Это вторая половина лекции «История Москвы», которой я дал свое отдельное название, поскольку она посвящена только архитектуре. Почти вся состоит из комментариев к показу многих слайдов (диапозитивов). Ни слайдов, ни кинозаписи лекции у меня нет, но прочитать всё равно полезно, тем более имея под рукой интернет с фотографиями и планами всех описанных храмов. Первая же половина, посвященная только политике, отекстована отдельно под названием «Восхождение Москвы».
Место и время лекции неизвестно.
Отекстовка: Сергей Пилипенко, июнь 2013.
А как выглядела та Москва? Одно необходимо учесть сразу. Мы сохраняли традицию восточноевропейского города. А наш город совершенно не похож на западный. По-прежнему, как то было в домонгольский период, дома стояли внутри усадеб. Кое-что вы сейчас просто увидите. На линии улиц выведены только общественные сооружения, немногие бюрократические, лечебницы могли быть выведены, безусловно, лавки и храмы. Все жилые дома стоят в усадьбах. Потому улицы шире, чем в Западной Европе. Город по-прежнему теснее связан с сельской местностью. Конечно, крестьяне в городах не жили. Но коров в городах держали! А корову надо выгнать на выгон, который за пределами городского вала, городских укреплений. Потому, если будет узенькая улица как в западноевропейском городе, вы как раз целый день и потратите, чтобы вашу коровушку довести до пастбища. У нас гораздо более открытая планировка городов. Выехать из них было гораздо проще.
Это города, в которых по-прежнему действовал появившийся у нас еще в домонгольский период Закон Градский…
Вопрос к студенткам: Вам сзади написали записочкой, что в Законе Градском содержалось? Мне просто интересно. Я смотрю на трех девиц, которые трепятся, не прекращая. Ну, ежели я право ничего нового не сообщаю, то чего же вы у меня тут-то?..
Так вот, Закон Градский есть группа законов, переведенных с греческого. Их немного. Ключевский совершенно убедительно показал, что на наш первоначальный закон — на Правду Русскую Ярослава Римское и Византийское право влияния не оказали. Это чисто славянское законодательство. Но было и другое. И Закон Градский есть просто перевод византийской Книги Эпарха. Эпарх — это градоначальник Константинополя. Одна из норм, которая попала к нам из Византии, в Книге Эпарха выглядела так: Если у вас, с вашего участка земли есть вид на бухту Золотой Рог — самый красивый вид в Константинополе, а вам его застроил сосед, то вы через суд можете снести его постройку. Вдумайтесь, вспомните, что и как застроили перед вашими окнами, и вы придете к выводу, который я предложил неделю назад, что, увы, мы с вами живем в нерусском городе. А русский город — это то, что нам предстоит создать.
Эта норма называется у нас «Правилом прозора». Это правило, согласно которому вы имеете право на красивый вид. А вдоль улицы красивый вид был просто запрограммирован, потому что улицы практически всегда были ориентированы на храм. Даже сейчас многие московские улицы, где храм не снесли и не построили слишком высокие дома, остались такими. Если вы пойдете по Пушкинской, по Большой Дмитровке, она выведет прямо на центральный шатер храма Василия Блаженного. Так он и замыкает ее перспективу. Петровка упирается в верхние ярусы собора Заиконоспасского монастыря в Китай-городе. Таких примеров и сейчас довольно много.
То есть, вообще говоря, об эстетике всего города заботились всерьез. А теперь посмотрим, как это сочеталось с Правилом прозора и что стояло на улицах этих городов. Показать вам древнейшую Москву трудновато. Можно только в реконструкциях. Вот блестящая реконструкция по археологическому материалу. Раскопки в Московском Кремле показали, что в Боровицком холме лежат не только фундаменты предыдущего белокаменного Кремля Дмитрия Донского, но и нижние части стен деревянного кремля, существовавшего до того. И вот это реконструкция профессионалов, историков архитектуры, реконструкция по археологическим материалам деревянного кремля, каким он мог бы быть, скажем, во времена Юрия Долгорукого или Андрея Боголюбского.
Не подумайте никогда, что деревянная крепость — это крепость, укрепленная забором, тыном, даже пусть из частокола бревен. Деревянные крепости и в Домонгольской Руси и позднее рубились «городнями», то есть связанными один с другим «срубами». Потому вы можете видеть здесь не только поперечные, вдоль стены положенные венцы бревен, но вы также можете видеть и бревна, которые работают в распор, ну раз это сруб. Представляете, это как бы бесконечная изба-пятистенка: сруб, дальше следующий сруб и так далее. Внутренняя часть городен заполнялась, по крайней мере, их нижняя часть по возможности битым камнем, бутом. Между прочим, и у каменного, нашего нынешнего Кремля снаружи кирпичная кладка, но между слоями кирпичной кладки внутри бут, правда, бут на растворе, но всё равно бут, рваный камень. Если камня не хватало, заполняли даже камнем с землей. А поверху делались боевые галереи, которые обязательно были закрыты, как прикрыты были сверху и башни. Потому шатер — древняя форма. Вы не придумаете ничего, чем прикрыть вертикально торчащее здание, кроме как шатер, деревянный, конечно, тесовый. Очень простая архитектурная форма. Закрывать боевые галереи, а тем более башни было необходимо. Климат у нас такой, от снега, дождя, ветра.
