Авторы: Сальников Алексей Викторович
Сальникова Елена Алексеевна
Москва
+7-916-344-17-86
aleksei.salnikov.55@mail.ru
Книга: “В поисках ИСТИНЫ (сборник)»
В ПОИСКАХ ИСТИНЫ
(сборник)
СУБЪЕКТИВНЫЙ МАТЕРИАЛИЗМ
(литературно-философское эссе)
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
Елена Сальникова
Алексей Сальников
Верую в нас.
(введение в краткое руководство по практической магии)
Дана привыкла к этим холодным взглядам из под сканирующих очков работающих в нулевом, холостом режиме. Настолько привыкла что приходя домой она обычно несколько минут не могла понять почему сын смотрит на нее не сквозь линзы а в открытую, чистым карим взглядом.
Человек вошедший сейчас в комнату был одним из Исполнителей. Темно синий, отливающий металлом костюм, бледное, словно не живое лицо, кобура личного оружия чуть виднеющаяся под пиджаком.
До чего же сегодня выдался сложный день, три исполнения приговора, такого на ее, работающей десять лет в психотюрьме, в памяти еще не было.
—Имя?—спросила она сидя перед компьютером.
—Джордж Липсиц.— ответил мужчина и уверенным жестом провел по волосам, едва заметно дотронувшись сенсорной панели на ободке очков. Информация непостижимым для Даны, не разбирающейся в новых моделях сканеров, образом поступила в компьютер, раскрывшись в файле только, что введенного имени. Секунда и женщина уже всматривалась в выведенный текст.
Доступ категории альфа.
Исполнитель комитета по защите земли при Объединенном Совете Наций.
Приказ о исполнении приговора за номером две тысячи пятьсот двадцать пять. Необходимое время до исполнения до шестнадцати ноль ноль.
Отпечаток пальца Исполнителя по «ЗЗ».
Компьютер быстро пробежал тоненькими точечками по опечатку на экране и выдал краткую справку: допуск подтверждён, информация заключенная в файле должна быть передана в архив в течении четырех часов после исполнения приговора.
Дана подняла глаза от экрана, встала.
—Пойдемте.
Двери кабинета послушно разошлись в стороны открывая пустое пространство коридора, освещенное ярким светом. Джордж Липсиц уверенно шел сзади Даны и та подумала, что он уже не в первый раз приходит именно в эту психотюрьму. Сколько же приговоров он привел в исполнение? Дана болезненно поморщилась, вспоминая прошлую казнь, которая была всего три часа назад. Как министерство по правам человека могло пропустить такой странный закон. Чем эта казнь, которая происходит в виртуальном пространстве, отличается от тех казней, которые были в двадцатом веке. Дана приходила к выводу, что в общем-то ничем, они не кровавы, человек остается после них полностью цел в физическом плане, только вот умирает как личность, а значит можно отключать его от приборов «с чистой совестью» .
Служебный коридор закончился массивной механической дверью. Дана поднесла палец к сенсорной панели.
—Имя.—так же сухо, как она недавно, спросил компьютер.
—Дана Чалдини.
Дверь быстро поползла вверх, уходя в паз, щелкнула.
Дана переступила порог, за которым начиналась тюрьма. Ряды стеклянных комнаток-камер в которых в металлических корпусах, «коконах» на сленге служителей пситюрьмы, лежали заключенные. Панели на внешней стороне камер выдавали информацию о преступлениях данных людей, и о сроке их заключения. Дана пошла вдоль ряда желтого сектора, здесь в комнатах иногда попадались и посетители. Они сидели в шлемах, практически не двигаясь, на полу в центре стоял робот-охранник, который так же был подключен к сети заключенного. На экране расположенном на всю стену было видно все что происходит между заключенным и посетителем.
Дана заметила что некоторые комнаты заинтересовали Липсица, он то и дело включал свой сканер секунду обмениваясь с панелью информации кодами, получая всю подноготную преступника.
—Не думал что Роджер А, все еще жив.— сказал он вдруг. Дана вздрогнула. Исполнители обычно не заговаривали с персоналом обходились сухими фразами необходимыми для работы и уходили.
—Его приговор был пересмотрен, он переведен в желтый сектор, преступление не доказано.— ответила женщина.
—Жаль.— мрачно откоментировал Липсиц.
Они вышли за границу желтого сектора и вошли в красный предназначенный для особо опасных преступников. Дана подошла к комнате под номером пятьсот шесть. Тронула сенсорную панель, посмотрела на экран. Николай Осетров двадцать два года. Осужден за убийство матери и трехлетнего сына. Дана пробежала пальцами по сенсорной клавиатуре вводя имя исполнителя и дату исполнения приговора, а так же свои данные, как необходимого свидетеля. Потом провела пальцем по сенсорному замку.
Камера состояла из метало-керамического кокона с маленьким стеклышком, через которое можно было увидеть лишь губы преступника, плотно замкнувшиеся на трубке с питанием, огромного монитора на всю стену противоположную кокону, робота Охранника стоявшего в углу и панели управления рядом с дверью. Дана подошла к панели.
—Доступные роли.— тихо сказала она смотря на маленький монитор,— вывести их на экран?
—Да пожалуйста.—ответил Липсиц.
Список из десяти ролей тут же появился на экране.
—Мать?— явно удивился Липсиц.
Дана непонимающе посмотрела на монитор.
—Вывести данные о роли номер семь.— попросила она терминал. Экран мигнул и выдал длинный текст на фоне того, что происходило в данный момент в реальности осужденного.
—Вы вводили ее как участника в момент наказания?— спросил Липсиц читая текст.
—Нет.— Дана посмотрела на экран.— Может он выбрал ее сам. Роль появилась пять МИНУТ назад.
—Уберите текст.— попросил Липсиц. Дана хотела произнести команду, но текст убрался сам, повинуясь повелительному голосу. Теперь можно было спокойно рассмотреть все происходящее.
Николай смотрел на худую женщину лет пятидесяти. Та сидела на деревянном стуле одетая в простенькое платьице из синтетического волокна, волосы коротко стрижены. По лицу явно видно что она ни разу не проходила процедуру омоложения и не пыталась быть красивой. Убогий макияж, плохая линия бровей, сухие, жилистые руки. Она смотрела в пол, с грустным и виноватым видом, потом подняла глаза и посмотрела на сына. Припухшие веки и вдруг слезы потекли по щекам:
—Прости меня всхлипнула она. Прости мальчик мой.— изображение ее подернулось дымкой, на секунду стало темно, это Николай провел рукой по своему лицу.
—Я знал что так будет, мама. Я взял на себя эту ответственность.— у него был приятный мужской голос, звучал он сейчас тихо и успокаивающе.
—Я должна была это сделать одна!.... Я не знала что Санька станет подсматривать!... Почему я не заперла его в комнате, Нико, почему!?— женщина уже не плакала, рыдала, давясь собственными словами. Лицо ее исказилось, стало еще более некрасивым.
—Мама успокойся. —его голос был теплым, излучающим любовь, он пододвинулся к матери, ее лицо наплыло на экран, заставив Дану отвернуться. Как она не могла сразу заметить что это не морщины на лице женщины а следы от выстрела энерго-сетки. —Зачем ты пришла? Преступники должны мучиться? Кто ввел тебя в эту хренову программу?! Почему?!
—Это не программа сынок, это действительно я.— сказала женщина все еще плача. Экран задрожал и мать Николая пропала.
--Но мы же договаривались, что ты не будешь этого делать!
- Я должна была попробовать отключить систему, я сейчас …-голос затих в пустоте.
—Проверь сеть.— сказал Липсиц обращаясь к компьютеру, забыв о предоставлении главной роли Дане, снова проводя по сенсорной панели очков. Дана оглянулась на него. Белая кожа приобрела некоторый оттенок, волнение Исполнителя видно было хорошо, даже не профессионалу.
«Допуск оранжевый» пропищал терминал и на экране быстро побежали какие-то непонятные картинки и цифры.
—Время минус одна минута. Кто входил в систему?
«Проверка. Вхождение в систему не зарегистрировано. Доступ к базе. Вхождений не было» Мелькали сообщения компьютера.
Дана отошла от монитора, сейчас Исполнитель все-равно не обращал на нее никакого внимания, половину информации он получал на панель своих очков. Она повернулась к кокону, провела по боку железного агрегата. Железная оболочка отползла показывая ровно лежащее голое тело заключенного, обмотанного проводками системы жизнедеятельности. Дана перевела взгляд на белое как мел лицо и чуть не вскрикнула, по щекам Николая текли слезы, а из под губ сочилась тоненькая струйка крови. Женщина быстро перевела взгляд на монитор жизнедеятельности преступника. Пульс поднялся до ста пятидесяти, давление наоборот упало до девяносто на семьдесят. Дана снова перевела взгляд на лицо Николая. Оно медленно синело, кровь уже текла и из носа, заливая трубку питания, подбираясь к датчику прилепленному к виску. Чалдини беспомощно повернулась к Липсицу который безмолвно стоял рядом с экраном, не считая нужным говорить команды в слух и подключив передачу информации только на свой сканер.
—Он умирает!?— тихо сказала Дана, глядя на Липсица, - как такое возможно?
—Введите сканирование биологических параметров и поддержите биологические процессы на максимуме, код сорок восемьдесят.— быстро сказал он.
Дана выдвинула панель из кокона и быстро нажала необходимую комбинацию. Конечно же она и сама знала ее но сейчас растерянность и страх не давали ей собраться.
Кокон засветился приятным голубоватым светом железные панели поползли смыкаясь, защищая Дану от облучения, последнее, что она увидела это как тело Николая дернулось, изогнулось, руки его поднялись, стукнули по толстому стеклу.
Липсиц все еще работал с базой данных, но теперь когда Дана была повернута к экрану давал голосовые команды.
—Система безопасности заключенный Николай осетров код пять восемь сто. Роль семь. Мать.
«Информация о роли не доступна.»— ответила база.
—Обнаружение постороннего вмешательства. Вхождение в статус «Карантин». —холодно сказал Липсиц.
Экран засветился красным. Завыла предупреждающая сирена. Дана знала что сейчас по всей тюрьме включаются роботы, выключаются системы доступа посетителей и металлический голос просит всех посторонних покинуть тюрьму в течении пятнадцати минут. Робот в углу неохотно включился, направил сканирующий луч на двух людей стоящих в камере и безропотно отключился.
*****
Липсиц сидел за мощным компьютером в кабинете директора пситюрьмы. Интеллектуальный интерфейс быстро пустил Исполнителя в свою секретную базу данных. Дане пришлось сесть в углу, что бы камера ее не засекла в опасной близости к монитору.
Писк галлографа заставил женщину выйти из собственных мыслей в реальный мир.
Леонид Харовски светилось окошечко абонента.
—Связь.— грустно скомандовала Дана отодвигаясь от панели галлографа на полу.
Полупрозрачный силуэт возник в углу комнаты, секунду молчаливо и отрешенно смотрел куда-то на стену. Потом видимо связь наладилась директор пситюрьмы с неудовольствием посмотрел на свое рабочее место где хозяйничал Исполнитель, перевел взгляд на Дану, та выпрямилась встала в позе смирения.
—Доложите ситуацию Дана …— попросил директор, лицо у него смягчилось, он никогда не любил жесткого обращения со сослуживцами, был достаточно компанейским, часто устраивал у себя дома вечеринки.
—На территории введена ситуация Карантина. Скорее всего незаконное проникновение в систему и введение в программу заключенного Николая Осетрова за номером пятьсот шесть образа его матери. Исполнение приговора данного заключенного отложено до конца разбирательства выявленного факта нарушения.
—Необходимым службам уже доложено.
—Да.— Дана коротко кивнула.— Они прибудут с минуту на минуту.
—Хорошо.— голограмма повернула свое сумеречное лицо к Липсицу.
—Вы приняли должность следователя?
—Да.— отрываясь от экрана ответил Липсиц.— Все права переданы мне председателем комитета «ЗЗ». Хотите проверить документы?
—Нет.—махнул рукой директор пситюрьмы и снова повернулся к Дане. —Я смогу приехать только часа через три, так что все мои полномочия переданы тебе. Возьми сканер в сейфе, он разблокирован, там все коды доступа.
—Хорошо. —ответила Дана. Голограмма поклонилась Липсицу, получив в ответ лишь быстрый кивок и передатчик выключился.
—Ну что ж,— сказал Липсиц обращаясь к Дане,— Теперь мы с вами на равных и вы можете получить всю информацию которая известна мне.
Дана кивнула и подойдя к столу выдвинула ящик взяла черную коробочку со сканером, набрала пятизначную комбинацию, одела очки.
Липсиц передал ей все что узнал. Информация распаковалась и замерцала на линзах, что абсолютно не мешало смотреть через них на то что происходило в комнате.
—Вы не так уж много накопали Липсиц,— мрачно сказала она. — Сбой в системе, что ж они бывают действительно не часто и такое странное совпадение с появлением новой роли, но само по себе это не о чем не говорит. Для того что бы ввести роль именно в ту ячейку которая раскрылась бы а не затерлась нужно быть хорошим профессионалом и знать все фильтры системы. Перебой был всего на три секунды, за это время файл нельзя было передать. Поверьте мне если он и был передан то не сегодня.
—Вы хорошо разбираетесь в современных технологиях, я поражен. —Липсиц едва заметно улыбнулся.
—Только в пределах своей компетенции, а, к примеру, о работе вашего, или этого,— она показала на свои очки,— сканера я вам не смогу сказать…— Щеки Даны едва заметно порозовели.
—Ладно…—Липсиц кивнул,— что вы думаете по вопросу который судя по всему нам придется расследовать вдвоем. Как в виртуальной реальности, которая контролируется компьютерными системами мог взяться персонаж не введенный в его структуру.
—Вначале я была склонна к мнению что пациент сам ввел образ своей матери, но его ЭЭГ не показала активности, да и все остальные параметры в момент ее появления говорят о том, что он скорее сам был удивлен.
—То есть вы считаете что появление матери для него было таким же сюрпризом что и для нас?
—Да. Это так же подтверждает его последняя реплика. Которая кстати должна смущать нас еще больше. Он сказал…—Дана провела по очкам и монитор компьютера запустил файл который Липсиц уже видел в камере.— Обратите внимание на последние его слова,—
Зачем ты пришла? Кто ввел тебя в эту хренову программу?! Почему?!
Дана покосилась на Липсица выжидающе. Он понял что должен сам догадаться что ее так смутило в словах заключенного.
—«Кто ввел тебя в эту программу?»— повторил Липсиц ключевые слова.
—Да.— Дана кивнула.— По протоколу ноль один все заключенные вводятся в виртуальную реальность, которая не дает им возможности понять что это не их жизнь. А если говорить проще, никто из них не знает, что все вокруг программа, а тем более о ролях, то есть о возможности введения образа человека в программу. Об этом не знают даже родственники.
