе, бросила прямо к ней под ноги. Среди богов прошелся легкий смешок… Арес попытался вскочить, но в ту же секунду его горла коснулось лезвие меча.
— Остынь, брат! Может, мы просто сначала спокойно поговорим? — обратилась Сеф к поверженному богу Войны.
— Поговорим?! После всего того, что ты со мной сделала?!
— Клянусь Стиксом! — прогремел Аид. — Если бы мне не было в тебе необходимости, племянник, то моя жена и пальцем не пошевельнула бы, чтобы вернуть твое божественное обличие!
— Что, дядя, в Подземном царстве не хватает теней? — язвительно спросил Арес, рассматривая направленный на него клинок меча…
— Да, Арес! Ты мне нужен. Я думаю, полгода — достаточный срок для передышки от войн.
— Этот меч! — прошептал вдруг бог Войны, смертельно побледнев… — Ипполита!

Сеф взглянула в его внезапно повлажневшие от предательских слез глаза и увидела в них вместо ненависти изумление и глубокую печаль…
— Нам нужно поговорить, Арес, доверься мне! — произнесла Персефона, убирая меч с горла Ареса.

Бог Войны вскочил на ноги и вдруг засмеялся, схватившись за голову…
— Персефона, сестренка! Я не могу поверить… Я недооценил тебя! Как жаль, что не я женился на тебе… Как я завидую твоему мужу!

Вздох облегчения прошелся среди богов…
— Но этот меч…
— Прости меня, отец! — обратилась Персефона к Зевсу. — Но я бы хотела наедине поговорить с моим братом… Это важно для нас обоих!
— Хорошо, дочь, только не задерживай Ареса долго… — мы не можем начать наш Совет без его присутствия!

Проводив взглядом удаляющихся Персефону и Ареса, Зевс повернулся к Аиду.
— Пока ты здесь, брат мой, я хочу тебя ознакомить с некоторыми нашими планами…

***

— Здесь нам никто не помешает! — сказала Сеф Аресу, как только они остались одни. Это была комната для гостей, находящаяся рядом с Тронным залом Зевса.
— У тебя меч Ипполиты! Я узнал его…
— Ты любил ее, Арес?
— Больше жизни… я даже хотел на ней жениться и собирался просить отца подарить бессмертие Ипполите. Но это все оказалась несбыточной мечтой. Амазонки всегда были свободны и независимы, Сеф. Она мне отказала! В память о нашей любви я подарил Ипполите волшебный пояс, а позже я узнал, что Геракл убил ее и забрал пояс…
— О боги! Представляю, как тяжело тебе было на свадьбе убийцы твоей возлюбленной…
— Никому не рассказывай об этом, Сеф! Видно, мне на роду написана несчастная любовь… — горько усмехнулся Арес.
— У тебя осталась еще Афродита, Арес!
— Да… чужая жена… и она всегда будет для меня любовницей, не больше. Я хочу еще раз увидеть Ипполиту!
— Тень Ипполиты теперь в Элизиуме, Арес! Тебе нельзя туда.
— Один-единственный раз! Я так и не попрощался с ней…
— Ты увидишь ее в отражении ее меча и сможешь теперь с ней попрощаться, Арес! Я не буду вам мешать… Я подожду тебя за дверью…
— Спасибо, Сеф!

***

Персефоне пришлось недолго ждать: двери распахнулись и Арес вышел в коридор.
— Возьми свой меч, Сеф! Я бы не смог найти лучшего хозяина для меча Ипполиты, чем ты… Ты знаешь, где сейчас находится ее пояс?
— Да, Арес! Он у твоей матери. Адмета побоялась владеть им и принесла его в храм Геры. А души самой Адметы и Эврисфея до сих пор неприкаянно бродят по асфоделевым лугам и знаешь что — мне их совсем не жалко!
— Не хотел бы я быть твоим врагом, Сеф… С тобой надо дружить! — засмеялся бог Войны. — Кстати, не хочешь как-нибудь скрестить наши мечи в честном поединке?
— Если в честном — то с удовольствием. Значит, ты больше не ненавидишь меня, Арес?
— Нет, сестренка! Я люблю тебя и уважаю теперь еще больше, чем когда-либо. Ипполита рассказала мне, как ты ей помогла — клянусь, я не могу больше сердиться на тебя, несмотря на то, что ты со мной сделала! Я смеялся над тобой, и ты мне с лихвой отплатила…
— Идем, Арес, нас ждут!