Когда у нас даже в XVII веке кое-где строят деревянные укрепления, не делайте, пожалуйста, выводы, что это по «вечности нашей бедности» и что они были плохие! Деревянная крепость уступала каменной того же времени только в одном — она было несколько более пожароопасной. Такие крепости пытались поджигать. Потому принимались соответствующие меры. Даже просто с боевой галереи поливали стену. Сломать же ее даже примитивной артиллерией, тем более стенобитным орудием гораздо труднее, чем каменную, потому что от каменной неизбежно отламываются осколки, кирпич бьется, камни расседаются, а бревно оно же упругое, оно пружинит. Вот и долби себе до посинения. А я буду сверху на тебя кипяточек поливать. Пожалуйста, следующий кадр.
Вариант реконструкции внутренней застройки. Крепостные стены, обращенные вовнутрь. Правда, это не московский материал. Мог бы вам солгать, но лгать не люблю. Это сделано не на московском материале, но показываю вам, как в принципе мог бы выглядеть участок стены у угловой башни, включая внутреннюю застройку, примыкающие дома. В правой части кадра хозяйственные постройки. Жилой дом слева. Обратите внимание, что он обладает вышкой, то есть возвышенной частью, тем, что потом будет называться «теремом», а затем «светлицей», «светелкой», а также обладает и внешней галереей. Внешние галереи — это вообще национальная черта русской архитектуры. Она была жива у нас по XIX век включительно. Пожалуйста.
Вариант застройки по раскопанным новгородским материалам. Можете сильно не сомневаться, я вам покажу московскую параллель потом, что примерно подобным образом выглядели застройки и в Москве. Посмотрите. Москва в два и возможно даже в три жилых этажа. Земляной этаж первым у нас, как и у англичан, не считался. То, что углублено в землю или находится на уровне земли (чаще мы углубляли в землю, это утепляет), есть не этаж, а «подклет». Он может быть светлым. Над высоким вторым или третьим этажом у представительного здания (прежде всего боярского) реально возвышается вышка. Естественно, функционального значения она не имеет. Это не сторожевая башня, так как это городская застройка, застройка внутри города. А это, что называется, эстетика такая, это для удовольствия сделано. А представьте себе, вы хотели бы, чтобы у вашего домика была башенка? Пусть с небольшой одной комнаткой. Чтобы побеседовать с другом или просто полюбоваться сверху на заснеженные деревья.
Вот здесь хорошо передана свободная планировка. Это тоже реконструкция по археологическим материалам, по раскопкам. Первые этажи всех этих домов лежат в земле, можете не сомневаться. Пожалуйста.
Возможные варианты городских усадеб. Наверху вы видите варианты усадебных строений с характерными крыльцами. Крыльцо, как видите, делается снаружи сразу на второй этаж. Могу вас заверить, что крыльцо и на третий этаж часто делалось снаружи. Парадное крыльцо принято делать открытым. Внутренняя лестница всегда узенька и нужна, чтобы зимой шубу не надевать, переходя на другой этаж собственного дома. Но дорогого гостя по таким лестницам не водят, а его встречают обязательно на «рундуке» — площадке открытого крыльца.
Внизу вы видите два интересных археологических материальца: одноэтажные дома на теплых подклетах. Подклет полуземляночный. Вот тут видно, он чуть-чуть заглублен в землю, и там небольшой очаг мастерской или подсобного помещения, где можно приютить путника, который попросился на ночлег, или оставить теленка, жеребенка, которого еще нельзя держать в холодной конюшне. Справа полуземляночное строение в разрезе. Дальше.
К сожалению глубокому, показать вам деревянную постройку хотя бы в реконструкции я мог, а древнейших каменных зданий Москвы не могу. Москва впервые получила явно небольшой каменный храмик в конце XIII века, при святом Данииле. То была церковь его, Данилова монастыря. Мы о ней ничего не знаем. Данилов монастырь сейчас стоит не на своем первоначальном месте. Мы даже его точно не знаем, первоначального места.
В XIV веке, уже при Иване Калите и затем при Симеоне Гордом, в первой половине XIV века в Москве строят в камне довольно много. Но, к сожалению, те постройки до нас тоже не дошли. На фундаментах кремлевских церквей времен Калиты стоят нынешние кремлевские соборы времен Иоанна Третьего, гораздо более крупные и представительные.
Церковь Спаса-на-Бору большевики погубили. Что у нас еще? В Богоявленском монастыре в Китай-городе нашли остатки храма времен Симеона Гордого, они раскопаны. Но они тоже в подклете нынешнего храма XVII века. Потому под раннемосковской архитектурой мы подразумеваем храмы конца XIV, начала XV века. Это древнейшее, что до нас, увы, дошло. И это старейший из них.
