АЛЛА СЕРГЕЕВНА И ЕЕ МУЖЧИНЫ
(Эротическая повесть)
Она была женщиной яркой,
Красивой до дрожи в глазах!
«Шикарной» на счастье заявкой,
Заявкой на радость и страх.
Но счастье с красивой пугает,
Красивое счастье – горчит!
Как ветер в душе завывает!
Как сердце от боли кричит!
ВСТУПЛЕНИЕ
-- Алла Сергеевна, ну, что ж поделать, если вы мне очень нравитесь и я просто не могу по мужски не воспользоваться этой жизненной ситуацией в свою пользу. В противном случае я буду жалеть об этом всю свою жизнь, -- сказал он, пристально глядя прямо ей лицо и ласково улыбаясь.
- - Так вот, я жду вас у себя в кабинет в 17 часов. У меня на столе будут лежать две бумаги по вашему брату. Одна об освобождении вашего брата из под стражи, другая - о его задержании в изоляторе на время следствия. И только от вас будет зависеть, какую бумагу возьмет ваш непосредственный начальник майор Филиппов , когда придет ко мне в 18 часов. На освобождение или же на задержание. Это не шантаж, Алла, нет! Это робкая попытка получить о вас, от очень нравящееся мне женщины, свою долю сексуального наслаждения. Почему вашему мужу это можно, а мне нет?
Он говорил эти слова спокойно, невозмутимо даже доброжелательно. Он, полковник полиции, сорокалетний худощавый мужчина в фирменной кителе с нашивками за какие-то заслуги, с косой челкой редких белесых, неопределенного цвета волос, крупным, нависающим над ярко-красными губами большого рта носом и холодными стальными глазами, пристально глядящими на нее. На очень красивую темноволосую молодую женщину неопределенных лет, но точно, что еще до тридцати, причем, строго и даже как-то т «неподступно» красивую женщину, капитана юстиции в фирменном кителе, сидящую перед ним за столом и нервно кусающую свои пухлые, четко очерченные, светло вишневые губы и искоса бросающие растерянные взгляды на полковника.
Она была в настоящем психологическом шоке. Он, полковник Ларионов, был начальником следственного отдела города и под абсолютно выдуманным предлогом задержал на 48 часов ее брата бизнесмена и теперь грозился посадить его в следственный изолятор до начала суда, если она … Если она не пойдет ему навстречу. А он был крайне неравнодушен к ней, как к женщине, и уже давно оказывал ей всяческие знаки внимание, стараясь сблизится с ней и перейти на более доверительные отношения. Но она стойко держала необходимые для деловых отношений расстояние между ними и норму дозволенности не переходила. Никогда. Даже на праздниках и их ведомственных кооперативах, где бывала одна из-за отсутствия мужа.
Но вот теперь он кажется достиг своего. Он загнал ее в угол, выбраться из которого у нее не было никакой возможности. Либо, либо! Либо секс с ним, либо муж сидит.
-- И я что я должна буду сделать, чтобы получить от вас бумагу на освобождение мужа? - глухо спросила Алла Сергеевна, чувствуя, как наливаются жаром ее щеки, - отдаться вам?
-- Ну, уж прямо так и отдастся! – он развел руками и широко, довольно улыбнулся, показывая белые ровные зубы, - Хотя против «отдаться» я бы, конечно, не возражал. Но я же не зверь какой-то, чтобы воспользоваться своим нынешним положением и заставить вас принудительно заняться со мной сексом. Нет, я ненавижу насилие в отношениях с женщинами и мне не доставит удовольствия секс с вами, если я буду ощущать ваше внутреннее сопротивление и ваше нежелания заниматься со мной сексом.
Поэтому вам, Аллочка моя милая, надо будет всего-навсего сделать мне минет прямо здесь, в кабинете. Ей богу, не пожалеете! И совесть ваша будет чиста. Ведь минет не секс. Не измена. Минет, это один из способов для женщины доставить наслаждение мужчине, не испытывая при этом самой наслаждения. А раз женщина от минета с этим конкретным мужчиной не испытывает наслаждения, то и угрызения совести у нее тоже нет! Не так ли, уважаемая Алла Сергеевна?
Ведь при минете мужчина не обязательно должен нравиться женщине. Он может быть даже неприятен ей. Как я вам. И об удовольствии для самой женщины речь при минете может и не идти. Женщина с помощью минета как бы услугу мужчине делает, ублажает его или отрабатывает сделку. По принципу: ты мне, а я – тебе! Ты, Аллочка, мне минет сделаешь, отсосешь у меня член, а я тебе дам бумагу на освобождение брата. Как говорится, дашь на дашь! Вот и все!
