I.
Я за Изборском Русь нашёл, на холм поднявшись утром рано.
…Снимает, обнажаясь, дол холстину серую тумана. И появляется из мглы виденьем призрачным, мгновенно, усатый лик – кумир словенов в изломах столбчатой скалы. По пояс идол в землю врыт, в былое смотрит и молчит.
II.
Тысячелетие, как сон, как миг для божества долины. Простить, забыть не может он измену племени доныне. В назначенный Судьбою год, смиренно, Ольгиной дорогой, от капища к чужому Богу за князем двинулся народ. Прошли века, со всех сторон несётся колокольный звон.
III.
А время, как и встарь, течёт Изборско-Мальскою долиной, над серебром озёрных вод и над Жеравьею вершиной. По камню, где сожжён Трувор, воспетый чернецом-хронистом; волхвам вослед, путём нечистым, по тайникам в глубинах гор. И в нашей памяти нет, нет,да и оставит яркий след.
IV.
Давно гранитный крест стоит над прахом нехристя-варяга*, а над долиною звучит немолчно северная сага. Она как ключ воды живой, в нём Русь умоется двукратно, чтоб в поле хлебном, в поле ратном являться в силе молодой.
… Я здесь ходил, всё слышал, видел. Свидетель мой – усатый идол.
2015 г. по мотиву баллады 1993 года
П р и м е ч а н и е
*На кладбище под Изборском показывают необычно большую плиту из цельного камня и каменный же крест при ней, как могилу Трувора, Рюрикова брата. Легенды правдивы. Но тогда это место кремации князя. А крест, видимо, поставлен позже чьей-то поэтической рукой.