Успенский собор на Городке в Звенигороде. К Звенигороду относитесь с почтением. Он не только красивый городок, где сохранились целых два храма того времени и замечательный Саввино-Сторожевский монастырь, это не только город у потрясающего пейзажа, прозванного «Русской Швейцарией». Звенигород — это второй московский город. Ключевский обращает на это внимание. Когда Даниил Александрович стал первым постоянным Московским князем, княжество состояло из двух крошечных городков — Москвы и Звенигорода. Потому Звенигород всегда был в уделе старшего сына или второго, если старший просто наследует Москву и не успел получить удела. Потому в Звенигороде рано начинается великолепное каменное строительство. Звенигородские храмы, которые вам показываю, возвел Юрий Дмитриевич Звенигородский — второй сын Дмитрий Донского. Это был храм в городе, очень небольшой. Рядом с ним наверняка стояла теплая деревянная церковь большей вместимости, а храм украшал его городок.
Как увидим далее в реконструкциях, этот храм с небольшим искажением. Скатной кровли у него тогда не было. У него были полукружия закомар. Сейчас в следующем сохранившемся храме мы увидим их завершения. К сожалению, из-за того не так чувствуется стройность собора на Городке, его вертикальная вытянутость. Мы смотрим с востока на алтарные апсиды, алтарные ниши. Только центральное окно древнее, остальные окна растесаны в XIX веке. Если вы представите себе этот храмик с колоночками, да еще если наверху нету этой скатной кровли, а есть выразительные линии закомар, и вот такие щелевидные, но очень высокие окна, то вы увидите, насколько это изящная, стройная, даже совершенная архитектура, продолжающая линию Владимиро-Суздальского зодчества XII века. Вот от Покрова-на-Нерли, от Дмитровского собора идет эта линия. Пожалуйста.
У меня второй кадр, не страшно, не меняйте, но я знаю, как я поставил кадры. Значит, посмотрите на стрелку, второй кадр становится зеркально. Первый раз я просто не обратил внимание. Бог с ним, в конце концов! И третий станет зеркально? Ну здесь я этого… Да, а этот стал вообще кверху ногами. Неужели перевернуто в коробке?! Вот этот стоит правильно. Благодарю вас, извините!
Успенский соборный храм построен в 1399 году, а через считаные годы, в 1405 году заканчивается строительство монастырского храма там же, в Звенигороде. Тут сразу надо понять: артель закончила одно строительство и начала другое. Это собор Рождества Богородицы Сторожевского (то есть сторожевого, прикрывающего город, то есть укрепленного) монастыря преподобного Саввы. Савва — первый игумен, один из учеников Сергия Радонежского. Собор Саввина монастыря больше по размеру, так как это монастырский храм, а не княжеский. Он чуть скромнее украшен. В интерьере нету «хоров» — балкона в западной части, напротив алтаря. Дотянулась княжеская традиция делать хоры для князя с семьей в княжеском храме, а в монастырском храме они просто не нужны. Потому он несколько более тяжел, а, в общем, той же типологии, так же украшенный. И вот посмотрите на «завершение» фасада. У Рождественского собора завершение первоначальное, оно до нас дошло. И сразу можете сравнить. Наверняка вы много раз видели Покров-на-Нерли и Дмитриевский собор. Тогда «закомары», то есть полукружия, которыми заканчивается фасад, делались полуциркульными, круглыми. Теперь в московском вкусе они стали заостренными или, как говорят историки архитектуры, «килевидными». А над ними появился дополнительный ярус кокошников, тоже килевидных. Вот так же завершался собор на Городке. Пожалуйста.
О, это редчайшая вещь! Вот это вообще видеть просто больше негде. Вы видите перед собой древнейшую каменную алтарную преграду, которая сохранилась от того времени только в Звенигороде, в обоих храмах. Но в Успенской церкви храм не закрывался, там идет непрерывное богослужение, и древняя алтарная преграда закрыта поздним иконостасом. А в Саввином монастыре она открыта. И вот посмотрите, как это выглядело тогда. Иконостас целиком располагался между восточными из четырех столбов, не закрывая столбов. Мы смотрим с вами на алтарь, вон в нижней части царские врата, и видим каменный престол. На самих столбах лицом к молящимся, на сторонах столбов, обращенных к стоящим в храме, были фресковые изображения, и только между ними располагались иконы. Вот столбы, эту часть было видно из храма. Вот эти кресты написаны во времена Рублева. И только между ними располагались не многие, не доверху, в два ряда иконы. А деревянные элементы — это часть уже позднего иконостаса. Видеть это просто больше негде, а я хотел вам показать древнюю алтарную преграду.
Икон в этих храмах было еще довольно мало. Расположены они обычно в два ряда. Храм расписывался. Высокие иконостасы делали только в деревянных церквах. Это было вызвано тем, что их невозможно расписать. Греческие (византийские) церкви имеют очень мало икон. Теоретически их вообще может быть две. Но зато они расписаны фресками или даже мозаикой. Но там все храмы каменные, а у нас большинство были деревянные. Пожалуйста.
Посмотрите в укрупнении на этот остаток креста. Дальше, пожалуйста.
Третий храм возведен несколько позднее, в 1422 году. Это знаменитейший Троицкий собор Троице-Сергиевой лавры. Что характерно, тоже на вклад Юрия Димитриевича Звенигородского. Ну, уже более бегло посмотрим. Этот храм крупнее Звенигородских, чуть более вытянут в длину. То есть при втором игумене, при преподобном Никоне монастырь стал явно более многолюдным, а главное было всегда много богомольцев. Нужен был храм покрупнее, чтобы в нем все вмещались. Но сам храм такой же типологии, так же точно перекрыт. Те же точно килевидные закомары, а над ними диагональные кокошники. Пожалуйста.
