15 февраля 2010 комиссией по общественным медалям и памятным знакам учреждена юбилейная медаль «100 лет воздушному флоту России». На аверсе (лицевой стороне) летчик в форме времен начала 20 века, на фоне летательного аппарата тяжелее воздуха, и надписи: «С.Ф. ДОРОЖИНСКИЙ»; «М.Н. ЕФИМОВ». По канту вверху расположена надпись: «100 ЛЕТ ВОЗДУШНОМУ ФЛОТУ РОССИИ»; внизу годы: «1910-2010».
Имя уроженца Смоленской губернии Михаила Никифоровича Ефимова, первого русского авиатора широко известно. Имя же Станислава Фаддеевича Дорожинского известно лишь узкому кругу. А ведь он является первым русским дипломированным военным летчиком и гидроавиатором. Долгие годы имя первого военного летчика России Станислава Дорожинского если и упоминалось, то мельком. В годы перестройки завеса тайны, окружавшая этого человека, приоткрылась, однако и поныне история его жизни полна загадок и недомолвок.
С.Ф. Дорожинский родился 6 [18] октября 1879, в городе Севастополе, в старинной дворянской семье, в доме, который как утверждают крымские летописцы, располагался примерно в том месте, где сейчас находится сквер перед зданием штаба Черноморского флота РФ. Его отец Фаддей Дорожинский был потомственным дворянином и весьма состоятельным человеком. Воспитание Станислава было поручено гувернеру-англичанину, под руководством которого юноша в совершенстве овладел тремя европейскими языками и получил хорошее образование. Однако воспитатель, будучи вегетарианцем, имел неосторожность повести впечатлительного ученика на бойню, после чего С. Дорожинский на всю жизнь приобрел отвращение к мясу. Зато он вместе с наставником с удовольствием копался в земле, выращивая фрукты и овощи. Для дворянина это занятие считалось недостойным, а потому юного отрока определили на учебу в петербургский Морской корпус. Там он категорически отказался от мясных блюд, имел по этому поводу много взысканий и даже сидел в карцере, однако в 1901 году все же был выпущен из Морского корпуса мичманом и определен на эскадренный броненосец «Синоп». Приверженность к вегетарианской пище сослужила ему дурную службу и на броненосце. В то время как его товарищи по Морскому корпусу уже были произведены в лейтенанты, С.Дорожинский продолжал ходить в мичманах, хотя офицером был исполнительным и знающим. В апреле 1904 года его даже перевели служить на транспорт «Казбек», а это означало, что его карьера на флоте складывалась крайне неудачно.
Кто знает, если бы С. Дорожинский продолжал служить на броненосце и успешно продвигался в чинах, то, может быть, сегодня о нем никто бы и не вспомнил. В том же 1904 году мичман С. Дорожинский решил резко изменить свою судьбу и подал рапорт о зачислении его на курсы обучения в учебном воздухоплавательном парке. Видимо, среди моряков было немного охотников променять корабль на крайне ненадежные аэростаты и воздушные шары, а потому просьба С.Дорожинского была удовлетворена.
По окончании учебы в декабре 1905 года он был назначен начальником воздухоплавательной части крейсера «Русь». Одновременно ему было присвоено звание лейтенанта. Однако к тому времени все принадлежности для воздухоплавания, которые были на крейсере, пришли в негодность, а деньги на их ремонт не выделялись, так как судно было переведено в резерв. В октябре 1906 года крейсер и вовсе был продан в Германию на слом. С.Дорожинский вновь оказался не у дел. Он уже начал подумывать об отставке и даже, по некоторым сведениям, посещал лекции на юридическом факультете Петербургского университета, но отказался от этой идеи, продолжив службу на линейном корабле «Святой Пантелеймон» и на транспорте «Березина». В 1909 году лейтенант С. Дорожинский был назначен «заведывающим воздухоплавательным парком службы связи морских сил Черного моря».
