Только два токаря во всем ремонтном цеху (а может быть и на всем заводе) могли выточить ходовой винт для токарно-винторезного станка. Это деталь (шестой разряд сложности) представляла собой валик длиной около двух метров и диаметром 30-40 миллиметров. Она обрабатывалась в люнете*. Основной сложностью при её изготовлении являлось нарезание резцом многозаходной трапециедальной резьбы.
Эти два токаря являлись королями своего дела и получали за свой труд от 1 200 до 1 400 рублей. Недавние фабзацы, токаря третьего разряда, довольствовались восьмьюстами рублями. Меньше их зарабатывал дядя Миша, бородатый старик, дорабатывавший последний год до пенсии. Он звнимался обдиркой болванок для квалифицированных токарей.
Что-то он быстро состарился. Даже такая простецкая операция как обдирка, давалась ему с трудом. Осбенно трудно приходилось ему при установки тяжелых болванок на станок. В этом случае молодежь помогала ему зажать железяку в патрон. Помогал и Барсуков. Он помогал и думал: «Неужели и меня ждет такое будущее?»
Такого будущего он для себя не хотел, поэтому и зарабатывал меньше дяди Миши. Это проиходило потому, что он использовал рабочее время не по назначенью.
Лешка Барсуков учился в вечрней школе рабочей молодежи, что на Большом. Он штурмовал науки и мечтал после окончания десятилетки поступить в институт. В те времена конкурс в вузы был огромный, поэтому учиться в школе нужно было без балды.
Лешка старался, но времени не хватало, он не успевал выполнять домашние задания. Да и как успеешь? Смена кончалась в 5, а в 6 нужно было быть в школе. Вечером, после уроков он быстро заглатывал порцию макарон с кусочками колбасы и в 12 валился в койку, а в 8 утра уже нужно стоять у станка.
Конечно, для образовательных целей можно было бы задействовать часовой обеденный перерыв, но в обед Лешка уединялся в музыкальной комнате и с наслаждением осваивал мандолинные партии. Он в заводском неаполитанском оркестре сидел на вторых мандолинах.
Вот и не оставалось Лешке ничего другого как испольлзовать рабочее время для задалбливания теорем, для решения алегбраических задач, для подготовки к написанию сочинения. Его тумбочка была исписана формулами, тригонометрисескими функциями, историческими датами, схемами ударений при дактиле, анапесте, амфибрахие и т.п.
Мастеру механического участка Лешкино поведение совсем не импонировало. Он всячески стремился его афронтировать. Прежде всего мастер снабжал образованного токаря пустяшной, невыгодной работой. Как правило, это были разнообразные втулки, которые расценивались очень низко. Часто направлял его на овощную базу, на уборку двора. И вообще всячески придирался.
Если один из двух токарей-королей, солидный пожилой поляк Боровский был ясен и понятен, то второй являл собой некую загадку. Тридцатилетний Рома Коземянец отличался худобой, молчаливостью и неприятием алкоголя. Семьи у него не было. Откуда он появился на «Линотипе» -- полная неясность. Где приобрел высокую квалификацию токаря шестого разряда – тоже вопрос.
Шла глухая молва, что он сидел за антисоветчину и что его досрочно освободили, но спросить об этом у Ромы никто не решелся. Авторитетный был мужчина.
Лешке нраваилось наблюдать, как сноровисто и четко токарничает Рома на своем точном немецком станке (фабзайцы-то довольствовались сталинскими ДИП-200). Лешка был уверен, что и он бы стал высококвалифицированным токарем если поставил бы перед собой такую цель. Но цель у него была другая, да и работой на заводе он тяготился.
Когда осенью Балтика начинала штормить, Лешка с нетерпением ждал наводнения: ведь тогда можно не идти на завод. В штормовые дни он утром первым делом выглыдывал в окно: не вышла ли Карповка из берегов, не затопила ли Кировский? Однажды это случилось. Лешка обрадовлся и решил засесть за алгебру.
Однако, радость была кратковременной. Вода тут же соошла и нужно было шлепать на завод.
В цеху он объявился на 20 минут позднее, чем положено. Мастер дюже обрадовался. Он тут же насстрочил докладную и дело направили в суд. В соответствии с тогдашними порядками судья за двадцатипятиминутное опоздание прописал Лешке шестимесячные исправительно-трудовые работы (по месту работы) с вычетом двадцати пяти процентов с месячного заработка.
Лешка и так-то мало зарабатывал, а тут еще и вычеты. Хорошо хоть мама его трудилась на денежной работе: каландировщицей на фбрике «Гознак».
А придирки к Лешке со стороны мастера не прекращались. Вскоре он схватил выговор, якобы, за грубость с мастером. Тут Рома Коземянец не выдержал:
-- Друг, ты брось к парню цепляться. Он на правильном пути, а ты ему мешаешь.
-- Я не цепляюсь. Я порядок соблюдаю.
-- Ну, я предупредил, а ты смотри.
-- Что, угрожаешь?
-- Ни в коем случае. Просто все мы под богом ходим.
Лешку вызвали в отдел кадров. Когда он там появился, его направили в комнату 2. В комнате за столом сидел незнакомый дядя. Он напористо, Лешке в лицо, продекларировал, что комсомолец должен быть честным, должен быть бдительным, должен быть патриотом своей Родины. После чего последовал вопрос:
-- Как относится Роман Коземянец к политике Партии и Правительства?
«Вот гад мастер, -- пронеслось в Лешкином мозгу, -- на Ромку стукнул!»
За первым вопросом посыпались другие. Чувствовалось, что дяде нужно что-нибудь антисоветское. Лешка (с широко открытыми, честными глазами) своими ответами разочаровывал дядю. Наконец Лешку отпустили, наказав молчать о состоявшемся разговоре.
Прибежав в цех, Лешка немедленно поделился с Ромой своими впечатлениями о беседе с незнакомым дядей.
Перед проходной газовики вырыли глубокую траншею для укладки труб. Через траншею были перекинуты деревянные мостки. Народ с опаской пробирался по ним на завод. Осторожность была очень не лишней, тем более, что после оттепели стукнул морозец и все обледенело.
Как народ не осторожничал, но один человек все же рухнул с мостков в траншею. Не повезло мастеру механического участка ремонтного цеха. То ли он поскользнулся, то ли спотыкнулся, то ли еще что. После месячного лечения в Эрисманке он, прихрамывая, появился не заводе, но в ремонтном цеху его больше не видели.
Настала весна. Лешке предоставили отпуск на время сдачи экзаменов. Он с группой товарищей топтался на трамвайной остановке. Они направлялись в Сосновку за сиренью, чтобы украсить цветами экзаменационный стол.
Экзамены Лешка сдал успешно и был переведен в десятый класс. Впереди рельно замаячил институт.
___________________________________________________
*Люнет – станочное приспособление для создания дополнительной опоры во избежание прогиба длинной заготовки.
Фото автора