Вот реконструкция всего первоначального облика с очень интересной прорисовкой внутренней структуры. Чтобы увеличить здесь масштаб храма, но сохранить купол над амвоном, на котором читается Евангелие, весь храм заметно вытянут на запад. И его подкупольные столбы находятся не там, где лопатки или пилястры, а снаружи. Смотрите, что здесь получается. Вот расположение западной пары столбов, а вот восточной. В Звенигороде они были бы вот здесь…
Махначу что-то передали: О, благодарю, какой замечательный дар! Чего-то я не сообразил привезти. Спасибо. Пожалуйста.
Иконостас Троицкого храма — первый высокий иконостас в каменном храме. А так как Троица была и духовным, и культурным центром номер один в России, то очень быстро высокие иконостасы распространились по Русской земле. Этот первоначальный иконостас был 4-ярусным. Потому мы имеем возможность смотреть на традиционнейшую структуру русского иконостаса. Над Царскими вратами Деисис, моление. Далее праздники. И далее пророки, пророческий чин. Все эти три ряда писались Даниилом Черным и Андреем Рублевым с артелью. В нижнем, местном ряду, были изменения. Вот здесь находилась всегда Троица Рублева, сейчас копия, конечно, неотличимая на кадре. А последний, пятый ряд возник в Годуновское время, в царствование Бориса Федоровича. И появился праотеческий чин, но только в самые последние годы XVI века.
Иконостас раскрывает смысл богослужения так же, как в византийском храме раскрывает система росписей, где нет высокого иконостаса. В местном ряду справа от Царских Врат всегда икона Спасителя, слева Божьей Матери. За иконой Спасителя находится храмовая икона, то есть икона того праздника или святого, которому посвящен храм. Но здесь все-таки сделано небольшое отклонение. Троица, как в высшей степени почитаемая икона, находилась прямо у Царских Врат. Деисис, деисисный чин — это основные молитвенники за людей, за род человеческий. Справа и слева перед сидящим на троне Христом склоняются Богоматерь и Иоанн Предтеча, затем архангелы Михаил и Гавриил, затем апостолы Петр и Павел, а дальше уж по-разному. Число икон бывает разным.
Праздники раскрывают смысл годового богослужебного цикла, годового круга, потому что это основные события Евангельской истории, точнее скажем, Новозаветной истории. И, наконец, пророки, авторы Ветхого Завета, которые предсказали, предрекли Рождество Христово. Тут паникадило своими огнями не дает нам видеть серединку. В середине пророческого чина изображена Богоматерь, дева Мария, чудесно родившая Спасителя. Вот вам и весь смысл. Здесь и вся Библия Ветхого и Нового Завета в кратчайшем и основном смысле, и вся Священная История, что составляет недельный и годовой круг богослужения.
Повторяю, у нас это произошло постепенно в виде развития из деревянных храмов. Пожалуйста.
Четвертый храм, дошедший от этой эпохи, еще более интересен. Ну, вообще-то есть пятый — церковь в Каменском Наро-Фоминского уезда. У меня есть ее кадры, но не сейчас под рукой. Это небольшой храм, типологически очень близкий к тому, что я показал.
А вот сюда надо ходить для настроения! Ну, хотя бы три, четыре, пять раз в год. Чтобы просто посозерцать этот храм. Это Спасский собор Андроникова монастыря, это великий шедевр архитектуры рубежа XIV-XV веков. Датируют его чаще всего 1427 годом. Но было исследование, показавшее, что монастырь пережил сильный пожар, и храм, скорее всего, построен раньше — в 90-е годы XIV века, примерно тогда же, когда и собор на Городке. Но пока его приводили в порядок после пожара, прошло четверть века, может даже 30 лет. Тогда монастырь был еще небольшим.
Это тип храма с ярусно поднимающимися сводами, тип храма, вознесенный к небесам, господствующий над природой, тип храма, если хотите, центрального композиционного узла в пейзаже. Посмотрите. У него, во-первых, по-гречески понижены углы. А во-вторых, вот ступенчато повышающиеся арки. Раз ступень, вторая ступень, третья у самого основания барабана. Это русская типология, которую придумали в конце XII века смоленские зодчие, а в начале XIV века подхватили зодчие Сербии. И от сербов именно, а не от Смоленска это вернулось вот сюда в Россию. Вот вам и связи. Я говорил о связях эпохи Палеологовского возрождения, не только с Константинополем, но и по всему восточнохристианскому миру. Вот вам перенесение сербских форм. Сербы взяли из Древней Руси, и вот так Москве вернули. Пожалуйста.
Этот храм был расписан Рублевым, который был монахом Андроникова монастыря. Но Рублевских росписей не сохранилось. Мне доводилось видеть в книжках утверждения, что вот тут в окне есть роспись Рублева. Там внутри действительно есть фрагмент древней росписи, в амбразуре окна. Но не великий же мастер занимался цветочками в амбразуре окна, а кто-то из его младших учеников. Эта линия имела очень небольшое развитие, и все-таки имела. Пожалуйста.