В начале зарождения авиации по всей России энтузиасты стали объединяться и создавать аэроклубы, Севастополь не остался в стороне от этого процесса. 1909 г. такой клуб организовали в Севастополе. Председателем комитета этого аэроклуба был начальник службы связи морских сил Чёрного моря капитан 2-го ранга В. Н. Кедрин, непосредственный начальник С.Дорожинского. Начальник службы связи Черного моря капитан 2-го ранга Вячеслав Никанорович Кедрин, будучи энтузиастом авиации, обратился к командованию с просьбой предоставить средства на приобретение за границей аэроплана. Неизвестно, какие доводы приводил В.Кедрин, но ему удалось убедить главного командира Севастопольского порта вице-адмирала И. Бострема о необходимости запросить кредит хотя бы на приобретение одного аэроплана. Для выбора самолёта и его освоения, во Францию, вместе с В. Кедриным последовал «заведывающий воздухоплавательным парком лейтенант С.Дорожинский, закончивший курсы Учебно-воздухоплавательного парка и имевший опыт полётов на аэростатах.
Полагая, что С.Дорожинский, имеющий прекрасное образование и в совершенстве владеющий французским языком, разберётся в обстановке на месте, ему предоставили право выбора самолёта, причём существовала договорённость, что если по каким-либо причинам самолёт не подойдёт флоту, то его приобретёт аэроклуб.
По прибытии во Францию, внимание С.Дорожинского привлек двухместный самолет «Антуанетт-4», за который одноименная фирма запросила 25 тысяч франков. Остаётся неясным, какими критериями руководствовался С.Дорожинский, выбрав «Антуанетт-4». Возможно, он хотел сократить расходы или его устраивали сроки постройки самолёта, имело значение, что самолёт был двухместным. Не исключено, что на выбор повлияло последнее достижение, когда на этом самолёте Л.Латам установил рекорд продолжительности полёта, равный 2 ч. 1 7 мин, дальность 155 км (август 1909, Реймс, Франция). Фирма включила в счёт покупки аэроплана и стоимость обучения 4500 франков для лиц, не заказавших аэроплан и 2500 франков для заказчиков. С.Дорожинский остановив свой выбор на самолете «Антуанетт-4» и, ожидая, когда он будет построен, направился в школу, которой заведовал г. Лаффон для изучения конструкции двигателя, самолёта и тренировкам на моделирующем устройстве, которое находилось в одном из ангаров. Выполняя самостоятельный полет, С.Дорожинский сломал при посадке уже принятый самолет. По договоренности с фирмой «Антуанетт» за ремонт самолета уплатили 950 руб., а взамен получили новый. 21 июня 1910 г. С.Дорожинский получил диплом пилота-авиатора №125 и стал, таким образом, первым в России офицером, закончившим частную школу и получившим международный диплом пилота-авиатора. 18 июля 1910 г. С.Дорожинский возвратился из Франции, еще через две недели прибыл самолет, отправленный из Франции. Под руководством С.Дорожинского начался выбор площадки для полетов. По его оценке, с учетом розы ветров для аэродрома в наибольшей степени подходили районы около рек Альма и Кача. Однако на первом этапе пришлось довольствоваться Куликовым полем, расположенным на окраине Севастополя. Оно служило местом расположения лагеря Белостокского полка, поэтому его иногда называли Лагерным. Здесь и началось строительство ангара для самолёта.
В сентябре 1910 года моноплан морского ведомства «Антуанетт» был собран и опробован на земле. 29 (16 - по старому стилю) сентября на Куликовом поле, располагавшемся тогда за чертой Севастополя, собралось большое количество народу, который желал увидеть первый полет самолета в небе главной базы флота Черного моря. Студия "Крылья Родины " демонстрирует архивный видеоролик, посвященный этому событию. Взлетев и сделав всего два круга над Куликовым полем, начальник воздухоплавательного парка службы связи морских сил Черного моря лейтенант С. Дорожинский успешно приземлил свою крылатую машину. Весь город следил за его недолгим, но впечатляющим полетом. Заглохни мотор - и летчик был бы обречен: в Севастополе ни клочка ровной земли, на который можно было бы спланировать, - холмы, балки, бухты... С.Дорожинский благополучно вернулся на летное поле. И неважно, что полет продолжался менее пяти минут и набранная высота не превысила пятидесяти метров, главное то, что 29 (16) сентября 1910 года стал днем первого в русском военном флоте полета на аэроплане. А 10 октября он совершил полет над морем - над эскадрой, стоявшей на рейде. Молодой летчик был приглашен в городскую думу, где ему торжественно вручили памятный золотой жетон. Так пришла к нему всероссийская слава. После первых полётов морскому министру вице-адмиралу С.Воеводскому поступило представление о поощрении В.Кедрина и С.Дорожинского за проявленную инициативу. 6 декабря они стали кавалерами ордена св. Станислава 2-й и 3-й степени соответственно.