Войдя в Тронный зал, Персефона подошла к мужу.
— Все в порядке? — нетерпеливо спросил Аид.
— Да! Арес попрощался с Ипполитой… — ответила Персефона.
— Теперь пришла пора прощаться нам с тобой, Сеф. Мне нужно идти, дорогая! — промолвил Владыка.
— Аид, я…
— Я знаю — ничего не говори!

Он наклонился и, целуя Сеф, прошептал ей:
— Я буду приходить к тебе по ночам… как обычно!
— Да! — еле слышно ответила девушка.

Аид кивнул Зевсу на прощание, резко развернулся и зашагал вон из зала…

***

Вскоре корабль Одиссея отплыл от берега острова Гелиоса, и Зевс поднял бурю, грянул молнией и корабль рассыпался. Вся команда Одиссея потонула в водовороте, и только он один был обречен носиться по морю на обломке разбитого корабля в течение девяти дней.

А бог Войны Арес смеялся, когда его щит встречал удар вражеского оружия и с легкостью отбив его, сокрушал противника, протыкая его доспехи своим смертоносным копьем. Он испытывал какое-то безумное наслаждение, сила его казалась беспредельной… Даже в самом пылу атаки Арес отчетливо видел картину боя во всех ее мельчайших деталях. И это была его стихия. Никогда еще он не чувствовал себя таким могучим, уверенным в своих силах, способным на все… Ему хотелось непрерывно убивать и завоевывать… Ничто другое уже не интересовало его. Весь мир был на кончике его копья… Сама Вселенная покорно лежала перед ним, как жертва. В каждом своем противнике Арес видел Геракла — убийцу Ипполиты, и горе было тому, кто попадал под удар его карающего копья…

 — Я посвящаю эту битву тебе, Ипполита! Прими от меня этот последний дар…

***

Так прошел день. Гелиос правил свою колесницу к закату, a богиня Ночи Нюкта только- только выехала из Тартара в мир смертных, чтобы вступить в свои права и накрыть мир черным бархатным покрывалом… А во дворце Деметры ее дочь Персефона готовилась к встрече с ночным гостем — ее мужем Аидом… Благодаря Гекате, супруги не прекращали тайные встречи, и поэтому полугодовая разлука не казалась им такой уж невыносимой.

Сеф взяла меч Ипполиты — теперь уже свой меч и в полированном блестящем лезвии адамантия вновь увидела гордый облик воительницы. Амазонка стояла с  белокурой малышкой— ее дочкой на цветущем лугу Элизиума и благодарно улыбалась богине Весны…
— Спасибо тебе, Владычица, за все! Я никогда не забуду, что ты для меня сделала… Будь счастлива!
— Теперь у тебя все будет хорошо, Ипполита!

— Я не видел тебя всего лишь полдня и успел смертельно соскучиться, моя царица! — услышала вдруг Персефона за своей спиной глухой, до боли родной голос и тут же почувствовала, как кто-то заключил ее в свои крепкие, но в тоже время нежные объятия…
— Любимый!

ГЛАВА 23

ПОДАРОК СУДЬБЫ


Незаметно пролетело время, и вот уже до возвращения красавицы Весны в Подземное царство Аида осталась всего одна неделя. Аид, как обычно, каждую ночь приходил в покои своей жены во дворце Деметры.

— Наконец то, родная! Еще несколько дней, и ты вернешься ко мне снова! — промолвил Аид, целуя Персефону.

