Соседи

       Дом - один из героев нашей истории,  живет  на свете давно, почти сто лет.   В его крепких  стенах хранится память о  многом.
Например, о своих предках - добротных  пятистенках, что появились  на этом месте     ещё в семнадцатом   веке. И об их  строителях -  ревнителях   старой    веры,   бежавших в заволжские леса от никоновских реформ. Люди благочестивые, грамотные и степенные,   они обустраивались в диком краю   по опыту  отцов и дедов  в полном соответствии с «домовыми    наставлениями», что содержались   в древнерусских "рукописных книгах. Списки этих книг  "Домострой" и "Назиратель» в темных кожаных обложках   бережно хранились хозяевами со средневековья, а потом   исчезли куда-то. 
Место для поселения было выбрано  недалеко от реки на  возвышенности, "где  много   чистого   воздуха    и солнце    стоит целый день", чтобы   ветер и солнечный жар уничтожили и высушили любую гниль и нездоровую сырость. Высокие просторные дома ставили на немалом расстоянии друг от друга.
С тех давних пор  вьется  вдоль солнечного пригорочка  широкая  веселая улица. 

Наш дом,   срубленный из   звонких   золотистых   бревен на месте старого  по тем же дедовским  правилам, хорошо помнит и то, как из его  тепла на последнюю большую войну  уходили отец и четверо сыновей, а  живыми и  невредимыми вернулись только двое братьев-погодков.
Отгоревав и чуть опомнившись от солдатской жизни,  взяли в руки хозяйство. К осени переженились. В одной половине дома устроилась семья старшего, в другую — привел    жену  младший.   Матери  досталась  комнатушка рядом с  кухней, чтобы к печке  поближе.
 
В доме рождались, росли, старели, умирали. Любили, ненавидели, были счастливы и несчастны. Всё как у всех. Дети, подрастая,  уходили    в другие дома  и  новые квартиры.  Старики тоже уходили.  В землю.   Пришло время,  и    последних хозяев   унесли на погост почти друг за другом.  Наследником стал  дальний родственник,  давно живущий  в городе.
Теперь по  выходным  старенькая "шестерка" везла их с женой по одному и тому же маршруту. Женщина  возилась  в огороде. Мужчина   приводил в  порядок обветшавшее строение. Провел в кухню  воду, перебрал баньку.  Кое - что подправил, подновил. 
Но для путного  ремонта требовались немалые  деньги. А где их   взять    работяге бывшего  знаменитого на всю страну оборонного завода, теперь почти разоренного?

                                ***

В начале  весны  у   калитки остановилась  большая важная  машина. Гости  ненадолго зашли в дом, а после  их ухода  хозяева заелозили по земле с рулеткой. 
За чаем под цветущей  яблоней мужчина сосредоточенно молчал, женщина же стрекотала без остановки:
- Ну,  и на что нам эти семь  соток? Тринадцать-то  остается. Зато сделаем всё, как у людей. К пенсии  и жить   переберемся.  Квартиру в городе дочке оставим.
Он  думал долго. Наконец стряхнул  с плеча бело-розовые лепестки, стукнул ребром ладони по пластиковому столику — на хлипкой столешнице подпрыгнули чашки -  и сказал:
- Надо соглашаться. Жалко, конечно, но что делать? Только  чую, не   к добру это, мать. Дом —  ведь не садовая хибарка. Тесно  будет.
- Да, что ты вечно причитаешь? Не мы первые. Слава Богу, что  покупатели нашлись. Да, и земля в цене.
Махнул рукой. Погладил  корявыми от вечной работы пальцами  яблоневый ствол:
- И тебя, бедная, спилить придется, как раз на границе растешь.  Э-хе-хе...

Через неделю   человек  из важной машины  привез  такую же важную даму. Они еще о чем-то поговорили с хозяевами,   походили  по саду. И всё завертелось.
Теперь уже  чужую  часть  участка  окружил  забор, за которым началась круглосуточная стройка с её постоянным грохотом, пылью и суетой.
К зиме впритирочку к старому  дому встала  двухэтажная кирпичная громадина. В нарушение всех строительных норм расстояние между строениями оказалось не более полуметра. Но   прежний хозяин сделать  ничего не смог — на новоселье  у соседей  гуляло всё местное  начальство.
Сделать-то  не смог, а обиду затаил.

