На улице стояла жаркая погода. Сухой горячий ветер обжигал лицо, всё тело было мокрым от пота. Я шла босиком по дороге, усыпанной жёлтым песком. Рядом со мной не торопясь шёл папа. Мы оба наслаждались на редкость тёплым днём, каждый думал о чём-то своём, о чём-то далёком и приятном.
- А вот здесь жил Игорь, – прервал молчание папа, указывая на покосившийся деревянный дом с ухоженным садом. – Мы с ним вместе коров пасли, на лошадях катались. Хороший был парень. Жаль, что так рано ушёл.
Лицо папы выражало крайнюю степень задумчивости. Я сразу поняла, что его так сильно заботит. Эта деревня была для него приютом детства, здесь он провёл самые беззаботные годы своей жизни, когда ещё не повстречался с наркотиками. Теперь, должно быть, воспоминания охватили его освободившееся сознание. Будто и не было прожитых лет, не было всего того ужаса. В деревне, казалось, почти ничего не изменилось с тех пор, как папа приезжал сюда в последний раз. Но он видел то, что я не замечала.
- Был ещё Пашка. Раздолбай редкостный. Но до чего интересный. Помню, мы ходили всей гурьбой на рыбалку. Сами делали удочки, кто-то копал червей…
Невыносимая тоска звучала в голосе папы. Сейчас, мне казалось, он находится невероятно далеко отсюда. Его слова будто не предназначались никому, они - его собственность, а я - случайный слушатель.
- В этом доме жил Алёша. Его младший брат на днях умер. Мы вместе с ними постоянно в лес ходили, костры жгли по ночам. Как-то раз решили сварить суп, а продуктов не было. Ну, мы долго думать не стали, Алёшка тут же предложил всем принести что-нибудь из дома. Вкуснее супа я не помню.
Чем дальше шли мы по деревне, тем больше я узнавала про папино детство, тем больше жертв наркомании возникало в моём воображении. Многие погибли, не дожив и до двадцати пяти. Эта правда меня пугала, я не хотела ей верить, не хотела её слышать.
Внезапно папа посмотрел на меня. Его взгляд, невыносимо тяжёлый, был пропитан какой-то далёкой вырвавшейся из глубин болью. С каждым воспоминанием, высказанным папой, передо мной будто оживал, обретая форму, становясь осязаемым, образ молодого юноши, блуждающего в тумане, потерянного и совершенно одинокого. Страшно было представить его чувства. Неужели так легко заблудиться в этом мире?
Жизнь превратила эту прекрасную деревню в кладбище детских мечтаний, желаний, треволнений и воспоминаний. Я думаю, папа видел её именно так. Каждый дом возвращал папу в детство, заставляя ещё не зажившие раны кровоточить.
- Я столько хотел сделать, – продолжил говорить папа. – Хотел быть лётчиком, поступить в институт, завести семью, а оно вон как получилось.
Папа опять задумался. На этот раз молчание длилось совсем недолго.
- Впрочем, кто знает, как бы тогда жизнь сложилась. Может, и тебя бы не было, – слегка улыбнувшись, он посмотрел на меня. – Хотя знаешь, всё хорошо. Я, по крайней мере, жив. – После этих слов он посмотрел на очередной заброшенный дом.
Весь оставшийся путь мы молчали. Мысли наши вновь разлетелись по разным островам, но я никак не могла забыть его слова. Сколько судеб разрушалось на его глазах? И всё умирали его ровесники, друзья, одноклассники. Умирали от того, что однажды поддались глупому соблазну. Какого человеку осознавать, что он был в шаге от подобного исхода? В такие моменты начинаешь по-настоящему ценить жизнь.