Вот здесь хорошо виден портал московского храма. Он похож на порталы древнерусских храмов XII века. Он тоже как воронка сходится внутрь, как бы втягивает вас в храм. Он тоже стал килевидным, и на середине высоты колонок появились круглые украшающие детали, которые у нас попросту называются «дыньки». И подклет высокий. Все эти храмы очень стройные, потому что они стоят на высоких подклетах. Пожалуйста.
Линия этого храма получит определенное продолжение. Ну, таков в начале XVI века собор в Старице, в Успенском монастыре, а этот в Москве, в Рождественском монастыре, на Трубной площади. Как видите это явное развитие типа храма Андроникова монастыря. Первые годы XVI века, конец правления Иоанна III. Прошу вас.
Тип русского храма до появления итальянских влияний, может быть, наилучшим образом показывает нам Волоколамский собор. Конечно, он был окружен галереями, которых теперь нет. Видите, на какой высоте портал? Не прыгали же они оттуда. Конечно, он тоже был завершен, каждый фасад c закомарами, но своды переложены, переложены дважды. Он переделывался в XVII веке и еще после того. И все-таки вот этот совершенный кубик — это удивительный тип русского храма XV века. Слава Богу, что он дошел. Многие пропали. Посмотрим его со всех сторон. Волоколамский собор — это явная Москва. Прошу вас.
Вот так он выглядит с алтаря, с абсид. Возможно легкое Новгородское влияние. Понижены алтарные апсиды, как делали в Новгороде, хотя их все же три по-московски. Пожалуйста.
Портал Волоколамского собора — просто идеальный образец средневекового портала русского храма, где вот на этом кадре хорошо видны не только дыньки резные каменные, но и в верхней части сноповидные капители, капительки в виде вязаных снопов. Пожалуйста.
Итальянцы в Москве. Должен вам сказать, что мы не от отсталости и не от захолустья, не от захолустности, призвали строить сюда итальянцев. В самом деле, ну что, своих что ли не было? Вечно какие-то иностранцы у нас «сникерсы» производят! А вы задумайтесь на секунду. Это свидетельствует об исключительной наблюдательности наших соотечественников, которые заметили, что в этот момент, в 70-е годы XV века итальянцы, пожалуй, лучшие в мире инженеры. И почему бы не пригласить лучших? Болонский архитектор Аристотель Фьораванти в 1475-79 годах строит Успенский собор Московского Кремля — первый крупный храм, построенный иноземцем. Строит он под строжайшим церковным контролем, изучив образцы. Ну, всегда было известно, что по образцу Владимирского Успенского собора XII века. Уже относительно недавно доказали, что он также видел и Новгородскую Софию XI века. Таким образом, это эталонный русский соборный храм, но вместе с тем это и итальянская постройка. Ренессанс любит спокойные линии и равновесные законченные композиции. И вот смотрите. Фьораванти не мог сделать иной собор кроме закомарного, но везде килевидные закомары, а здесь снова полукруглые. Почему? А потому что эта килевидность очень раздражала итальянца. Ренессансный зодчий сделал по-итальянски, строгие полукружия одинакового пролета. Вы всё время видели центральную закомару у русского храма большую и по высоте и по пролетам. Он же сделал все одинаково, ровненько. А сослаться он мог на Владимирский собор, там тоже полукружия.
Или еще. Не мог итальянец построить русский православный храм без алтарных апсид в восточной части, тем более соборный. Но они его раздражали как ренессансного мастера. Потому он сделал пять абсид, но выпустил боковые стенки, северную и южную немножко к востоку. Вот продолжение стены, потому абсиды у него оказались как бы в раме. Если смотреть на этот фасад строго фронтально, их не будет видно.
Вместе с тем, с этого момента постепенно сокращается использования белого камня и быстро развивается производство кирпича. Еще немного и у нас станет много каменных зданий. Кирпич дешевле при налаженном производстве. Пожалуйста.
По образцу Кремлевского Успенского собора, начиная с конца XV века и захватив даже немножко XVII век, повсюду строились соборные храмы, именно большие соборные, городские, чаще всего епископские храмы. Это, прежде всего, Успенский собор в Ростове Ярославском (Ростове Великом); Смоленский собор Новодевичьего монастыря в Москве (Смоленской иконы Божьей Матери), София Вологодская. А перед вами середина века — Успенский собор Троице-Сергиевой лавры, вид с востока. Пожалуйста.
Затем была итальянцем-же, точнее, двумя итальянцами построена Грановитая палата. Тип одностолпной палаты опять-таки не был привезен итальянцами. Такие палаты были в Новгороде и в Троице-Сергиевой лавре, но выполнены они были по-итальянски. Название Грановитая она получила из-за стены, отделанной каменным «рустом». Такая отделка называется «рустом» или «рустовкой» в архитектуре. Она имитирует грани драгоценного камня. Вот почему она и «грановитая». Пожалуйста.
Вот ее внутренний вид. Своды выразительно опираются на Центральный столб. На Центральном столбе позолоченная геральдика Московского Царского дома, в частности эмблема царской власти, чрезвычайно распространенная именно в Московский период Русской истории — единороги. Единорог — сказочное животное, напоминающее коня с прямым длинным рогом во лбу. Единорог — символ чистоты, целомудрия, честности, незапятнанных помыслов. Вот какую геральдическую эмблему мы избрали для царского символа. Не силу даже, не могущество!