И не опасайся ничего, Алла Сергеевна. Ей богу! Не разочаруетесь! Член у меня не маленький, солидный, женщинам он нравится. И, уверяю вас, не каждая женщина сможет обхватить его своей ладонью. Но у вас кисть руки музыкальная с длинными пальцами и вы, вполне возможно, сможете обхватить тело моего члена. И я буду несказанно рад этому.
Так что подумайте, Алла Сергеевна! Хорошенько подумайте! Судьба вашего брата в ваших руках. И только в ваших! Решайтесь!
Он говорил с Аллой Сергеевной откровенно, не стесняясь в выражениях, понимая и зная, что сейчас сила и власть на его стороне. И что эта красивая, гордая, возвышенная и независимая когда-то в прошлом в своих мыслях и поступках женщина сдастся перед ним и согласиться на все, что он от нее не потребует! И он уже предвкушал заранее секс с ней и то сумасшедшее сексуальное наслаждение, которое она подарит ему. Точнее, вынуждена будет подарить ему.
А Алла Сергеевна сидела перед ним с пунцовым от стыда лицом, низко пригнув голову и кусая себе губы. Впервые в ее жизни посторонний мужчина так откровенно говорил ей про предстоящий скоро секс с ней. Причем, он в открытую бахвалился перед ней размерами своего члена, его длиной и толщиной, даже привязывая размеры своего члена с длиной ее кисти, которая будет сегодня обхватывать его член при сексе! И он делал это так потому, что уже заранее запланировал секс с ней. Он был уже уверен, что она не откажет ему. Не сможет отказать.
Да, разговор шел всего лишь про минет. Но ведь минет является частью интимных отношений между мужчиной и женщиной. Это тебе не поцелуй в щеку или в губы. Это должен быть член чужого для тебя мужчины у тебя во рту! И ты его ласкаешь губами, языком, руками до тех пор, пока этот мужчина не кончит. И кончает мужчина при минете чаще всего женщине в рот, на лицо, на шею, на груди. Бр-р-р-р! Что же ей теперь делать? Ведь он ей уже заранее говорил ей о достоинствах и размерах своего член. Значит, уверен в себе!
ПЕРВЫЙ МУЖЧИНА
Выросла Алла в семье профессиональных милиционеров. Отец дослужился до звания подполковника юстиции и работал одним из заместителей начальника управлении внутренних дел города Москвы. Мать работала заместителем начальником главного информационно аналитического центра города Москвы в звании майора юстиции. Поэтому выросла Алла в атмосфере милицейских дел, криминальных событий и полного уважения к важности и значимости работы родителей. И никакой другой мысли о будущей своей работе, кроме как милицейской, у нее не существовало в принципе еще с детских времен.
Тем более, что ее брат, который был на целых пять лет старше ее, о милицейском деле даже и не думал. Он ее на дух не переносил. И поступил он после окончания школы в Плехановский институт на финансово экономический факультет. После окончания которого занялся торговым бизнесом, и дела у него шли довольно неплохо. Если не сказать, что он процветал и в последнее время работал у своего шефа замом по экономике и финансам.
После окончания университета, Аллу Сергеевну, как лучшую выпускницу факультета и активную общественницу, направили в следственный отдел городской прокуратуры, где она работает до сих пор. Алла была в университете круглой отличницей и чуть ли не наизусть знала все нормативные документы, на использовании которых основывалась их работа. Да, еще родители ее был кадровыми милиционерами. Поэтому сам бог имел право на ее лучшее по курсу направление на работу.
В прокуратуре ее приняли хорошо. Даже больше, чем хорошо. Ведь получилось так, что она обладала столь глубокими профессиональными знаниями в юриспруденции, значительно превышающими профессиональные знания своих коллег, что очень быстро стала в прокуратуре настоящей ходячей энциклопедией по всем вопросам права и работы отечественной и мировой прокуратуры.
А в связи с тем, что у нее не было семьи и совсем не было своей личной жизни или каких-либо других личных увлечений, то она легко соглашалась на все виды рабочих переработок и дежурств в прокуратуре и потому очень быстро стала заметным и буквально незаменимым человеком. И ее продолжали и продолжали нагружать работой. И она спокойно работала за двоих, если не за троих. Поэтому ее очень быстро заметили и стали активно продвигать по службе. В двадцать пять лет она досрочно стала уже юристом 1 класса в звании капитана юстиции.
