Примером гигантизма ставимых перед русским народом задач может служить Братская ГЭС – самая мощная в 60-е годы в мире электростанция, стоящая на необитаемых до начала ее строительства землях, на берегах реки Ангары, где на 30 000 кв. км окружающей тайги, к началу строительства жило около 30 000 человек. По 1 человеку на кв. км. Зачем такие энергомощности в практически безлюдном крае? Эти вопросы не интересовали строителей, их привлекала романтика трудностей работы и жизни в палатках в 50-градусный мороз. Газеты бросили клич по всей стране (заголовки были самые романтические, типа «У самого Братского моря»), и на строительство стали съезжаться по путевкам комсомола добровольцы изо всех самых отдаленных уголков нашей необъятной Родины. По 5 тысяч человек в год. Молодежь, не заставшая войны, «рвалась в Пампасы». Тайга привлекала своей экзотикой, суровостью климата. Молодежь толкали к приезду поиск свершений, желание «поесть медвежатины». Постановление правительства о строительстве было принято 23.09.1954, также было решено в IV пятилетке построить на Ангаре аж 100 (!) заводов. Было построено только 2 – Лесопромышленный комбинат (1962 г.) и Братский Алюминиевый завод (БРАЗ – 1966 г.). Строительство было начато в 1956 г. Телевиденье в новогоднем огоньке передало романтичную песню А. Пахмутовой «Марчук играет на гитаре и море Братское шумит», и это привлекло новые и новые партии молодежи, «рвавшейся в бой». Многие, правда, уезжали. Бедой строительства, которое ничего не предлагало строителям, кроме романтики трудностей, была страшная текучка. Всего, за время строительства, на стройплощадках новой ГЭС перебывало около 1 млн. человек! Из еды была только «гидрокурица», - так остроумно строители окрестили обыкновенную рыбу камбалу, и баланда. Хлеб рубили топором, волосы примерзали по ночам к тентам палаток. Железо-бетонный завод для производства строительных плит запустили только 1959-м. При этом руководство на уровне министерства совершенно искренне недоумевало, зачем строителям блочное жилье? «Там же лес кругом, нарубите себе хаты и будете в них жить!» - говорило самое высокое начальство. Т.е. первые 3 года альтернативы жизни в двойных армейских палатках и тюремных бараках бывшего Озерлага, системы ГУЛАГа, недавно ликвидированного перед этим, не было. 6,5 тысяч человек в мае 1956 года получили жилье в деревянных неказистых домиках, в которых они живут и до сих пор. Русский человек умеет довольствоваться малым, всегда больше переживая за судьбы Родины.
Летом строителей донимала мошка, таежный гнус, от которой не было спасения, кроме накомарников, снижавшей производительность труда на треть. Еще ее обкуривали ядовитым туманом – дустом, жженым в керосине, эффект от которой держался не более получаса. Основным занятием приехавших городских девушек, некоторых еще со следами маникюра, было вязка арматурных сеток и каркасов подножников. Через 2 недели после приезда они уже делали норму. Первое перекрытие реки происходило с декабря 1956 г. по март 1957 г., прямо со льда, в скалистом дне (у Ангары диабазовые берега, которые, как известно, тверже гранита) сверлили шахты и опускали в них стальные трубы большого диаметра. Сколачивали деревянные ряжи и ставили их на дно голыми руками, при толщине льда 2,5 м, при температуре минус 45 градусов, по колено в воде. Отвоевали у Ангары 600 метров. Осенью 1957 г. откачали котлован. Какой еще народ способен проявить такой героизм, даже не задаваясь вопросом, а, собственно, зачем это все? Зачем в дикой тайге, где нет ни одного сколько-либо крупного энергопотребителя (сверхсекретный комбинат для производства тяжелой воды, в которой водород заменяется его тяжелым изотопом – Дельтерием, начали строить в 1953 г., но в 1954 советские ядерщики отказались от строительстава тяжеловодных реакторов в пользу Ураново-графитовых, и строительство было свернуто). Люди безоговорочно верили своей партии и правительству, возглавляемому недоучкой Хрущевым, поднимавшему целину и сажавшему кукурузу по всей стране, включая и заполярные зоны. Вообще, это было время гигантов пятилетки. Целыми каскадами запускались крупнейшие в мире ГЭС – Иркутская, Красноярская, но главной любимицей всей страны оказалась именно Братская ГЭС. Это про нее распевала песню под гитару вся страна:
«Под крылом самолета о чем-то поет
Зеленое море тайги».
Никто не мог усомниться в мудрости принимаемых решений Хрущевым. Люди верили ему и партии автоматически, потому что он вождь, а вождь, как Абсолют, как древний оракул на треножнике, не может быть не прав, а значит, не может ошибаться. Да, - скажут многие, - да с таким народом можно горы свернуть! Лестницу на луну построить! Но эта безоговорочная вера своим вождям и подвела советских людей, ибо решения, за выполнение которых они брались с энтузиазмом и душевным подъемом, не раздумывая, были почти всегда волюнтаристскими и несбыточными (вспомним ту же кукурузу и целину), да и не могли быть другими, ибо принимались людьми не самого высокого интеллекта, сразу в масштабах всей страны, да к тому же, как исключительно судьбоносные, т.е. единственно верные, не имеющие альтернативы, да еще и обязанные быть выполнены высочайшими темпами, опережающими любые разумные сроки.
