«Черт бы побрал этого Старка! Опять из-за него приходится возвращаться затемно!»
Такие мысли приходили в голову высокому молодому светловолосому человеку, быстрым шагом идущему по улице. По ночному времени парень никого не встречал по дороге. Улица была совершенно пуста, лишь изредка мимо проезжала чья-то полуночная машина. Куллсвиль вообще был нелюдимый район, за исключением центра – банкирского, престижного и правительственного квартала. Но даже там парень находиться не любил. А уж в трущобах тем более. Их ему в родном Дарксайде хватало с лихвой. В таких кварталах и днем-то мало вероятно, что кого-то встретишь, а уж ночью … Но парень не тосковал. Он ни капельки не соскучился по серым – жалким созданиям, слабым и ничтожным, до недавнего времени мнившим себя царями природы. Теперь же, когда они узнали о существовании Света и Тьмы, они должны были бы понять, насколько они жалки, но нет! Многовековая привычка считать себя силой превратилась у них в настоящую гордыню. Даже теперь они не желали признавать себя не более чем жалкими слугами. И, что хуже всего, никто и не пытался им это доказать, ни Свет, ни, что еще хуже, Тьма!
«Проклятье тебе, Старк!» - все не унимался внутренний голос парня. Генри Барбаро (а именно так его звали) сам не знал, почему винит своего коллегу по бару «Миккерра» Нико Старка. Ведь если задуматься, то он тут не причем. Более того, он сам вынужден возвращаться позднее обычного. Эдгар, хозяин бара, велел им сегодня поработать допоздна. Генри корил себя, именно его – Эдгара – стоило винить за позднее возвращение, но ничего поделать с собою не мог. Эдгар был такой же, как и он сам – темный вампир. Против своего искать аргументы у Генри не хватало сил. А Нико Старка, серого, безнадежно лелеющего надежды когда-нибудь стать существом, Генри невзлюбил с самого его прихода в бар.
Причин для неприязни было несколько. Во-первых, он пришел в бар всего полгода назад и сразу же встал за стойку. Ну и что, что у него рожа презентабельней?! Ему – Генри – для того, чтобы встать за стойку пришлось почти полгода мыть посуду, потом три месяца разносить еду в обеденном зале. А тут на тебе! Заявился какой-то серый недомерок, пусть и действительно симпатичней Генри, и сразу же встал за стойку. И все только потому, что за него вступились еще двое официантов – Раст и Лайфер, почти такие же придурки и фрики, как и сам Старк! Жалкие светлые слабаки! Нет, барменом Старк был не плохим, но тут дело принципа. Эдгар поставил серого выше, чем своего, такого же вампира!
Во-вторых, он был серым. Кто-то может сказать, что в Генри полно предрассудков, и он будет совершенно прав. Генри воспитывали в пренебрежении к серым. «Серые не друзья – они еда!» - любил повторять его отец. С едой он погорячился. Вампирам, не предавшим свою сущность и пьющим людскую кровь разрешалось потреблять только ту, которую они покупали. «Как это, покупали?» - спросите вы. Дело в том, что, для сохранения позорного мира темных, светлых и серых, так называемого «Договора Сан-Диаболико», последние должны сдавать по три литра крови в месяц, дабы темным вампирам было, чем питаться. Это не удобно для них, но они это делали. Иначе вампиры выйдут охотиться. Тогда даже Великий Темный их не остановит. Сейчас охота считается за нечто вроде браконьерства, но карается куда суровей – смертью.
Третья же причина для ненависти была самой обидной. Она состояла в самом факте существования этого нелюдимого, жалкого дегенерата Нико Старка!
Генри частенько посещали мысли о том, чьи вообще интересы защищает их августейший Великий Темный? Бывший генерал войск Ада, ныне возглавлял демонов – королевский вид темных существ. Строит из себя нечто вроде «нового Князя Тьмы», а чьи интересы отстаивает не понятно. Всего какие-то восемьсот лет назад он представлял интересы Люцифера в войне. При заключении Договора Сан-Диаболико он уже представлял интересы всех темных созданий. Кого же он представляет с тех пор? А пес его знает! Первое, что он сделал – это наладил регулярные банкеты с этим «чудом в перьях» – Лайонелом Уайтом, Высшим Светлым. Многие уже не однократно пытались убедить его разорвать все отношения со светлыми и серыми, что они в конец зазнались! Да разве Их Темнейшеству втолкуешь?! Нормальный лидер уже бы давно пошел бы войной на всю эту светлую и серую сволочь.
Глупо было полагать, что Генри был единственный темный, к которому приходили в голову такие мысли. Было и много других, их действия были куда интереснее.