Родители были очень довольны удачно складывающейся карьерой дочери. Особенно отец. Хотя мать тоже радовалась за нее и тоже не особенно беспокоилась отсутствием мужчины в жизни дочери. Ну, нет сейчас, появится потом. Какая разница? Жизнь ведь не обманешь. Она все равно возьмёт свое.
Но для самой Аллы Сергеевны отсутствие в ее жизни мужчин и вытекающее отсюда невозможность завязывания с ними личных и сексуальных отношений было настоящей женской трагедией, и вызывало у нее целый комплекс своей женской неполноценности. Получалось так, что Алла Сергеевна в свои двадцать пять с лишним лет, несмотря на свою незаурядную внешность, не привлекала к себе мужчин настолько, чтобы они старались познакомиться ней и завести с ней близкие отношения. И именно потому она не имела с ними опыта не только сексуальных с отношений, но даже и простого опыта обыкновенных любовных отношений.
И у нее вообще никогда не было близкого мужчины и она не знала, что такое мужские объятия, мужские ласки, мужские поцелуи и мужской секс. Мешала ее проклятая, «неподступная» красота. Мужчины не подходили к ней близко и держались от нее всегда на расстоянии. Ее красота их всегда пугала и отталкивала. И потому она выросла сексуально скованной, сексуально неразвитой, сексуально сжатой и сексуально зажатой. Вот отсюда и «пороносайты» в интернете и мастурбация по ночам. Ведь надо же было куда-то девать свою нерастраченную сексуальную энергию.
И потому она никогда никому не пробовала делать минет. Даже мысленно. Хотя прекрасно знала, что это такие. Но знала чисто теоретически, виртуально. Она даже видела, как это делается во всех возможных на свете вариантах. Но только по интернету, на «порносайтах». Член мужчины для нее был загадочным органом мужчины. Она не только не брала его ни разу в рот, она и в руках-то его не держала никогда. Она даже не видела его ни разу наяву эрегированным. Что уж тут говорить про что-то остальное! Ведь в свои двадцать пять лет она была еще девственницей
Хотя она была очень красивой женщиной. Очень! И это была не просто женщина, как таковая, как представитель второй половины человечества, предназначенной природой для продолжения рода человека на земле, это была Женщина с большой буквы, созданная для обожания, для восхищения, для наслаждения, для счастья.
Матово смуглая, нежная кожа лица; слегка раскосые, изящные, миндалевидной формы, черно бархатные и влажно мерцающие громадные глаза с длиннющими, (пусть даже и накладными!) ресницами, всегда широко распахнутыми на встречу собеседнику.
Глаза у нее были без блеска, как бы притемненные или оттененные изнутри, полу выключенные намеренно и оттого казавшиеся загадочными, невероятно обворожительными и одновременно какими-то абсолютно непроницаемыми для окружающих.
Добавьте еще сюда сочные, яркие губы всегда чуточку раскрытые в благожелательной улыбке и приоткрывающие белые ровные зубы; а также пышные локоны темных волос свободно спадающих ей на плечи и не такой уж и большой, хотя и южной формы с характерной горбинкой нос; изящная, всегда высоко поднятая грудь, чуть прикрытая глубоким декольте, в ложбинке которой уютно располагался небольшой золотой крестик с черным бриллиантом в перекрестье, в сочетании с великолепно сидящим на ней брючными костюмами и обязательные высоченные шпильки на ногах, создающих обворожительное покачивание ее точеных бедер при ходьбе, и вам станет ясно, что эта женщина останавливала на себе не только мужской взгляд.
Она была из тех женщин, которых не могла испортить никакая одежда. Ей шло все, от телогрейки и рабочего комбинезона до брючных костюмов и вечерних платьев. И новая милицейская форма ей тоже шла невероятно. Но… Но мужчины ее сторонились и избегали знакомств с ней. Ее красота пугала и обескураживала их. И у этой незаурядной, такой яркой и такой эффектной женщины, от одного лишь взгляда на которую у любого мужчины заходилось сердце, совсем не было никакой личной жизни.
Хотя по натуре Алла Сергеевна была сексуально горячей и темпераментной женщиной, но глубоко спрятавшей этот свой сексуальный женский дар, свой темперамент от людских глаз. Поэтому все ее знакомые считали ее холодной и даже фригидной женщиной. А некоторые, злые на языки женщины, всерьез считали ее лесбиянкой.
