Демонстранты с плакатами, призывающими запретить аборты, монотонно кружили на небольшой лужайке центрального парка. Мы с приятелем расположились на одной из скамеек и без особого интереса наблюдали за происходящим.
— Ты противник абортов, - спросил я его.
— Не знаю, не уверен, мне кажется принимать решение должна женщина, как она решит, так и будет.
— Ты думаешь такой серьёзный вопрос можно доверить женщине?
— Если ни ей, то кому, отцу что-ли? Если женщины начнут об этом мужиков спрашивать, мы завтра просто вымрем.
— Хорошо, я расскажу тебе одну историю из моей жизни и потом спрошу ещё раз
Мы с моим другом только закончили институт и всеми правдами – неправдами пытались устроится в столице, ехать на переферию после пяти лет развесёлой студентческой жизни совсем не хотелось. Жилплощадь молодым специалистам в то время полагалась только на бумаге, тем более в столице. Надо было решать жилищную проблему и мы, подав объявление в газету, стали ждать. Однако желающих сдать нам комнату по приемлемой цене оказалось не так много. В конце концов нам позвонила женщина и предложила комнату в двухкомнатной квартире в самом центре, на улице Горького, и запросила за неё совсем немного. Мы, не веря в чудо, поехали на встречу.
Хозяйка квартиры оказалась интеллигентная, приятная женщина, чуть старше сорока. Она показала нам нашу будущую комнату. Нас будущее жильё вполне устроилo и мы ударили по рукам. Перед самым её уходом мой друг поинтересовался, кто будет жить во второй комнате.
— Моя дочь, — немного смутившись ответила хозяйка. Теперь пришёл черед смутиться нам.
— А она не будет против, — спросил я.
— Нет, нет, — заверила она нас, — решение принимаю я, она возражать не будет.
— А где она сейчас, — спросил мой приятель.
— Она в больнице и выпишется через три недели.
Мы внесли залог, домовладелица вручила нам ключи от квартиры и оставила нас одних.
— Ну что ты думаешь, — спросил я своего друга.
— Три недели странный срок, она или в психиатричке или в вен. диспансере.
— Интересно что лучше, сумашедшая или больная сифилисом, — съехидничал я.
— Ладно, посмотрим, — филисофски заметил мой приятель, — не понравится, съедим.
Через три недели выяснилось, что хозяйская дочь действительно лежала в психиатрической лечебнице, в наркологическом отделении. Наркотики она начала принимать выйдя замуж. Хороший муж научил. Они развелись через год, когда она уже прочно сидела на игле, муж частенько наведовался к прежней жене, продать ей зелье иногда за деньги, иногда за любовь. Кроме него к ней непрерывно приходили многочисленные друзья и подружки. Наевшись и нанюхавшись наркоты они ходили по квартире со стекляными глазами и тупо смеялись, потом спали в повалку без всякого стыда.
Мы с товарищем поняли почему комната стоила так дёшево, и на что расчитывала хозяйка квартиры, подселяя двух молодых специалистов к своей беспутной дочери. Нам весёлая квартира очень быстро надоела и мы снова занялись поиском жилья. Через пару месяцев мы нашли подходящий вариант и собрались выезжать. Мой товарищ и я накрыли стол и пригласили нашу непутёвую соседку на прощальный ужин. Она была в очень хорошем настроении. Когда мы спросили чему она так радуется, она объявила: “Хорошая новость, у меня будет ребёнок.”
— Ты что совсем ненормальная, — чуть не сказал ей я, но меня опередил мой приятель.
— Может не стоит торопиться, ты ведь ещё очень молодая, — начал он дипломатично.
— Послушай, ты что не знаешь, что наркотики беременным потреблять нельзя, — сказал я ей без всяких деликатностей.
— У меня есть знакомая, она всю беременность мак ела и ничего, родила нормального ребёнка, так что всё это ерунда, одни разговоры, — хихикнула она.
Мы отужинали, пожелали друг другу всего наилучшего и разошлись по своим комнатам. Под вечер к нам зашла хозяйка квартиры, мы рассчитались с ней и уже в дверях она вдруг спросила нас с тоской в голосе
— Что мне теперь делать, посоветуйте, вы ведь умные, скажите что мне делать? Мало мне дочери наркоманки , теперь что, какую она мне внучку родит.
— Может Вы сможете её убедить, — несмело предложил я.
Она лишь махнула рукой.
— А отец знает? — спросил мой приятель.
— Думаете она точно знает кто отец, — обесилившим голосом пожаловалась она.
— Аборт, принудительный аборт, из всех зол это наименьшее, — посоветовал я.
Мы съехали, что было потом я не знаю. Вот такая история. Ну и как, ты по прежнему считаешь, что мы должны доверить решение этого вопроса женщине.
— Конечно, хотя как и везде, возможны исключения, — сказал невесело мой приятель.