—О чем это нам может говорить?
Дана пожала плечиками отошла от стола.
—Либо он когда-то работал на такой же должности как и я, либо был оператором сети загрузки, либо работал в вашей службе. Либо ему кто-то сказал.
—У него не было посетителей.— сказал Липсиц.
—Значит он либо наш, либо ваш.
—Глупость какая-то мы проверяли его личность. Он работал в общественном центре внеземных контактов, занимался психологией иных цивилизаций, а именно Марианцев и Квинков. Писал докторскую: «Разница логического и образного мышления представителей двух рас». Никогда не интересовался программированием, недолюбливал вещи наделенные искусственным интеллектом. —Дана заметила что все это Липсиц читает, улыбнулась. Как такой экземпляр мог пробиться в такую структуру. Плохая память зрительная и слуховая, не развитое логическое мышление, правда хорошая скорость восприятия, внимание на очень высоком уровне, да и мышечная сила хорошая. Он не заметил ее оценивающего взгляда, а когда повернулся к ней то она уже не смотрела на него.
—Все это я знаю, но то что я сказала было всего лишь догадкой. Вы ее практически опровергли.
—Есть еще догадки?— с интересом спросил Липсиц.
—Есть. Ее вы тоже опровергнете.— сказала Дана
—Говорите. Все равно у меня пока нет своих идей.
—Это могла быть не роль. Это мог быть дух его матери.
Липсиц едва сдержал улыбку.
—Вы религиозны?— с интересом спросил он.
—Не в той степени чтобы ходить в церковь.— холодно ответила Дана.
—Тогда как вы себе это представляете? Дух матери превращается в двоичный код и входит в систему за время сбоя навестить сына?
—Сын удивлен появлению матери. Ничего не может понять. Мать выходит из системы вызывая вторичный сбой, на сей раз системы биологического контроля— продолжила Дана. — Я понимаю это не очень похоже на правду, но многое объясняет…
—Вряд ли мое начальство отнесется к моему докладу серьезно если я включу в него вашу, так сказать, гипотезу.
—Я понимаю. Но все же думаю нужно навести справки о матери заключенного. Думаю что-нибудь это прояснит— Дана снова подошла к компьютеру. Не умела она обращаться со сканером, все предпочитала делать вручную.
На мониторе всплыло окно секретной базы, в которой были все земляне кроме верхних чинов. Дана быстро ввела имя и фамилию матери Николая, адрес случившегося год назад двойного убийства. Память у нее была потрясающая. Липсиц посмотрел как быстро работает система, потом удивленно уставился на досье Ларисы Осетровой 56 года рождения. С фотографии смотрела красивая молодая женщина лишь отдаленно напоминающая ту что сидела перед Николаем сорок минут назад.
Профессия: Планетолог.
Последнее место работы: база на Авелине. В 5-м году экспедиция была эвакуирована из-за массового психоза всех участников.
Пять месяцев карантина. Лечение… длинный список препаратов в большинстве своем незнакомые Липсицу. Непрерывный дистанц-контроль.
Список файлов прикрепленных к главному документу.
—Ну что посмотрим вначале?— с интересом глядя на Липсица спросила Дана.
—Думаю начнем с записи беседы после эвакуации.— тихо ответил Исполнитель.
Дана перешла на аудио управление и назвала номер файла сто семь. Тот послушно раскрылся.
«Запись произведена 10 мая пятого года».
Скучно произнес металлический голос.
По черному экрану пробежали белые помехи, потом картинка настроилась. Просторная комната Карантинного блока. На кресле сидит Лариса. Худощавая, длинные наполовину седые волосы собраны в неаккуратный пучок. Нелепый казенный халат. Но больше всего Липсица поразил взгляд: грустный, полный внутренней боли и мольбы.
—Здравствуйте, Лариса. Я доктор Уотсон. Вы не против если мы с вами поговорим.— доброжелательно спросил накаченный мужчина сидящий в метрах пяти.
Лариса кивнула.
—Вы помните что с вами произошло на Авелине? — женщина подняла на него глаза. Посмотрела с жалостью, как на маленького, ничего не понимающего ребенка.
—Да, помню.— голос был спокойным, уверенным, чуть подхриповатым.
—Расскажите, пожалуйста, все что вы помните.
—Мы были там уже год. Был обычный день. Солнце как всегда медленно поднималось из-за горизонта, вы же знаете, там сутки много длиннее. У Гарика были большие планы, он хотел пойти к лесу. Там уже третий день продолжалась какая-то неразбериха с роботами: то у них датчики отключались, то данные которые они передавали становились сбивчивыми и нереальными. Мы были в его группе я, Линда, Кир, Борис, Линдсей. Одели костюмы, проверили все параметры. Сергей остался на контроле. Он нас выпустил. Почва оказалась чересчур твердой, не такой, как была неделю назад. Я сказала об этом, а Гарик только посмеялся, что раз почва становится более твердой значит мы просто стали больше о ней знать, так сказать «встали на твёрдую почву». Мы шли в лес…— Лариса болезненно поморщилась, подводя руку к сердцу.
—Что с вами?—врач едва заметно дернулся в сторону женщины и Дана увидела что это только голограмма
— Все в порядке.— переводя дыхание сказала Лариса.— Я продолжу… Лес оказался не густым и достаточно маленьким, мы прошли его за пол часа, кислорода в скафандрах было достаточно, чтобы идти дальше. Мы пошли… Они стояли полукругом, лицом к нам. Странные полупрозрачные существа. Казалось они состояли из дыма, только глаза были живыми: большие наполненные каким-то страданием и грустью. Один из них поднял руку, замотанную тонкой тканью. Мы остановились на расстоянии метров десяти от них. Я повернулась к нашим, у всех на лицах было удивленное выражение, мы до этого считали, что на планете нет никого обладающего разумом и тут вдруг впервые за год кто-то вышел на контакт.
—Кто вы?— спросила я, не надеясь что мне ответят. Существо все еще стоявшее с вытянутой рукой смотрело на меня и вдруг я услышала голос, тихий в нем сквозила боль, давняя, жуткая.
—Название нашей расы ничего вам не скажет. Скоро ее не будет, так что это знание вам вдвойне бесполезно. Мы пришли к вам, чтобы попросить уйти с нашей планеты. Вы не понимаете какой опасности себя подвергаете.
—Почему вы вышли на контакт только сейчас?— вышел из ступора Гарик. Он стоял уже рядом со мной, собранный, хмурый.
—Потому что раньше никакой опасности лично для вас не было. Сейчас же опасность есть. Большая опасность. Вы не понимаете насколько большая. Вы нашли «источник», нашли знание, как и те, кто был до вас.
—Объясните. Вы говорите о предыдущей экспедиции? Но там же был несчастный случай? Или нет?! Обьяснитесь же, черт бы вас …! Может поймем.— сказал Гарик. Я дернулась, его фраза была полным нарушением всех инструкций по поведению во время первого контакта. Но представители планеты не обратили на его тон никакого внимания, может у них не было эмоциональной составляющей речи. Не знаю.
—У нашей расы заканчивается …— он замолчал словно подбирая слова,— эволюционный этап. Скоро мы совершим очередной и уже последний скачек на своем пути развития. Мы разрушили свой материальный мир и у нас уже нет будующего в этих формах. Теперь такая же судьба ждет и вашу рассу, вы уже заражены, но есть ещё возможность избежать. Вам надо понять и принять своё непростое решение. А мы уходим, мы объединимся с тем кто нас создал, с тем в кого мы веруем, кого мы создали. Он говорит с нами. Он желает что бы мы пришли к нему и были с ним. Это последний наш этап. После этого наша планета исчезнет — существо снова замолчало, закрыло глаза.— Ваш язык слишком прост я боюсь, что вы не сможете понять и малой части того что я пытаюсь вам сказать. Ваш способ общаться очень примитивен и не похож на наш. Я боюсь что вы не покинете планету только из-за моих слов.
Я вдруг почувствовала неясный страх. Эти существа могли читать наши мысли?
—Не бойтесь.— сказало существо открыв глаза и глядя прямо на меня.— Мы вам покажем то что говорили.
В следующий момент нас уже не было.— Лариса, закрыла глаза, провела трясущейся рукой по лицу.—Нас не стало.— ее речь стала прерывистой, тихой.— Нам показали… Мы никто...и мы всё. Все ложь...Нет ничего, кроме мысли... Мир был в нас… Холод… Жара…Добро и зло... Любовь… Ненависть… Все… Не для человека… Для них… Боль!— вдруг громко вскрикнула она и обмякла, голова упала на плече, седые волосы закрыли глаза.
Липсиц оторвался от экрана посмотрел на Дану, лицо женщины было серьезным, губы поджаты, руки сцеплены на груди.
—Какое ваше мнение?— спросил Исполнитель. Кажется он передал Дане полномочия выдвигать версии.
—Бог.— тихо сказала она.— Они показали им… своего бога. Боль. Они увидели … Боль.
—Вы что переняли манеру говорить у этой женщины? — улыбнулся Липсиц. Дана проигнорировала его ироническое замечание, посмотрела на монитор.
—Жаль, что нет файла с записью псикарты.
—Это запрещено законом.— сказал Липсиц.
—Запрещено.— кивнула Дана.— Но вы ведь иногда их делаете?— с интересом глядя на Исполнителя спросила она.
—Нет.— слишком быстро ответил Липсиц.
—Ну вы только Исполнитель и вряд ли знаете все, что происходит в вашем комитете.
—Так у вас есть идеи или нет?
—Идеи есть. Надо посмотреть, что произошло с другими людьми из этой группы исследователей.
Она дала несколько коротких команд и на экране высветился список из семи человек.
—Один остался на базе… Смотрите… они все умерли кроме этого. Сергей Манилов, сорок лет… Проходит лечение в псиклинике , её филиале, который, кстати, прямо здесь — в комплексе пси-тюрьмы .
—Деструкция личности? — Липсиц тоже смотрел на экран и его начинало немного раздражать то, что женщина читает все вслух. Он дал ей главенствующую роль, но не из-за того, что сам не мог выдвигать никаких гипотез, а потому, что параллельно передавал все данные из секретных архивов тюрьмы на свой рабочий компьютер. Было очень тяжело следить за несколькими процессами сразу, поддерживать стабильность системы и придерживать систему безопасности.
—Депрессия.— тихо сказала Дана.
—С депрессией в псибольницу? Неужели нельзя было обойтись домашней лечебной программой с дистанц-контролем?
—Не знаю. Наверняка там не просто депрессия! Но в любом случае он нам сейчас не помощник. Он лежит в сиреневом секторе, там запрещены все посещения и вообще любые контакты.
Глава 2
В кабинете было слишком много людей и все чего-то требовали. Последняя связь с директором была полчаса назад и Дана поняла, что этот мягкий и тихий человек не собирается вмешиваться в расследование. «Дана, тебе придется выдержать их натиск самой, у меня появились новые проблемы, я приеду только через несколько дней.» Сказала голограмма и женщине ничего не оставалось, как согласиться. Все права были переданы ей и теперь она ощущала всю тяжесть ответственности, которая на нее возлагалась. Первым делом она связалась с «Космологическим центром», а именно с Максимильяном Ричардсоном, начальником отдела Планетологии. Не смотря на поздний час, он все еще был на своем рабочем месте и пообещал как можно быстрее найти и передать Дане всю информацию по Авелине. Дана отметила, что при упоминании ей этой планеты голос Ричардсона изменился, словно она напомнила ему о чем-то неприятном. Но думать на эту тему времени пока не было. Она быстро набрала номер псиклиники и попросила заведующую отделом Лидию Рейс.
—Дана?— лицо Лидии выражало изумление и радость. Они не виделись уже более шести лет, хотя и были когда-то очень близкими подругами. Дана кивнула и улыбнулась.
—Привет, Ли. Мне очень нужна твоя помощь, поэтому я осмелилась позвонить тебе.
—Я рада видеть тебя, ты почти не изменилась. — Лидия пробежала взглядом по лицу Даны.— Что же у тебя за проблемы что ты решила нарушить своё молчание?
—У тебя лежит один пациент, который мне очень нужен. Он, кстати, находится в вашем филиале, который входит в наш пси-комплекс.— сказала Дана.
Лидия нахмурилась.
—Кто именно?
— Сергей Манилов. Кажется, он лежит у вас с депрессией.
—И чем пситюрьму заинтересовал этот больной? Или это личная заинтересованность?— Лида откинулась на спинку стула, камера на секунду потеряла ее но вскоре сфокусировалась.
—Он проходит по одному делу, которое пситюрьма ведет совместно со службой Исполнителей комитета.— тихо сказала Дана.
—Что именно тебе нужно по Сергею Манилову?
—Мне нужна его псикарта, Ли.—жестко сказала Дана.
Лида вздрогнула подалась вперед, лицо ее перекосила злая усмешка.
—А ты молодец малышка. Ты повзрослела. Только скажи мне, пожалуйста, с какой стати я должна давать тебе псикарту, даже если бы она у меня была? Псикарты запрещены и ты это знаешь.
—Ты все никак мне не можешь простить того?...— Дана поморщилась.— Пойми, это был единственный выход.
—Этот выход был только для тебя, Дана. Ты предала все что было. Ты ушла оставив меня одну. А сейчас ты считаешь, что можешь появиться вот так и заставить меня признаться в том, что я совершаю преступления ради собственной забавы. Нет! У меня нет его псикарты!
Дана вздохнула. Обвела взглядом комнатку в которой находилась. Пустые стены, слабый, почти ничего не освещающий свет.
—Прости, Ли. —Дана посмотрела на женщину, сидящую в нескольких десятках километров от нее и вспомнила ту смешную девчонку, с которой она десять лет назад жила вместе, как они развлекались, как совершали невообразимые по своей глупости поступки, как тренировались в своих хакерских умениях. Да, Дана тогда предала все это. Она даже стерла из памяти все навыки по взлому и способы обмануть электронные средства защиты. Как она могла надеяться, что Ли ей поможет. Она сама, будь на ее месте, вообще не стала бы разговаривать с подругой.
—Нет.— Лида протянула руку к монитору и изображение исчезло. Вместо него появилась лаконичная надпись «Связь прервана»
Дана встала с кресла, одела очки-сканер и вышла в коридор. Ей предстояло выпутываться самой из этой передряги. Первым делом она собиралась поговорить с заключенным. Может хотя бы он что-нибудь знает.
****
При входе в красный сектор мигала надпись «Карантин». Тревожно попискивал робот выставленный у электронной двери. Как только Дана вошла в коридор он медленно покатился ей на встречу и когда расстояние сократилось метров до двух приказал назвать свое имя.