Внезапно девушка побледнела и, тихо охнув, еще крепче прижалась к своему мужу…
— Что с тобой, любимая? — встревожился Аид. — Тебя что-то тревожит?
— Нет! Все хорошо… Я так счастлива, что мне даже страшно!
— Чего ты боишься?
— Разлуки с тобой…
— Мы всегда будем вместе, навеки!
— Конечно, но…
— Сеф, ты что-то не договариваешь! Мне это не нравится, — нахмурился Владыка.
— Прости, муж мой, но скоро я не смогу разделить с тобою ложа!
— Что? Почему? Ты больше не любишь меня?!
— Я люблю тебя больше жизни, мой Аид! — горячо возразила Сеф.

Аид схватил Персефону за плечи и впился в нее пристальным взглядом…
— Говори! — приказал он.
— Я беременна, муж мой!

Глядя на нее широко раскрытыми глазами, Аид прошептал:
— Ты уверена?

Она утвердительно кивнула.
— Я не могу в это поверить… Я буду отцом! — пораженно пробормотал он.
Гордость и бешеная радость переполняли теперь его сердце. Ведь о таком подарке судьбы он даже и мечтать не мог…

Персефона была уже на третьем месяце и еще не утеряла своей стройности, живот пока еще еле угадывался.

— Кто еще знает об этом?
— Никто! Даже мама…
— Представляю что станет с сестрой, если она узнает! Никому не говори пока… О боги… А я-то боялся, что ты разлюбила меня! — вдруг громко рассмеялся Аид.
— Дорогой, нас услышат! — тихо воскликнула Сеф.
— Мне все равно, любимая! Пусть слышат… пусть завидуют! У меня будет наследник!
— Или наследница! — улыбнулась Персефона.
— Ничего не имею против… Но я хочу еще и сына! — запротестовал Владыка.
— Аид! — покраснела Сеф. — Какой ты ненасытный…
— Значит, сегодня наша последняя ночь?
— Да! До тех пор, пока не родится ребенок.
— Мы сможем потренировать мое терпение позже, а сейчас я слишком сильно хочу тебя!

Аид коснулся пальцами ее груди, и Персефона со стоном пробормотала:
— А я…тебя! — и поцеловала его с такой нежностью, что по телу Аида пробежал блаженный трепет.
— Что же, не будем понапрасну терять драгоценного времени, которого у нас мало осталось, и возьмем от этой ночи все, что она может нам дать!

Разомлев в его объятиях, Сеф прошептала:
— О, мой любимый!
— Ты моя, только моя! — ответил ей Владыкa и губы их слились в страстном поцелуе бессмертной любви…

ГЛАВА 24

ЗАПЕРТАЯ ДВЕРЬ


Наступило утро. Деметра подошла к покоям дочери…
— Ты уже встала, дочка? — спросила она через дверь. — Ты не забыла, что после собрания у Зевса мы собирались с тобою в Микены?

Не получив ответа, богиня Плодородия попыталась открыть дверь.
— Странно… Персефона! Ты слышишь меня, дочь? Открой мне дверь!

Деметра позвала слуг и стражу, но и они не смогли открыть двери покоев Персефоны.
— О боги, почему она не открывает? С ней что-то случилось… — заволновалась Деметра.
— Ломайте дверь!

Но дверь словно окаменела. Видя, что ей понадобится помощь Гефеста, Деметра взяла свою колесницу, запряженную летучими змеями и помчалась во дворец Зевса. Она уже опаздывала и Громовержец открыл заседание Совета без нее.

— Деметра! Что случилось? Ты опоздала сегодня! — воскликнул удивленный Зевс, увидев входящую в Тронный зал запыхавшуюся богиню.
— Мне нужна помощь Гефеста! Я не могу открыть дверь.

Среди богов прошелся смешок.
— Велика беда! — хмыкнул Зевс. — Присаживайся, а после нашего заседания Гефест откроет тебе твою дверь!
— Ты не понимаешь, брат! — возразила Деметра. — Моя дочь, Персефона… С ней что-то случилось! Я чувствую это… Она заперла свои покои и не открывает!
— Она уже не ребенок, Деметра! Оставь свою дочь в покое… — возразила, поморщившись, Гера.
— Я не приму участие в Совете, пока не буду знать, что случилось с моей дочкой! — гневно закричала Деметра. — Гефест, идем!
— Она не успокоится! — шепнула Гера Зевсу. — Не видишь, у нее уже истерика!
— Хорошо, Гефест, открой эту адскую дверь и тотчас же оба возвращайтесь! — приказал Громовержец сыну.
— Как скажешь, отец! — ответил Гефест и вместе с взволнованной Деметрой тот час же покинул зал.

