Третья жена Войновича

 
(отрывок из документального рассказа)
 
    Вместо предисловия. Дачный кооператив «Советский писатель», что на Пахре, расположен через забор от дома отдыха ФСБ России. Пару лет назад его руководители позволили себе некоторую вольность в ужесточении режима передвижения по берегу реки, где привыкли гулять проживающие в дачном кооперативе известные писатели, драматурги, режиссеры, журналисты и просто граждане.
Виктория Токарева попросила меня оказать содействие в написании коллективного письма в ФСБ России.
 
… В доме  у Тодоровских, лет десять тому назад, я впервые увидел Владимира Войновича. К моему удивлению тот не о  книгах новых говорил, а о своих новых картинах. Владимир Николаевич принес из автомобиля картины, расставил и разложил их в гостиной. Картины мне  понравились оригинальностью сюжетов и исполнения. Со слов Войновича, его картины хорошо продаются как в Европе, так и в Москве.
Однако давайте все по порядку.
Владимир Войнович родился в Душанбе, в семье журналиста в 1932 г.  В 1941 г. с родителями переехал в Запорожье. После войны часто менял место жительства, работал пастухом, столяром, плотником, слесарем и авиамехаником. В 1950 г. Войнович призывается в армию, во время службы старается овладеть мастерством стихосложения.
В 1960 г. устроился редактором на радио. Вскоре написал стихи для песни о космонавтах, получившей всесоюзную известность.
Я верю, друзья,
Караваны ракет
Помчат нас вперёд
От звезды до звезды.
На пыльных тропинках
Далеких планет
Останутся наши следы…
В том же году написал  повесть «Мы здесь живем», которая была опубликована в журнале «Новый мир» в начале 1961 г. и также способствовала укреплению славы писателя.
С 1962 г. Войновича приняли в союз писателей СССР.
В конце 1960-х принимал активное участие в движении за права человека, что вызвало конфликт с властями. За свою правозащитную деятельность и сатирическое представление советской действительности писатель подвергался преследованию — в 1974 г. исключён из союза писателей СССР.
В 1980 г. был вынужден эмигрировать за пределы Советского Союза. С 1981 года был лишён советского гражданства по указу Л. Брежнева. В 1980—1992 г. жил в эмиграции в ФРГ, затем в США. Сотрудничал с радио «Свобода».
Лауреат Государственной премии России  (2000)
Отец — Николай Павлович Войнович (1905—1987)
Мать — Розалия Клементьевна Гойхман (1908—1978)
Ирина Даниловна Войнович (Брауде), вторая жена (1938—2004)
Марина, дочь от первого брака (р. 1958)
Павел, сын (р. 1962)
Ольга, дочь (р. 1973)
Светлана Колесниченко, третья жена.
О третьей жене Войновича Светлане хотелось бы рассказать подробнее.
Владимир Николаевич говорит:
- Я сторонник крепких браков, таких, которые на всю жизнь. Впрочем, сам я был женат трижды. Но по разным причинам. Первый раз я женился легкомысленно, поскольку сразу после армии. Со второй моей женой мы жили долго и счастливо. И лишь только после ее смерти я на склоне лет женился в третий раз. Моя нынешняя супруга — Светлана Яковлевна Колесниченко — тоже написала одну книгу. Жена не стала брать мою фамилию…
Книга, написанная Светланой Яковлевной, называется «Есть любовь на земле…» и посвящена ее покойному мужу, известному журналисту-международнику Томасу Колесниченко. Здесь воспоминания о нем близких, коллег, друзей. Таких, как Евгений Примаков, Зураб Церетели и многих других. Здесь его голос в  статьях, стихах, эссе. Целью автора книги является утверждение любви – бессмертного чувства там, где прошла смерть.
Умер Томас Колесниченко в 2003 году в возрасте 73 лет.
«Светлана Яковлевна — вдова известного журналиста-международника Томаса Колесниченко и правнучка Георгия Мартыновича Лианозова, того самого российского промышленника, давшего в XIX веке название подмосковному селу, а ныне уютному столичному району.