Дана назвалась, параллельно дотронувшись панели очков. Робот получил файл с распоряжением об изменении статуса Даны и послушно отъехал в сторону. Дана набрала на панели код доступа. Система входа и выхода переходила на ручной режим только при карантине, видимо, из соображений безопасности.
Тусклый свет придавал тюремному коридору еще больше мрачности и загадочности чем при полном освещении. Дана подошла к камере Николая Осетрова и быстро набрала пароль доступа, приложила палец. Дверь среагировала с некоторой заминкой и стала медленно отползать. Когда ширина прохода позволяла войти Дана проскользнула в него и оказалась в камере освещенной синим светом. Она подошла к кокону, на котором помигивали лампочки слежения, нажала на кнопку подключения к виртуальной реальности. Пять минут заминки чтобы достать шлем, лежащий в сейфе в стене, как на зло система выключила обычный доступ к нему. В Карантине запрещалось входить в виртуальную реальность. Даже сиденья были убраны из камер под пол. Ну ничего. Дана натянула шлем и села прямо на пол прислонившись спиной к гладкой поверхности кокона. Глубоко вдохнула и выдохнула, словно погружаясь на большую глубину и нажала на маленькую выемку рядом с очками шлема. Что-то щелкнуло и мир на секунду сжался в маленькую точечку, а потом с дикой скоростью развернулся перед Данной. И только теперь она поняла что забыла выбрать роль, в которой должна войти в виртуал и то, что, чисто машинально, подключила шлем на прямую. Поняла и улыбнулась вспомнив веселое время когда они с Ли развлекались в виртуальном пространстве.
—Все будет хорошо, Дана,— сказала она себе,— ты ведь все помнишь, хоть и не хочешь себе признаваться в этом.
Женщина кивнула и снова улыбнулась. «Я помню все до последнего байта тех знаний».
****
У каждого человека есть свое темное прошлое и светлое будущее. Программа виртуальной тюрьмы была устроена так что вторая часть нивелировалась. Как только человек пытался выбраться из постоянно повторяющегося кошмара темноты и одиночества программа показывала ему то, что он совершил, возвращая на место преступления. «Призраки нашего прошлого всегда с нами»-сказал Дик Грифин создатель программы и загадочно улыбнулся. Дана хорошо помнила, как мурашки прошли по ее телу и она обняла Ли. «А вдруг с нами будет то же что с этим человеком в камере?» - тихо спросила она подругу. Та посмотрела на нее и засмеялась «Трусишка. Мы с тобой хакеры. Нам это не страшно. Нашу память не стереть. Нас можно только убить, но не посадить в эту фигню.» Но Дана не поверила. Она жутко боялась всего этого. Одно дело носиться по виртуальной реальности в поисках тайн и совсем другое сидеть запертой в какой-то программе. Она провела по волосам и кивнула, но внутри себя уже стала строить планы как уйдет из их общего дела. Ли может быть и простила бы ее если бы не узнала что Дана пошла в пситюрьму. «хочешь быть поближе к своему страху и дальше от меня, что ж, это твой выбор» - так сказала бывшая подруга десять лет назад.
Дана шла по темному парку к единственному дому освещенному тремя яркими фонарями. На первом этаже трехэтажного особняка горел свет.
Подойдя к дому метров на двадцать Дана остановилась, достала из сумки зеркальце и взглянула на себя. Она была другой. Коротко стриженные волосы покрашены в ярко-желтый цвет, глаза поблескивают ярко-зеленым, губы подкрашены блестками. Лицо худощавое, без единой морщинки. Такой она когда-то была. Сейчас этот образ ей был чужд, но только не в виртуальной реальности. Она захлопнула зеркальце и осмотрела свою одежду. Темно-синие мерцающие брючки с защитой от насильников, белая маячка с надписью «Реальность это Ад», яркий лак на ногтях, светлые ботинки.
Дана изобразила на лице улыбку и подойдя к двери громко постучала. Почти сразу же в прихожей послышались чьи-то шаги. Дверь приоткрылась и крыльцо осветила яркая полоска неонового света. В проеме стоял молодой человек, лицо Николая практически не изменилось только обросло щетиной, а на голове красовалась кепка с надписью FBR.
—Привет.— Дана оперлась рукой о стену, облизала губы.— Можно к тебе?
Юноша скептически посмотрел на нее. Недоуменно улыбнулся.
—Ты кто, что-то я раньше тебя не видел?— хрипло спросил он.
—Называй меня Дина.— улыбнулась Дана. Отошла от стены и изобразила на лице удивление,— Ты чего не рад моему появлению.
Юноша колебался и Дана кажется знала почему. Этот странный человек знал что находиться в программе, знал он и количество ролей. Люди приходящие к нему день ото дня были одни и те же, а тут вдруг совершенно не знакомая девчонка.
—Так и будем стоять на пороге?— подмигнула Дана,— может войдем в дом и ты меня напоишь чаем?
Юноша кивнул и уступил дорогу. Дана прошла в душную прихожую, здесь пахло плесенью и дымом и казалось, что она никогда не проветривалась потому что хозяин решил бережно сохранить эти странные запахи.
—Ты один живешь?— спросила Дана оборачиваясь к парню который уже закрыл входную дверь.
—Да.— мрачно ответил он.
—Это хорошо.— улыбнулась девчонка. Парень ее радости не поддержал.— Может покажешь чего у тебя здесь есть?
—Для начала ответь мне кто ты?— Парень вдруг очень быстро оказался рядом с ней. Дана часто испуганно заморгала смотря в странное лицо юноши.
—Я… Я…— Дана соображала что она может ответить, не говорить же ей что она временный директор пситюрьмы?… Тогда она точно ничего от него не добьется,— я… хакер.— выдавила она из себя.
—Хакер?— юноша был поражен и удивлен.
—А что здесь такого?— девушка подняла и опустила плечики,— хакер. В первый раз слышишь это слово, парень?
—Как хакер мог очутиться в пситюрьме. — себе под нос сказал юноша и снова поднял глаза на Дану.— На сколько мне известно в тюрьме своя система виртуальной реальности и выхода в другую сеть она не имеет. Как ты сюда попала?
—Мой папа работает программистом в отделе контроля. А сегодня у них там какой-то переполох. Представляешь…— девчонка заговорила заговорческим шепотом,— к преступнику которого должны были казнить приперся дух его мамочки. Ну мой папочка про меня и забыл. Я в первую попавшуюся камеру пробралась, одела шлем и вот я тут.
Глупость какая-то подумал Николай. Если они обнаружили мать в программе то объявили карантин и все входы теперь закрыты, как девчонка могла взломать входной код и обмануть кучу роботов и охранных программ… Она явно что-то не договаривает, или просто напросто врет.
Он огляделся словно ища чего-то или кого-то потом прошел вперед по коридору. Девчонка пошла за ним.
—Как ты прошла через охранную систему?— спросил наконец юноша когда они вошли в скромную кухоньку.
Дана задумалась. Да уж действительно как подросток мог пройти систему охраны пситюрьмы…
—Сперла сканер папиного друга.— улыбнулась девчонка. — Классная штука, провел по панели и даже ничего говорить не надо. И все коды в памяти хранятся.
—Почему ты вошла именно в мою камеру?
—Понравился ты мне.— девчонка посмотрела на него сверху вниз.— Ты мне допрос-то не устраивай. —Она надулась и подошла к окну.—Неужели больше нравиться с «ролями» разговаривать?
Николай сел за стол.
—Я не верю тебе Дина. Не на йоту не верю. Но если ты сюда пришла значит тебе что-то нужно. Спрашивай. Но сначала представься.
—Я уже назвала себя.— уныло сказала девчонка.—Кто ты такой что бы мне не верить!
—Тот к кому пришел дух мамочки, как ты выразилась. И прости я не верю в совпадения. И слишком хорошо знаю систему пситюрьмы, чтобы поверить, что какая-то соплюшка пролезла сюда незамеченной.
—Откуда это ты можешь знать систему пситюрьмы?— девчонка прищурила глаза, недоверчиво покосилась на Николая.
—У меня много друзей програмщиков. Так ты будешь представляться или нет. Ты ведь наверное рискуешь находясь здесь?!
Дана посмотрела на часики которые отсчитывали время пребывания в виртуальности. Мелкие циферки показывали 10 минут.
—Я выключила систему охраны. Нас никто не слышит и не видит.— вздохнула Дана выходя из роли.
—Вот как.— юноша приподнялся и с интересом осмотрел девушку.— Ну и кто же ты такая что имеешь такой доступ.
—Я исполняю обязанности директора пситюрьмы на время расследования. Твой случай из ряда вон выходящий, теперь я понимаю, что загадка твоя еще более сложная. К тебе не просто явилась мать, но в отличие от других заключенных твой мозг не полностью загружен в систему. Складывается впечатление, что он вообще свободен.
Юноша провел рукой по лицу, почесал небритый подбородок.
—Исполняющая обязанности.— повторил он.— Ты рискуешь. Зачем? И почему ты считаешь что я не полностью в системе?
—Рискую я из-за того, что мне надо довести расследование до конца, может это даст мне возможность продолжить карьеру. А «не загружен» потому что ведёшь себя не так! Так свободно в программе вести себя вообще не возможно! Как это у тебя получается? Да и нет у тебя никаких таких друзей!
Николай улыбнулся…
—Как тебя зовут?
—Дана.— девушка все еще стояла около окна, в нелепой одежде так не подходящей заместителю директора пситюрьмы.
—Что ты хочешь, чтобы я сознался, что сам управлял программой и написал роль матери. Так вот, это не правда. Я бывший хакер это да, но система действительно сработана на славу. Единственная моя заслуга в том что в момент загрузки я сделал так что она не прошла до конца. И вот я здесь в полной памяти и не в возможности себя освободить.
Николай раскинул руки в сторону и вдруг с размаху ударил обоими кулаками по столу.
—Хорошо. Значит твоя мать явилась к тебе сама. Но она мертва, а этой роли в программе не было.
—Почему? Ведь я ее убил.
—Хорошо я не правильно выразилась, в программе не было именно такой роли матери. Там была только мертвая роль, в нее никто не смог бы войти. Так вот, скажи мне если ты говоришь что система такая безупречная, так как же у тебя в виртуальности появилась мать?
—Это сложно будет объяснить.— Николай поморщился.— Да и не поверите вы, наверное, если расскажу. Да и не уверен я, что это не программа - «роль», знаю я ваши штучки.
В этот момент что-то произошло. Дана почувствовала легкое дуновение ветерка и она могла поклясться что этот ветерок принес в кухню запах роз и жасмина, такой тонкий и умиротворяющий. Она повернулась к окну. И вздрогнула от неожиданности, на подоконнике сидел ребенок с маленьким букетиком цветов. Он был похож на мальчика с какой-то иконы и еще дана была уверенна его внешность была ей знакома.
—Привет.— устало сказал Николай, подошел к мальчику и потрепал его по русым пушистым волосам.— Это мой сын. Тоже, наверное «роль»— сказал он повернувшись к Дане, лицо его исказилось, в глазах появились слезы.
Мальчик удивленно посмотрел на Дану, отца и, спрыгнув с подоконника, подошел ближе, протянул букетик.
—Здравствуйте. Мы с бабушкой ждали вас.— улыбнулся он одними губами.
Дана сидела и смотрела на ребенка как завороженная, потом протянула руку и дотронулась до его щеки. Мальчик не увернулся, наоборот как маленький щенок уткнулся в ладонь. Кожа у него была теплая это еще больше поразило Дану, она почувствовала что дрожит и глубоко вздохнула. Ребенок отошел, положил букетик на стол.
—Бабушка скоро будет.— сказал он обращаясь к Дане.—Она вам все расскажет. Папа не виноват.
—Кто ты?— дрожа спросила Дана. Мальчик смотрел на нее таким взрослым строгим взглядом, каким не мог обладать даже самый смышленый ребенок.
—Александр Николаевич Осетров биологический возраст 10 лет. Умер год назад от разряда энерго-сетки.— безучастно сказал мальчик. Подошел к отцу и взял его за руку,— Перед смертью я многое увидел Дана, бабушка того не желая передала мне все что знала, все что видела, все что изменило ее и я стал таким же как она, но живым с этим знанием я был только последние две секунды.
Николай посмотрел на сына и разжал руку.
—Вас будут разыскивать?— спросил он.
—Думаю еще полчаса у нас есть.— подняла на него глаза Дана.- И ещё вопрос, Николай: как вообще ребёнок попал под разряд энергосети? Вы же не маньяк какой-нибудь, я же вижу. Ну ладно, не хотите не отвечайте.
-
Она появилась так же как и мальчик из ниоткуда: женщина лет пятидесяти, высокая, худощавая. Она мягкими шагами прошла на кухню, улыбнулась внуку, подошла к Николаю положила руку ему на плечо и обернулась к Дане.
—Здравствуйте.— лицо ее было мягким и добрым но в глубине взгляда чувствовалось напряжение и глубокая тоска.
—Здравствуйте Лариса. Я…
—Ничего не говори…— Лариса предупреждающе подняла руку. — твою речь пишут, мою нет. В прошлый раз я была так неаккуратна… но я не хотела что бы моего сына убили таким способом. Пси-матрицу нельзя разрушать, категорически нельзя! Это даже не убийство, это много страшнее!
—Мама…— подался вперед Николай. Лариса повернула к нему лицо губы ее страдальчески дрогнули.
—Ты ни в чем не виноват. Мы ведь не умерли сынок. Ты же это знаешь! Мы живы.
—Это уже не совсем вы… Это…
—Что «это»?— улыбнулась Лариса.— Это действительно я! Мы же обсуждали такую возможность. Ну вот, она есть, этакая виртуальная свобода!
— Дана!— Лариса повернулась к девушке,— вы хотели узнать что произошло на Авелине? Ведь так?
—Ну не только....
—Все по порядку Дана, все по порядку.
Глава 3
Планета Авелина была названа так в честь жены планетолога Мальцева. Она была открыта сорок лет назад, имела атмосферу, гидросферу, была пригодна для жизни. У меня не было вопросов лететь или не лететь. Я засиделась за бумажками и по этому когда руководитель нашего института подошел ко мне с вопросом, я радостно ответила – да.
Мы прилетели и сразу развернули все оборудование.
Она появилась так же как и сын не откуда правда в руках у нее не было цветов. Минут через пять в коридоре появилась женщина лет пятидесяти, высокая, худощавая. Она мягко прошла на кухню улыбнулась внуку, подошла к Николаю положив руку ему на плече и обернулась к Дане.
—Здравствуйте.— лицо ее было мягким и добрым но в глубине взгляда чувствовалось напряжение и глубокая тоска.
—Здравствуйте Лариса. Я…
—Ничего не говори…— Лариса предупреждающе подняла руку. — твою речь уже пишут, мою нет. В прошлый раз я была так неаккуратна… но я не хотела что бы моего сына убили таким способом…Так нельзя! Разрушение пси-матрици это даже не убийство, это страшнее!!
