Мне тошно. Просто тошно. От пустоты в душе. От чистоты наполняемых эмоций эту пустоту. От скорости их сливания. Как с туалетного бачка. Даже звук такой же.
Мне противно. Мне противны все и всякий, кто пытается упрекнуть меня моим же состоянием.
Мне тошно от собственных слабости. От того, что у меня нет сил даже хотеть. От того, что у меня нет ни малейшего желания что-либо менять.
Мне противно от собственной силы. От того, что я позволяю себе бросить семя надежды, что я позволяю себе копнуть глубже, чем я уже изучила.
Мне тошно, что я позволяю себе помнить. Помнить всё, что наполняет эту пустоту воспламеняющимися эмоциями.
Мне противно, что я не разрешаю себе забыть. Забыть всё, чем я жила в то время. Что я не даю забыть себе всю нежность и ласку, всю доброту и заботу, всё доверие и, как бы я не запрещала себе думать, но всё же любовь.
Мне тошно. Мне противно. Мне гадко. Но этим я живу. Я живу теми воспоминаниями, что глубоко вжились в сердце. Теми словами, что до сих пор звучат в моих ушах. Теми слезами, что по сей день блестят на моих глазах.
Мне противно потому, что меня всё-таки любили. Как игрушку. Как куклу. Как яркое новогоднее украшение. Но всё-таки ж любили! Ярко. Незабываемо. Открыто. Почему же тогда мне так тошно?!
Может, потому, что не осталось веры. Веры во что-либо?
Ха, а говорят, что надежда умирает последней! Ага, как же. Почему-то всё умерло. Кроме того, что где-то в самом чёрном уголке моей не изученной души, в самом маленьком краешке, покрытом шрамами, под которым до сих пор сочится кровь и гноится эта проклятая любовь.
Любовь... Как много в этом маленьком слове. Она должна быть приятна и радостна. Она должна дарить надежду, зарождать веру, выращивать крылья.
А она... А она убивает меня. Это как наркотик. Нет, как сладкий яд. Она медленно разливается по артериям, наполняя этой гадостью каждый сосудик, каждый капилярчик, каждую клеточку. И по венам возвращается обратно в сердце. Иногда так и хочется вскрыть себе вены, чтобы она больше не возвращалась. Но я слишком слаба. А может, слишком сильна.
Я хочу доказать ему, себе и всем остальным, что я жива, живу и буду жить. Я хочу показать ему, что он потерял, а может, и избежал. Хотя... Я уже ничего не хочу. Не хочу куда-то бежать, что-то делать. Не хочу никому ничего доказывать. Я готова просто расслабиться, раствориться в этом горьковато-слащавом яде. Наверно, я может быть уже даже готова проститься. Может, я даже перестану держать пустоту в кулаке.
И правильно.
Всё равно держать уже нечего.