Далеко не все в жизни этой женщины было гладким, но, однажды ворвавшись, постоянно поселилась в ее душе радость, поскольку познала она бесценный, посылаемый лишь немногим дар небес — безумно полюбить и быть настолько же любимой.

Генеалогическое древо Лианозовых уходит корнями в начало XIX века, где на берегах Каспийского моря среди бакинских армян заметным предпринимателем считался Степан Лианозьян — основатель рыбопромыслового дела и рыболовецких верфей в Астраханской губернии. Его потомок — Георгий Мартынович Лианозов, нефтепромышленник, основатель и председатель «Русского нефтепромышленного общества», владелец рыболовных «Лианозовских промыслов», охвативших все иранское побережье Каспия. Это он начал заниматься сбытом рыбопродуктов, и особенно знаменитой «серой» зернистой икры осетровых пород в Центральной России и Западной Европе. Сначала в Москве, а потом в Петербурге и Париже открываются «Икорные дома Г.М. Лианозова и Ко».

Мартын Георгиевич — старший сын Георгия Мартыновича и дедушка Светланы Яковлевны, был известен, как очень образованный человек, свободно говорящий на семи языках. Избранницей его стала Вера Николаевна Коншина, отец которой известен, как один из основателей Третьяковской галереи.

Когда в России произошла революция, мир семьи Лианозовых в полном смысле этого слова рухнул. Дедушка Светланы Яковлевны, увлеченный идеей социализма, сделал шокировавший многих поступок. Вернувшись из эмиграции на родину, он, как управляющий и главный держатель акций, передал советской власти все рыбные промыслы Лианозовых, лишив тем самым огромного состояния не только себя самого, но и своих братьев Степана и Лиона. Такой подарок был «щедро» оценен В.И. Лениным, который определил Мартыну Георгиевичу пенсию в 600 рублей. Ему также дали комнату в коммуналке. К слову будет сказано, не смотря ни на что Мартын Георгиевич ни разу не пожалел о содеянном.

