В старенькой приземистой хатке четверым взрослым и ребёнку было тесновато. В небольшой, но светлой и нарядной горнице обосновалась Ольга с сыном Андрюшей, на кухоньке на кровати разместились мать, а на большом дубовом сундуке - Настя, Петру досталась неотапливаемая веранда. Слегка утеплив и переоборудовав помещение, Пётр поставил туда кровать, стол, приспособив помещение под спальню и кабинет. Круглый год молодой мужчина кантовался на веранде, только там у него была возможность побыть наедине с собой. Зимой, когда наступали уж совсем трескучие морозы, Пётр приходил ночевать на кухню, бросив на пол старый тулуп. Ну, а летом в хате становилось душно, жарко, в "резиденции" Петра было прохладно, воздух свежий - красота!
На этой веранде солнышко и разбудило Петра в День советской молодёжи.
Это праздник праздновался с подачи Президиума Верховного Совета СССР с 1958 года и за несколько лет хорошо прижился в народе. Жители Николо - Варваринки и близлежащих деревень ждали его с нетерпением, ибо он сулил много новых разнообразных развлечений и впечатлений. В последнее воскресенье июня эпицентром праздничных событий становился берег реки и примыкающий к ней лесок. С утра пораньше, причепурившись, набив авоськи и котомки снедью, люди от мала до стара (кроме поражённых кондрашкой либо каким другим смертельным недугом) стекались к реке. Там, подыскав в тенёчке под деревьями местечко, гуляющие расстилали старые одеяла, покрывала, на прихваченные тарелки выкладывали молоденький лучок с белоснежными, ещё несформировавшимися головками, отварную картошечку, котлетки, жареную птицу, яички, пирожки. Бутылки водки опускались у бережка в речку для охлаждения. Настраивались гитары, украшенные переводными картинками с гэдээровскими красотками и атласными бантами. То там, то сям звучали переборы. Да и гармошки были в чести - какой же праздник в деревне без гармошки?
На берегу реки готовилась импровизированная сцена: две грузовые машины, откинув борта, вплотную задами подгонялись друг к другу.
В тени деревьев устанавливались выездные буфеты из района, где сразу же начиналась бойкая торговля редким для сельчан товаром: газировкой, мороженым, бутербродами с копчёной колбаской и икоркой. Не особо дёшево, дороговато даже, но сельчане покупали вкусненькое для себя и своих детей - уж праздник, так праздник, можно и пошиковать.
Тётки в белых накрахмаленных передниках и кружевных кокошниках продавали свежие огурчики и клубнику в кулёчках из газеты. Свои огурцы на местных огородах появлялись позже, в те времена парниками не заморачивались, да и возможности их сооружать не было. Клубника вообще не водилась на грядках сельчан, то ли лесной ягодой обходились, то ли недосуг было заниматься капризной культурой.
Народ на реке уже вовсю гулял, а Пётр прохлаждался в кровати, он и не собирался идти на праздник. Накануне почтальон дядя Ваня принёс два любимых журнала: "Науку и жизнь" и "Вокруг света". Пётр с нетерпением ожидал выходного, чтобы не спеша насладиться чтением. Мать подала сыну на веранду миску пшённой каши, богато сдобренной ароматным топлёным маслом и махотку молока. Молоко было вечёрошнее, холодное, только из погреба, с отстоявшимися густыми сливками. Пётр не успел доесть свой завтрак, как во дворе звонко и радостно залаял Малыш.
- "Кого ещё несёт?" - подумал Пётр.
Скрипнула калитка полисадника и через несколько секунд дверь на веранду резко открылась: Паршиков Сашка, друг детства, возник тёмным силуэтом в дверном проёме.
- "ЗдорОво, Петух! Вся деревня уже на речке, а ты ещё без штанов! Быстро собирайся!"
- "Отстань, Санёк! Иди один, я не хочу."
- "Нет, пойдёшь! Иначе ты мне не друг! Там сегодня столько девчат будет! Из Брагино Светка Золотарёва должна придти, я сколько уж к ней клинья подбиваю, всё никак не подобью. Может и ты себе какую кралю присмотришь, а то сидишь дома бирюк бирюком. Так бобылём и останешься".
- "Ладно, так и быть, идём. Жди, сейчас оденусь."