Однако Алле Сергеевна в половом отношении была нормальной женщиной и ей нравились мужчины. И в своих эротических мыслях или снах она часто представляла себя, занимающейся сексом с каким-нибудь красавцем мужчиной. Ведь она любила секс, обожала секс, постоянно жаждала секса и очень часто мастурбировала по ночам сама с собой. Натура требовала. Но никогда никому в этом не позволяла себе признаться. Даже самой себе. Она была женщиной скрытной, с задавленной и глубоко запрятанной сексуальностью. Ее серьезная и «неподступно» строгая красота отпугивала от нее поклонников и она школу закончила даже «нецеловенной». Такой же «нецелованной» она закончила и университет. И наверное она была единственной девственницей в университете. Парня у нее не было. Парень у нее так и не появился.
***
В семнадцать часов Алла постучалась в кабинет Ларионова. Она решила принять предложение Ларионова и сделать ему минет. Выхода у нее действительно не было никакого. И она шла сдаваться. Она была в новеньком, безупречно сшитом на ее фигуру капитанском своем кителе, в фирменной голубой рубашке с черным галстуком бантиком. При ней был элегантный кейс темно коричневой кожи. Выглядела она очень эффектно! Очень!
-- Ладно уж, раз так обстоятельства сложились, пойду на сделку с совестью, - думала оно, собираясь к Ларионову, - сделаю ему минет, доставлю ему удовольствие, отсосу ему этот его проклятый член. И сперму, если нужно будет, его проглочу. Как бы противно мне это не было! Черт с ним, с этим «придурком» Ларионовым, ублажу его. А с меня ведь не убудет, перетерплю, пересилю себя, но зато брата спасу. Почти, как Соня Мармеладова.
А перед этим она заехала на часок к себе домой и привела себя в порядок. Даже клизму себе сделала, чтобы быть готовой ко всему, что сможет произойти в кабинете у Ларионова. В то, что он ограничится одним лишь минетом, она не верила. Ясно, что он воспользуется ситуацией и пойдет дальше. И станет делать с ней все, что захочет. Ведь она полностью в его власти и противится ему не сможет. И ей по «женски» надо будет сегодня обязательно быть на высоте и не позволить себе перед ним, перед Ларионовым, ни в чем опростоволосится или опозориться, не ударить лицом в грязь. Надо будет все сделать так, чтобы у него потом не было возможности хоть к чему-то придраться и не выполнить обещанного. Надо будет показать ему такой класс минета и так отсосать ему этот его член, чтобы он потом у него месяц не стоял!
А может, если повезет конечно же, и если Ларионов в своих действиях и дальше пойдет, то на сегодня она и девственности своей проклятой лишится. Сколько уж можно «запломбированной ходить» на потеху себе и окружающим.
Ларионов сидел за своим рабочим столом и что-то писал. Увидев Машу, он улыбнулся и сказал:
-- Проходите, Алла, к столу. Присаживаетесь. Ну, что вы решили? Какую бумагу будете брать?
Алла прошла к столу, села на стул, глубоко вздохнула и сказала:
-- Я согласна.
-- На что вы согласны? – участливо спросил он, глядя на нее.
-- Сделать вам минет…
-- Вот и прекрасно, Алла Сергеевна. Прекрасно! Тогда я беру бумагу об освобождению вашего брата и подхожу к вам. Как только вы мне сделаете минет, я ее отдаю вам. Ручаюсь, обмана не будет!
Он встал с кресла, снял с себя китель и повесил его на спинку кресла. Затем взял в руки ключи со стола, обошел стол и направился к двери. Здесь он закрыл дверь на ключ и вернулся к своему столу. Он встал перед Аллой Сергеевной, глянул на нее сверху вниз, медленно расстегнул брючный ремень, поясной крючок на брюках, затем молнию на ширинке и сказал:
-- Ну, а член вы все-таки сами достаньте, Алла Сергеевна! Ладно?
Алла Сергеевна еще раз вздохнула. Ну, что ж, пора начинать! С богом тебя, моя родная! Удачи тебе! Она пододвинула стул поближе, взялась руками за пояс брюк Ларионова и быстрым их движением вниз стянула брюки до самых колен вместе с трусами. Освобожденный от одежды и уже начавший вставать член Ларионова качнулся у ее лица.
Процесс начался…
Надо признать, что ситуация в кабинете Ларионова для нее была во всех отношениях необычной. Причем, экстремально необычной, а не просто какой-то сексуальной, хотя она пришла сюда с четко определенной целью - заняться сексом с Ларионовым. Пусть не ею определенной целью и пусть лишь оральным сексом, но все же сексом.