Тем временем, оставшись в Иране одна, бабушка Светланы Яковлевны вышла замуж за сенатора Тегерана Бушехри. Впоследствии их сын Мехди женился на иранской принцессе Ашраф Пехлеви (отсюда родство с венценосной особой). Шестидесятые годы прошлого века стали знаковыми для Светланы Яковлевны — в 1968 году она встретилась с Томасом Колесниченко, после чего ее жизнь коренным образом изменилась. Благодаря знакомству с Томом, благодаря охватившему их обоих невероятному чувству, она прожила яркую, счастливую жизнь», пишет о ней одна из московских газет.
Светлана Колесниченко занимается предпринимательством и достаточно успешно (видимо сказывается купеческое прошлое ее предков). У нее ресторан и магазины, торгующие элитными, дорогими спиртными напитками.
Как рассказали мне старожилы  дачного поселка «Советский писатель» сосватала Владимира Войновича и Светлану Колесниченко Виктория Токарева.
После женитьбы у Войновича появилась возможность не заботиться о добывании денег и завершить написание третьей книги об Иване  Чонкине, а также написать новую книгу под названием «Автопортрет».
Светлана Яковлевна получила в мужья знаменитого писателя.
Прежде, чем идти к Войновичу с письмом  я посмотрел в Интернете несколько его последних интервью и понял, что нынешнюю власть он не любит. Причем ничуть не меньше, чем советскую.
На вопрос журналиста о его отношении к власти, Владимир Войнович ответил:
- Разница между советским режимом и нынешним в том, что тот был идеологическим, а этот сам не знает, какой он. Его лидеры и значительная часть общества строят капитализм, но с большой теплотой и нежностью вспоминают подвиги во имя коммунизма. Поклоняются одновременно Богу в трех лицах и дьяволу в двух: Ленина и Сталина. Но и царские останки перезахоронены с большими почестями. И вообще, как поется в моем варианте гимна: «народ под флагом трехцветным с орлом двухголовым и гимном советским шагает вразброд». Советская система в последние годы своего существования одряхлела и раздражала практически всех, чего не скажешь о нынешнем режиме. Значительная часть народа, кого кризис пока не задел, довольна своей жизнью и властью, что видно по рейтингу наших двух правителей. Демократии у нас практически нет и правители для нас сами себя выбирают. Зато есть свободы, которых при советской власти быть не могло. Можно ездить за границу, торговать, носить узкие штаны, длинные прически, короткие юбки, танцевать буги-вуги и подавать заявки на проведение гей-парадов. Свобода слова сильно урезана, но на одной радиостанции, в одной газете и в одном журнале, кто-то что-то себе еще позволяет. И в Интернете остались лужайки, где можно порезвиться. Пока большую часть народа все это более или менее устраивало, и он охотно безмолвствовал.
Однако столько же, сколько СССР, нынешний режим не проживёт: в последнее время всё очень ускорилось, процессы идут очень быстро.
Что касается меня, то я жалею только о том, что революция, на которую было похоже общественное бурление конца восьмидесятых и начала девяностых, не состоялась. Я ведь возвращался не в Советский Союз, а в возрождавшуюся и желавшую, как мне казалось, очеловечиться Россию и сам хотел принять в этом процессе участие. Увы, многие обманулись. И я в их числе.
Вооружившись этой информацией, я позвонил Владимиру Николаевичу и договорился о встрече. Виктория Токарева ранее предупредила его о моем визите. Он пригласил меня к себе на дачу. Мне было известно, что дача на самом деле принадлежит Светлане Колесниченко, его теперешней жене. Практически напротив дачи Колесниченко стоит дом Эльдара Рязанова, в котором я неоднократно бывал.
Владимир Войнович встретил меня у калитки и пригласил в дом. Когда мы, расположившись за столом,  приступили к обсуждению письма, со второго этажа спустилась Светлана Яковлевна.  Она была в красивом, ярком халате, высокая, стройная со следами былой красоты на лице. Она смотрелась явно моложе своего возраста.
Присев на стул, она спросила, обращаясь ко мне:
- Вам чай или кофе?
- Если можно, то кофе, - ответил я.
- Приготовьте, пожалуйста, гостю  кофе, сказала она кухарке и повернулась к нам с явным намерением принять участие в беседе.
В это время Владимир Николаевич закончил чтение письма.
- В концовке многовато эмоций, - сказал он. – Письмо должно быть более сухим и деловым по стилю. Тем более, что пишите вы КаГеБэшникам.
- Виктория считает, что, поскольку пишут письмо люди творческие, то эмоции не повредят. В качестве справки скажу, что сейчас нет КГБ, а есть Федеральная Служба Безопасности, то есть ФСБ!
- По своей сути одно и то же. На мой взгляд, сейчас они у власти и никто не заставит их выполнить нашу просьбу. В этом ведомстве ничего не меняется со времен  Сталина.
- На мой взгляд, многое изменилось. Ведь я сам полковник ФСБ, а пришел к вам с письмом.
На лице Войновича отразилось явное удивление, возможно даже некоторое смущение. Он посмотрел на свою жену. На ее лице - никаких эмоций. Светлана Яковлевна повернулась к деревянному столику на колесиках, уставленному бутылками с дорогими виски, взяла начатую бутылку, налила немного в стакан, взяла его и поднялась по лестнице в спальню.
Мы остались вдвоем.
Войнович спросил меня:
- Так, Вы, что, против своих?
- Я за своих. Но против злоупотреблений власти. Любого ведомства. В том числе моего родного.
Владимир Николаевич был явно разочарован моим ответом. Молча пододвинул письмо, взял ручку и поставил свою подпись.