Бурное развитие авиации за границей и первые успехи русских авиаторов стали определяющими в необходимости создания отечественной школы авиации. В ноябре 1910 года в Севастополе открылась офицерская школа отдела воздушного флота. Инструктором школы назначили знаменитого авиатора Михаила Ефимова.
С. Дорожинский был в числе первых 8 слушателей школы, более того он стал первым выпускником, получившим 26 октябре 1911 года отечественное звание военного летчика.
Аэроплан «Антуанетт» был куплен вовсе не для рекордных перелетов, а для нужд флота. Предполагалось, что он будет обеспечивать разведку и связь между кораблями. Но куда же ему садиться, не на палубу же? Значит, нужно поставить аэроплан на поплавки, чтобы он мог взлетать с воды и садиться на воду, после чего его можно будет поднять на борт. Именно над решением этой задачи и работал С.Дорожинский. К сожалению, все попытки заставить «Антуанетт» взлететь с воды оказались безуспешными и было решено опять обратиться к зарубежному опыту.
Главный командир Севастопольского порта в конце июля 1911 г. обратился к морскому министру разрешить вновь командировать за границу капитана 2-го ранга В.Кедрина и лейтенанта С.Дорожинского для знакомства с положением авиации в Австрии, Франции и Англии и выбора наиболее подходящих самолетов «…для целей разведки и приобрести лучшее на месте, а также запасные моторы, переносные сараи, автомобили и запасные части аэропланов и моторов, что также необходимо из-за отсутствия этих предметов в России. Командирование названных офицеров за границу с предоставлением им полномочий к производству упомянутых приобретений и полной свободы действий я считаю условием, без которого приобретение материальной части для вновь учреждаемой команды не может быть исполнено и команда не может быть учреждена». рапорте приводится ещё одно обоснование для командирования: «…надлежит подготовить кадр, который не имеет в России никакой почвы для своего самостоятельного развития и требует изучения дела за границей». В начале августа получив указание ориентироваться на гидросамолёты названные офицеры убыли во Францию.
Внимание С.Дорожинского привлек вариант сухопутного самолёта «Вуазен» образца 1909 г., получивший обозначение «Вуазен-Канар».
Русский авиатор приступил к изучению самолета «Вуазен-Канар». При самосто ятельных полетах 15 ноября 1911 г. он потерпел аварию, о которой через два дня доложил начальнику связи Чёрного моря телеграммой, а 12 февраля 1912 г. представил письменный рапорт. С.Дорожинский объясняет аварию ледующим: «Причина падения заключается в конструктивных недочётах аппарата «Вуазен-Канар. После этой катастрофы фирма «Вуазен» внесла в конструкцию существенные изменения. Гидроплан системы «Вуазен-Канар», еще только проходил летные испытания. С.Дорожинский принял в них участие, первым из российских летчиков взлетев с воды. Но во время очередного испытания произошла катастрофа, летчик остался жив, но вынужден был три месяца лечиться в госпитале.
Мечта С. Дорожинского сбылась, но дорогой ценой. Морской агент в Париже капитан 1 ранга В. Карцев сообщал в Петербург о самочувствии летчика : «Последнее падение (по общему числу совершенных им со смертельной опасностью третье) не повлияло на твердость духа, но оставило следы на его теле: рука плохо повинуется, голова временами болит и бок ноет».
После возвращения в Россию С.Дорожинский был приглашен в Зимний дворец, где император лично вручил ему нагрудный знак почета из платины, изготовленный ювелиром Фаберже в единственном экземпляре. Так как о дальнейших полетах нельзя было и мечтать, С. Дорожинскому предложили занять тихую штабную должность, однако он отказался. В 1912 году командующий морскими силами Черного моря вице-адмирал А. Эбергард удовлетворил прошение офицера и откомандировал его в кронштадтский учебный отряд подводного плавания. После годичного курса С.Дорожинский был внесен в список офицеров подводного флота. Тогда же ему было присвоено звание старшего лейтенанта. Некоторое время С.Дорожинский служил на подлодке «Карась», но с началом Первой мировой войны был вновь переведен в морскую авиацию. Воевал он, судя по всему, отважно, так как был награжден орденом Св. Анны 3-й ст. с мечами и бантом, а также был представлен к званию капитана 2-го ранга. В 1916 году С.Дорожинский служил начальником Ботнического воздушного района службы связи Балтийского моря.
