Новость свалилась как снег на голову. Новость из Франции, приятная новость, неожиданная. Предполагалось, что российский фильм - кинокомедия «Двое в магазине», будет признан лучшем фильмом на Канском кинофестивале. По сценарию, режиссуре, игре актёров. Возможно, «Золотая пальмовая ветвь» за многие годы опять поедет в Россию.
Растерянность царила в министерстве культуры. Что за фильм? Кто режиссёр, сценарист, продюсер? Что за актёры? Вызванные сотрудники в растерянности разводили руками. Никто даже краем уха не слышал о названном шедевре.
Приятная новость перерастала в неприятнейшее событие. У всех в головах крутился не столь далёкий казус с Владимиром Меньшовым. Тот когда-то не смог участвовать в торжествах по присуждению его фильму «Москва слезам не верит» - Оскара. Неужели история может повториться?
Задача министром была поставлена довольно жёстко. Срочно найти команду создавшую фильм. Продюсера, режиссера, актёров. Если господа ещё не в Каннах срочно подготовить визы, билеты для отправки товарищей во Францию. Уже через несколько минут у замминистра происходило совещание.
Замминистра, несмотря на приличный возраст, был человеком подвижным, деятельным и, можно сказать, расторопным. Руководители таких подчинённых уважают. Назовём его Степан Петровичем. С именем героев у меня как-то проблем не возникает, а вот отчество… Допустим, обзову человека Сидоровичем, и тут на читателя сразу пахнёт патриархальной Русью. Вряд ли докучливый читатель поверит, что Ванькин сын может дослужиться до такой должности. У нас в последнее время, как и во времена Елизаветы и Бирона, Ванькиных сынов до высоких должностей не допускают. Будь они даже семи пядей во лбу. Да и исконно русский человек, имея здравый ум, по своему менталитету, не очень рвётся выслуживаться.
Оно, и Петрович, вряд ли бы дорос до столь высокого поста, не переверни его судьбу женитьба. Работал он в молодости цензором в захудалой газетёнке. Видный, здоровый, красивый. Прекрасная половина человечества, ложилась перед Степаном штабелями. Однако, окольцевала его тёмноглазая Сара. Родители её были очень даже против их брака, но со временем смирились. Умная и покладистая жена, что ещё надо? Мягко, неназойливо подсказывала нормы поведения на работе, в обществе. Задор и нахрапистость молодости уходили, а Сара скрупулезно воспитывала в нём тактичность и мудрость. Хорошая жена - это надёжный тыл. На деле оказалось, что не только тыл, но ещё и локомотив.
Родственники жены, а их оказалось тьма тьмущая, и всё больше лица должностные и могущественные, не могли позволить мужу Сары прозябать. Шаг за шагом Степан поднимался по карьерной лестнице. Перестройка, увы, многим сломавшая хребты, даже ускорила это движение. Должность заместителя министра удовлетворила всех родственников жены и в плане материального благополучия и, что немаловажно, в возможностях подтягивать, продвигать карьеры нужных людей. Петровича, сложившееся положение дел, так же вполне устраивало.
Однако, не будем слишком строги к нашему герою, за многие годы на месте зама он приобрел значительный опыт в решениях самых каверзных вопросов, умел находить выход из непростых ситуаций. Вот и тут, собрав коллектив, быстро и чётко обозначил план работы: обзвонить всех значимых режиссеров, сценаристов, продюсеров; отследить факты и проекты финансирования киностудий, театральные проекты. Наконец, связаться с источниками в Каннах, что там известно о создателях фильма, и какова вероятность его выхода, как пошутил Петрович, в финал.
Зашумели факсы и телетайпы, напряглись голосовые связки сотрудников, раскалились сотовые телефоны. Степан Петрович позвонил жене, часто бывало, её родственники знали больше чем даже члены политбюро.
Увы, и жена, и коллективная работа сотрудников министерства ясности не добавила, и даже больше. Из Каннов передали, что, действительно, с очень большой вероятностью указанный Российский фильм, его создатели и актёры будут на пьедестале. Однако, творцов шедевра никто пока не видел. Единственной зацепкой был исходящий адрес и фамилия отправителя копии фильма.
Фамилия, как и незнакомый московский адрес, только ещё больше озадачили нашего героя.
Мы уже отмечали выше, Петрович был человеком расторопным, не откладывая решения вопроса в долгий ящик, сам решил ехать по указанному адресу.
Навигатор, показал путь за Садовое кольцо куда-то к чёрту на кулички. Шофёр сопел, а когда министерский мерседес стал долбить колёсами дорожные колдобины московских окраин, и вовсе вполголоса матерился.
Хрущёвка, судя по большим тополям и густым палисадникам вокруг, была постройки семидесятых. Сам дом, обшарпанный подъезд, квартира на пятом этаже не вселяли оптимизма. Дверь открыла молодая миловидная женщина, из дверного проёма зала выползал упитанный карапуз, с любопытством оглядывая Петровича.