Но она шла сюда не только морально сдавшаяся, покорившаяся обстоятельствам, толкнувшим ее на первый в ее жизни секс с чужим для нее человеком, но и с некоторой долей сексуальным любопытством, подстегнутым ожиданием предстоящего у нее сейчас первого в ее жизни сексуального действия, связанного с предстоящим ей принудительным сексуальным актом с не слишком приятным для нее человеком, с ее начальником, с Ларионовым.
Это должно было бы стать для нее своеобразным сексуальным мазохизмом, когда приходится поступать по невольному принципу, не хочу, но делаю! Делаю потому, что я вынуждена так делать! Потому что для нее это был секс по принуждению партнера. То ли психологическому, то ли физическому, но все же принуждению. Должен был быть таким. Но не стал! А не стал потому, что она сама хотела этого секса.
И как тут ни крути, как ни изворачивайся, но этот оральный секс с Ларионовым, на который она сейчас шла в своеобразном, добровольно принудительном порядке, этот самый минет с обязательным последующим сексуальным продолжениями, являющийся сексуальным насилием по отношению к ней, был нужен и желаемым ей самой. Нужен и желаем в качестве ее собственного шага в неизвестный для нее мир секса. Пока неизвестный. И здесь не имело никакого значения, насильственные ли эти над ней действия Ларионова, или же добровольные. Ведь недаром же на Руси действовала пословица – сучка не захочет, кобель не вскочит. А ей до чертиков в голове надоело быть девственницей. Ей хотелось, очень хотелось стать женщиной. Настоящей женщиной. Не важно с кем, не важно как, но лишь бы женщиной.
И пусть ее ни кто еще никогда сексуально не насиловал. Пусть! Это не важно! Ведь с ней вообще еще никто сексом не занимался. Ни добровольным сексом, по сексом по ее личному согласию, ни случайным сексом, ни «насильственным», ни каким еще другим. Поэтому она чувствовала себя до сих пор ненастоящей, ущербной женщиной.
Ведь она вообще не знала сексуальных отношений с мужчиной и никаких представлений не имела о сексе, как таковом. И что это такое вообще, секс между мужчиной и женщиной, и когда он бывает в виде насилия над женщиной и когда он бывает вершиной женского счастья, ей еще не было ведано. И в своей жизни она не испытывала. И вот сейчас испытает! Пусть с насилием, пусть! С психологическим насилием или же с элементарным физическим, но все же с насилием. Ведь она этого секса с Ларионовым не хотела, она вынуждена на него пойти! Вроде бы не хотела. Вроде бы вынуждена. Но ведь она не могла себе не признаться, что где-то в глубине своего сознания, она хотела этого насильственного секса с Ларионовым и потому, сама того не сознавая, была настроена на получение удовольствия от секса с Ларионовым.
Поэтому ко всему, что сейчас начало происходить между нею и Ларионова, а точнее, с членом Ларионова, причем очень красивым членом, сделало атмосферу в кабинете активно сексуальной, и она сама уже не могла к ней отнестись равнодушно. Она начала сексуально возбуждаться, начала сексуально заводиться. И уже смотрела на член Ларионова, так рьяно реагирующий на ее присутствие, не только с чисто женским любопытством, но и с явным сексуальным удовольствием.
Тем более, что ей нравилось смотреть на этот член. Ведь Алла Сергеевна впервые в своей жизни видела живой мужской эрегированный член. Причем, видела сейчас при ярком дневном свете и прямо перед своим лицом, видела так явственно и так отчетливо. До мельчайших подробностей. Хотя ей было уже не до подробностей. Член Ларионова манил и завораживал ее и она уже не могла смотреть на него равнодушными глазами. Она смотрела на него с интересом и даже заинтересовано. Как на своего. Ведь она сейчас должна будет взять его себе в рот. И он тогда действительно станет для нее свой.
Причем, она понимала, что это яркое сексуальное желание члена было направлено именно на нее, на Аллу Сергеевну. Оно являлось как бы индикатором сексуального желания его хозяина, самого Ларионова! И ощущать у мужчины такое явное желание на секс с нею, она, как настоящая женщина, равнодушно и невозмутимо не могла. Ибо оно, это самое сексуальное желание мужчины всегда передается женщине. Дыхание у нее участилось, разом пересохло горло и она шумно сглотнула. А в промежности у нее уже стало мокро…
Она перевела дыхание, наклонилась к Ларионову и взяла его член в руку…
PS А брат так и не узнал, что Алла Сергеевна ценой собственной женской чести спасла его от тюрьмы.
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/01/30/1788