Пётр быстро по-солдатски накинул рубашку, заправил её в брюки, и - вот он я - готов.
Минут за двадцать друзья добрались до "Фестиваля" - так в народе окрестили место популярного действа. "В Москве - то был фестиваль, и мы не лыком шиты, и у нас - фестиваль будет - решили сельчане".
А на речке-то уже во всю народ празднует. На "сцене" артисты из районного города, художественная самодеятельность из дурдома на суд зрителей представляют свои номера. Чуть подальше - танцплощадка. Сотрудники районного ДК установили мощные динамики: Хиль с Магомаевым, Пьеха с Кристалинской хиты выдают. Слева - под гармошку пляшут, справа- под гитару поют. Мужчины и парни уже слегка навеселе, к девушкам - с подходом. А те, разрумянившиеся от припекающего солнышка, от винца - кокетливо, игриво по любому поводу заливаются смехом.
Река, того и гляди - из берегов выйдет. Купающихся - тьма! Моторные лодки туда-сюда посредине реки мотаются, волну нагоняют - ребятишкам на радость. Визг, смех, шум, гам - как и положено на празднике.
Эх, умел в те времена народ развлекаться от души, искренне, непосредственно. Много на своём веку повидала я праздников, но таких, как "Фестиваль" в деревне - никогда. Придёшь на городское мероприятие, а там люди топчутся с постными лицами. Все какие-то зажатые, скучные, сонные, то ли ждут, что кто-то их должен развеселить. Ладно бы - пожилые или старики скучали, так нет - молодёжь снулыми рыбинами прогуливается. Все нарядные, красивые, сытые - а радоваться жизни не умеют. Всё чего-то не хватает для счастья. А ведь счастье и радость только сам человек может для себя сотворить, только от него зависит, каким он видит свой "стакан" - наполовину пустым или наполовину полным.
Итак, деревенский праздник был в самом разгаре. Пётр и Семён уже обошли несколько компаний, там посидели, рюмочку пропустили, сям, а Светки Золотарёвой всё нигде не видать. Вдруг в сторонке Петя заприметил стайку нарядных девушек и среди них - свою сестру Настю. Очевидно, она после дежурства, не заходя домой( ибо это приличный крюк), сразу же пошла с подругами на фестиваль. Платье на ней было крепдешиновое и босоножки - на выход, значит, загодя с собой на работу прихватила, да там и нарядилась.
- " Здорово, девчонки!"
- "Здравствуйте, коль не шутите" - игриво ответили девушки, явно испытывая нужду в мужском обществе.
- "Как отдыхается?"
- "Отлично! Пойдёмте с нами танцевать?"
- " С вами? Да за милую душу! Отчего ж с такими красавицами не потанцевать?"
В стайке деревенских девчат Петя заприметил незнакомую девушку, стройную, гибкую, нездешней красоты, с чуть раскосыми, изумрудного цвета, глазами. Девушка была хороша! Что-то таинственное, загадочное, нечитаемое с первого взгляда наблюдалось в ней. Она не хохотала без остановки, как деревенские девчата, лишь едва заметная улыбка вежливости блуждала на её тонковатых, но красиво очерченных губах.
Пётр приблизился к девушке и поинтересовался:
- " А Вы к нам из каких мест? В гости приехали?"
- " Я теперь из этих мест - в интернате работаю главным бухгалтером".
- " Надо же, я тоже работаю главным бухгалтером в колхозе. Меня зовут Пётр, а Вас? "
- "Меня - Антонина " - "Очень приятно!" - "Взаимно."
- "Потанцуем?" - пригласил Пётр свою новую знакомую.
- " С удовольствием." - согласилась Тоня.
Они танцевали медленный танец, едва касаясь друг друга. Пётр почувствовал у себя в груди непривычно учащённое сердцебиение, ладони вспотели, а в голове образовался туман. Петр смутился: хочет сказать что-то умное, уместное, а и не знает - что. Понимает, надо быть более решительным, да и не знает, как. Уж очень понравилась Петру девушка. От такого неожиданного поворота событий парень окончательно растерялся, стал неуклюж и смешон в своих собственных глазах. Девушка же безошибочно уловила и волнение Петра, и смущение, и вспыхнувший к ней интерес и симпатию. Ей польстило внимание парня.