Представился. Потом сидели на кухне, пили чай, женщина весело рассказывала, и улыбка не сходила с её лица. Ребёнок на руках женщины с любопытством оглядывал замминистра. Слушал Петрович, и не знал, смеяться ему или плакать. Однако, прервём на этом месте наше повествование дабы продлить интригу и малость поводить читателя за нос.
Перенесёмся в Канны. В живую, моим читателям, как и мне, не приходилось видеть звёзд мирового кинематографа поднимающихся по ковровой дорожке. Ну и что? Много ли мы потеряли? Конечно же, не очень. Тем более, что
достижения современного телевидения позволяют видеть это всё представление всем и всем, видеть ярко, сочно, с комментариями и пояснениями и практически на халяву.
…В одной заброшенной деревеньки Подмосковья две почтенного возраста женщины смотрели сериал. Не в моих правилах описывать убранство жилища и лица моих героев. Убранство, как и везде: большая печь, крашеный умывальник, кастрюля для воды, спрятанное в закутке «поганое ведро». Лица, фигуры, что тут описывать? Деревня, она матушка и из прекрасной юной леди, если оная доживёт до пенсии, сделает, то, что мы и видим. Всё было, и фляги с молоком, и мешки с комбикормом, и вилы, которыми деревенские бабы всегда владели не хуже, чем мушкетёры шпагой. Правда, в этой деревне давно уже не было врача, фельдшера, аптеки, и, наверно, благодаря этому наши бабки выглядели вполне бодро. Кроме того, если выглянуть в окно домика, где почтенные матроны обсуждали похождения героев сериала, то мы бы могли, заметили стайку гусей, грозного петуха с гаремом, козу с козлятами. Здесь же ухоженный огород с грядками и картошкой. Несомненно, наши героини питаются добротной пищей в противовес заморским деликатесам.
Мужья их прибрались в начале девяностых, когда вдруг привычная работа по строительству коммунизма завершилась. Партия приказала долго жить, а взамен в России появился президент, парламент, спикер, гуманитарная помощь и спирт «Рояль». В те годы много баб стало вдовами.
Сериалы, имеют свойства прерываться на рекламу. Анна вышла в кухню и загремела чайником. Валентина переключила каналы. По красной дорожке в роскошных платьях шествовали дамы, во фраках с бабочками поднимались мужчины. Толпы восторженных зрителей и поклонников окружали процессию.
- Анька! Иди быстрей, смотри, как эти двое похожи на Кольку с Федькой!
Женщины, поправляя очки, придвинулись ближе к телевизору.
- И, правда, как наши! Звони быстрей Клавке, может их ещё покажут. Она своего оболтуса и в такой одежке узнает. Как здорово похожи и главное на пару, они здесь всю жизнь вместе по деревне болтались, и в Москву вдвоём уехали. Неужели они?
Прибежала Клавка, тоже - и волосы с проседью, серенькое платьишко, ноги в земле, небось, от грядок оторвали.
- Что тут у вас? Сына, Федьку, говорите, показывали, что он там натворил? Уехал, паразит, и уж два месяца ни звонка, ни письма. За Светкой побежал, а она на него и здесь начхала, а в Москве, тем более, не подпустит. Куда попёрлись? Там в Москве, говорят, непьющих узбеков миллион. А наши… им бы только заложить.
Что это показывают? Театр что ли?
- Канны показывают, сейчас будут объявлять лучшие фильмы, лучших актёров.
- Да вон, смотри, они вроде сидят! Ну, что - твой?
- Ой! Бабоньки! Вылитый мой. И Колька рядом. А как разряжены то! Побритые, трезвые. Ущипните меня, а то я, поди, сплю. Нет, правда, мой. Эти Канны, во Франции кажется. И как они туда попали? Я ж ему в Москву ехать всего три тысячи дала. У Кольки, у того, небось, и вовсе денег не было. Это ж надо так нарядиться, сидят, как олигархи какие! – причитала Клавдия. - Смотрите-ка, на сцену выходят. Фамилию нашу назвали, и Колькину. Сыночек, ты как туда попал, сейчас похвалят, да и на органы располосуют.
- Ты чего, Клавка! Они ж теперь, видно, знаменитые артисты. Смотри, их награждают. Надо же. Смотрите, смотрите, Пьер Ришар обниматься лезет. И этот толстый, как его, Депардье, кажется. Слышишь, награждают за лучшие мужские роли, в Российском фильме – комедии «Двое в магазине». И когда они успели артистами стать?
- Смотри, какие важные. Заживёшь ты теперь, Клавка, котеджик Федька построит, и будешь ходить даже по малому на золотой унитаз.