***

А в это время Аид и Персефона все еще спокойно спали даже не подозревая о том, что они стали причиной переполоха Деметры. Аид с ночи запечатал дверь покоев Персефоны двойным заклятием и оба они, забыв про время и про все на свете, насладились близостью, co всем пылом и страстью отдаваясь друг другу…

Первой проснулась Персефона. Неслышно соскользнув с ложа, девушка подошла к красивым резным окнам. Легкий ветерок с моря приносил сладкие ароматы осенних растений в комнату, где роспись на стенах яркостью красок соперничала с самыми красивыми цветами садов Деметры. А солнечные лучи весело играли на мозаичном полу и ярких стенах, но еще веселее бурлила радость в сердце Персефоны.

«У нас с Аидом будет ребенок! Новая жизнь в царстве мертвых… О боги, но как я скажу об этом маме?»
— Ты уже проснулась, любимая! — услышала она вдруг позади себя голос мужа и, повернувшись, сразу же попала в его крепкие объятия…
— Что мы делаем, Аид? Это сумасшествие! — запротестовала Сеф. — Уже утро. Тебе надо уходить! Тебя могут обнаружить…
— Не беспокойся, Сеф! Я запечатал дверь. Я хочу побыть еще немного с тобой, наедине… да и к тому же, я голоден! Ну ты же не выгонишь своего мужа, не покормив его на дорожку?!
— На дорожку? Ах ты хитрец! Тебе нужен лишь предлог, чтобы не уходить! — засмеялась Персефона и в ее изумрудных глазах зажглись озорные огоньки. — Хорошо, но после — выметайся! Если мама узнает, она нас самих съест на завтрак…
— Ничего! Уж я то ей аппетит точно испорчу… — хмыкнул Аид.
«Геката, нам нужна еда из нашего мира!» — мысленно обратился Владыка к богине Колдовства.
«Уже все готово, господин… но поторопись — у тебя мало времени!»

Послышался мелодичный звон и посередине покоев, как ниоткуда, появился небольшой изящный столик с двумя креслами, щедро обставленный разнообразными яствами и золотистой амброзией.
— Прошу!

Аид усадил жену, а сам уселся напротив…

***

Тем временем Гефест и Деметра стояли уже около запертых покоев Персефоны. Бог Огня взял свои инструменты и попытался открыть покои богини Весны, но и эта попытка оказалась безрезультатной.
— Я ничего не могу понять, Деметра! Эта дверь, видно, запечатана изнутри каким-то сильным заклятием… Боюсь, что нам теперь не обойтись без молний Зевса!

Гефест вернулся во дворец Зевса, а Деметра осталась, еще не потеряв надежду открыть проклятую дверь.

— Ну что? — спросил нетерпеливо Зевс.
Гефест только развел руками
— Я не смог открыть ее!

Зевс и Посейдон переглянулись между собой…
— Это уже становится интересно! Я сам пойду к Деметре.
— Если дверь не открывается, значит Персефона не хочет, чтобы ее открыли! — вмешалась в разговор Афина.
— Она что-то скрывает! — ухмыльнулся Арес
— Или кого-то… — хихикнул Аполлон.
— Гермес! Ты должен посмотреть через окна, что там с Персефоной…
— Конечно! — заулыбался плутишка.

***

Вскоре во дворце Деметры собрался Совет Двенадцати в полном составе. Каждому из олимпийцев было жутко интересно, почему не открывается дверь Персефоны и каждый излагал свою версию…

— Я ничего не вижу! — крикнул сверху Гермес.
— О боги! Дочка… Сделай же что-нибудь, брат! — простонала Деметра, хватаясь за сердце.
— Отойдите от двери! — прогремел Зевс и, долго не думая, метнул одну из молний.

