судьба
Жгучая тоска, словно острыми зубами вцепилась в горло Саввы. Он упал на земь и катался, и колотил кулаками, и рвал зубами траву. Вместо рыданий из его горла вырывался рёв раненного зверя. Не помнил сколько пролежал на земле, сколько , не разбирая дороги, брёл по тайге. Добрался до села глубокой ночью. В его избе светился огонь. И новая боль, как удар вил, пронзила грудь.
-Егор, сын! Ворвался в избу.
Возле постели раненного Егора сидели две женщины. Савва сразу узнал их, это были Ольга и Мария. Егор, с перевязанной грудью был в забытьи.
-Что сын? Спросил он у женщин.
-Не отчаивайся. Три раны не опасны, а вот одна... Ну даст Бог выдюжит, парень- то крепкий. -Э...э..., как тебя... Вот твоя рана пострашнее будет. От таких ран лекарства нет.
Ольга повернула голову Саввы к свету. От темени, по правую сторону головы легла белоснежная седая прядь.
-Пропала Любушка. Сгинула на чёртовой поляне. Не догнал я её, вот только косыночка и осталась на кусте. Сгорела в пламени земном почти на моих глазах.
-Выслушай меня, -обратилась Ольга. Не сгинула твоя Люба и не погибла, иначе ты бы нашел её труп. Она ушла... И не чёртова эта поляна, а место священное. И весь род людской должен оберегать его, как зеницу ока. А то, что приняли её - значит радость, значит чиста была и телом и сердцем. Там она, там. Огонь тот не испепеляющий, а очищающий. Хранительницей сакральной тайны будет.
У Саввы просохли слёзы и в глазах затеплился лучик надежды.
Старец Засима распорядился сыскать, прятавшегося где-то в тайге Якова, и мирным уговором привести в Удолье. Якова сыскали. Старец назначил сход.
-Братия,- обратился он к народу,
-Сотню лет мы живём в довольстве и достатке. Сотню лет свято храним заповедь Еноха, о рачительном сбережении тайги, дающей нам пропитание. Ни дерева зря не срубили, не шишки кедровой не взяли, чтобы не оставить зверя или птицу без пропитания. А к человекам любовь и почитание имели. Теперь нарушен закон, не на врага, на брата поднялась рука. И имя преступнику - Каин. Ни молодость, ни бездумье оправдания не имеют. Совет порешил обречь тебя, Яков на вечное изгнание из нашей общины. Даём тебе малый чёлн, котомку с припасом, и ладанку с родной землёй. Иди, ищи себе место другое, да подале от нас. Будут ли супротивники сему решению? -Старец обвёл взглядом толпу. Ни единого голоса не прозвучало в защиту.
Егор медленно выздоравливал, пользуемый стараниями Ольги. Савва изменился, стал задумчив и нелюдим. Постепенно вернулся к своим обязанностям. Обходил тайгу отмечая подходящие деревья для порубки. Простукивал стволы, наносил засечки, но раз от разу, всё чаще оказывался у той поляны, где потерял Любу. Да, душевная рана скоро не зарастает. Всё чаще обходил поляну, задумавшись сидел возле зарослей кустарника, и прислушивался к голосу тайги. Однажды, постучав по вековой сосне, и приложив ухо к стволу, явственно услышал, -"Савва...".
Подбежал к другому дереву, стукнул обухом, -"Савва...". Закричал, на всю тайгу,
-"Любушка.а.а...", но вместо ответного эха, - "Люба...", вновь услышал, -"Савва..." Решительно подошёл к зарослям вокруг поляны, орудуя топором проложил путь и пошёл в самую середину. Савва не вернулся в село, больше его никто никогда не видел. В народе осталась памятка - если постучать по стволу звенящего кедра, вся тайга, вдруг, запоёт и откликнется многократным эхом -"Люба.а.а или Савва.а.а...",словно перекликаются они друг с другом. Это эхо могут слышать лишь люди с чистыми помыслами и добрым сердцем, а девицы в ожидании любви, испрашивают у таёжного эха имя суженого.