В это же время С.Дорожинский был утвержден в звании морского летчика. Из Циркуляра главного морского штаба от 5 августа 1916 г. №305: «согласно статьи 63 Положения о службе авиации в службе связи, морской министр утвердил в звании морского лётчика: капитана 2-го ранга Дорожинского с 4 июля с.г…».
С начала 1917 года С.Дорожинский командовал 2-й воздушной бригадой Балтийского флота, которая базировалась в Ревеле. Примечательно, что морские авиаторы Балтийского Флота в августе 1941 года совершили первые налеты на Берлин именно с аэродромов, на которых базировалась 2-я воздушная бригада под командованием капитана 2 ранга С. Дорожинского. Штатная категория начальника воздушной бригады предусматривала контр-адмиральский чин. Все шло к тому, что в отставку легендарный моряк и авиатор ушел бы в звании контр-адмирала, но судьба распорядилась иначе. После Октябрьской революции С.Дорожинский был уволен со службы. За службу царю и Отечеству был награждён орденами св. Станислава 3-й степени; св. Анны 3-й степени с мечами и бантом, несколькими медалями, платиновым нагрудным знаком почета.
Революционные перемены капитан 2 ранга С.Дорожинский не принял. Несмотря на своё дворянское происхождение, он был уважаем подчиненными офицерами, унтер-офицерами и матросами авиационных подразделений. Среди матросов он слыл добряком - "мухи не обидит". Кто знает, может быть, именно это и спасло ему жизнь в кровавый семнадцатый год. В 18-м большевики топили офицеров-заложников на "баржах смерти". Землевозные шаланды с раскрывающимися днищами набивались смертниками. Их выводили из Кронштадта за Толбухин маяк и там предавали живых людей морю. С.Дорожинский тоже находился в числе обреченных, но пришли его матросы и отбили своего кавторанга. Очередная "баржа смерти" ушла без него. С.Дорожинского переодели в матросский бушлат и отправили в Севастополь. Чтобы по дороге его не пустили в расход за белые руки, ему как следует промазутили офицерские ладони. Посадили в теплушку, дали с собой мешок семечек и отправили под видом мешочника в Крым. Все полмесяца пути С. Дорожинский и питался этими семечками и сухарями. И никаким досмотрщикам было невдомек, что на дне мешка лежали диплом авиатора за № 125, морской кортик и ордена за подвиги и труды во благо Отечества. Добравшись до Севастополя, где находились его жена и дочь, он решил, что служба царю и Отечеству завершена. Станислав Фаддеевич принялся с увлечением выращивать овощи, но в июне 1919 года был призван в белую армию. Должного энтузиазма он не проявил, а потому был назначен на незаметную должность начальника севастопольского депо морских карт. Через три месяца, сославшись на плохое здоровье, С.Дорожинский ушел в «бессрочный отпуск, впредь до увольнения в отставку». В 1920 году, не дожидаясь разгрома врангелевской армии, он вместе с семьей покинул Россию. К тому времени ему уже было 40 лет, и о том, чтобы служить в авиации или на флоте, не могло быть и речи, так как не позволяло здоровье, а гражданской специальности он не имел.
Приехав во Францию, С.Дорожинский с помощью друзей из числа французских авиаторов приобрел бросовый участок земли на границе с Испанией. К делу капитан 2-го ранга подошел основательно - он, несмотря на возраст, поступил в сельскохозяйственный колледж и получил диплом агронома. Вскоре ферма С.Дорожинского напоминала цветущий рай. Оказалось, что работа на земле - это его призвание, все, что он сажал, росло как на дрожжах. Может, потому судьба и была к нему так несправедлива, что он в юности изменил своему призванию? Рассказывают, на своей ферме С.Дорожинский не резал скот, даже куры-несушки умирали у него естественной смертью. Более того, он принимал больных и увечных мулов, лошадей, собак, коз, выхаживал их и зачислял на пожизненное содержание. Самое удивительное, что при этом ферма давала неплохой доход. Во всяком случае, С.Дорожинский находил возможность поддерживать своего друга - художника Константина Коровина. На этой ферме Станислав Фаддеевич прожил вторую половину жизни, которая была тихой и спокойной. Наверное, лишь иногда, видя летящие в небе самолеты, он с грустью вспоминал свою бурную молодость и родной Крым.
Скончался первый русский военный летчик на 81-м году жизни 16 апреля 1960 году и был похоронен в Ницце на кладбище Кокад, вдали от своего Отечества. "Новые русские" туда не приходят, а работники российского консульства, продолжая нравы своих советских предшественников, не спешат отыскать тропу к заветному камню.
