В далекой-предалекой Африке жил-был Крокодил. Африка та живностью во все века славилась, у меня мол, птахи цветастые, а звери клыкастые.
Оно и верно, оно и правильно. Славился зубами зверь зеленый – Крокодил. Не тот, что Тотошу с Кокошей по улицам водил и с Чебурашкой дружил, совсем другой – очень злой.
Лежит он, бывало, рыбную мелочь, как семечки грызет и друзей не признает, оттого товарищей у Крокодила не было. А если заведутся, тотчас в пасти жуются.
Прохлаждался как-то раз, зеленый в заводи речной и думу думал, как бы к кому придраться и разодраться.
Смотрит – идет Бегемот-толстый живот. Крокодил – ну его ругать, дескать, чего так тяжко ступаешь, воду мутишь, отдыхать мешаешь.
Бегемот крокодилий нрав знал и связываться сним не стал.
Только тому все неймется – кусану, думает тогда кого придется.
Вот африканское солнце припекает, а Крокодил новую жертву поджидает. Носорог – кривой рог прижарился, в прохладную воду – шлеп-шлеп. Крокодил уже ухом ведет и рогоносца ждет, а с чего драку начать не знает.
Носорог оказался – учтивый паренек, и все-то у него «спасибочки», и везде-то у него «пожалуйста», всюду «простите-извините».
«Эх! – расстрадался Крокодил. – Эдак без драки, что со скуки скончаться недолго!» И на дно лег.
Африка, ты Африка – яблоко печеное, пустыня немоченая! Солнце твое палит, всем пить велит!
Употело слоновое стадо, на водопой притопало. Услыхал их Крокодил, совсем загрустил: «Разве с серыми великанами поругаешься? Съесть – не съешь, подавишься, а маленько припугнуть да разок куснуть можно!» Хоть какая-то радость в этой болотной
жизни, думает.
Выскочил зеленый из воды, и ну, к Слонам большим горам придираться, кричать на них, обзываться. Слоны молчат, пока громадины сообразят… Пока в слоновьих мозгах мысль проскользнет… Крокодилушка уже и не ждет…
Разобиделся Крокодил на весь мир! Поплевал он на Бегемотов, Носорогов и Слонов, уселся в тенек на пальмовый пенек. Сидит, книжки детские читает и меня за эту сказку ругает.
Вот такой он – Крокодил, всех нас удивил.