—Мама…— подался вперед Николай. Лариса повернула к нему лицо губы ее страдальчески дрогнули.
—Ты не в чем не виноват. Мы ведь не умерли сынок. Мы живы.
—Это уже не вы… Это…
—Что?— улыбнулась Лариса.— Это не программа Нико. Это действительно я. — Дана,— повернулась Лариса к девушке,— вы хотели узнать что произошло на Авелине? Ведь так?
—Не только, но и это тоже…- одними губами прошептала Дана.
—Все по порядку Дана, все по порядку. Я попытаюсь всё обьяснить.
Глава 3
Планета Авелина была открыта сорок лет назад и названа была в честь жены известного планетолога Мальцева, её открывшего. Она имела атмосферу, гидросферу, развитую биосферу и была пригодна для жизни. У меня не было вопросов лететь или не лететь. Я засиделась за бумажками и по этому, когда руководитель нашего института подошел ко мне с предложением принять участие в этой экспедиции, я радостно ответила – да.
Это была вторая экспедиция на планету пригодную к жизни, нашего отдела. Первая закончилась катастрофой. Группа доложила что планета населена, но контакта не состоялось, а при взлете корабль взорвался, причем анализ показал что корабль, возможно, с большой вероятностью был взорван одним из членов экипажа, хотя и не точно. Поэтому нас предупредили, что с нами полетит некий Манилов из известной организации по контролю внеземных контактов.
Мы не были в восторге, но ничего не оставалось, хотя Сергей оказался вполне приличным человеком с хорошими знаниями и вписался в команду как инженер по контролю за электроникой.
Целый год мы мотались на орбите планеты, сканеры показывали что она не обитаема, но то и дело на мониторах показывалась странная электромагнитная активность. Мы сели на планету по земному времяисчислению на 368 день экспедиции, в зоне наибольшей аномальной активности. Развернули исследовательский и жилой модули. Сергей сразу настроил сканеры и запустил несколько роботов с визорами. На четвёртый день мы решили предпринять вылазку к эпицентру аномалии. Сергей остался контролировать ситуацию в на базе, а вся остальная группа двинулась к лесу.
Через час, Манилов сообщил нам что у него на мониторах нет сигнала от видеокамер наших костюмов, но другая фиксирующая аппаратура работала и мы решили не прерывать похода из-за такой малости. Еще через пять минут перед нами появились они. Это были существа, которых можно было различить лишь по преломлению света в их телах и глазам, которые казались единственным напоминанием реальности происходящего. Они не были похожи не на что ранее видимое нами. Ни на одну расу, с которой человечество уже вступало в контакт. Если вы видели запись моего допроса, то знаете что эти существа попросили нас уйти и для того что бы мы поняли почему они нас об этом просят, показали нам свое восприятие мира. Оно было странным, совсем не нашим, образы, чересчур яркие и не понятные. Авелинци собирались уходить с планеты, объединить свои разумы и перейти в другую форму, как наши гусеницы становятся бабочками, так и их цивилизация покидала свой кокон и обретала новую форму. Этот процесс должен был сказаться и на планете и поэтому мы должны были уйти, но кроме этого знания эти существа передали нам и частичку себя. Точнее каждый из них и был воплощением этого знания… Это тяжело объяснить. Но благодаря именно этому переносу частицы пророка в наши тела мы стали другими.
Когда мы вернулись к посадочному модулю, Сергей встретил нас, с ним что- то было не в порядке. Глаза были красными и он постоянно нервно озирался, выслушав доклад Гарика он вдруг заорал и побежал в сторону топливного отсека. Мы поймали его когда он с невнятным бормотанием пытался сбить настройки подачи топлива, что привело бы к неминуемому уничтожению всего комплекса, да и нас всех. Он был невменяем, орал что-то про смерть, опасность для Земли, что к нему пришло «ЗНАНИЕ», пытался вырваться. Мы закрыли его в медкапсуле. Базовый комп он, кстати, уже успел уничтожить. После анализа ситуации с Земли пришла команда о срочном сворачивании экспедиции и через два часа мы уже летели к кораблю на орбите. Так закончилось наше путешествие на планету Авелина. Через три месяца мы были на Земле. Все это время Сергей был под наблюдением в медкапсуле. Несмотря на все усилия его психическое состояние не улучшалось. Кроме того к концу третьего месяца полета у всех нас стали отмечаться вспышки немативированной аутоагрессии с переходом в острое депрессивное состояние, а если проще: очень хотелось покончить с собой и чем дальше, тем больше. Это стремление становилось просто невыносимым! Так мы потеряли троих! После приземления всех нас оставшихся отправили на медицинское освидетельствование. Психологов больше всего интересовал контакт с инопланетным разумом и все наши колебания настроения они соотносили именно с этим контактом. Через неделю карантина наше состояние вроде бы улучшилось, по крайней мере внешне, по себе знаю: всё как бы «внутрь» ушло. Тесты стали практически нормой и нас выпустили, а Сергей был перенаправлен в специализированную клинику, из-за сохраняющейся предрасположенности к суициду. Вы же знаете, что всем работающим во внеземелье ставится пси-блок на самоуничтожение при осознании, так сказать, угрозы первого уровня для Земли? А тут мы угрозу-то осознавали четко, а вот сформулировать её не могли! Вот блок и сработал!
Мы и сами не понимали, что с нами происходит.
Через неделю погиб Гарик: выбросился с 78 этажа офисного здания, через день после него Линда: отравилась, в общем к началу прошлого года погибли все оставшиеся члены экспедиции кроме меня и Сергея. Никакой контроль и лечение не помогли! Ну и я тоже потом... таким вот способом. Я всё, что знала рассказала сыну и мы приняли решение. Причем, само «знание» в нас было с самого момента контакта, а вот понимание, так сказать осознание Знания приходит не сразу, потому и психоблок срабатывал у всех по разному. Сергей — особый случай: он практически получил расшифровку через комп базы, идущей от нас информации, он то узнал всё сразу! На его пси-матрице всё должно остаться!
Ну в общем, я всё рассказала сыну—повторила Лариса, – у него-то нет блока. Мы надеялись что-нибудь придумать! А потом стали замечать изменения реальности. Это «знание» оказалось, как очень вирулентная инфекция, если возможна такая аналогия. И чем ближе между собой люди, тем быстрее «заражение». Вот и внук тоже... А теперь и вы Дана! И не только вы. Нас «пишут», когда выйдите отсюда, сами убедитесь. Да и вообще, все это было зря! Заражение Земли произошло, когда мы вернулись. Ничего не исправить уже –Лариса грустно улыбнулась. –А смерти нет! И у Земли теперь новый путь!
–Теперь вы понимаете, что моя мама была обречена? Против пси-блока сопротивляться, конечно, можно, но очень недолго! Это в самом «лучшем» случае приводит к глубокому пси-шоку, как у Сергея, например. Он и жив-то еще только благодаря интенсивному лечению в псиклинике! Я не мог допустить самоубийства мамы, это приводит к практически полному разрушению психоматрицы личностной сущности, это как казнь в пситюрьме, это безвозвратное исчезновение. –Николай крепко зажмурился, – по сути для меня это был единственный выход.
–А я вообще пока ничего не поняла –Дана развела руками — какое «Знание», какая угроза Земле. В чем угроза то?
Глава 4 «знание»
Всё в мире субъективно и при этом материально – начала Лариса – Что не очень понятно?
Ничего понимание придет! Но у нас сейчас мало времени и я скажу только основное. Ваши коллеги наверняка расшифровали матрицу Сергея и они наверное поделятся результатом, когда ты Дана выйдешь в реал. Хотя там тоже вам будет не всё понятно, психоматрица-то Манилова была на грани деструкции! С пси-блоками шутки плохи, по себе знаю!
– Ну ладно, начну.
– Так и хочется начать с фразы: «И было «Слово...», тем более, что так и было! И было это слово — «выбор творения».
– Дана, вас не смущает некоторая религиозность такого подхода? – Дана пожала плечами.
–Ну и ладно. В религиозных писаниях землян много истинного, но это как бы отголоски знаний, которых уже никто толком не понимает.
Форма творения, как «Cлово выбора» творения, есть субъективный выбор этим Словом поляризация Универсума, образующим отношения форм функций, в субъективный вариант выбора форм «дления» ( длящегося существования), которые тоже повторяемы в цикле, в своих фазовых интервалах (своих интервалах времени). Так образуются субъективные Миры. Эти Миры есть формы, соответствующие «словам выбора»!
Форма выбора-творения:
абсолютно изотропная форма (скорость v=0) образует повторяемость формы в этом же (своём) фазовом интервале;
абсолютно анизотропная форма, как «вектор» (скорость=С или сверх гравитация, например, в черной дыре), что образует дление в смещении без изменения во всём цикле Здесь объект будет находиться как бы вне времени.
Превращение детерминанты Универсума в хаос форм субъективного «Слова выбора», а далее как бы «вторичное детерминирование», как гармонизация этого «хаоса в Слове» в формы гармоничных отношений n-форм в формы Миров, что есть функция разума, осознавшего себя в своём Мире. Надо осознать, что именно «МЫ» образуем свои Миры!
Любое материальное событие в реальности есть интeрпритация Хаоса твоим «словом в Слове» в свой субъективный собственный вариант Мира. Любое событие есть изменение длящейся субъективной формы наблюдателя-творца в отношениях с (N-1) участниками-творцами.
Ты сам моделируешь свою форму, как изменение формы своего «спектра возможных событий», и при этом ты моделируешь Мир в пределах отношения спектров себя и спектров форм всех участников твоего Мира.. Ты ограничен своим «спектром», который есть сумма «спектров» всё тех же участников твоего выбранного варианта Мира. Твое будущее образовано, как сумма изменений всех участников, а, точнее, всех «твоих участников»!.
Любой объект в себе есть полная память Мира, но в ней "активна" только ее функциональная часть. Объект "видит" и представляет собой только «форму функции» своей формы участия (места) в этой «памяти», этого Мира. Объект видит только то, что его изменяет или может изменить, он видит только своё участие, как «информационную форму» Мира. Его отношения ограничены в пределах его функции участия. Отсюда же следует, что «ты» видишь только то, с чем взаимодействуешь (взаимно изменяешься).
Если упростить, то можно сказать так:
Абсолютно детерминированный Универсум альфа-сферы Т-функций преобразуется Словом выбора в Хаос бесконечно числа возможных форм, но при их соответствии Слову. А далее субъективный выбор форм участников преобразует этот хаос опять в детерминированные своей памятью Миры субъективные этим участникам! Любой участник есть творец! Это и электрон, и галактика. Но разум есть данная возможность направленного. осознанного выбора и в этом наше отличие! Понимаешь, Дана, это по сути свойство Творца! И если это свойство начинает массово реализовываться «всеми кому не лень», то цивилизации конец!
---Лариса задумалась ---- А знаете, Дана, наверное достаточно. Я тут наговорила много непонятного, наверное? Вы, если захотите, всё узнаете позже! А «не захотеть» у тебя не получится, ты уже «заражена»! А сейчас тебе пора, тебя там ждут, ничего, что я периодически перехожу на «ты»? До встречи, Дана! До встречи в вечности!
Глава 5
Дверь медленно ушла в сторону......
…........................................................
Со стороны это выглядело, как огромный огненный пузырь, лопнув, растёкся в пространстве. Пси-тюрьма, как и её филиал пси-клиника превратились в пепел и оплавленную в стекло землю.
Всё, что Вы сейчас прочитаете это восстановленный по остаточным излучениям информ-файл. Это воссозданная реконструкция диалога - совещания. Только вначале можно определить участников, далее определен только смысл без определения авторства. Не восстановленные фрагменты указаны, как пробелы с указанием интервалов времени утраченных фрагментов.
( Допуск: только для сотрудников с СД (спец. допуск) альфа-001).
–- Ну вот - картина маслом «все и она» – Дана устало вздохнула – Привет Липсиц, давно не виделись, рада вас видеть директор, быстро вы... вернулись.
Николай не виновен, ну по крайней мере не в том, в чем его обвиняют. Ну и что дальше? Я с самого начала поняла, что вы все на «КОЗУ» работаете! Не делайте удивленное лицо, директор! Вашу контору все так называют!
–- Дана, да насчет Николая ты права, будет пересмотр. – директор казалось смутился, – Я не уезжал никуда, в связи с этой ситуацией я был назначен Координатором со всеми полномочиями. Мы вынуждены были сыграть с тобой «в темную». Это не «подстава», это оперативная необходимость! У тебя был шанс что-то узнать! Хотя, теперь-то понятно, что вся эта затея полная глупость! Но сами должны понять, инерция мышления. –- он посмотрел на Липсица.
–- А что я! Мы же вообще ничего не понимали, надо было разбираться. Ну вот и разобрались же!
–- Да уж! Ну, что «боги» пойдём кофейку, что ли попьём? А то я спать хочу невыносимо – директор-Координатор Совета провёл рукой по лицу, –- Вот так живёшь себе живёшь, никого в общем-то не трогаешь... И вообще, нам сейчас надо сесть и очень, очень подумать что делать дальше! Пойдемте ко мне.
–- А вы же понимаете, что у нас это знание уже было всегда и оно есть в нас. Мы не понимали, не видели! Даже сама по себе христианская истина есть это «знание». Ну как там, «братья и сёстры»... Ну, что это, если не обращение Бога-человека к людям, как к своим соответствиям? – директор замолчал, –- потом продолжил: каждая частица Мира есть творец своего участия, но и творец самого Мира. Разум, как свойство, это только активная форма творения, а точнее СО-творения, как участия, ибо нас много и все мы творим наш общий вариант Мира - реальность взаимного соучастия друг в друге. Любая наша мысль-модель реально реализуется в материальные формы того Мира, где мы соучаствуем.
Мы, проще говоря, непрерывно творим свой Мир со всеми и всем, что в нём соучаствует, но при этом мы все только «слова-фразы» в Слове первичного выбора-творения. По сути-то всё есть Слово в вариантах участия в нём и каждый есть творец своего участия и участия всех. –- Директор откинулся на спинку кресла... –- Дана! Я передам вам файл, и вам Липсиц тоже, хотя, думаю, он у вас уже есть. Но там только как бы перевод-интерпритация, многие термины и смысл неточны или непонятны, у нас просто нет аналогов, ну да разберетесь! (файл расшифровки пси-матрицы Сергея прилагается во второй части, как текст: «Субъективный материализм»).
Липсиц сморщился –- Ну да, конечно, есть у меня этот файл. А я вот теперь опасаюсь волны немотивированных убийств-самоубийств. Работа у меня такая, как сотрудника «КЗЗ» - опасаться всего, причём, «всего» в самом широком смысле этого слова!