Как я сказал уже, подобные палаты строились до Грановитой, много их будут строить и после. Росписи здесь поздние. Она была прежде расписана, но нынешние росписи Палехских мастеров относятся к XIX веку, как и паркет, как вы догадываетесь, тоже новейшего времени. Но и здесь, хотя это вполне русский зал, тоже есть итальянские черты. Очень высоко подняты над полом пяты сводов, то есть те места, где начинаются полукружия сводов. Русские мастера начинали их пониже, недалеко от пола. Потому у русских мастеров пространство было более выразительным, а у итальянских получилось более воздушным, более свободным. Где пяты сводов, вы видите хорошо. Много выше человеческого роста. Пожалуйста.
Святые или Золотые сени Грановитой палаты. С этим названием связано то, что отсюда иногда начинали крестный ход в московские храмы. Представительное бесстолпное здание с великолепной ренессансной итальянской резьбой. Опять встречается эмблематика и царской мощи — львы, и чистоты помыслов — единороги. Пожалуйста.
Одностолпные палаты строили проще. Но посмотрите. Это снималось в ходе реставрационных работ. Если отвлечься от обшарпанной стены, разве это не исключительно красивый и выразительный фасад? Вот фасад подобного же зала — фасад трапезной палаты Иосифо-Волоколамского монастыря около 1530 года. Как видите, я показываю вам московский образец. Я надеюсь, вам нетрудно, я ведь датировки-то называю и показываю сразу развитие этого типа. Потом показываю следующий образец и снова развитие его типа. С этим связаны скачки хронологии. Надеюсь, вам нетрудно усваивать. Пожалуйста.
Внутренний вид. Здесь еще более обшарпанный. Монастырю очень сильно досталось. Там еще долго будут вестись реставрационные работы. Ну, вот здесь уже видно, насколько своды выразительнее, но и тяжелее. И пяты сводов в левой части как раз видны. Видно, что полукружия сводов начинаются ниже человеческого роста. В этих залах явно предпочитали такую выразительность. Пожалуйста.
Столпообразные храмы уходят в древность XV века. Один из образцов подобного храма — Московский храм митрополита Петра в Высоко-Петровском монастыре у Петровских ворот в начале улицы Петровки, построенный в 1517 году. Все столпообразные храмы невместительны, потому что все они храмы-памятники. Чаще всего в их верхней части устраивались небольшие колокольни. Столпообразные храмы сохранились достаточно хорошо в Суздале, там два храма. Пожалуйста.
Но столпообразный храм есть и основа высокой столпообразной колокольни. Итальянский архитектор Бон-Фрязин возводит с окончанием работ в 1505 году столб Иван Великий Московского Кремля. Почему «Иван Великий»? Это тоже церковь-колокольня. Внизу, в нижнем ярусе, под нижними околоколокольными арками есть небольшая церковь в интерьере преподобного Иоанна Лествичника. Потому и Великий Иван. И до строительства этого столпа там стояла намного меньшая по размерам церковь Иоанна Лествичника. Всё остальное перестраивалось неоднократно или построено было позже. Сам столп был надстроен из-за выросшего уровня Кремля в Годуновское время, надстроен в конце XVI века. Сейчас я вам просто покажу отметку первоначального столпа, где он заканчивался. Учтите, что колоколен в то время практически не было, почти не было. Колокола висели на деревянных конструкциях, наподобие ворот, если хотите, на деревянных звонницах — просто на перекладинах между столбами, висели и на каменных, но каменные были невысокими и представляли собой просто ряд арок для колоколов. Столпообразные звонницы начинают появляться именно в это время. Причем, интересно, что первый столп был возведен не в Москве, а в Иосифо-Волоколамском монастыре, трапезную в котором я вам показал. Но, к сожаленью, она погибла в 1941 году в ходе военных действий.
Очень многое меняется в облике и даже в символике города с появлением колоколен. И вот постепенно, в XVI веке начинают появляться колокольни, как видите, а в XVII веке их становится множество, у каждой церкви. Благодаря тому город приобретает более богатый силуэт. Мы не можем с вами говорить о сложении неповторимого облика Москвы до XVII века, до перехода от Средневековья к Новому времени, потому что без силуэта с множеством колоколен Москва не представима. А тогда это было важно, тогда это был центральный столб Кремля, означавший как бы точку отсчета для всей Русской земли. Пожалуйста.
Если для строительства главного митрополичьего собора, главного соборного храма, болонскому архитектору Фьораванти разгуляться не дали, и он строил строжайшим образом по русским образцам, то когда архитектор Алевиз, венецианец по происхождению, возводил Архангельский собор (окончание работ 1507 год), мы получили совершенно венецианскую постройку. Это практически венецианский католический храм, может быть, даже венецианский дворец, но у которого над линией кровли русское пятиглавие, которое сразу все меняет. Я вам покажу чисто венецианские черты. В каждой закомаре огромная ренессансная раковина, четко развиты карнизы. Вот еще общие ренессансные черты. А вот это просто Венеция — четыре круглых окна полукружием над лоджией главного входа. Архангельский храм — великокняжеская, а затем царская усыпальница. Вид он имел другой. И когда он был совершенно другого цвета, первенствующее положение Успенского храма было еще более заметным. Дело всё в том, что Архангельский был темным. Он был перекрыт блестящей черной черепицей, имел стены темного красно-коричневого, терракотового цвета. И только декоративные детали, карнизы, лопатки пилястры, арочки были белыми на этом фоне. Но он был, правда, ярче и богаче тогда. Он был украшением Кремля. Пожалуйста.