Барбаро с трепетом следил за небывалой борьбой против семейства Дарков – королевской семьи темных, которую развернули решительные существа из вновь образовавшейся оппозиционной партии «Милитара». Разумеется, Генри не участвовал в деятельности этих храбрецов и героев, но всецело поддерживал их лозунги и идеи. Они воплощали в жизнь все великие цели, какие приходили в голову народу и, в частности, самому Генри Барбаро. Власть слишком много о себе возомнила. Дарки смеют решать без участия своих темных подопечных, какую политику проводить в отношении светлых. Члены «Милитары» требовали немедленно порвать отношения с серыми и светлыми и начать войну. Именно так и следовало сделать, по мнению Генри. Но даже к ним Дарк не прислушивался. «Что ж, Ваше Темнейшество, вечно вы не сможете игнорировать крики протеста!» - думал Генри. Нет, правительство надо снимать непременно. «Проклятье тебе, Дарк! Тебе и Нико Старку!»
Генри Барбаро свернул за угол в сторону границы с Дарксайдом и не понимал, почему он не догадался взять такси? Но, почему-то, его не покидало чувство, что он должен идти пешком, а внутреннему голосу Генри привык доверять. Плохого он не посоветует. Если велит идти пешком – значит надо пешком.
Пройдя через ажурные ворота, разделявшие Дарксайд – район темных, и Куллсвиль – район серых, Генри почувствовал себя спокойнее. Уж куда-куда, а в Дарксайд всякая серая шваль не сунется. Сейчас он придет домой, примет душ, откроет бутылку пива и будет смотреть всякую чушь по телику. Завтра у него заслуженный отгул. За таким прекрасным вечером у него быстро выйдут из головы и Дарк, и Старк. «Ну вот, опять вспомнил это ненавистное имя!»
Генри вошел в переулок, ведущий к его подъезду и не сразу разглядел в ночи чью-то темную фигуру, закутанную с ног до головы в какую-то длинную куртку. Подойдя поближе, Генри увидел, что это совсем не куртка, а большой черный плащ.
– Доброй ночи, мистер Барбаро. – раздался хриплый голос из-под балахона, обращаясь к Генри.
– Доброй ночи. – ответил Генри. – Вы кто? Я вас знаю?
– Нет, не знаете. – снова раздался тот же хриплый голос, и, как показалось Генри, его обладатель усмехнулся. – Но вы, я думаю, догадываетесь, откуда я.
Генри вгляделся в фигуру и разглядел, что балахон сцеплен маленькой едва заметной брошью с изображением мантикоры. «Милитара»!
– Вы из «Милитары»? – тихо спросил Генри.
Незнакомец снова усмехнулся и кивнул. «Быть не может! У меня на пороге стоит герой революции!»
– Это честь для меня! – с полупоклоном проговорил Генри. – Прошу вас, входите в дом.
– Нет-нет, я совсем ненадолго. – ответил революционер. – Я пришел сказать, что вы нам нужны, мистер Барбаро. Вы должны послужить нашей великой цели.
«Только бы я не расплакался от гордости! – думал Генри. – Это был бы полный и окончательный конфуз! «Милитара» во мне нуждается!»
– Я к вашим услугам! – дребезжащим от гордости голосом сказал Генри. – Только скажите, что нужно. Я все сделаю!
Он уже представлял, что же за дело готовит ему «Милитара». Может быть, надо будет подорвать Виктора Дарка? Или кого-нибудь из светлых? Тогда он с удовольствием убьет Микаэля Раста или Мэри Лайфер. А может и обоих сразу. Или серого? Все еще не веря своему счастью, Генри представил себе, как подходит с бомбой к Нико Старку. Уже и последние слова придумал: «Во славу темных!»
Подпольщик подошел к Генри вплотную и произнес, моментально выбив у него из головы мысли о покушении на Дарка, Раста, Лайфер или Старка:
– Вы должны послужить нашей цели. Для выполнения наших планов вы … должны умереть.
Не успел Генри оправиться от этих слов, а незнакомец с хриплым голосом уже достал из внутреннего кармана руку. В ней обнаружился маленький острый кинжал. Молниеносно оружие, рассекая воздух, вонзилось прямо в грудь Генри. На лице темного вампира все еще застыло непонимание. Он смотрел на своего кумира, пока его черную футболку пропитывала алая горячая кровь.
«Будь ты проклят, Нико Старк! – думал Генри. – Даже сейчас, на пороге смерти мне вспомнилось твое ненавистное лицо!»
Революционер мягко, почти нежно, положил труп Генри на асфальт и ушел, оставив кинжал, до самого эфеса воткнутый в грудь своего горячего поклонника и сторонника. Кинжал был как кинжал. Только на рукоятке, если приглядеться, можно было заметить рельеф. Раньше он был почти незаметен, но теперь, испачканный кровью Генри, стал виднее. Рельеф изображал ангельские крылья, обхватившие рукоятку на манер кольца. Для человека несведущего это не скажет ничего, но для комиссаров, которые наверняка скоро сюда прибудут, это скажет о многом. Эти крылья - знак фракции светлых...
А в то же самое время, когда Генри Барбаро лежал на асфальте Дарксайда убитый ножом своих героев, молодой двадцатисемилетний серый парень по имени Нико Старк готовился ко сну …