---- Ну и напрасно, ничего же не меняется в смысле субъективного бытия. Творить в нашей субъективно-материальной реальности проще и понятней. «Там» всё сложнее, гораздо сложнее!
–- А вы то откуда это знаете?
Пробел 32 с.
Надеюсь, мы не повторим судьбу планеты... и их цивилизации!
А планеты то уже нет! Есть гравитационная аномалия и всё! Мы даже зонды через неё запускали и вообще ничего!
Они, что увели в виртуал целую планету?
Ну да. А зачем это вопрос. Но мы ещё не всё понимаем, но поймём.
Пробел 21 с.
Между знанием и пониманием того, что знаешь большая разница. А ещё большая разница с применением Понимания. Ну вот мы сейчас как бы осознали, ну и что? Мир что ли стал меняться.? Память формы тела, память мысли, история ну так далее — это же по сути некая константа формы Мира! Это, как буферная система, ну типа поддержания рН крови!
А вот если научится кто-нибудь творить не из хаоса «готового» Слова, а напрямую из Универсума, т.е. Научится «говорить» свои «слова» - мало не покажется!
–- У любого произошедшего события, как и у истории нет сослагательного наклонения! Мы можем что-то менять и меняться только из того, что есть. Прошлое, как память нашей формы, не изменяема, ну по крайней мере сразу неизменяема.. Мы рождаемся уже, как форма участия и уже с памятью формы и её места в этом участии! Это по сути «карма»-судьба пути. У каждого свой субъективный Мир, у каждого своя реальность изменения этого Мира
Все эти Миры есть в Слове.
–- Ну и пусть маньяки создают свои миры, а праведники свои! А вы Липсиц, уверены, что вы не «маньяк» в своих мыслях?
–- Вот и я про то же! А что у нас будет в сумме? Сумме, как соответствие доминанте, этакой изо-форме, как присутствие всех с их мирами в общем Мире «взаимосоучастия».
Пробел 5 с.
–- Да ничего же особенного и не будет! Ну уйдет он в свою реальность! Правда, наши варианты участия там тоже могут быть.... Да, это всё надо действительно ещё осознавать!
Пробел 10 с.
–- А что, собственно, изменится? Мы же и так всегда были по сути творцами?
–- Да многое! Обезьяна за клавиатурой компа, конечно ничего путного не напишет. А если её вдруг обучили грамоте? Представляете? Вот и мы сейчас в ситуации, когда вдруг 15 млрд. землян-»обезьян» начнут творить Миры! Мы же обезьяны, Липсиц! Чтобы быть Творцом, надо научиться думать иначе! Надо думать «чистыми помыслами»! Липсиц, вы умеете так думать? Ну вот! Здесь должна быть своего рода информационная экология — чистота помыслов, желаний, стремлений! Это же не про нас! Это должна быть цивилизация «святых»!
Пробел 23 с.
–- А какой у нас теперь, так сказать, радиус «инфо-заражения»?
–- Информ-сеть тюрьмы изолирована. Ну и получается, что, пока, в пределах комплекса тюрьма-клиника....
Пробел 20 с.
Да, наверное, Вы правы! Но мы научимся очищаться от грязи в мыслях! Наверное научимся! Да наверное. Я верю в нас, хотя теперь следует говорить «я верую в нас»!
Пробел 2 с.
Ну что вы, в самом деле, “верую, не верую»! У меня есть право, да и обязанность, долг, в конце концов! Вы поймите — это же конец нашей цивилизации! И у меня просто нет иного выхода... Я должен попробовать... Это коммуникатор, а это код —Директор прошелся пальцами по клавишам --- А это вот кнопка. А что нам остаётся? Шанс! Меня ваше «наверное», Георгий, не убеждает, простите меня!
Пробел 3 с.
Нет!!! -- крикнула Дана,-- наверное, правильно, прошептала она.....
Со стороны это выглядело, как огромный огненный пузырь. Лопнув, он растёкся в пространстве. Пси-клиника, как и её филиал пси-тюрьмы превратились в пепел и оплавленную в стекло землю.
Ну вот они и выбрали свой вариант! И с тобой, сын, тоже всё неплохо получилось! Здесь у нас, а теперь и у тебя, всё непросто, –-Лариса грустно посмотрела на Николая, –- но ты привыкнешь! А Земля пока подождёт! Мы, наверное, ещё не готовы.
…...............................................
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
(расшифрованный файл)
«СУБЪЕКТИВНЫЙ МАТЕРИАЛИЗМ»
Альтернативная философия.
Алексей Сальников.
(оператор): aleksei.salnikov.55@mail.ru
Изменение «прямоугольной» метрики пространства на «угловую» и введение понятия «Т-функции», как основной, изначальной структурной единицы мироздания, а также предлагаемые представления о творении Мира, как осознанного акта и о его субъективной сущности позволяют объяснить многие из противоречий современных философских представлений.
1.Основа структуры.
Введем понятие «принцип максимума», а именно: если есть конечное значение какой-либо величины, то должны быть варианты существования ее бесконечных значений, (например, если есть 3-х мерность пространства, то подразумевается и бесконечномерные варианты метрики пространства [1]).
Далее, введем понятия и условия:
В основе общей структуры (назовём её Универсум), как первичной основы всего возможного, находится 2-х мерная Т-функция (f(T)). Единственное её свойство есть вращение «в себе», что поворачивает (вращает) всё множество орторгональных ей иных Т-функции с частотой = бесконечность. Это смещает всё это n-множество Т-функций, в вариантах принимаемых ей самой собственных значений (+/-(0), которые меняются при «длении» (смещении) по интервалам в цикле вращения (интервалом здесь является фрагмент цикла, который много меньше цикла). Сама эта наша отдельная Т-функция в варианте 2-х мерной метрики собственного вращения, вращается в n f(T) ортогональных ей функций и имеет здесь только плоское (2-х мерное) собственное смещение. Этих «плоскостей n(T) функций» (Т-вращений) имеем бесконечное множество (из принципа «max»), а именно, имеется множество ортогональных «плоскостей функций вращения» к «вектору» нашей f(T). Наша функция вращается в себе и в множестве ортогональных ей 2-х мерных плоскостей ортогональных ей n f(T), которые при этом могут быть ортогональны друг другу в крайних угловых положениях (при дельта альфа = П/2)).
Объяснение:
Мы заменили прямоугольную систему координат представления пространства на «угловую», где дельта эль (l)(расстояние, как геометрическая длина) соответствует дельта альфа (углу) поворота и притом в бесконечных степенях свободы (исходя из нашего «принципа максимума»). Здесь длина отрезка линии представлена, как угол дельта альфа в n-мерной сфере между условными векторами двух Т-функций обозначающих начало и конец этого «углового» отрезка.
Это можно представить на простой модели: Представим себе «мнимый глобус» (шар с радиусом равным нулю), линия экватора соответствует сингу (точке) двухмерной (Т)- функции вращения «в себе» и вектору этой функции направленному через полюс нашего «глобуса». Всё множество меридианов образованы ортогональными к «экваториальной» функции - её «полюсному» вектору, «векторами» таких же (Т)-функции вращения, которые поворачивают нашу «экваториальную» (Т)-функцию в себе. Таким образом мы здесь получим плоское пространство смещения для этой «экваториальной» функции по направлениям «функций-«меридианам», векторы которых проходят через «экватор» нашей «полюсной» Т-функции. Образом положения этой экватор-функции на «глобусе» можно представить вектор проходящий через полюс нашего «глобуса-сферы координат», а её смещения по векторам-меридианов. Это и есть «плоское» смещение в 3-х мерном «глобусе» (и это образует плоский мир). А теперь представим себе бесконечное множество этих Т-функций, заполняющих всю эту «сферу» , (назовём её «альфа-сфера») в бесконечномерном «глобусе»! Прямоугольная (Декартова) система координат здесь может быть использована только при угловом смещении (дельта альфа) << П/2. Один угловой градус поворота вектора Т-функции, (или еще можно сказать, что «расстояние соответствующее одному градусу»), соответствует «линейному» расстоянию в (13-15 млрд.св.лет)/(90), что равно приблизительно 150 млн.св.лет. (Расстояние до ближайшей галактики «Туманность Андромеды» 2,5млн.св.лет, а диаметр нашей галактики всего(!) 100 тысяч световых лет, а это малые доли углового градуса «альфа пространства» сферы в этой, нашей модели)!
Частота вращения Т-функции, исходя из «принципа максимума», принята за бесконечность. Отсюда любую локальную форму группы «сингов» («синг» это точка-вектор единичной Т-функции в альфа сфере) в «локусе» («локус» это геометрическое местоположение в альфа-сфере точек-векторов Т-функций при дельта альфа больше (0) и много меньше (П/2) ( это от микрона и меньше, и до парсеков)) в своём фазовом интервале цикла (2П) вращения можно считать непрерывно длящейся (существующей) во всём цикле, как бесконечная частота повторения в этом, в своем фазовом интервале. И этот «свой» для формы фазовый интервал можно интерпретировать, как «время-настоящего» для этой формы, а следующие интервалы есть «будущее» этой формы, а предыдущие интервалы есть её «прошлое», и они тоже непрерывны в своих интервалах, как повторения себя в цикле. Т.о. в цикле и «прошлое, и будущее, и настоящее» есть непрерывно объективно существующие формы в бесконечных возможных вариантах субъективных выборов формами участников. Существования во времени есть последовательное смещение форм объектов по фазовым интервалам в цикле с повторением своей формы с изменениями, соответствующими своему спектру изменений.
Форма-объект образуется, как повторяемая в своём локусе (+/- дельта альфа) и в определенном фазовом интервале цикла комбинация-группа Т-функций и при этом она протяжена во времени (по фаз-интервалам). Это и электрон и галактика, а в пределе и форма всей «сферы», как сотворённый Мир, повторяемый по фазовым интервалам цикла.
Конус отображений:
будущее
(N-1)m “ты» твоё субъективное настоящее
прошлое
«Горизонтали» на этой схеме есть отображение геометрии самой альфа-сферы (2п) по фаз-интервалам цикла (прошлое-настоящее-будущее), где обозначенные (N-1)m есть положения объектов в ней.
«Вертикаль» есть цикл поворота (вращения) Т-функций, образующих последовательно прошлое-настоящее-будущее-настоящее.
«Угловые» линии на схеме есть смещение-дление форм или их фрагментов с V=С (например электромагнитных квантов), что образует взаимное видение и отображение объектов друг на друга. Отображения образуются, как дисперсия формы (+/-d), как реализация из спектра возможных изменений формы, как повременное последовательное отображение форм из предыдущих фаз-интервалов прошлого в настоящее, как последовательного смещения этих форм (или их фрагментов) по фаз-интервалам из предыдущих форм в формы в настоящем), в «поворотах» по f(T), которые им ортогональны.
Смещение за цикл, как смещение в конусе, как смещение во времени, пропорциональна анизотропности формы, где степени анизотропности выражаются в физических понятиях, например: энергия, масса, и движений в вариантах интервалов значений V>0, V<(=)C.
2. Образование форм.
Определение:
Введём понятие «Универсум», который есть абсолютно детерминированная Nf(T) изначальная объективная форма в многомерной альфа-сфере. В нём все формы f(T) циклически повторяются в своих сингах и локусах по фазовым интервалам цикла, и все они все абсолютно детерминированы в этих своих фаз-интервалах, как повторение своих форм. Объективен только Универсум, как детерминированная, циклически повторяемая структура всех его форм, а его отдельные миры субъективны выбору Творца, его «Слову» творения. Форма «Nf(Т) всей альфа сферы детерминирована, как абсолютная повторяемость в цикле всех её «f(Т)-форм» во всех сингах(точках) Универсума и по всем её фаз-интервалам. Множества миров, тоже детерминированы, но при этом бесконечно вариантны в множествах форм вариантов своего «дления» (существования), что образует «Хаос Слова», как множественную вариантность миров в «Слове выбора». Понятие «Хаос Слова» сводится к неопределенности возможного субъективного выбора вариантов форм бытия при абсолютной определенности (детерминированности) основы (Универсума). «Хаос Слова» преобразуется в аналог детерминированного Универсума выборами формам участников, что образует миры форм выбора повторяющихся (длящихся) субъективных форм, которые выбирают свои Миры отношений. Вообще, все возможные формы в «сфере» в цикле детерминированы «в себе»! Хаос образован не самими формами, а их бесконечно возможной вариантностью выбора образованной, как «ментальный «µ-хаос» «творцов» миров (хаос неопределенности), где любая форма есть потенциальный «творец». «Ты» есть участник-творец одного из таких n-множеств миров, как выбора своего собственного вариантного мира из Хаоса Слова.
Историческая справка [2]:
Центральной догмойтворения в христианстве является Creatio ex Nihilo — «сотворение из ничего», в которой Создателем, вызвавшим всё сущее из небытия, выступает Бог в своём волевом акте productio totius substanti; ex nihilo sui et subjecti — переведя всё сущее из состояния небытия в состояние бытия.
В большинстве мифологий имеются общие сюжеты о происхождении всего сущего: выделении элементов порядка из изначального хаоса, разъединении материнских и отцовских богов, возникновении суши из океана, бесконечного и безвременного, и т.д. Из него следует, что в глубокой древности существовал лишь мрачный хаос, в котором постепенно сами собой сформировались два начала — Инь (мрачный) и Ян (светлый), установившие восемь главных направлений мирового пространства. После установления этих направлений дух Ян стал управлять небесами, а дух Инь — землёй. Самыми ранними письменными текстами в Китае были гадательные надписи.
Долгое время в мире господствовал хаос, говорили китайцы, в нём ничего нельзя было различить. Затем в этом хаосе выделились две силы: Свет и Тьма, а из них образовались...
Процесс сотворения мира описан в первых трёх главах первой книги Библии. Подавляющее большинство христиан верят, что в событиях первой главы Бытия участвовали все три лица как ипостаси Святой троицы: Бог Отец, ещё не воплотившийся Христос (Бог Слово) и Бог-Дух Святой. Усматривается в употреблённом древнееврейском слове Бог две стороны, как Ниргун (Абсолют) и как Саргун (персональный Бог внутри каждого из людей). До Творения Бог существовал как Абсолют сам по себе, но в процессе Творения он выразил себя. До Творения не было ничего — ни рая, ни ада, ни трёх миров— только Бесформенное. Когда Бог захотел выразить себя (как Саргун), он сначала нашёл своё выражение через Имя, и через Имя появилась Природа (мир), в которой Бог растворен и присутствует везде и распространяется во всех направлениях. В космологии буддизма утверждается повторение циклов возникновения и уничтожения вселенной. Буддийская религия не имеет понятия сотворения мира высшим нематериальным существом — Богом. Возникновение каждой новой вселенной обусловлено действием совокупной кармы живых существ предыдущего мирового цикла. Аналогичным образом причиной разрушения вселенной, прошедшей свой период существования, является накопленная дурная карма живых существ. В отношении вопроса о том, было ли начало мировых циклов (сансары), имеет ли он начало, буддизм не даёт никакого ответа. Этот вопрос, подобно вопросу о конечности или бесконечности мира, относится к так называемым «неопределённым» вопросам, которые не имеют ответа, по поводу которых Будда хранил «благородное молчание». В одной из буддийских сутр об этом говорится: «Недоступно мысли, о монахи, начало сансары. Не могут ничего знать о начале сансары существа, что, будучи объяты неведением и охвачены страстью, блуждают в её круговороте от рождения к рождению».