Раздался оглушительный грохот, дверь разнесло в щепки и присутствующие увидели целующихся на ложе Аида и Персефону. Все покои были усыпаны чудесными цветами и воздух здесь наполнился их ароматами. Персефона была обнажена, а Аид оставался в черной набедренной повязке.

— Что за… — прорычал Владыка Преисподней и в его руке тут же появился двузубец. — Кто посмел?!

Поднявшийся откуда ни возьмись темный яростный вихрь тут же сшиб Зевса и всю компанию богов с ног…
— Зевс?! Ты всегда так вламываешься в закрытые двери? Тебе трудно было постучать?
— Постучать?! Да ты издеваешься, брат!
— Успокойся, Сеф! — тихо обратился Аид к Персефоне. — Ты еще не до конца контролируешь свои эмоции…
— Отец, мама… О боги! Я не хотела… Я просто испугалась…

Вихрь прекратился также внезапно, как и начался. Аид спустился с ложа и, не торопясь, подошел к Зевсу, помогая тому подняться.
— Приветствую тебя, брат!
— Не ожидал тебя здесь встретить, Аид! — смутился Зевс. — Прости, но Деметра подняла тревогу…

Персефона хихикнула, но затем густо покраснелa. Аполлон, Арес, Посейдон и Гермес уже вовсю таращились на совершенную фигуру обнаженной красавицы.

— Не смотри на нее так! — ревниво шепнула Афродита Аресу.
Услышав это, Зевс многозначительно хмыкнул. Персефона же, не теряя времени, завернулась в шелковую накидку, сквозь которую дразняще просвечивало красивое тело девушки.

— Что ты здесь делаешь, Аид? Убирайся! Это мой дворец! — гневно закричала пришедшая, наконец, в себя Деметра.
— Я пришел к своей жене, Деметра! — скрипнул зубами Владыка.

Гера, Артемида и Афродита, в свою очередь, не сводили предательски восхищенного взгляда от мускулистого торса Владыки. Аид был великолепно сложен и красотой фигуры вполне мог поспорить с Аполлоном. От него исходила опасность красивого и дикого зверя, хищника. Высокий и стройный, он излучал темную мощь самого Тартара и даже самый придирчивый взгляд не смог бы найти в атлетической фигуре Аида хотя бы один изъян. Только свежие красно-синие рубцы от страшных недавних ран на теле Владыки чуть портили безупречное тело бога Тьмы.

— Ты всегда появляешься неожиданно,   Aид! Что же… добро пожаловать к нам, брат наш! И раз ты уж здесь то я жду тебя у себя во дворце! Нам нужно поговорить о вашей с Персефоной свадьбе…
— Чтооо? — взвизгнула Деметра. — Какая  ещё свадьба?!
— Я же говорила тебе, Деметра, что устрою свадьбу нашего брата и Персефоны! — злорадно ответила ей Гера.
— Но…
— Не сердись, мама! — шепнула Сеф Деметре. — Я так счастлива с моим Аидом!

ГЛАВА 25

ФИНАЛ



Славьтесь! Великие Боги!
Бог Гименей, покровитель семьи и уз брака
Обратил свои очи на нас лучезарно и радостно.
Рядом с ним был наделяющий страстью,
любовью и пылом Эрос прекрасный.
Так соберемся же Боги Олимпа на свадьбу!
Амфоры полны вина и столы поразят всех Великих!
Лютни — услада для слуха и танцы конечно!
Рог изобилия полон цветов…

                (Из античной лирики)

Зевс назначил бракосочетание и свадьбу Аида и Сеф в последний день пребывания красавицы Весны на Олимпе. В этот день резиденцию Громовержца заполонили толпы приглашенных богов, божков, нимф и полубогов. Боги Подземного мира стали здесь особо почетными гостями. Здесь были Геката и Мнемозина, Гипнос и Танат, Стикс и Нюкта с Эребом… Сыновья Зевса — судьи душ Радамант, Минос и Эак были несказанно рады чудесной возможности повеселиться на Олимпе и выпить за здоровье своих Владык.