Современниками С.Ф. Дорожинский характеризовался по-разному.
Газеты того времени называли С.Ф. Дорожинского «русским Блерио».
Характеристика содержащаяся в письме начальника школы ОВФ подполковника С.И Одинцова, направленном морскому министру вице-адмиралу И.К.Григоровичу 31 января 1912 г. была иная :
«Милостивый государь Иван Константинович!…Близко зная всех летчиков морского ведомства, считаю, что ни поручик Комаров, совершенно не умеющий летать, ни лейтенант Дорожинский, слабо летающий, ни поручик Стаховский, также не имеющий достаточно опытности, ни капитан Александров не могут быть назначены начальниками отрядов…….. Уважающий Вас, покорный слуга С.Одинцов».
С.Одинцов обучался в Севастопольской школе авиации в одно время с С.Дорожинским, возможно у него и сложилось впечатление о лётном мастерстве первых морских лётчиков. Следует отметить, что изначально Севастопольская школа задумывалась как школа морских летчиков. Её первым начальником был всё тот же начальник связи морских сил Черного моря В.Н. Кедрин, который после серьёзной аварии вынужден был оставить полеты и вернуться к исполнению своих обязанностей: начальника связи и наблюдения морских сил Черного моря. А уже с первых выпусков школы под руководством подполковника Генерального штаба военного ведомства С.Одинцова возникли разногласия между флотскими и армейскими чинами по методам, формам и программам обучения, из-за чего практическую подготовку морских летчиков прошедших теоретическую подготовку в Гатчинской школе пришлось переводить в Бакинскую школу. Есть основания полагать, что характеристика была не совсем объективной.
Характеристика данная С.Ф. Дорожинскому в письме военно-морского агента во Франции капитана 1-го ранга В.А. Карцева, направленном в адрес начальника Службы связи Черного моря в феврале 1912 г.:
«Относительно лейтенанта С.Дорожинского, с особым удовольствием сообщаю, что офицер этот выбранный Вами для сопутствования в Вашей командировке, оставленный затем в помощь мне, оказался во всех отношениях на высоте возложенных на него задач и принес немалую пользу службе его величества. Исполнительный, находчивый и трудолюбивый лейтенант Дорожинский вместе с тем крайне скромен, скажу более, застенчив и, как часто бывает в подобных случаях, весьма самолюбив. Последнее, слитое с предыдущими качествами, стимулирует воина следовать по пути исполнения долга – так это понимаю я, а потому радуюсь, что первый авиатор русской армии и флота обладает такими высокими духовными качествами, которые я постараюсь охарактеризовать при составлении его аттестации.»
Как бы там ни было, С.Ф. Дорожинский остался в истории первым русским военным летчиком и первым русским гидроавиатором.
В годовщину 300-летия отечественного флота первый российский авианосец - тяжелый авианесущий крейсер "Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов" - совершил нелегкий поход в Средиземное море под флагами адмиралов сначала Игоря Касатонова, затем Валентина Селиванова. На нем же отправился в плавание впервые после многолетнего перерыва и корабельный полк истребительной авиации Северного флота, оснащенный Су-33. Морские летчики поднимали свои машины в средиземноморское небо и на траверзе Ниццы, где покоится прах одного из перволетов Российского флота - капитана 2 ранга Станислава Дорожинского.
Несколько лет назад на Николо-Архангельском кладбище в Подмосковье был торжественно перезахоронен прах одного из основателей русской военной разведки и контрразведки, Генерального штаба генерал-майора Н.С. Батюшина, ранее упокоившегося в бельгийском городке Брен-ле-Конт. Поиск могилы надолго забытого соотечественниками, но так много сделавшего для Родины генерала, эксгумацию, транспортировку специальным авиарейсом и перезахоронение останков осуществили Фонд поддержки ветеранов ФСБ и Общество изучения истории российских спецслужб, много лет возглавляемое генералом-майором ФСБ А. А. Здановичем.
Остается только по-хорошему позавидовать ветеранам КГБ-ФСБ и выразить надежду, что придет время и Россия отдаст заслуженные почести первому русскому военному летчику и первому русскому гидроавиатору Станиславу Фаддеевичу Дорожинскому.
По материалам В. Герасимова, Н.Черкашина, А.Артемьева, Е.Княгинина.