Возможны следующие варианта форм субъективного выбора:
1. Абсолютно изотропная форма - «изотроп» (V=0) есть абсолютная повторяемость формы в этом же (своём) фазовом интервале цикла без смещения и изменения. У такой формы абсолютно вариантный «спектр».
2. Абсолютно анизотропная форма, абсолютный «анизотроп», как «векторное» смещение, как «дление» (продолжающееся существование) формы в цикле вращения в одной из ортогональных ей f(T)). Это может быть, например, при скорости V=С, или в сверх гравитации «чёрной дыры». Это образует форму дления в смещении без изменения во всём цикле. Здесь объект будет находиться как бы вне времени, а точнее: во всех фазовых интервалах цикла одномоментно). (У такой формы нет «спектра», а есть только «вектор»).
Всё (всякая форма) есть участник «поляризованного» Универсума в формы Хаоса «выбора Слова» отношений, как выбор форм f(T)-групп поляризации. Поляризация Универсума в «формы» есть «акт творения» Миров Словом. Хаос образован, как бесконечная вариантность форм в Слове его выбора. (Сам «Хаос» это и есть «Слово», которое далее детерминируется выборами участников, создающих конкретные Миры, своего участия.)
«Обычная» материальная форма объекта, как не абсолютный анизотроп, имеет «спектр», как возможные варианты своего изменения, как изменения своей формы из своего настоящего при смещении в своё будущее по фазовым интервалам при «длении» в цикле, что и образует её движение-дление-существование во времени. Здесь любой структурной комбинации выбранной (+) формы будет соответствовать (-) форма, дополняющая миры формы(+) до Хаоса, что образует «маятник отношений» форм-участников, как «маятник» форм вокруг доминанты выбора «Слова» и в Хаосе с его бесконечной вариантностью (как отношение функции и противофункции). Этот выбор (+/-)форм участия в отношениях субъективен и является функцией разума (ментоса), который способен совершать выбор, образуя свой субъективный мир. Любая (+/-) форма в Хаосе (как Универсум, поляризованный «Словом») есть «маятник», как периодическая форма-функция, как отношения (+) и (-) в отношениях в своём субъективном выборе. Любое «силовое» изменение форм отношений образуют противоречия, как изменения формы «маятника», но и сам «маятник» для этих действий уже есть изначальная форма сложившихся и длящихся противоречий в «маятнике» в «Слове». «Маятниковые формы» (М-формы) есть универсальный образ-модель для представления любых форм «поляризации» Универсума в Хаос и далее во вторичные детерминирования выборами отдельных форм-участников в их «собственных» Мирах.
Множества Миров образованы, как отношения групп форм f(T) объектов во взаимно ортогональных сингах(точках) и локусах альфа сферы, как одномоментное взаимно-синхронное отношение всех соучастников. Это образует миры взаимно синхронизированных форм в своих фаз-интервалах, образующих единую синх-форму, которая, собственно, и образует вариант мира из вариантов миров. Объект-«ты» есть такая форма-группа f(T) функций в своем локусе альфа сферы (в локусе планеты Земля). Смещения этой (n)Т-группы сингов «ты» образована ортогональными ей nf(T) группами, которые удалены от твоей формы на max.- предельное удаление (на дельта альфа = п/2 в сфере). Наши «ближние соседи» (дельта альфа<<п/2) тоже практически принадлежат тем же, нас образующих-ортогональным nf(Т)- формам (но не полностью, а с некоторой «дельта»!).
«Течение времени» есть последовательное смещение с изменением форм, как множество квантовых смещений (смещений за один цикл), по фазовым интервалам, где квантовое смещение это предельно минимальное фазовое смещение при придельно минимальной анизотропности формы объекта. (Фазовый интервал можно считать «местом во времени», хотя, на самом деле, это есть только «место в цикле»).
Можно провести аналогию с митогинетическим полем (Гурвича А.А.) [3], когда развитие оплодотворённой яйцеклетки и далее зародыша происходит, как взаимная «функциональная синхронизация» клеток, когда соседние материальные биоформы-клетки определяют форму и функцию вновь образующихся структур клеток и их отношений. Само «поле» задано ДНК и суммой тех форм и их функций, которые уже образованы в этой форме «мира зародыша». Живущий макроорганизм существует так же, но в иных «полевых» условиях, в том числе и социальных (в своего рода «социальном поле»). В общем виде, можно представить, что твои миры тоже образованы полем, котороe определяет твои собственные варианты форм и формы твоих «соседей», как необходимость их участия (их форм и их функций), как необходимого соответствия «тебе» в твоём мире и тебя в их мирах. К «материальному» варианту уровня реализации «поля Бога» в формы «материальных Миров» надо подходить именно так, как проецирование «идеи Бога» на уровни отношений с таким конкретно выбранным или создавшимся способом отношений именно в этих формах миров. На самом деле, все бесконечно многоуровнево в структурности (от атомарного до космического). Форм на всех этих уровнях тоже бесконечно многовариантно много, что тоже образует множества их миров.
Обобщим:
Происходит превращение «детерминанты» Универсума в Хаос возможных форм Миров субъективного выбора «Слова творения», как выбора в бесконечную вариантность возможных структур выбранных n f(T)-групп и их форм «дления» в цикле по фаз-интервалам. А далее происходит «вторичное детерминирорование» (гармонизация) этого «хаоса в Слове» в форму отношений-гармонии, как синхронизации в формы конкретных Миров, выбранных участниками, что является функцией разумов, осознавших себя. Любой Мир есть по сути «форма соответствующая такому «разуму», как Мир соответствия лично «тебе». (Уточнение: собственно, творения, как изменения или создания форм нет, а есть только «выбор» в Универсуме из того что есть изначально и, при том, всё абсолютно детерминировано)!
«Слово» образует Хаос, как личностный выбор Творца в детерминированном, объективном состоянии Универсума субъективных форм (n)-бесконечных множеств возможных миров! Но каждый из этих миров отдельно тоже абсолютно детерминирован в цикле, как и Универсум! Любая форма типа «ты» образована и участвует не в одном конкретном детерминированном мире, а в спектре миров (хаосе детерминированных миров), что соответствует её собственному спектру формы, её собственному вариантному выбору «в себе»! Хаос есть состояние, как бесконечная возможная вариантность форм), как субъективное преобразование Универсума Словом выбора, как его поляризации в отношение длящихся в (+/-) смещениях выбранных «торсионных» функций f(T) и их групп, заполняющих всю (n)-бесконечномерную альфа сферу (бесконечное множество степеней свободы смещений для выбранных форм дления n f(T)-групп) в угловой системе координат альфа сферы).
«Форма творения» (Слово творения) есть выбор-поляризация инвариантной, детерминированной формы Универсума в формы дления выбранных Словом форм n(fT) групп, которые тоже повторяются в цикле, в своих фазовых интервалах (в своих интервалах времени). При этом Универсум, конечно, остаётся неизменен, все «выборы» в нём абсолютно субъективны!
Всё (всякая форма) есть «поляризованный» Универсум в формы Хаоса «выбора Слова» отношений, как выбор форм f(T)-групп поляризации. Поляризация Универсума в «формы» есть «акт творения» Миров Словом. Хаос образован, как бесконечная вариантность форм в СЛОВЕ его выбора. (Сам «Хаос» это и есть «Слово», которое далее детерминируется выборами участников, создающих свои конкретные Миры, своего участия.)
«Ты» есть форма-участник и ты есть образ и подобие творца (Бога), и Все (любая форма, от электрона до галактики) тоже есть образы Бога «в себе». Все есть «творцы» форм отношений в отношениях собственной формы «себя в себе», как творцы миров своего участия.
Структурную иерархию форм можно попытаться понять, введя термины:
«Несущая» «частота», как «несущая форма», как форма первичного «выбора Слова» (это даже не какие-нибудь «кварки», а это «протоструктурные» формы первичной поляризации Универсума, образующие первичные «+/-» маятниковые формы).
«Модуляция», как создание вторичных маятниковых форм отношений на «несущей «первичной» маятниковой форме» (всё остальное уже вторично: и кварки, и далее атомарные, и все иные материальные формы любой сложности по иерархии от «нижних» к «верхним»).
«Нижние» уровни сложности можно рассматривать, как субструктуры форм «верхних» уровней структурной сложности, где «верхние» есть интегральная форма «нижних».
Любая форма есть форма противоречий, как (+) функции и их (-) противофункции, образующиеся при поляризации, при выборе форм из Универсума в Хаос Слова.
«Отражения» (N-1) форм Мира, образующие тебя, как твою собственную суммарную форму творца, как субъективного бога (бога своего «личностного» мира), всё это тоже есть отношения в твоей же памяти. Память последовательна, как образование формы настоящего в последовательности времени, как смещения по фазовым интервалам цикла из прошлого в будущее.
«Формы твоего Мира» есть формы твоей памяти и памятей всех (N-1)форм объектов твоего Мира, но всё это тоже есть только твоя форма памяти в отображениях на них (по сути всё это ты, это твой Мир!). Твой «гeос» (материальные неживые формы) и твой «биос» (живые биологические формы), и твои формы участия в социальных отношениях, есть твои формы в твоём пути из формы тебя из прошлого в «настоящем», повторяемость которого здесь определена именно тобой. «Ты» в «настоящем» по сути образуешь и своё прошлое (из своей памяти). Или иначе: твоё прошлое определено твоим настоящим и наоборот, а твое будущее это твой спектр вероятности в этом варианте твоего настоящего, как возможные изменения, смещенные «вперед» по фазовым интервалам. (Всё это субъективно тебе!). Следствие: детализация и изменение настоящего может менять прошлое!(?)
Одномоментные смещения по общим ort. к данной форме-объекту в альфа-сфере образуют Мир, как форму общего синхронного движения-смещение всех (N-1)форм «вокруг» данной формы-объекта, как некоего общего для них центра масс (ц.м.), но только для этих смещений. Таким образом, весь Мир с этой позиции рассмотрения можно считать формой соответствия этому объекту (тебе или иному объекту), и интерпретировать его, как «мир объекта». Смещения по ортогоналям объекта повторяемы в сфере по этим ортогоналям всеми остальными (N-1) форм-объектами. (Здесь это общие (+/-) синхронные смещения-движения, которые и образуют форму общего Мира). Здесь форма объекта находится во всей «сфере» и в этом фаз-интервале как-бы в дисперсном состоянии, как присутствие своих смещений в общих синх-смещениях во всех объектах «сферы». Сам объект тоже есть сумма векторных синх-смещений, как отображений движений объектов, по этим же общим ортогоналям от всех форм сингов и локусов всех иных объектов в «альфа пространстве» (углового пространства) альфа сферы. По сути, форма конкретного варианта Мира альфа-сферы образована, как сумма множеств Миров отдельных объектов, «пересекающихся» по общим ортогоналям (ort.) (Сосуществующих друг в друге по этим общим ортогоналям). У объекта («тебя») есть только векторное присутствие, «векторное» ort.-отображение в этих формах иных объектов и их мирах. Это образует «поле» присутствия-участия «ты»-объекта в вариантах Миров (N-1) объектов, как участие в них твоего Мира (мира твоего «ц.м.»).
Кроме своего фаз-интервала форма объекта присутствует в альфа сфере во всех остальных фаз-интервалах цикла в виде (+/-)d дисперсии формы в «конусе» в виде фрагментов, которые тоже отображаются и участвуют в образовании (N-1) форм. Эти дисперсные формы тоже имеют ту же степень анизотропности, что и сама форма. Образуется своего рода «поле присутствия» объекта во всей альфа сфере.
Это взаимное участие объектов в Мире иерархично по уровням структурной сложности и свойствам объектов, как форм их nf(T)-групп в их локусах, где свойства определяют взаимозависимость «мест» (взаимность функций) форм и общую функциональную зависимость всех форм, всех уровней структурной сложности от формы Творения(G) (Мире Бога), которая предельна, и является сверхдоминантой (сверх-D) для всех форм соучастников этого их «общего Мира». Зависимость форм (N-1) от тебя, как объекта есть функция их места участия в твоём субъективном Мире, так же как и значимость лично «тебя» для них всех, что образует общую взаимозависимость в этом общем Мире. Сверхзадачей для «тебя» есть реализация возможности ментального выбора себя в Боге (G), как самоосознание, как самоопределение «себя в себе» (себя в своём мире, как варианта Мира). «Ты» - это и есть «Мир тебя», где всё(!) вокруг есть формы твоего отображения, а «ТЫ» есть интерпретация Творца (G) в твоём Мире, где ты есть вариант «Его» воплощение в возможный вариант из множества Миров «Его» выбора-творения.
Существуют «фатальные» формы спектров, например:
1.Циклические события дления космического типа (М-формы космических форм: планетарные системы, да и вообще любые «долгопериодичные» повторяемые события) по отношению к М-формам «нижних» уровней, у которых частота бытия повторения форм и событий много больше; (и здесь, например, время жизни биосов и невозможность воскрешения, т.к. у трупа в спектре дления формы нет физиологии, а только «химия»).
2. Фатальна любая маятниковая форма (М-форма) в интервале своего бытия для всех своих участников, как стабильно повторяемые для них динамические противоречия. Форма «маятника» уже есть фатум для всех его событий вокруг его доминанты.
Надо учитывать, что творение любой формы (последовательности «маятников», как периодических форм и событий) образует и их «противоформу», противофункцию, как внешнее или внутренние противоречия отношений в самой форме или её внешних отношениях. Форма «маятникового спектра» (как форма объекта) есть отображение динамики отношений любых форм противоречий.
Структура спектра любого события с формой близко к абсолютной вариантности (изотропности) если «спуститься» на нижние прото-уровни структуры форм, а инвариантность, как анизотропность, образуется, как сумма доминант «нижних» отношений в «верхние» доминанты («верхние» М-формы).
В этой вариантности "нижних" уровней может быть скрыт способ возможности абсолютного моделирования? Пределом «вертикальной эволюции» для Homo могут быть проявление в нём свойств µ-оператора Мира, как творца из «Хаоса Слова» реальных, желаемых тобой форм субъективных тебе Миров.