Суетились слуги, обслуживая приглашенных гостей, звучала волшебная музыка. Олимп сверкал от всей той роскоши, что была присуща олимпийским свадьбам. Столы для свадебного пира было решено поставить на воздухе, вне помещений дворца Зевса. Несмотря на огромный размер, дворец не мог вместить в себя всех приглашенных гостей.

К алтарю новобрачные шли в сопровождении родителей невесты — Зевса, Деметры, и матери Аида — Реи. За ними следовали музыканты, игравшие на флейтах. Аид и Персефона принимали поздравления, а гора подарков новобрачным становилась все выше… После церемонии заключения брака, которую провела Гера, гости поспешили на пир, который устроил Зевс. Столы ломились от всевозможных яств. Звучали хвалебные оды новобрачным, а придворные артисты устраивали шуточные сценки из жизни смертных, развлекая богов. Воздух был наполнен веселой болтовней и звоном золотых чаш, красивой музыкой и смехом.

Амброзия лилась рекой, а лучшие танцовщицы услаждали взоры гостей веселыми танцами. Дионис хвастался своим вином, болтая как сорока, наперебой расхваливая вкус своего вина. Арес бросал смущенный взгляд в сторону Гекаты… Колдунья не была сегодня в своем обычном, трехликом облике. Она приняла обличье юной черноволосой красотки с жгучими темными глазами и гибкой грациозной фигуркой. Она заметила взгляд Ареса и подмигнув, мило улыбнулась ему. А Танат уже нашел интересного собеседника в лице мудрой Афины. Гипнос между тем вовсю флиртовал с Эридой, вестницей Геры.

Новобрачные сидели в центре свадебного стола между Зевсом и Герой. Громовержец объявил во всеуслышание о своем подарке дочери. Это был остров Сицилия, перешедший отныне в качестве приданого под господство Персефоны.

Богиня Весны была чудо, как хороша. Белоснежный пеплос, украшенный золотыми звездами, выбрал лично для нее сам Аид. Пышные, огнеподобные волосы украшала золотая тиара, а в ушах и на шее девушки красовались изумительные изумруды.

Аид же был в темно синем хитоне, украшенном золотыми нарциссами, а на его могучих плечах красовался багряный гиматий. У его ног, тихо урча, сидел Цербер. И время от времени пес получал от своего хозяина аппетитные кусочки мяса.

***

Но вот пропели серебряные трубы и под аплодисменты собравшихся новобрачные, согласно обычаю, первыми пошли танцевать.

— До чего же они красивая пара! — слышались возгласы восхищенных гостей. — Они созданы друг для друга!

И вскоре обширная поляна перед дворцом Зевса заполнилась множеством танцующих разряженных пар, бесшумно и легко скользящих под плавную музыку…

Внезапно в толпе танцующих раздались испуганные крики и музыка оборвалась. Гости расступились, пропуская вперед Аида. На руках он держал Персефону. Она потеряла сознание и смертельная бледность покрыла ее прекрасное лицо…

— Дочка! — крикнула Деметра, бросившись к Сеф. — Что ты с ней сделал?
— Ничего, Деметра, Персефона устала! — пробормотал Аид, прижимая жену к своей груди.

Находившийся среди гостей Пэон был уже тут как тут… Аид осторожно положил Персефону на скамью и Пэон взял девушку за руку.
— Я так и думал! — тихо промолвил он, выразительно взглянув на Аида. — Это просто нервное напряжение! — сказал он громче. — Скоро это пройдет… Богиня нуждается в отдыхе! — продолжил он.
— Я хочу знать, что с моей дочерью! — не унималась Деметра.
— Все в порядке, сестра! Оставь дочь на попечение Пэона и Аида… — громко возразила ей Гера.

Не слушая излияний Деметры, Аид в сопровождении Пэона отнес жену в комнаты для гостей во дворце Громовержца.

***

— Она беремена, Пэон! — тихо сказал Аид.