Продолжением строительства Братской ГЭС в 1959 г. стало 2-е перекрытие Ангары. Огромные грузовики, выстроившиеся в длинную вереницу, методично, с равными промежутками времени скидывали в реку сказочно огромные глыбы, расписанные романтическими лозунгами и призывами. К тому времени на стройке работали уже 30 000 строителей. Но самым печальным следствием построения энергетического гиганта стало затопление огромных территорий, как это происходило и в случаях с другими гигантскими ГЭС, при создании новых водохранилищ, а именно: под искусственным Братским морем на дно должны были уйти 130 Га полей и пастбищ, 238 селений, в т.ч. старый Братск, участок железной дороги с мостом через Ангару, а также 40 млн. кубометров прекрасного леса, который даже не успели свести. Дело в том, что пуск второй очереди Братской ГЭС был обусловлен отнюдь не хозяйственными задачами страны, ни задачами технологическими, а конечно же, идеологическими. Дело в том, что 28.10.1961 открывался XXII съезд КПСС, и пуск Братской ГЭС должен был быть приурочен, естественно, к его открытию. В связи с этим был объявлен очередной аврал, очень характерный, для страны и хозяйства, в которых над здравомыслием, правдой и совестью, семьей, любовью и чем угодно еще, господствует идеология. 29.08.1961 г. состоялось прощание местных жителей с землями, на которых они выросли. Хорошие дома везли целиком, подложив под днище лаги в виде бревен, прицепив к грузовику, а старое негодное жилье оставалось только сжечь. В фильме Элема Климова «Прощание» (по повести В. Распутина «Прощание с Матёрой») эти сожженные дома с одними оставшимися голыми печами, разбросанными там и сям, где еще недавно было человеческое жилье, являет собой жутковатый образ НТР (научно-технической революции), идущей на смену старой, овеянной вековыми традициями патриархальной жизни. Участник пуска вспоминает, что когда закрывали донные отверстия, многие плакали, ведь «мы столько мечтали об этом, цель (как всегда – С.С.) огромная – дать стране электроэнергию, пустить электростанцию». Только вот над чем же плакали строители – над своей незадачливой судьбой, которая потечет теперь на новом месте и неизвестно еще, как сложится, или все-таки от восторга от свершившегося? Я думаю и по той, и по другой причине, ибо радость и печаль так тесно переплетены в русской жизни, что это может понять лишь тот, кто здесь родился и вырос.
Несведенные леса погибли, как и старые поселения и пашни, и луговины, потому что над целесообразностью их существования господствовала левацкая авантюрная коммунистическая идеология. Никто не задавался вопросом, зачем такая сумасшедшая спешка? Главным было, соответствует это, или нет, идеологии государства? Т.е. некой отвлеченной идее, называемой тогда коммунистической (после она стала называться демократической, а ранее она называлась самодержавной), которая всегда была важней для русских людей всякой реальности и уж тем более, привычной окружающей с детства обыденности, которую русские энтузиасты ценят менее всего и от которой отказываются при первом же удобном случае, в первую очередь. Спустя 15 лет в 1976 году вышла повесть уроженца этих мест, чья малая родина ушла вместе с воспоминаниями детства и памятью отцов на морское дно, Валентина Распутина «Прощание с Матерой» (та самая, по которой после сняли фильм). По признанию многих энтузиастов той стройки, которые, не задумываясь, громоздили гигантские валуны, перегораживая реку, чтобы потом затопить родную землю своих предков, повесть заставила их «вздрогнуть», и впервые за 15 лет «задуматься над тем, что они сделали». Очевидно, до этого они, увлеченные масштабами произведенных разрушений, об этом как-то не задумывались. Жить, не задумываясь, вообще, отличительное свойство людей, одурманенных идеологией, которая снимает с них необходимость, а вместе с ней, казалось бы, и ответственность за свои поступки.
Так куда же, все-таки, шла энергия Братской ГЭС? Была ли необходимость в постройке столь масштабного технического колосса, который потребовал затопить под искусственным водохранилищем столько поселений, земель и леса, который торчит верхушками деревьев из воды и поныне? Эти вопросы остаются без ответа по сей день. К 1967-му Братская ГЭС вышла на запланированную мощность. А еще в 1962-м ГЭС дала первый миллиард кВт/час электроэнергии. При начале пуска стоимость кВт/час составляла 0,1 коп, а после выхода на запланированную мощность составила всего 0,03 коп, тогда как в целом по стране она была в 30 раз выше – 1 коп. Но ни один работник на станции не знал, кто же главный потребитель электроэнергии, кому, собственно, она предназначалась? «До появления БРАЗАа (который, напомним, появился только в 1966-м, через 5 лет после пуска ГЭС) не знали энергопотребителя», - признаются работники станции, - «знали только энергосистему, в которую выдаем, что она идет в Иркутск». Т.е. они знали только, что ГЭС включена в такую-то сеть, но куда идет ток, им было неведомо, да и никому не могло бы прийти и в голову об этом спрашивать, поэтому Хрущев вполне мог бы пустить ее на растопку вечной мерзлоты, чтобы получить, наконец, возможность, сажать там свою любимую кукурузу, с него бы все равно никто, никогда, ничего не спросил. Конечно, Алюминий - энергоемкий продукт (на 1 тонну требуется почти 20 000 кВт/час электроэнергии). Но на вопрос, для чего такие энергоемкости в глухой тайге, до 1966 г. ответа не было.