В конце лета 1956 года, дома все чаще слышалось слово: «школа».
Вера, моя старшая сестра стала важная и какая-то таинственная.
Накануне первого сентября, когда мамы не было дома, я с ней немного поссорилась из-за портфеля. Он такой красивый с блестящей застежкой, которая громко щелкает. К ручке мама привязала веревочкой мешочек c чернильницей. Мешочек она шила вечером, а еще сделала «перочистку» – красивые лоскутки порезала кругляшками и сшила посередине.
Мне очень хотелось подержать портфель, но Вера не давала.
Она взяла красивую книжку и засунула внутрь портфеля.
- Дай, дай посмотреть книжечку! – кричала я.
- Не дам - отвечала Вера, - это букварь, ты порвешь, а мне завтра в школу. Я иду учиться, понятно?
- А я?
- Тебе еще рано, ты маленькая.
- Я, я - маленькая?! Давай померимся, кто больше…
Мерится, она со мной не захотела, я попыталась прижать ее к стене, чтобы показать, что я не маленькая, а такая же, как она, поэтому мне тоже надо в школу. Но Вера увернулась и убежала во двор.
Я подумала, что сестра решила идти в школу без меня, чтобы я так и осталась маленькой. Это меня разозлило и расстроило.
Легла на койку, уткнулась в подушку и приготовилась плакать. Но тут в моей голове появилась одна хитрость. Надо пока мамы и сестры нет, достать портфель и посмотреть, что там. Потом спрятать его, а утром убежать с ним в школу.
- Вот так, Верочка! Это ты будешь дома, как маленькая, а я пойду учиться. Я же знаю, где школа.
С торжествующей улыбкой я вскочила, и стала искать портфель. Заглянула и там, и сям...
- Ну, куда же она его задевала? Нигде нет, хоть снова ложись и плач.
Но слезы не приходили. Вместо них пришла моя подружка Нина, и мы с ней стали играть в «Халду». Я забыла и про портфель, и про школу.
И вот первое сентября. Я проснулась, когда мама уже заплела сестре косички с белыми бантиками. Позавтракали, мама ушла на работу. А Вера надела новое платье и взяла портфель.
Тот самый, что я хотела спрятать.
-Где же он был? Эх, не успела я!
Вера уже к двери направляется, надо что-то делать. Я, как была, толком не одетая и не причесанная, рванула за ней. Надеялась отобрать портфель, пока она еще не дошла до школы.
Бежим мы по улице. Я прыгаю около нее, она отмахивается от меня, красная от возмущения. Вижу, не справиться мне, вон какая она сильная. Сейчас уйдет и все! Тогда я буду дома, маленькая, а она будет всегда ходить в школу с этим портфелем!
От отчаяния и, захлестнувшей все мое существо, страшной несправедливости, я завопила во весь голос. На всю нашу маленькую деревушку.
Всполошенные односельчане, кто жил поближе, бежали на выручку, гадая, что же со мной приключилось. Я ликовала, сейчас они мне помогут! Отберут портфель у Веры, тогда я пойду в школу. И еще шире открыла рот: звук все выше и выше! Глаза закрыла от усердия, а сама сквозь крик слышу - топот уже совсем близко. Вот сейчас…
Зажмурившись, жду. И вдруг звонкий горячий шлепок, другой, третий! Таращусь от изумления, рядом тетя Маруся, наша соседка, мамина подруга. Пытаюсь сказать ей, что мне надо, не слышит. Тут уже и другие соседки подоспели. Галдят все, а запыхавшаяся тетя Маруся объясняет им:
- Верочке в школе надо уже быть. А эта артистка тут «филиппочит»! Не понимает, что два года еще расти.
Тогда я не совсем поняла, что значит «два года еще расти».
Понятно было только одно, не бывать мне в школе ни раньше Веры, ни с ней вместе! Значит надо смириться. И слезы полились рекой.
Но это еще не конец истории. Впереди меня ждало новое испытание, и оно было, пожалуй, еще горше, чем это.
21 января 2015 год.
Иллюстрация худ. С. Годиной. 1956 год.