Во время новогодних праздников бабушка с дедушкой взяли меня на два дня к себе пожить. Точнее - вся наша семья приехала к ним в гости, а потом, вечером - все уехали домой, а меня оставили.
На следующий день бабушка с дедушкой сводили меня на ёлку. В цирк, который недалеко от их дома. Они меня каждый год туда водят.
В этом цирке есть много зверей и они - артисты. Они выступают в разных представлениях и в новогодних тоже.
И мне как всегда там очень понравилось. Я даже вышла на сцену прочитать стишок и мне дали подарок.
Всё было замечательно и, я сама даже не знаю почему, так получилось. Но когда мы пришли с бабушкой и дедушкой домой, на меня вдруг напала вредность. Я вредничала изо всех сил, ничего не хотела, ни с чем не соглашалась и очень расстраивала бабушку и дедушку.
И на следующее утро, когда я проснулась, я поняла, что вредность так никуда и не девалась. И я продолжила вредничать.
Я отказывалась есть, одеваться, чистить нос, а у меня тогда был насморк и в конце концов, когда за мной приехал папа, он понял, что все на меня тут жутко злые, очень огорчился, собрал мои пакеты с вещами и, вместо того, чтобы повезти меня на ёлку, повёз домой.
Дома я тоже продолжила жутко вредничать и ныть. Мама уже решила, что я заболела и померила мне температуру. Но температура у меня была хорошая.
Тогда мама сказала, что так дело не пойдёт. И что завтра последняя ёлка, на которую я могу пойти, только для этого мне придётся очень сильно постараться.
Тут-то моя вредность как раз прошла, и я начала стараться. Я мыла посуду, снимала и складывала с сушилки сухое белье, а на неё вешала мокрое. Играла с Машей. Словом - я очень старалась.
А когда дело было уже совсем близко к той самой последней ёлке, и я уже решила, что я достаточно настаралась, мама вдруг говорит:
- Стоп, а самого главное ты не сделала?
- Чего не сделала? – искренне удивилась я.
- Как это чего?! Перед бабушкой и дедушкой ты разве извинилась? Они тебя в гости позвали, на такую ёлку замечательную сводили, а ты их вон как расстроила.
И тут на меня напало что-то новое. Не вредность. Не знаю что. Я говорю:
- А как я перед ними извинюсь?
Мама удивилась и говорит
:
- Что значит как? Обычно. Позвонишь и извинишься!
А я:
- Я стесняюсь! И что надо говорить - не знаю!
- Вот тебе - на! - усмехнулась мама. - Как обижать всех, так ты не стесняешься, а извиняться стесняешься?!
- Стесняюсь! - плаксиво подтвердила я, с удивлением понимая, что я правда забыла вдруг, как разговаривают с бабушкой и дедушкой.
- Ну, ты как знаешь, только без извинений боюсь тебя папа на ёлку опять не возьмёт... - огорчённо сказала мама.
И я всё-таки позвонила. Бабушке. И извинилась. А бабушка меня сразу извинила. Бабушка она такая. Она всё время за что-нибудь или кого-нибудь переживает. И вот, когда я звонила, она очень переживала, что меня папа на ёлку опять не возьмёт. Потому она сразу меня извинила и точка. А я ей и сказала:
- Ну, тогда - пока! И положила трубку.
- Как это пока? - удивилась мама. - А как же дедушка?
- А дедушка меня не извинит. - С печальной уверенностью сказала я.
- Почему это? - насторожилась мама.
- Я уже пробовала у него прощения просить. А он не прощает.
- Сильно ты видно его расстроила. - огорчилась мама. - Только это не значит, что он тебя не простит. А значит, что ты не так просила.
- Времени уже много. - Сказал папа, посмотрев на часы. - На ёлку опоздаем. Ехать далеко.
Давайте Марина дедушке из машины позвонит.
На том и порешили. Но в машине папа меня тоже не смог уговорить позвонить дедушке. Я всё твердила одно и тоже: «не знаю, что говорить» и «все равно он не простит».
И папа, в конце концов, от меня отвязался. На ёлку мы ехали молча. Настроение было не праздничным.
А через несколько дней дедушка заболел, и его забрали в больницу. И он там долго лежал и лечился и мама говорит мне как-то утром:
- Марин, а ты не хочешь с дедушкой поговорить? Он же болеет, его надо поддержать. Ты же знаешь, что настроение очень связано со здоровьем.
А я вдруг возьми и скажи:
- Нет. Не хочу.
- Почему это?! - Очень удивилась мама.
- А я не знаю, чего ему говорить. - Ощетинилась я, сама не понимая, почему это я не знаю.
Сказать по правде, я ужасная болтушка. И обычно, если кто-то попался на моём пути, я его заболтаю так, что он чуть сума не сойдёт. А тут вдруг раз - и мне правда кажется, что я не знаю, о чём говорить с дедушкой. Это с моим-то любимым дедушкой и не знаю. Вот мама и удивилась.
- Как это?! - совсем растерялась мама. - Ну.. Скажи ему: «Привет! Как дела!» а дальше придумаете, о чём поговорить. Всегда же так было?
- Я стесняюсь! - Повторяла я. - Я могу ему сказать «Привет, пока!». Больше ничего не могу. - Сказала я не своим голосом.
- Боже ты мой... - сказала мама, взяла трубку мобильного телефона, позвонила дедушке и сказала:
- Добрый день! Как Ваши дела? - Дедушка ей что-то ответил, а я сидела и делала вид, что играю. А мама все разговаривала и разговаривала с дедушкой. А потом вдруг говорит:
- Так, девицы! Кто хочет поговорить с дедушкой? - Маша головой изо всех сил закивала и потянулась к телефону.
- Маша хочет! - громко сказала мама. И отдала Маше трубку. А я сидела и смотрела, как
Маша взяла трубку, слушала и молчала. Потом я почему-то стала громко петь и что-то выкрикивать как будто бы невзначай. А мама говорит:
- Маша, ну что ты молчишь? Раз взяла телефон - говори. Или отдай вон трубку Марине - она дедушке расскажет, как она научилась рисовать жирафа и пони замечательно.
И тут я не выдержала, выхватила у Маши трубку и как заору в неё:
- Привет! Как дела?
А дедушка в трубке засмеялся и сказал:
- Привет! Хорошо! А твои?
И тут я поняла - простил! И сразу превратилась из странной молчаливой вредины в обыкновенную Маришку. И стала с дедушкой болтать.
Я рассказывала ему про жирафа, про пони, про горку, про украденный снегокат, про объявления, про Машу, про рыбок и про что-то там ещё. И дедушка мне тоже что-то рассказывал. А потом он вдруг он говорит:
- Ой. Мне тут уколы пришли делать. Ну всё. Пока. Я тебя люблю. Поцелуй за меня Машу.
- И я. - Сказала я. - Жалко, что мы так мало поболтали. Мне ещё надо тебе столько всего рассказать...