         Правду сказать,  старый   дом  тоже  заметно  преобразился -   заблестел андулиновой крышей, засверкал свежей краской. Но глядел невесело -  не чувствовал себя привольно под  нависающим  высоченным монстром, закрывшим солнышко и свет. 
По  примеру   хозяев, даже не здоровавшихся  друг с другом, дома - соседи тоже не общались. Ни скрипом не обменивались,  ни шорохом.
Старый смотрел на улицу с бедным достоинством. Новый — с высокомерным тщеславием.
В отличие от  людей дома даже пакостили друг другу по мелочам. Молодой    поливал старика дождевыми потоками  и накрывал лавинами снега с высокой крыши.
Тот в отместку обиженно   чадил  в окна молодого пахучим дымком из банной трубы,  а по ночам  гнал    кошку Маньку громче орать  на чужом крыльце. Так что соседство получалось недружное.
                                         
     Перед самыми холодами   прибился к старому дому  кем-то, видно, брошенный пес неизвестной   породы. Хозяин сперва   не хотел   его приваживать. Но лохматый гость  так  забавно  прыгал,  так ласково  вилял  пушистым     хвостом и  умильно заглядывал мужчине в лицо, тихонько поскуливая, что человек сдался:
- Ну, что ты будешь делать?  Разжалобил ведь, шалопай. Ладно. Тогда будешь... Венькой?
Пес утвердительно тявкнул и лизнул хозяйскую руку. 
Тот потрепал теплое собачье      ухо и  пошел сооружать конуру. Жену же послал договариваться с соседкой напротив, чтобы она  на неделе  кормила приемыша.

На цепь сторожа не сажали. Но он  нес охрану вверенной недвижимости добросовестно и крайне ответственно — честно облаивал каждого прохожего в любое время суток.
Уходил от дома только, когда  хозяева брали его в лес или на речку. Причем купаться не любил. Обычно разваливался на песке  и щурился на солнышке. Но стоило хозяину отплыть подальше,  начинал тревожно бегать по берегу туда-сюда, туда-сюда. А потом бросался в воду и отчаянно греб, перебирая короткими лапками.  Поднятый вверх   хвост парусом реял над волнами. Уставая, начинал захлебываться, лаял испуганно, но упрямо плыл вперед. 
Человек   торопливо   возвращался, прижимал   мокрое    собачье тельце к плечу и успокаивал:
- Ну, что ты? Да, здесь я. Ишь, как сердчишко-то колотится. Испугался. Ну, давай к берегу. Шалопай ты, Венька...
На берегу шалопай Венька ещё долго заходился  мелкой дрожью и слизывал с кожи хозяина капельки воды. Люди вокруг  умильно улыбались.

Весной появился ещё один  жилец и в новом доме.
В палисаднике, в  манеже  из крупной   металлической  сетки,   поселился  черно-подпалый   головастый и  ушастый  щенок. 
Сквозь кованую ограду   Венька подолгу смотрел, как собачий ребенок  поднимается на задние лапы и, упираясь в стенки манежа,  старается его опрокинуть. Как грызет синий мячик и прыгает в тесной сетке, смешно хлопая ушами.Однажды   перевернуть  клетку удалось. Щенок  подбежал к забору и уставился на Веньку темными  круглыми глазищами.
- Стив! Стивен!  Отойди от грязной   дворняги. Заразишься, - раздался  негодующий женский голос, -  А ты прочь пошел, дрянь паршивая!
Венька с обидой ретировался на свою территорию. 

Новый сосед  представлял из себя      породистого шотландского сеттера -гордона. Еще средневековые английские охотничьих книги   описывают  лежачих собак, черных с подпалинами, как  самых  выносливых и неутомимых  по поиску  пернатой дичи на охоте. Они изображены даже на портретах короля Карла первого,  правившего  во второй половине семнадцатого века. Шотландские сеттеры красивы, умны и незлобивы. Хотя  при  необходимости защитить себя и хозяина умеют.
Рос аристократ  Стив необычайно быстро    и скоро   уже свободно бегал по участку. Он  искренне   радовался  каждому появлению  беспородного соседа  возле ограды и тыкал ему в морду очередную игрушку.
По причине   крупности  пролезть  через прутья  палисадника  сеттер не мог, а вот мелкий Венька — запросто. Решившись на это  раз, хитрюга   стал  подолгу гостить у нового  друга. Играл с ним, лежал рядом  в засаде под кустами,  помогал    рыть большую яму у края участка. Да, мало ли интересных дел у собак?
При  появлении важной  дамы   шустро  прятался  за  сараем, а  по мере увеличения размеров Стива   просто прыгал за  его широкую спину.

