ЛЮБИМЫЙ БРАТ
Я любила брата Феликса, я им восхищалась, но его влияние на мою жизнь было не слишком велико. То, что мы жили в разных городах, а главное, то, что он уехал из отчего дома тогда, когда я только появилась на свет, конечно, сказывалось.
Мой второй старший брат Вячеслав, брат-журналист, был тем, кто повлиял на всю мою жизнь. Я могу сказать, что, в какой-то степени, он «сделал меня». Рассказывая о брате Славе, мне очень легко сбиться на рассказ о себе, поэтому постараюсь начать с самого начала.
Слава родился 5 февраля 1941 года. По словам мамы, он развивался стремительно: в полгода уже стал разговаривать и даже пытался ходить, но война, конечно, внесла свои коррективы и его развитие замедлилось. Мама часто рассказывала эпизод из его раннего детства, забавный, грустный и трогательный. Во время войны было трудно не только с едой, но и со всем остальным, в частности, с детским бельем. Мама сушила белье Славика на балконе (квартира находилась на третьем этаже). Однажды, зайдя в комнату, она увидела следующую картину. Славик снимал белье с веревки и кидал вниз со словами: «Самолетики полетели!» К тому времени, как мама застала его за этим увлекательным занятием, «самолетиков» на веревке практически не осталось. Мама кинулась вниз, но и там уже все «самолетики» улетели в неизвестном направлении. Отец, придя с работы, застал маму в слезах. Узнав причину слез, он взял молоток, вбил в две противоположные стены гвозди, натянул веревку и сказал: «Здесь будешь сушить белье».
По знаку зодиака Слава – Водолей. Представители этого знака мечтают помочь всему человечеству. Пока Славик был маленьким и не мог справиться с такой глобальной задачей, он пытался помочь своему старшему брату. Каждое утро он будил его со словами: «Фелик, вставай, в школу опоздаешь». Феликс кидал в него подушку и кричал: «Вот из таких, как ты, отличники вырастают!» К слову сказать, с обучением в школе у Славы действительно проблем не было. Он одинаково успешно осваивал как гуманитарные предметы, так и точные науки. Ему не составляло никакого труда починить электрическую плитку или утюг. Он собирался после школы поступить в политехнический институт, но из-за высокой близорукости это оказалось невозможным (не знаю, причем здесь зрение, возможно, причина была в военной кафедре).
Как бы то ни было, но брат поступил на историко-филологический факультет педагогического института. Он сразу окунулся в активную студенческую жизнь, печатался в студенческой многотиражке «Молодой учитель». Однако проучился он в институте недолго. На втором курсе он женится на студентке Надежде С., которая уже оканчивала институт, и, вместе с ней, уезжает по распределению. Поступок брата вызвал целую бурю в нашей семье. Славе было только девятнадцать лет, и он закончил только один курс института (правда, впоследствии он перевелся на заочное отделение). Родители долго не могли понять моего брата. Между тем, женившись в столь раннем возрасте, Слава, думаю, никогда не помышлял о разводе. Он и сейчас живет со своей Надеждой. В 1979 году он посвятил жене стихотворение, которое так и назвал:
Надежда
Надеждою живет
Приговоренный к смерти –
Не ангелы, так черти
Развалят эшафот.
Надеждою живет
Приговоренный к жизни,
Когда в его отчизне
Упадок и разброд.
Надеждою живет
Раздавленный врагами,
Оставленный друзьями
Бедняга Дон Кихот…
Не уставай, надежда,
Шагай проводником
По узкой кромке между
Отчаянием и сном.
Не музою туманной,
А женщиной земной,
Желанной
Будь со мной.
«Нас мало, нас, кажется, четверо…» - но мы все такие разные. Брат Феликс – любитель жизни и женщин, четырежды женатый – и брат Слава – однолюб, живущий всю жизнь с одной женщиной. Впрочем, их обоих сближала активная жизненная позиция.
Вячеслав, уехав вместе с женой в деревенскую глухомань, сразу начинает работать. Они оба становятся журналистами, и это сближает их на всю жизнь. В этот период Слава написал стихотворение, которое я очень люблю, хотя он сам, возможно считает его юношеским и незрелым.
Памяти Павла Когана
Надоело, ах, как надоело
Объяснять, чего не объяснить.
Баста!
Мне поэзия велела
От холодных рук ее хранить.
Ничего она не обещала,
Только в море выйти налегке,
Только не видать вовек причала,
Не лежать на золотом песке.
Бросьте ваши доводы рассудка,
Мудрость вовсе не в пыли веков.
В жизни мне единственное жутко:
Бросить якорь в бухте дураков.
Я с народом этим вечно в ссоре…
Эй, ребята, сверьте компасА!
Потому что в дальнем синем море
Бригантина поднимает паруса.
С миром оставайтесь вы, похожие,
Обвиняйте в зависти богов.
Делайте стихи пустопорожние,
Гладкие, как днища утюгов.
Бедные, не ваше это дело,
Некого и нечего винить…
Надоело, ах, как надоело
Объяснять, чего не объяснить.
Романтик? Конечно. Да ведь не случайно. Его юность и ранняя молодость пришлись на Хрущевскую оттепель, и это было тем, что определило его жизненные ориентиры. Стихи, я думаю, Слава писал всегда, но они шли, как бы параллельно, с ним по жизни. Возможно, он не считал себя большим поэтом и не позволял себе «расслабиться», слишком погрузиться в поэзию. Кроме того, мой брат – очень ответственный человек. Если ты собираешься заниматься творчеством, а у тебя есть семья, ты должен спросить себя, будет ли это творчество (будь то поэзия, музыка или живопись) обеспечивать твою семью надежным заработком. К счастью, у моего брата было в жизни дело, которое, как и литература, увлекает и дает простор для творчества: журналистика. Но это всеми признанная профессия, которая может давать стабильный и вполне достойный заработок.