Псковичи. Империя так уж империя! Единая Россия так уж единая Россия! Потому в Москве много делает приглашенная псковская артель. Первая церковь митрополичьего двора — церковь Ризположения (церковь Положения ризы Пресвятой Богородицы). Возведена в 1475 году, практически одновременно с Успенским собором. Представляет собой в общем московский храм, по-московски на высоком подклете. Видите, какая большая у нее лестница. По-московски килевидные закомары завершают ее фасады. Но вместе с тем она построена псковской технологией. Заказчик — заказчиком, а архитектор — архитектором. И имеет чисто псковские украшения повсюду: фризик с балясинами и украшения алтарной абсиды, которые потом будут широко применяться в Троице-Сергиевой лавре. Туда их тоже принесут псковичи. Вот балясины. Пожалуйста.
Далее псковичи к 1489 году возводят Благовещенский собор, домовую церковь великих князей и царей русских. Первоначально это тоже московский храм, но со всеми псковскими призвуками. Первоначально он был трехглавым и окруженным открытыми галереями. Вот вам первоначальный вид очень стройненького Благовещенского собора. Пожалуйста.
Но постепенно он обстроился. Галереи стали закрытыми. Над галереями возвели небольшие придельчики. И вот он получил свой нынешний вид. Но это всё уже позднее. Пожалуйста.
Псковская артель строит и в Троице-Сергиевой лавре. Свято-Духовская церковь, первая церковь-колокольня и вообще первая колокольня Троице-Сергиевой лавры. Здесь более всего интересна одна псковская черта. Наверху звонница. И вот посмотрите. Столбы в основании квадратные, затем становятся круглыми, а затем, переходя в арки, они снова квадратного сечения — как столбы псковских звонниц. Пожалуйста.
Вот здесь виден ее разрез, очень полезный для вас, потому что у этого храма естественно не может быть подкупольного пространства с барабаном. Храм перекрыт наглухо сводами, а над сводами устроена звонница. И ее барабан с открытыми окошками служит резонатором, усиливающим звук, так же точно, как шатры шатровых колоколен позднее. Ну, четкую жирную линию сводов, я думаю, вы все различаете отчетливо. Пожалуйста.
С постройкой Духовской церкви вот так стало выглядеть центральное ядро Троице-Сергиевой лавры. Здесь заодно еще и реконструкция ее еще деревянных укреплений конца XV века. В XVI веке они станут каменными. Прошу вас.
В конце XV века у нас не только великая Россия создалась, а в ней завелась еще и зловреднейшая антисистема, то есть система-секта, ненавидевшая Православие и русскую культуру. Антисистема — термин Гумилева. Означает он систему, негативную по отношению к мирозданию, ну, скажем, секту, для которой весь мир Божий отвратителен. Думаете, нету таких? Сколько угодно! Бывают даже секты, проповедующие групповое самоубийство от ненависти к природе, к мирозданию. И даже были случаи, когда они осуществляли это. Вот подобные структуры Гумилев довольно справедливо именует «антисистемами». Антисистемы бывают более локальными, которые ненавидят не весь мир, а часть мира. Например, культуру, вкусы, традиции данной страны. Эта антисистема вошла в историю с неточным названием — «Ересь жидовствующих». «Жидовствующих» значит «иудействующих», то есть предпочитающих Ветхий Завет, что не вполне для них справедливо. У них было гораздо больше всего. Они, например, были к тому же еще и колдунишки. Занимались практической магией. Слово «ересь» тоже не вполне точно, потому что еретик отличается от другого христианина тем, что он принимает всё христианское вероучение кроме какого-то одного пункта, который и составляет его ересь. А те ненавидели всё христианство как таковое, правда, из подполья.
Так вот, стало известно, что они кощунственно издеваются над крестом. Мы не знаем, что они делали, но, предположим, как минимум, плевали. Тут же в ответ русские зодчие создали тип храма с кресчатым сводом, сводом в виде креста. Это гениальное инженерное решение. Храмы бесстолпные в опорах не нуждаются. Нормальный свод нельзя разорвать в центральной части и сделать там купол, потому что свод туда немедленно и нырнет. Это точка схода, точка максимального напряжения. Но здесь сделано вот что. От нормального свода крестового остались только уголки, а два цилиндрических свода, причем жестких, рассекают его крестообразно, образуя жесткую фигуру геометрическую, на которую уже можно опереть этот барабанчик. Одновременно и гениальное инженерное решение, и очень красиво. И выполнена тончайшая богословская задача. Пожалуйста.