- Идите вы! Я вот сижу, всё это у меня в голове не укладывается. Ну, какие из них артисты. Прямо наваждение какое-то. Какие они там, однако, красивые были, - Клавка шмыгнула носом, стерла тыльной стороной руки слезинку. - Жалко отец не дожил, хоть бы одним глазком глянул на сына, он его ведь сильно любил. Вы сидите, бабы, я сейчас за бутылочкой сбегаю, она у меня уже полгода в старом валенке припрятана.
Оставим на этом наших женщин. Понятно, что выпьют бутылочку, вспомнят мужей, поговорят о детях. Поплачут, а потом, может, споют тихо и задушевно.
Перенесёмся в первопрестольную. Три дня спустя после фурора, произведенного победой Российского фильма по всем номинациям в Каннах, Петрович, накануне вернувшийся из Франции, был вызван к министру. Лицо министра сияло.
- Видел, видел, Петрович, не всё так плохо в нашей культуре. Можем, можем покорять высокие вершины. Видел как Жерар Депардье, Пьер Ришар с объятьями лезли к нашим героям. А наши то, наши – просто сама достойнейшая непосредственность, никакого гонора, вроде им каждый день премии вручают. Молодцы, какие молодцы! Ты давай рассказывай, откуда они, если из провинции – найдутся, будут им места в столичных театрах. Надеюсь, и наши режиссеры их уже заметили. Кстати, эта молодая женщина – режиссер, она что до этого снимала? Какие у неё планы? Ты проследи, надо помогать талантливой молодёжи. Какой там бюджет фильма? Может, помощь нужна? Тут уже идут согласования на предмет покупки фильма. Продюсер то в курсе? Не продешевил бы! Давай, подумай, может, в субботу собрать небольшой фуршет! И фильм охота посмотреть, с коллективом пообщаться. Наконец, пока от своего имени хочу их поблагодарить, а там смотреть будем, как наградить героев.
Петрович выглядел усталым, серьёзно слушал и внимал министру, но по его лицу бродила глупая улыбка. Наконец министр замолчал, внимательно оглядывая зама.
- Что-то случилось, Степан Петрович? Не церемонься, выкладывай. Я понимаю, устал, но как отпразднуем, дам я тебе пару недель отпуска. Отдохнёшь, заработал. Рассказывай.
- Что рассказывать? Главное, Пальмовая ветвь наша, а остальное уже не важно. А рассказывать нечего, всё просто. Приехали два мужика из деревни в Москву. В одном из универсамов их чем-то обидели. Обиженные хлопцы решили ограбить магазин. Спрятались вечером где-то под лестницей, а ночью вышли в зал.
Это я уже по фильму видел. Походили по магазину, набрали полные сумки вещей и решили это дело отметить. Расстелили в зале ковёр, принесли закуску, выпивку. Вот и началось! И вся эта вакханалия снималась на камеры. Они этого не знали.
Максим Максимыч! Я знал, как всё было, а смотрел фильм и хохотал. Что тут говорить о непросвещённых зрителях. Именитые, прожжённые кинокритики катались по партеру. Ни один артист не сможет так натурально сыграть. Они ж там пили, пели, плясали, дрались, матерились. Потом уснули, подложив под головы сумки с приглянувшимися вещами. Это не расскажешь, это надо просто видеть.
Охранник, с вечера вызвал хозяина магазина. Они не стали их трогать, и оба хохотали до самого утра. Утром вытащили из зала, дали отоспаться и заставили отрабатывать за выпитое и попорченное.
Он же, охранник, и принёс записи жене, она у него с малым ребёнком дома. Да и принес, чтобы жена посмеялась. Та до декрета занималась монтажом на Мосфильме. Она всё и сделала, и отправила в Канны для смеха.
А мне, что оставалось делать? Сроки поджимали, выхода, никакого.
Отмыл, одел артистов, тут даже хозяин магазина помог. Он и в Каннах натерпелся с ними. Учил как себя вести, как что делать, что говорить. Всё было хорошо, но когда после награждения Жерар Депардье их в свой замок пригласил, совсем была беда. Нахлестались вместе с хозяином, ага, тот русский не знает, мои герои французский. Но сколько разговоров было!
Жерар, потом в аэропорт приехал провожать, и там ещё они пили.
- Где ж они сейчас?
- Не уследил, да разве я мог додуматься. Депардье же их затравил в аэропорту, они в самолёте ещё добавили. А из самолёта их уже чуть живыми вытащили. В аэропорту Шереметьево, в милиции. Я там попросил ребят, чтобы они хорошо к ним относились. Как ни как, звёзды мировой величины. Пусть проспятся.
- Что ж они в самолёте пили?
- Не уследил, не мог догадаться. Они для матерей, невест кучу духов французских набрали. Не знаю, когда с них теперь эта «Шанель №5» выветрится.