Термин: «митогинетическая синхронизация», есть аналогия, ну, скажем, с G-синхронизацией его Миров. Тогда мы будем иметь единую G-форму выбора Мира по аналогии с митогинетической синхронизацией в биологических формах (по Гурвичу А.А. [3]). Здесь у нас Мир будет, как некий единый «организм» взаимообусловленных форм, где любой из объектов есть сумма всех остальных. Твое участие в (N-1)формах и есть условие существования тебя «внешнего» (в виде поля ) и «внутреннего» (в локусе в виде материального объекта). Т.е. они есть потому, что есть «ты», а ты есть, как следствие их существования. Здесь все синхронно и взаимообусловленно единой изоформой (G) (можно назвать её формой Бога). Участие само по себе не дает свойств влияния (управления, оперирования). Здесь все зависит от твоего места участия и то, до какой степени этот Мир «твой». Твоя «µ-функция» (ментального моделирования) оперирует только суммой отображений в тебя, образующих твою форму памяти и функцию мышления.
Введём понятие «матрица» для формулирования недостающих нам для объяснения терминов. «Матрица» это структурная иерархия Мира или Миров в выборе Слова. Это взаимоопределенность всех форм во всей сфере по всем уровням иерархии сложности от протоформ до форм Бога (G). Это синхронизация по ортогоналям смещения. Это взаимные соответствия, как отображения форм в «конусе» друг на друга. «Матрицу» можно представить, как некую единую полевую синхрон-структуру, как своего рода «каркас» Мира, вокруг которого реализуется структуры объектов Миров. (Аналоги: митогинетическое поле [3] для биосов или пылевая плазма [4], или ...?)
Единая форма сферы в настоящем конкретного мира образована, как структура форм противоречий (энергий) по иерархии уровней от протоформ до (G). Любое смещение по фазовым интервалам образовано, как изменение форм противоречий, как «энергетическое» событие. Это всегда и изменение форм миров и форм отдельных объектов в них. Объединение противоречий протоформ в над- формы есть уменьшение энтропии, как «связывание» энергии. Пока эта над-Форма длится без изменения в мирах, её энергия не участвует в изменениях. Разрушение объектов приводит к высвобождению энергии и направленному или произвольному её участию в отношениях форм.
Понятия «Хаос» и «гармония» как бы не совместимы! Но при этом можно и так интерпретировать: «гармония Хаоса» - это есть присутствие в Хаосе некой разумной «доминанты смысла», и получится, что это уже и не хаос вовсе, а форма «замысла».
«Спектр формы» — это полная сумма всех возможных вариантов в полном цикле, замкнутом на саму эту «форму-объект». («замыкание» будущего формы в вариантах на её «прошлое» и на неё саму в её «настоящем»).
Свойства «места» электрона и свойства «Homo («ты») различны, хотя, обе эти формы отображают в себя один и тот же мир! И их внешние и внутренние противоречия тоже различны в соответствии с свойствами их места участия в мире (их местом).
Свойство («качество»-место) формы — это способность изменения - оперирование изменением своей формы и формам внешних отношений в соответствии со своим «свойством» менять и меняться. Это свойство принадлежит уровню иерархии сложности структуры формы объекта и формам его внешних противоречий. (Изменение-оперирование возможно только на «своих уровнях». Например, оперировать на социальном уровне можно только имея форму соответствия этому уровню отношений, а именно иметь форму участия в «социуме»).
3. Отношение форм.
«Ты», как объект, есть форма-участник и ты есть образ и подобие творца (Бога), как и все иные формы от электрона до галактик тоже есть образы Бога «в себе». Все есть «творцы» форм отношений в отношениях собственной формы «себя в себе», как творцы своих миров своего участия.
Твоя память есть память мира, как субъективный, фиксированный в тебе вариант формы творения Бога-творца. «Ты» есть вариант центра масс для всех форм альфа-сферы относительно тебя, как именно твоего варианта мира, соответствующего варианту памяти твоей формы , как отображение всех форм Мира в тебя, а тебя в них. Общий Мир есть сумма (N)Миров, а для каждого из участников, их «отдельный» мир аналогичен всем остальным и образован, как их полная сумма («общий» мир), как сумма (N-1)миров.
Твоя память есть память субъективного мира, который соответствует только тебе, но при этом ты и твой мир, есть сумма отображений из «конуса отображений» форм «памятей» (N-1) форм этого варианта мира и (N-1) миров этих форм на тебя (в тебя). Сами эти формы образующие собственные Миры тоже образованы, как сумма (N-1)миров, одним из которых является твой Мир.
Твоя память (не только ментальная, а прежде всего: атомарная, молекулярная, геологическая, биологическая, как выбор в Хаосе отношений форм объектов соответствующих твоей памяти, «живущих в твоей памяти» (здесь твой Мир есть «ТЫ»).
Твоё изменение есть изменение твоей формы памяти, что образует изменение твоего Мира и его участников с их Мирами соответствующими твоему. Таким образом ментальную функцию «ты» можно интерпретировать, как функцию «творца», как оператора реальности, как «оператора» памяти своей формы, своей формы пути выбора (своей формы в спектре вероятности возможных изменений), как свойство последовательно измeнять свою память формы и соответствующий ей мир.
Моделирование событий изменения:
Надо учитывать, что это, именно, изменение того, что уже есть, а именно М-форм со своей периодикой изменения, как разрешения и создание противоречий, как структура форм дления разных уровней структурной иерархии, которые образуют тебя и твой мир. Модель (+) всегда образует свою противофункцию, как модель (-). Творя «добро», ты творишь и «зло»! Направленное моделирование должно учитывать эти образуемые (+/-) формы отношений. Но главное здесь то, что в основном ты оперируешь уже готовыми формами отношений и всё, тобой создаваемое, всегда есть «маятники», как «М-формы», которые «вписана» в уже существующие М-формы Мира.
Развертка того, что есть в «памяти» одного из вариантов формы твоего настоящего и в памяти участников этого конкретного «настоящего» в новые спектры вероятности, как в возможные изменения, есть твоё свойство изменять и изменяться. «Раскрытие» новых спектров-свойств в формах памяти форм соучастия («вспомнить» свои свойства и свойства соучастников)?
«Грех», как термин можно использовать для обозначения противоречий. Он есть основа «µ-формы», как и любой иной формы, как сумма их противоречий, как суммы «грехов» на разных уровнях своей структурности от атомарного до социального. «Грех», как понятие, есть противоречие, как отклонение от своей или общей изо-доминанты, как основа для событий маятникового изменения, или последовательного изменения формы, как изменения в больших периодах (но это тоже всегда есть «маятник»!). Твоё «ты», как вариант субъективного бытия-выбора есть сумма противоречий (грехов разных уровней). Кроме «атомарных» есть «молекулярные грехи», «цитологические грехи», геологические, биологические, социальные, космические ну и далее. Это образует М-формы и, собственно, есть основа всех движений-изменений форм. Изначально образуются противоречия протоформ, как несоответствие первичному изо-выбору. («Первичный грех» не связан с «Адамом и Евой», и это даже ниже атомарных отношений! Это форма греха на уровне первичной поляризации Универсума, как «первичного выбора в Слове «творения» на «добро и зло»).
Спектр изменения формы твоего собственного настоящего определен выборами ( N-1) форм с их спектрами в этом же настоящем (этом же фазовом интервале цикла). «Настоящее» есть единая синхронная форма в единичном фазовом интервале. Все её спектры (и все её участники) синхронизированы.
Рассмотрим классическую систему дифракции и интерференции:
1. m1 дифракционная решетка;
2. m2 объeкт дифракции-интерферeнции;.
3. «ТЫ», как наблюдатель событий.
Здесь будут варианты событий:
1. События отсутствия фиксации образуют реализацию форм объектов m2 в их спектрах из начального условия взаимной фикcации (начального положения). При этом в фазовом смещении (в будущее) реализуется весь спектр вероятности (Р) и образуется интерференция в спектр возможных форм и их положении. Эти варианты относятся и к (m1,2) и к ТЫ). Т.е. мы будем иметь формы спектров в соответствии с этими условиями не фиксации (как их свободная реализация) отношений «ТЫ-наблюдатель» и объекты не наблюдения. Здесь будет реализовываться полный спектр и самого «наблюдателя» (ты)!
2. События фиксации наблюдателем смещения (m2) в (m1) oбразуют измененную форму выбора спектров всех участников «наблюдатель/система», как выбор соответствия (m1,2) форме «ТЫ», как твой выбор «наблюдателя» в его варианте Мира.
И здесь у нас появляется тема: µ-фиксация (ментальная фиксация), как µ- моделирование, и вопросы: возможно ли ментально выбирать события в спектрах участников(?) и можно ли направленно самоизменяться в своем спектре, изменяя спектры (m1,2.), или же необходим информационный «контакт», как физическое наблюдение? А в чем именно суть такого физического наблюдения? Это только способ выбора!? Возможность чисто ментальной фиксации был бы возможностью моделирование своего Мира. Возможна ли ментальная фиксация без «сенсорного» контакта (когда у тебя нет информации об объектах), где это по сути есть фантазия из того, что ты думаешь об объекте (как ты его представляешь) или информация из бывшей фиксации в прошлом, как знание формы места объекта, как его спектра, как его возможного изменения. Это ещё можно назвать «слепым» прогнозированием событий, но по сути-то это всё та же «фантазия о Мире» (домысел).
«Информационный контакт» тоже различается:
1. Как вариантность изменения самой формы спектров объекта наблюдения;
2. Как смещение максимума вероятности уже существующего спектра в мире выбора этого объекта дифракции, наблюдателя и «решетки»;
3. Как изменения в «поле общения» вокруг объекта, как создание в отношениях «всех с каждым» условий для выбора объектом (тобой), как «нужного ему» (нужного тебе) в своем (его) мире, как создание условий для событий и желательные изменения в спектрах возможного выбора форм. Кстати, когда мы создаем информационную или физическую «дифракционную решетку», мы поступаем именно так. (Это может быть и «решетка», например, на социальном уровне отношения форм). Творение виртуальных ментальных интерференциальных «решеток» возможно и есть один из способов направленного изменения Мира?
Можно выбирать маловероятные изменения, но это приведет только к раскачиванию, «маятника судьбы» («вокруг» пути — доминанты участия этой формы в её мире). Всё, что есть в спектре не обязательно реализуется! Но здесь надо понять, что спектр может быть только «потенциально возможным» — это, когда для этого спектра необходим выбор в предыдущих вариантах (выбор в прошлом). Реализуются не сами события, а «формы путей событий».
Введём понятие «отрицательная вероятность» (Р<0), как отрицание события. Именно это «нейтрализует» фантазии потенциально возможных форм спектров, обращая их в (Р=0). И это же определяет условие, что не всё, что есть в спектре формы обязательно реализуется в «пути последовательности».
Дифракция и интерференция «спектра пути изменения»:
1.Твой личный путь есть последовательность событий дифракций, что, собственно, и образует простые «спектры» вероятности (Р) (простой «дифракционный» спектр пути) («Д»-спектр).
2. «Не наблюдаемый» объект будет иметь «интерференционный» спектр пути («И»-спектр).
И эти спектры различны! Спектр нашего ещё не произошедшего будущего пути является интерференционным («И»-спектром) из нашего спектра вариантности выбора (P>0). А, когда мы по нему пройдём, то это будет в нашем субъективном варианте «дифракционная» («Д»)-последовательность, как «Д»-спектр. (P) max. в «Д»-спектре может иметь Р=0 в «И»-спектре и наоборот, а именно - min.(P) в «Д» может иметь (Р)max. в “И».
«Абсолютным спектром», очевидно, является «И»-G-спектр, как изо-D-форма? Любой «И»-спектр образован n-бесконечным множеством «Д»-спектров, причём, из смещения по фаз-интервалам в «прошлое» на [-(П/2) в альфа сфере], как максимального удаления во времени и пространстве.
Положение «мест» субъективного «Д»-спектра здесь образуют противоречия (энергии), как несовпадения с «И». («Наш Мир» есть сумма таких противоречий).
Условие:
У нас, как у «участников» своих миров есть только свой («твой») выбор-вариант своего «пути» и своего мира «соответствия» тебе, как «И»-спектр (интерференциальный спектр) из своих вариантных «мест» в функциях своего возможного участия в отношениях форм множеств миров в отношениях с соучастниками. Множество (N-1) миров образуют и общий «И»-мир (G), как интерференцию миров в «нечто» вариантно-общее, как спектр этого «общего» мира. При этом каждый такой «И»-мир является единственно реальным для «субъекта» - участника, но при этом он является только участник общего «И»-мира.
Для тебя реален только этот конкретный «И»-мир твоего выбора, твоего настоящего (ни прошлого, ни будущего в нём нет в виде «форм»). «Ты» только вот «здесь» и нигде более в пространстве и времени альфа сферы!. Этот твой мир есть твоя память формы в настоящем, как твой, и только твой «Д»(дифракционный)-спектр, реализованный в последовательность событий интерференции, а именно в «И»-формы-спектры своего собственного возможного изменения в этих спектрах. Но и «И»-спектр тоже «в тебе», как твоё собственное противоречие твоей формы «в себе» (в тебе со «всеми»). Эти противоречия отображают все(!) противоречия твоего варианта мира, как несоответствие «Д»/«И» (дифракции и интерференции) миров в вариант твоего мира. Твоё «бытие», твоей формы, есть последовательное изменение своей (твоей) формы, причём, это всё в «спектре» возможного, и в формах мира соответствия тебе (твоей форме).
«Ты» начинаешь «творить» свой мир с момента своего «зачатия», но сначала у тебя будет только адаптация твоей развивающейся «формы участия» в твоём спектре возможного изменения и образования своей формы из «переданного» тебе спектра. Осознанное творение своего мира начинается при появлении у этой «формы участия» (тебя»), как «свойство выбирать» в спектре. Последовательный выбор своего участия и есть и выбор «всех (N-1)» в соответствии себя, это в итоге и образует последовательность изменений твоего мира . Вся эволюция здесь сводится к изменению спектров отношений «Ты»/(N-1). Т.е. всё это по сути-то и не творение вовсе, а «направленная адаптация» в мире, который НЕ твой! Ты уже фатально определён (так же как фатально определены и все формы), как участник «гео-биохимии» формы мира и все твои «выборы» возможны только в пределах «гео-био-соц-спектров». (Социум есть та же «геобиохимия», но только на ином «уровне сложности» отношений форм, как «социальная биохимия и социальная физиология»). Твоё «место» участия «здесь и сейчас» это только «место» участия-адаптация в «НЕ» твоём мире? От «тебя» здесь только твой «выбор» в том, что уже есть, как «форма этого конкретного мира» и место тебя в нём? (Ты здесь есть только изменяемое «место» участия в «не твоём» мире. (По сути, здесь всё тот же «неутешительный» вывод: «ты» есть только «форма функции» участия, причём, своего мира!)