Охотничья природа  сеттера   все время требовала воли. Когда хозяин выводил его к реке,  пёс  без устали носился по берегу  тяжелым галопом. В беге  его большое, покрытое  волнистой шерстью тело  вытягивалось   длинной  линией вслед за суховатой массивной головой.  Громкое частое дыханье слышалось из широкой груди. Мощные лапы ритмично били  землю. Местные жители смотрели на этакое чудо с удивлением и некоторой опаской. 

Однажды рано утром то ли калитка оказалась отпертой, то ли умница  Стив  ухитрился отодвинуть щеколду.  И через секунду   огромными смешными скачками уже мчался по привычной дороге к реке.
Обнаружив  пропажу  далеко не сразу, важная дама бросилась вдоль улицы,  истошно причитая:
- Стивчик! Стив! Где ты? 

Венька побежал  сначала следом, потом впереди неё. Он  почти  сразу  унюхал, что следы  теряются возле лодочной переправы и даже пытался призывным визгом привлечь внимание женщины к тому месту. Но она бессмысленно бродила вокруг, плача и горько причитая, а Венька  не смел её бросить и бежал рядом. Наконец она ушла.
Теперь следовало  искать  лодку, на которой увезли друга. Но Веньке  было страшно — это ведь  с того  берега он  однажды  уплыл,  спасаясь  от   беспощадных ударов тяжелой палки. Бросился в воду.  И обязательно бы утонул, но сердобольная  тетка   с догнавшей   лодки  поддела его веслом и  бросила на днище. 
Попав на эту сторону реки,   лето и осень  пес  прожил в бродячей собачьей стае, пока  не повезло снова обрести дом.

     ...Потеря  заставила соседей заговорить друг с другом.
Венькин хозяин все выходные ходил по округе и  расспрашивал людей. Хозяева Стива  расклеили на окрестных столбах  объявления о  пропаже  обеих собак   с обещанием щедрого вознаграждения.
Но вознаграждения не потребовалось - через неделю они вернулись домой. 

      Несколько  потерявший лоск красавец  Стив с обрывком  грязной веревки на гордой  высокой  шее медленно шел рядом с низкорослым Венькой, подстраиваясь под его ковыляющий из-за   перебитой лапы шаг.

Конечно, встреча  была бурной.
Преисполненная благодарности важная дама вызвала беспородному герою городского ветеринара, а потом сама делала ему перевязки. Теперь он  легально гостит на соседней территории, расставаясь со Стивом   только на ночь. И дважды в день получает миску с едой.
Зимой, когда участок засыпан снегом, большой пес  часто встает  на задние лапы и  смотрит  на улицу, опираясь на ограду палисадника. Маленький  же  садится впереди на сугроб. И оба  думают  о чем-то своем. 
Если бы собаки умели говорить...

Тогда  Венька,  наверное, рассказал  бы,  как  почуял  ту  лодку, спрятался  под скамейкой в носу и  лежал, боясь издать хоть один звук. А потом был нещадно бит  лодочником, уже на другом берегу заметившим преследование.
А Стив, конечно, не спеша поведал бы,  как запертый в грязном сарае, услышал, что Венька, поскуливая от боли в перебитой лапе,  роет  яму под стеной.  Всё понял и начал перегрызать толстую веревку на шее, чтобы помочь другу.
Но собаки не владеют человеческой речью.

А вот об их переправе  через реку хозяева все-таки услышали. От очевидцев.
Оба, видимо, прятались где-то рядом  и   вбежали  на паром в последнюю минуту.
Стив предупредительно заворчал на деда- паромщика, прикрывая Веньку.
Тот притих, повторяя удивленно:
- Вот это безбилетники, мать честная...
 
       Так и живут рядом  соседи - собаки, заставившие соседей - людей слегка притерпеться друг к другу и для начала  здороваться при встречах.
Соседи-дома тоже постепенно как-то поладили.  Да, и  неравное их соседство   стало меньше бросаться в глаза.
Жизнь-то идет  потихонечку. Своим чередом.
               



Фото автора