гл. 18 Не состоявшиеся встречи ч. 6

         

    Виноградовым повезло с погодой и в Санкт-Петербурге. Солнце подарило чудесную неделю.
    Вместе с внучкой Леной ездили в Питергоф, оттуда возвращались теплоходом. Высадились совсем рядом с Летним садом, который не торопясь обошли и Лена сфотографировались у каждой статуи.
    Прогулявшись по набережной, купили билеты в Казанский собор и поднялись на обзорную площадку. Спустились вниз и решили проплыть по каналам.

Вот Грибоедова канал,
Борт теплохода нас принял.
Потом, Фонтанка и Нева,
Вновь закружилась голова.

Аничков мост, а вот Цепной
И Львиный, и ещё резной.
Всего их тридцать семь проплыли,
Но часть названий позабыли.

Собор Казанский, а потом,
Другой остался за бортом.
Вот памятник, он самый малый,
Нам сообщает гид бывалый,

То Чижик-пыжик на граните,
Не все назвал что, извините.
Собор Покрова ни Крови,
Скорее Лену позови.

Снимок на память и в метро,
К вечеру время подошло.
Устали мы, ноги гудят,
И не внимательным стал взгляд.

     Лена очень устала, но просила на следующий день поехать в Пушкино.
    Впервые Лида и Володя смогли увидеть в Екатерининском Дворце недавно восстановленную янтарную комнату.
    Потом они долго сидели на скамейке и делились впечатлениями.

    В Выборг к Гариной поехали вечером. Вера выиграла, наконец, гражданский процесс. Дом, который она с мужем купила десять лет назад, теперь полностью принадлежал ей.
    Жаль, что не дожил до этого её супруг, Валентин Иванович, бывший генеральный конструктор единственного на Дальнем Востоке завода «Силовых трансформаторов».

    Старинная крепость приняла гостей как раз в день международного кинофорума.
    Стоя на башне крепости, Володя записал в свой блокнот:
 
России Балтика нужна,
Мала та крепость, да важна.
Залив, он в море добрый путь,
Укрепим это место чуть.

Сюда не раз враги совались,
Ему не раз отпор давали.
Из бронзы памятник отлит,
Напротив крепости стоит.

Все смотрит Петр вдаль морскую,
О чём сегодня я толкую
Хоть город Выборг не велик,
Как щит России он возник.

9
    Возвратившись после окончания отпуска домой, Виноградов достал из почтового ящика письмо. Оно было от Нины, культмассового работника санатория Шмаковка:
    «Прочитала Вашу новую книгу, жаль, что Вы так и не смогли выступить в санатории «Жемчужина». Я помню, вас заинтересовало, как я оказалась в Шмаковке. Может вам пригодится моя история для вашего романа.

    Меня на работе в Филармонии Владивостока, наградили путёвой в санаторий Шмаковка. Соседка по номеру уговорила пойти на танцы. Подходит ко мне невысокий, худой парень, представился как Вова. А у меня аллергия к именам Вова.
    Извините, к вам это не относится.

    Гражданин с таким именем много лет назад на улице избил мою маму, она умерла.

    Парень сказал, что работает шеф-поваром в военном санатории.
    Я тогда весила сорок пять килограмм, а он пятьдесят. Такие мы с ним были худые.
    В первый же вечер он признался мне в любви, просил переехать из Владивостока. Я, не знаю почему, согласилась.
    Да, а главный врач санатория, всё удивлялся, как же я такая худая буду рожать.


    Штейнберг, возвратившись из Филиппин в Москву, едва прошёл таможню, направился на конспиративную квартиру, где передал подготовленные материалы, в которых были документы, подтверждающие планы Англии, Японии и Китая, по колонизации Сибири и Дальнего Востока, отделению их от России по типу Косово.


    Рано утром Виноградову позвонил Валера Крыков:
    -Я выезжаю с Валентиной в посёлок Будукан на юбилей воинской части. Сможешь ли ты с Лидой приехать?
    Володя ответил:
    -Я планировал выехать, однако придётся задержаться. Из Амурской области приезжают коллеги. А ты что захватил с собой?
    -Прекрасное настроение, - ответил Валера.


    По обочине дороги шли мужчина и женщина. Если бы пассажиры в проезжающих по федеральной трассе машинах успели вглядеться в их лица, они бы поняли, что пешеходы сильно расстроены.
    Кончики седых усов мужчины обвисли, глаза потеряли блеск. Он смотрел по сторонам, словно искал что-то знакомое, но никак не мог найти.
    Женщина, не поднимая  глаз, глядела под ноги, стараясь не наступить в грязь и огромные лужи.

    Небольшой посёлок, застроенный трехэтажными кирпичными домами, выглядел опустевшим. Во дворах, не видно детей и взрослых, хотя на часах уже двенадцать.
    Сараи, стоящие у каждого дома, покосились, их крыши провалились, двери в некоторых сорваны.
    Всё пространство между домами зимой завалило снегом, а сейчас, в конце марта, протоптанные тропинки превращались в маленькие речушки, по которым приходилось ходить проживающим в Будукане пенсионерам.
    Было такое ощущение, что эти дома здесь живут своей жизнью, никому не нужные, поглядывая глазами-окнами на новую федеральную дорогу, сопки с невысоким кустарником, выросшим на месте давно спиленных еловых и лиственных, кедровых деревьев.
    Недалеко послышалась гортанная речь, женщина подняла голову, посмотрела на группу рабочих, стоящих у остановившегося на дороге лесовоза.
    - Валера, посмотри, да это же…

    Крыков, не освободившись от мучавших его мыслей, остановился. Ему уже сказали, что тайгу вокруг посёлка на сорок девять лет сдали в аренду китайцам.
    В цехах старого лесозавода они поставили новую пилораму.