Снаружи эти храмики под кресчатым сводом имеют вот такой облик, завершаясь в соответствии со структурой сводов, красивыми трехлопастными арками по каждому фасаду. 1492 год. Церковь Трифона в Напрудной слободе. Пожалуйста.
Она же, общий вид. А тот свод был из церкви Зачатия Анны, что «в Углу» Китай-города. Наверняка вы ее знаете, она стоит одиноко на Набережной у гостиницы «Россия». Такие храмы есть в Подмосковье, например в Коломне, есть в Ростове. Пожалуйста.
И, наконец, шатровые храмы, которые уж безусловно памятники, но и не только памятники. О происхождении шатра говорилось многое. Были гипотезы, что они происходят из деревянного зодчества. Однако мы не знаем деревянных шатровых церквей, которые точно были бы старше самой старой каменной. Можем только предполагать. Кроме того в дереве всё это выглядит иначе. Была гипотеза, что это пришло с Запада, что это итальянцы перенесли из готической архитектуры. Но это тоже доверия не вызывает. На Западе нет шатровых церквей. Готику это отдаленно напоминает, но ведь и наши мастера готику видели.
Ни один иностранец никогда ничего нового не создает. Величайший итальянец мог бы лишь блистательно построить очень русский храм, как Успенский собор Фьораванти, или блистательно построить очень итальянский храм, как Архангельский собор Алевиза, но никогда ничего нового. Только у себя дома, на своей земле создаются новые типы, новые идеи и так далее. Но есть интереснейшая идея одного из моих учителей, покойного, профессора университета Михаила Андреевича Ильина, что шатровый храм есть воплощение идеи осенения свыше, нисхождения благодати с Небес. Так на некоторых иконах мы можем видеть шатер, точнее расширяющийся луч, идущий с Небес. Вот вам образ.
Купольный храм есть тоже образ, образ мироздания, образ космоса. Купол — это небо, символ неба. Потому там всегда изображен Спаситель. А шатровый храм — это совершенно другая, но вполне христианская идея. Я решил специально показать ее на специальных реконструкциях, ибо меня достаточно интересует цветовое решение, а их перестраивали. Итак, церковь Преображения в селе Остров под Москвой. Пожалуйста.
Вознесенская церковь в Коломенском, которую все знают. Это не слайд, а реконструкция первоначального облика с восстановлением раскраски. Не была она белой. Пожалуйста.
Вот внутреннее пространство такого храма 1532 года. Церковь Преображения в селе Остров была построена, наверное, немного раньше. Как видите, совершенно единое пространство, над которым господствует шатер. Предположение Ильина, что это символ, очень правдоподобно, когда стоишь под шатром. Пожалуйста.
И, наконец, Покровский собор на Рву или храм Василия Блаженного есть вариант объединения шатра и окружающих его столпов. Это храм совершенно особенный. Это композиционный центр Китай-города, дополнение до целостного композиционного центра всей Москвы. Об этом будет разговор в следующий раз. А самое главное — он образовывал единое целое с Торговой площадью (или Красной площадью). Вот почему построили этот странный храм.
Ну, в самом деле удивительно. Он такой огромный, а внутри тесно. И некоторые даже писали, что это вот неумелость некоторая, или это такое расчлененное мышление русских людей. Да ничего подобного. Служили в нем довольно редко. Это храм, который никогда не имел прихода. Зато по большим праздниками, которым посвящены его девять, потом их станет десять, церквей, устраивались огромные торжественные богослужения на Красной площади. Тогда сама Красная площадь становилась храмом, а Василий Блаженный — его алтарем. Потому, естественно, было не так важно, вместителен ли он внутри. Важно было, чтобы он осенял всю Красную площадь.
С ним связаны земские соборы. Именно около него служился молебен перед открытием сессии каждого русского парламента, то есть перед началом заседаний каждого земского собора. Он связан с Лобным местом, с которого к народу обращались только царь и патриарх. Надеюсь, все знают, даже самые младшие, что на Лобном месте никогда никого не казнили. Это настолько почтенное место, к тому же связанное с соборным храмом, что одно приближение палача к Лобному месту было бы оскорблением Москвы. Даже такой чудовищный тиран как Иван IV не осмеливался оскорбить всю Москву. Потому это совершенно особенный символ. Надеюсь, что вы это запомните. Я сознательно говорю об этом не всё, потому что вернусь к этому в следующей теме «Москва — Третий Рим». Пожалуйста.
Ну и вот отражение шатрового зодчества в дальнейшем, в архитектуре уже XVII века. Появляются уже элегантные многошатровые композиции, но монументальность утрачивается. И постепенно шатер становится декорацией. А затем и исчезает. Это середина XVII века. Церковь Рождества Богородицы в Путинках, в начале Малой Дмитровки. Пожалуйста.
Асимметрия ее плана — уже шаг от Средневековья к Барокко, где любят асимметрию, любят динамику. Вот здесь в плане это уже сказалось. Смотрите, как невероятно всё это. Совершенно закрученная композиция. Тут уже наступает другая эпоха. О ней, о «Барокко в Москве» будем говорить в январе. Вот первый шаг. Пожалуйста.
Я был бы неправ не показать вам иконостасы. Но у нас нету в Москве тябловых сохранившихся иконостасов, кроме одного, который…
(на этом месте звукозапись обрывается)