Из всех нас, Слава, пожалуй, был ближе всех к отцу. Достаточно сказать, что в свое время он вступил в партию, и сделано это было вполне искренне, а не ради карьеры, ведь он имел перед глазами пример отца, которым восхищался. Но все-таки время уже наступило иное. К чести моего брата хочу заметить, что вышел он из партии не тогда, когда это делали все, а гораздо раньше, когда российские танки вошли в Прибалтику. Тогда он сделал свой выбор. И опять были стихи, стихи, посвященные своему поколению, «другу-шестидесятнику»:
Ты презирал искусство для искусства,
Ты был политик с головы до пят,
Страстями жил, хотя не верил в чувства
И полагал: кто честен, тот и свят.
Учился, переучивался снова,
А нынче впору начинать с азов…
Зачем ты выбрал делом жизни слово?
Так часто не хватает верных слов.
Ты честен был – а все-таки не прав ты,
По-новому несказанное жжет…
Нет в мире слов для самой полной правды –
А, значит, только музыка не лжет.
Брат смог понять и принять приход нового времени в России. Но иногда возникало чувство вины за прошлое. Эта тема звучит в стихотворении «Покаяние»:
Во сне я слышу брань и крик,
Все тот же сон – из давних, скверных:
Перед толпою правоверных –
Изобличенный еретик.
Я чую взгляд из дальней дали,
Но не решаюсь посмотреть…
Он только молит, чтобы дали
Не на чужбине умереть.
Мы свято верили в устав –
Изгой заслуживал расправы:
Кто усомнился, тот не прав,
А все не могут быть не правы.
Прошел не слишком долгий срок,
И кто клеймил его – не те ли
Уже твердят:
- Он был пророк!
Мы не могли, мы не хотели!
Но память – словно голый кабель,
Пронзает болью, чуть задел:
Я был в толпе, я бросил камень,
Пусть даже он не долетел…
Журналистика и семья отнимали слишком много времени, и получилось, что поэзия стала для брата чем-то вроде хобби. А жаль. Уже, когда я жила в Израиле, Слава прислал мне подборку своих стихов, выпущенных в одной из местных газет. Это был целый вкладыш, кажется 17 или 19 стихотворений, все, что он посчитал достойным публикации. Мне тогда стало как-то обидно за брата (ведь газета – предмет не долговременный), и я решила подготовить из этих стихов небольшую книжечку (я назвала ее книжка-визитка) и выслать брату. Я тогда только начинала заниматься издательской деятельностью, и книжка получилась не слишком удачной, сейчас я бы эту работу сделала лучше.
А вообще хобби у брата были. Прежде всего, это, конечно, эсперанто. Этим языком Слава увлекся еще в десятом классе, и тогда же написал шутливое стихотворение, где выразил свое отношение к этому языку:
На английский жаль таланта.
То ли дело эсперанто.
Я его за то лишь славил:
В нем всего шестнадцать правил.
Много лет, в Челябинском Дворце пионеров, брат занимался эсперанто со старшеклассниками. Он имеет обширную переписку с людьми из разных стран, говорящих и пишущих на этом языке.
И еще об одном таланте своего брата я хочу рассказать: он необыкновенно хорошо умеет писать поздравления. Вы все знаете так называемые «позравлялки», которыми грешат многие и которые к поэзии никакого отношения не имеют. Все эти: «С днем рожденья поздравляю, счастья, радости желаю» и пр. Нет, мой брат делает подобные вещи поистине гениально. Когда мы работали с ним в газете «Хроника», я помню, что если у кого-то был день рождения, то вся редакция завидовала имениннику, который получал от Вячеслава Александровича очередной стихотворный спич. Я думаю, что и сам Вячеслав Александрович прекрасно понимает, что это у него получается неплохо, поэтому, выйдя на пенсию, он устраивает для себя маленькую подработку: в газетах стали появляться объявления, где некий Мистер Икс предлагал свои услуги в написании стихотворных, оригинальных, праздничных поздравлений.
Но главное, у моего брата есть человеческий талант: безграничная доброта и желание помочь. Я знаю, что он помог очень многим людям. Лично мне он помогал бесчисленное число раз (об этом я еще расскажу в дальнейшем).
Не так давно брат прислал и мне шутливое стихотворение-посвящение:
Сестреночка
Рождественская Ниночка
В Челябинске росла,
Начитанная, умная,
Серьёзная была.
Ей мама пела песенку:
– Спи, Ниночка, бай-бай!
Но книжку не укутывай
И ночью не читай!
Вот только с арифметикой,
У Нины был провал,
И старший брат, сердитый брат
Сестрёночку ругал…
Спасал и вновь испытывал,
Как дедушка Мазай,
Ещё и приговаривал:
– Смотри, не замерзай!
От этих братских нежностей
Впадала Нина в шок,
Но не дала срубить себя
Под самый корешок.
Ушла она, нарядная,
На Землю Рождества
И там нашла красивые
Негромкие слова.
А брат свою любимую
Нелепую страну
Учить-лечить пытается…
Стихами? Ну и ну!
Таранит воздух Родины
Давно не детским лбом
И пишет что-то изредка
Сестрёночке в альбом.
Дорогой брат, мне тебя очень не хватает. Нас только двое осталось из всей нашей семьи. Конечно, есть интернет, и мы с тобой, как здесь говорят, «на связи», и все-таки, все-таки… Я благодарна тебе за все. Помню и люблю…