Пионерский лагерь Орлёнок

Нина Измайлова 2
          Летом 1957 года мои родители сочли меня довольно взрослой и достали мне путёвку в пионерский лагерь «Орлёнок» механического завода.

          По тем временам этот лагерь был крутой, большая территория, приличные, хоть и деревянные корпуса. Огромная столовая, летний кинотеатр и даже плавательный бассейн с горкой, по которой можно было скатываться в воду. Кроме того, детская площадка с различными качелями, каруселями. Посреди площадки стоял огромный столб, вокруг которого, болтались канатные петли. Это сооружение называлось гигантскими шагами. Но об этом позже.

          Всех ребят по возрасту распределили по группам. Жизнь в лагере текла размерено. Утром нас выгоняли на зарядку, потом, после умывания, мы обязаны были идти сначала на линейку возле своего корпуса, где рапортовали, что готовы идти на общую лагерную линейку, чтобы присутствовать при подъёме лагерного знамени.
После завтрака какое-то время было свободное, если только нас не водили в «поход» в лес за территорию лагеря. Просто так идти в лес было нельзя. Обязательно нужно было громко орать речёвку.

          - Раз-два!
         
          - Три-четыре!
         
          - Три-четыре!
         
          - Раз-два!
         
          - Кто шагает дружно в ряд?
         
          - Пионерский наш отряд.
         
          - Будь готов!
          
          - Всегда готов!
         
          - Будь здоров!
         
          - Всегда здоров!
         
          - Кто идет?
         
          - Мы идем!
         
          - Кто поет?
         
          - Мы поем!
         
          - Кто шагает дружно в ряд?
         
          - Пионерский наш отряд!
         
          - Твёрже ногу
         
          - Чётче шаг.
         
          - Юных ленинцев отряд!

          Примерно такие слова были в речёвке.

          Иногда нам разрешали искупаться в плавательном бассейне. Хорошо, если вода в бассейне была прогрета на солнышке. Но, иногда, после заполнения бассейна свежей водой, она была просто ледяная. Но нас заставляли в неё лезть. В результате, от переохлаждения я покрылась фурункулами, которые нещадно болели, особенно по ночам.

          В то лето в пионерских лагерях проводился фестиваль. Пионеры лагерей соревновались в художественной самодеятельности, спортивных состязаниях. Вместо тихого часа, девочки младших отрядов в балетных пачках кружились под музыку на пыльной спортивной площадке. Помню, что мне очень мешала пачка, которая была без бретелей и постоянно сползала с моего худого тела. Кроме того, «танцевать» мешали фурункулы на подошве и пятке правой ноги, замотанные грязными бинтами.

          В конце сезона межлагерный фестиваль состоялся. Наш «Орлёнок» занял первое место.

          Несмотря на довольно большую занятость в лагере, всё свободное время я проводила на детской площадке. Иногда выпадали свободные дни, когда я до одурения каталась на гигантских шагах. Я вообще очень любила все виды качелей, каруселей, но гигантские шаги приводили меня в восторг. Я готова была целыми днями носиться в грубой канатной петле вокруг столба, то взмывая вверх, то опускаясь к земле, поднимая вверх клубы чёрной пыли. Ноги мои были растерты в кровь грубым канатом, ходить было больно, но меня, как магнитом, тянуло к шагам, чтобы ещё раз ощутить чувство полёта. Вечером, когда наступал отбой и лагерь затихал, я, лёжа в кровати, слушала гудки пригородных поездов, да стук колёс. Когда веки сковывала полудрёма, меня начинало плавно покачивать, то вверх, то вниз, как будто я снова летала в петле гигантских шагов.

          За этим однообразным занятием пролетело время второго лагерного потока. За детьми стали приезжать родители, а за мной что-то долго не ехали. Кататься одной было скучно, да и сильно болела нога.

          В последний день пребывания в лагере, я сидела вообще одна перед корпусом. Было тихо, дворник поливал клумбы, пахло свежестью, а я думала, как всё быстро пролетело. Посмотрела вокруг, и стало очень грустно от того, что я больше не увижу этот лес с могучими соснами. Я вдруг осознала, что кроме гигантских шагов была ещё красота, макушки сосен, пьянящий воздух. Было всё то, чем я не успела насладиться, и что не успела увидеть. А потом подошёл отец, я в последний раз посмотрела вокруг, словно впервые всё увидела и чуть не расплакалась.