Пэон удивленно повел бровью.
— Так ты уже знаешь? Тем лучше… Это будет девочка!
— О боги! Маленькая царевна…
— Аид! Я должен тебя предупредить… Яд Эмпусы также проник в кровь этого ребенка и это не пройдет бесследно ни для твоей дочери ни для самой Персефоны!
— Что ты сказал? Это для них опасно? — побледнел Аид.
— Нет! Но твоя дочь будет обладать более мощной магической силой, чем ее мать! Она сможет повелевать стихиями, способными разрушить любое зло, любое препятствие… Но и она должна со временем научиться контролировать свои эмоции, использовать их во благо, а не во зло… Персефона все эти полгода будет время от времени испытывать острую боль, которая пройдет лишь с рождением этой девочки… Но организм у твоей жены крепок, она настоящий боец и она выдержит это испытание!
— Если с Сеф что-то случится…
— Аид! — Персефона открыла глаза. — Не надо! Все будет хорошо. Ведь ты будешь любить нашу дочь, не так ли?
— Сеф, любимая! Я уже люблю ее! — прошептал Владыка. — Наша дочь родится в НАШЕМ мире, где нет лицемерия, праздности, интриг… И она найдет в нашем мире свое счастье, клянусь Стиксом!
— Я буду каждый месяц с твоего разрешения осматривать Персефону! — сказал Пэон. — У вас все будет хорошо!
— Как ты себя чувствуешь, родная? — ласково спросил Владыка свою красавицу жену. — Я помогу тебе и мы вместе выдержим это испытание…
— Теперь хорошо. Идем, Аид! Я не хочу, чтобы начались толки и пересуды…
— Пэон…
— Я ничего не скажу! Можешь не брать с меня клятвы… — улыбнулся Пэон. — Но Геру и Деметру трудно обмануть! Они могут догадаться…
— Что же, будем держаться до конца!

***

А в это время…

— Странный обморок! — задумчиво произнесла Гера.
— Хм… Что ты имеешь в виду? — спросил ее Зевс.
— А то, что возможно, ты и Деметра совсем скоро станете дедушкой и бабушкой!
— Что?! Ты шутишь, Гера! Аид не может иметь детей… Он бог Мертвых!
— Вот именно! — отозвалась Деметра. — Ты издеваешься над нами, Гера!
— Нет! Просто интуиция меня еще ни разу не подводила… не правда ли, дорогой?
— Ну да… — неуверенно протянул Зевс. — Но если это правда и у Аида с Персефоной родится сын…
— Что за вздор! И слушать об этом даже не хочу! Персефона мне никогда не лжет… Я дознаюсь у нее! — возмутилась Деметра.
— Э… я не ослышался? Персефона беременна?! — послышался голос Диониса.
— Началось! — поморщилась Афина. — Оставьте девочку в покое! Это, в конце концов — только ее и Аида личное дело!

***

— Гипнос! Не нравится мне все это… А ну-ка, принимайся за работу! Пускай немного поспят, а когда проснутся, то ничего уже не вспомнят об обмороке Персефоны… Рано, еще слишком рано им знать о беременности нашей Царицы! — шепнула Колдунья богу Сна.
— Ты права, Геката!

Не прошло и трех минут, как Олимп заснул. Спали все, за исключением обитателей Подземного мира и Пэона.

***

Выйдя из дворца Зевса Аид, Персефона и Пэон поразились тишине, царившей тут — свадьба спала…

— Прости нас, Владыка! Но пошли сплетни о состоянии нашей царицы…
— Я понял тебя, Геката! Вы все правильно с Гипносом сделали. — ответил ей Аид. — Они скоро проснутся! Идем, сядем на наши места, как ни в чем не бывало… — обратился он к Персефоне. — Мы возвращаемся домой, дорогая! Сразу же после нашей свадьбы…

— Аид, муж мой, прости меня! Эта боль… Я не была готова к ней! — всхлипнула Сеф.
— Тебе незачем извиняться, любимая! — ответил Аид, обнимая ее. — Ты моя, единственная… и я тебя обожаю, моя рыжая бестия!

Персефона привстала на цыпочки и, обвив руками его шею, прижалась губами к его губам, передавая ему всю любовь, которая переполняла ее сердце…
— Навеки, твоя!

***

Вот и подошла эта история к счастливому финалу. Счастье, за которое боролись наши любимые герои — Аид и Персефона, не заставило себя слишком долго ждать…

С поклоном, ваш Автор.