На строительстве ГРЭС приближался решительный момент – пуск первого энергоблока. Тысячи строителей и монтажников работали круглосуточно.
Координацию многочисленных строительных и монтажных управлений осуществлял заместитель министра Сапожников. Это был высокий худощавый старик, он участвовал во многих стройках энергетики страны Советов. Опытный и строгий, замминистра требовал ото всех беспрекословного подчинения и выполнения совмещенного почасового графика работ. Не дай Бог, если какое-то монтажное управление нарушит этот график на час-полтора! Следовали нагоняи, выговоры и увольнения начальников, несмотря на их былые заслуги. Все это сопровождалось отборным матом, а материться Сапожников был большим мастером.
Прораб Соломкин вел работы на строящейся ГРЭС по устройству подземных коммуникаций – водопроводов пожарного и питьевого, канализационной сети. Объемы были небольшие по сравнению с объемами таких организаций, как ЦЭМ, МСЭМ, ЭЦМ, которые насчитывали тысячи рабочих. А Соломкин со своими пятью десятками рабочих и двумя мастерами был малым винтиком большой стройки. Работы, которые он вел, во временные сетевые графики не включались, а только указывались сроки их ведения. Но эта незначительность однажды сыграла злую шутку. Каждый день, утром и вечером, замминистра собирал пусковой штаб на 15-20 минут. Обговаривались возникающие вопросы и неувязки. Начальник СМУ, в котором состояло прорабство Соломкина, обязал его присутствовать на заседании штаба.
На очередном заседании Сапожников затронул вопрос о готовности всех, имеющих отношение к пуску блока. Все начальники монтажных служб и эксплуатации отрапортовали. Дошла очередь и до Соломкина. В своей обычной манере Сапожников вопрошал: «Всякая стройка начинается с туалета, как у нас обстоят дела с этим?» «Туалеты готовы, – отвечает Соломкин, – но не выведен сточный коллектор к насосной. Не дает возможности проложить эти десять метров труб дорога, по которой тягачи на платформах подвозят круглосуточно узлы для монтируемых блоков. Потому что управление стройки не внесло монтаж этой подземной трубы в график совмещенных работ». Услышав это, Сапожников пришел в ярость: «Соломкин! Куда машинист будет ходить, в карман тебе?! Назавтра чтобы все туалеты ра¬ботали! Даю тебе час на прокладку трубы! В пересменок, с полдвенадцатого до половины первого ночи».
К вечеру была доставлена необходимая техника, завезены трубы. Рабочие ждали нужного часа. И он настал. Когда ушел последний тягач с платформой, вскрыли дорогу и начали копать траншею. За час успели. Начали монтаж труб. Геодезист с нивелиром давал поправки на уклон труб, коллектор-то был самотечный. Рабочие ломали грунт, досыпали и трамбовали песок, добиваясь нужных размеров. К часу ночи на дороге уже стояло несколько тягачей, у которых на платформах были подготовленные к монтажу узлы энергоблоков. У траншеи собрались начальники монтажных управлений, обеспокоенных срывом графика...
Шел мокрый снег. Рабочие – потные, промокшие под сырым снегом –молча делали свое дело, не обращая внимания на ругань прибывшего к этому времени Сапожникова. «Соломкин, мать твою перемать, ты срываешь график работ! Утром посмотришь, что за это бывает, мать твою перетак!» Убедившись, что началась засыпка траншеи и с минуты на минуту начнется движение транспорта, он ушел. График был передвинут чуть ли не на час. Утром на заседание штаба Соломкин явился усталый, невыспавшийся, безразличный ко всему и готовый ко всему. Начальник его управления на заседание не пришел вовсе.
Вошедший Сапожников остановил взгляд на Соломкине: «Ну смотри, позорник, и стыдись!» В это время диспетчер кнопками прикалывал большой лист бумаги на входную дверь. На листе были изображены Соломкин и его начальник в виде пиратов. У одного глаз закрыт повязкой, а у другого очки превратились в бинокль. Они наблюдали за караваном тягачей, остановившихся у траншеи. Под рисунком – подпись: «Прораб Соломкин придумал головоломку: перекопал все дороги-пути – ни проехать, ни пройти!» Далее еще что-то было написано, но Соломкин не успел прочитать. Сапожников велел убрать плакат и сказал главному инженеру стойки: «Александр Пудович! Дай указание выплатить этому негодяю и его бригаде премию в размере месячного оклада». И занялся обсуждением текущих вопросов,