Твой субъективный «враг» - это твоя противофункция в твоём варианте мира (и это относится не только к твоим аналогам — людям). Он есть необходимая составляющая динамики твоей формы в «грехе» на всех уровнях структурной иерархии твоей формы, как — противоречиях - «добро/зло» вокруг изоформы выбора-G “Слова Творения». («Враг» формы, есть её противофункция, где «зло» для этой «формы-функции» есть её противофункция в отношениях форм в их (своих, общих) Мирах вокруг доминанты, которые (эти конкретные формы или функции) не соответствуют относительному «критерию «добро» в этих конкретных отношениях).
События можно разделить:
1. «Решённое действие», как следствие принятого «субъектом» решения о событии-изменении .
2. «Спонтанные изменения», как динамика « И/Д» — спектров «объектов» в их формах последовательной реализации в цикле.
Изменения:
1. Действие «решенное субъектом», как его ментальный личностный выбор в своём , в данном ему его «путём» спектре возможных изменений, который может не соответствовать максиму (max.Р) этого, его, спектра. (Но тогда это будет «насильственный» выбор, который приведёт к «раскачиванию» маятника форм.
2.«Спонтанные изменения», как последовательное неосознанное выполнение функции участия формы, что собственно и образует спектры форм-участников (Р(max./ min.) мира, как сумму выборов всех. (Это есть неосознанное соответствие участия формы в оптимуме отношений из своих вариантов путей участия в этом конкретном ире.
Схема (условие) (к теме: образование форм):
в1 «следующее будущее»
“ты»В (n) в
«ты»А «ты»D»» (n“ты» из D вариантов) в его будущем
«ты»С с1
«прошлое» «настоящее» (n) с
«будущее»
«ты» В,С и D в настоящем есть участники спектра общей «ты»А относительного прошлого, как формы образующие Ф«А» в её собственном настоящем, её фаз-интервала. Все они («ты») спектра будущего образуют эту форму «ты»А в её субъективном настоящем в полном цикле, замкнутом на эту Ф «ты»А . И это субъективно фатально (без возможности изменения самой этой формой! В этом и есть необратимость, «не сослогательность» истории). А далее множество форм из «В» (в1 - (n)в) есть реализуемый в будущее спектры формы этого варианта «ты»В, которые образуют своими последовательностями только эту Ф«В» (и замыкаются только на эту «В»), но при этом все они участвуют в образовании Ф«ты»А. То же и реализуемые спектры формы «ты»С. Будущее формы из её спектра, как и всех(!) её возможных вариантов возможных изменений, всех путей этих изменений в цикле замыкаются на сами эти формы и её образует! Здесь любую форму объекта и его Мира можно считать началом цикла!!(Началом своего Мира). Любая из форм твоего прошлого включает «в себя» (в свою форму) и тебя настоящего, но только, как своего «начала Мира»,как участника в сумме участий всех бесконечно-вариантных «тебя» в отношениях вокруг этого твоего «настоящего» в этом конкретном фаз-интервале, а твоё будущее в вариантах возможного из спектра твоей формы в полном цикле, образует только тебя, но тоже только. как соучастника формы «ты» в прошлом. Каждому выбору любой из форм соответствует её Мир соответствия выборам (N-1)форм в их спектрах. Все «образующие» из спектра формы «А» в последовательности в будущее участвуют в образовании этой Ф«А». Один из вариантов «ты» в своём настоящем являешься участником отношений образования «тебя» в общей форме прошлого. Чем ближе «ты» к изо-форме «начальной»«ты», как начальному замыслу в отношении тебя. Чем меньше отклонение формы от её общего «начала» («замысла»), тем меньше «проблем» в пути! При замыкании цикла всё сводится к суммарному образованию «начальной» формы. Эта же теза относится и к «первичности», например «биоса», как формы из «геоса», где он для «биоса» «первичен»! Любая вариантность отклонения от «изо-формы»- доминанты образует «маятник» противоречий, что, собственно, и образует динамику бытия-существования, но, с другой стороны, всё это абсолютно фатально относительно изначальной (G)-изоформы участия в ней любой из форм Миров в Слове, где все они есть её образующие фрагменты. (Но это же относится и к любой форме по отношению к будущему её Мира из уё «настоящего»).
Важно, что прошлое настоящее и будущее одномоментно и объективно существуют в цикле. Субъективные отличия: «твоё» настоящее формы памяти, как объекта Мира детерминирует прошлое Мира этой своей формой в варианте настоящего, а «твоё» будущее еть спектр вариантов возможных изменений тебя самого и твоих Миров.
И ещё, и это тоже важно: все вариантности «ты» (Р>0) в настоящем влияют на «тебя личностно-субъективного» в этом настоящем, т.к. все n«ты» настоящего» едины в форме «ты» вашего общего прошлого»! И это относится не только к отдельным формам объектов, но и к Миру, и вариантным Мирам в целом. Иными словами, мы, как участники отношений в Мирах и наши Миры, «необратимы», они «сослогательны» своему прошлому (ибо история не терпит «сослагательного наклонения»), а, в итоге, все есть участники «единого начала» («Слова»)! Отношения форм «настоящего» «вокруг их «начала», вокруг формы «прошлого» образуют их противоречия, которые определяют направленность динамики изменений этих форм объектов и их собственных Мирах.
Всё субъективно «плохое» в твоём прошлом образует форму противоречий (энергию) в твоём настоящем. Эта твоя собственная «мерзость бытия», как составляющая твоей формы образует твою энергию изменения, как возможность изменять себя и свой Мир. Это по сути и есть условие для возможности движения-смещения-изменения, как «возвращения «к Богу», на «изо G». Чем больше «грех», тем больше потенциальные возможности изменений?!. Каждый из «Homo” отображает в себе все «грехи» Мира, как свои собственные, в своих собственных интерпритациях, а далее есть его бытие-жизнь, где всё это может быть реализовано. И здесь очень важная тема: использование этих энергий противоречий в «направленности» изменения и Мира, и своей формы-места соучастия. И всё это подчинено законам симметрии!
Способы практического использования:
1.Ты создаёшь модели поведения, а затем их реализуешь, что и есть твоё обычное, «повседневное бытие». Это твоя реализация, которая меняет и тебя и Мир, но очень мало, всё в пределах доминантного спектра твоей формы и формы твоего Мира.
2.Ты можешь «фантазировать», создавая ментальные модели своего участия и структурного изменения Мира-соответствия себе вне «бытового моделирования». Эти фантазии могут касаться твоего ближнего «гео-био» окружения, а так же и всего остального вообще в т.ч. и форм космического плана.
3.Ты можешь попробовать творить из хаоса Слова, или даже из Универсума, но это врят ли у тебя получится! (Как, впрочем, и «фантазии» в предыдущем пункте(2)!). Здесь всё, очевидно, сводится к отношениям М-форм (маятниковых форм), в которых ты участвуешь или можешь не принимть участия, но всё это и определяет твои возможности влияния на формы и события изменения форм и их отношений! Но ты можешь менять и меняться только в пределах отношений своего участия!
Условие: Высвобождаемая «социальная энергия-противоречия» может быть применима только на этом же соц-уровне, биологические и геологические энергии тоже применимы только на своих уровнях структурности! Хотя, возможны и «использования» «нижних» уровней в «верхних» отношениях форм (ну типа ядерный взрыв в «городе», как «соцальной форме»)!? А можно ли использовать «верхние» противоречия» в отношениях «нижних», т.е. управлять «материей - геосом и биосом» из «ментоса», как моделируя своими «фантазиями» их события (события и формы геоса или биоса из своего ментоса (своего ментального моделирования отношений форм в своём субъективном «Мире своей памяти»), как участия «себя «в себе»?
Условие: твоя интегральная форма геобиоса и далее, как твоя жизнь, как изменение этой изначально данной тебе формы от твоего явления в этот Мир, есть только твоя собственная субъективная модель ЭТОГО конкретного Мира, соответствующая только тебе, и только твоему собственному последовательному «выбору» в твоём пути (в твоём «возможном», из твоего «начального места», как твоей формы при твоём появлении — рождении в Мир) спектру изменений, из твоего спектра возможных изменений.
Интерпритация: «тело» полностью меняет свой химический состав за короткий срок, который много меньше времени жизни тела в мире. Тело непрерывно умирает и возобновляется в своей «матрице». Всё это непрерывное и многовариантное множество «умирающих и возрождающихся тел» вокруг их общего «начала» и образуют «тебя-яйцеклетку»! То же, очевидно, можно сказать и о форме «тела» мира?! Здесь всё дело в этих длящихся в последовательностях фазовых интервалов цикла форм миров и всех их соучастников вокруг своих «матриц» и общей «матрицы»! Матрица образована формой «начала», а всё, что далее по фаз-интервалам есть «развёртка» в «вторичные информ-матрицы», в формы «вокруг неё», и в полном цикле (замыкающихся на неё)! В этом фатальность судеб (путей) всех по отношению к их общему «началу» и фатальность твоих путей, образованная твоим собственным «началом»!! У форм «начала» есть свой спектр возможных «путей» и для форм нет вариантов выхода из него. И исчезновение структур форм, как «смерть» формы, тоже фатальна. Это «начало» образуется из нематериального(?) информационного поля из будущего замкнутого на прошлое в начало её формы.
3. «ТЫ» в Универсуме (логика осознания):
1. Есть пространство угловой альфа-сферы N(f)T - функций, как основа «всего».
2. Есть форма выбора Словом субъективных (+/-)форм Т-групп, образующих варианты форм миров в этой альфа-сфере и формы их участников, синхронных с ней.
3. «ТЫ» есть только форма участия в выборе Слова. Это означает, что твоя собственная форма со своим «ментосом», мышлением, собственным восприятием-осознанием и «творением», как свойством моделирования, есть только соучастник того, где ты участвуешь. А от твоего собственного «представления-выбора» здесь очень мало! Твоё «подсознание», как структурная основа твоей формы, образовано участием тебя в том, о чём ты даже не подозреваешь, и что, собственно, и образует твоё бытие! «Ты» есть: суб-атомарный, атомарный, молекулярный, физико-химический, биологический, социальный и далее..., выбор своей формы, но твоё сознание здесь «не работает»! «Я», «ты» и «они»: все есть одна и та же форма общего мира всех этих участников, а их различие в «месте» участия в этом «общем мире».
4. Способы оперирования изменением форм мира из «себя» сводятся к:
осознанию себя всей альфа-сферой, причём всей всей целиком, без детализации на формы «сингов и локусов»?
всё свести к ort.-синхронизации, как одномоментному соответствию всех форм их общему выбору, как соответствие общей форме альфа-сферы («альфа выбору»), а именно лично тебе.
Но «ты» же не есть вся форма альфа-сферы, а ты в ней образован только, как отношения ортогональных функций, где твоя собственная Т-функция (твоего «синга», как центра масс самого тебя и твоего собственного мира) и nf(T), которые предельно от неё удалены (на п/2), и ортогональны ей. Эти nf(T) образуют твою форму «смещений-вариантного бытия», а твоя f(T) образует вариантный выбор этого смещения, как вариантный поворот всех этих функций «вокруг себя», что и образует «спектр изменений» твоего смещения в длении, как спектр твоего «полу-анизотропа» (или «полу»-изотропа), как форм имеющих «спектр» вероятности (Р<1). Все векторы смещений по этим твоим ортогоналям nf(T) действительны и для всех форм в альфа-сфере, которые принадлежат им, а им «принадлежат» все участники по их векторам смещения-поворота, как и всех форм в твоей собственной f(T)-группе. Ты присутствуешь во всех формах мира по общим с ними векторам смещения, (по общим ort.), как их общее движение вместе с тобой (твоей формой).
Форма «Слова» есть выбор, как творение из Универсума, как субъективная (+/-) его «поляризация», как субъективный выбор «Творца», а формы «слов» отдельных форм есть вторичный субъективный выбор участников, создающих свои собственные миры в этом Слове (в ЕГО выборе). Здесь твоё собственное «слово» определяет только именно твои варианты миров в этом варианте «Слова». Это и есть ты, и твоя жизнь.
К теме «ВЕРА» (атомарная, молекулярная, социальная, космическая вера и далее):
«Вера», как термин-понятие есть определение для собственного осознания себя, как творца-участника мира. Истинная «вера» есть полное(!) понимание того во что веришь и это образует твоё собственное понимание-образование формы мира и себя в нём.
Судьба (карма), как и история тоже не «сослагательна», хотя, она и протяженна в будующее. Это «фатальная доминанта» формы, выход за пределы которой карается уничтожением! Она не образуется при рождении (появлении) материальной формы в Мире, а она предопределена в цикле, как её необходимое функциональное место участия. Это естественным образом следует из фатальности твоего материального, непрерывно длящегося прошлого.
Условие: чем дальше удалён в сфере по дельта альфа объект от «наблюдателя», тем больше у этого объекта спектр возможных изменений относительно субъективного этого наблюдателя(тебя), а собственный спектр этого «наблюдателя» образован как полная «инка» (интерференция) всех участников-форм-объектов в сфере. Но в данном фаз-интервале все(!) формы однозначны друг для друга в их общей ort-синхронизации. А по сути, в контексте «субъективности», это есть синхронизация формы твоей памяти с формой Мира.
Ты единичен (и естественно одинок) в Мире, как единичны и «одиноки» все формы: и электрон, и галактика, и вся Вселенная, и вся ерархия форм между ними. Всё вокруг тебя это субъективная форма «Ты», как твоя собсвенная память, как вариант формы этого «твоего» мира. Верно и то, что любая из форм «сферы» тоже образует свои миры.
Условие: чем дальше удалён в «сфере» по дельта альфа объект, тем больше у этого объекта спектр возможных изменений относительно субъективного наблюдателя(тебя), а собственный спектр этого «наблюдателя-тебя» образован как полная «инка» (интерференция) всех участников-форм-объектов в сфере, но только в этом данном фаз-интервале.
Возможность решения:
Условие для решения: любое изменение субъективного Мира есть изменение тебя самого, как «творца» (Мира в «тебе» самом). Отражение не может менять отображаемое!? (Асоциация: «быть иль не быть», а что «ты» можешь? Иль нет решения посталенной задачи? Ты кто? Творец? А может только исполнитель судьбой предписанного предо-назначенья участия в судьбах иных, вокруг тебя живущих форм?.........). Возможны изменения памяти формы (?), но здесь образуется своего рода «порочный круг», когда следствие (твоя память) определяет свою причину (своё прошлое), а прошлое образует «память» настоящего своими отображениями в «конусе» в этот фаз-интервал этого твоего настоящего в именно этот конкретный фазовый интервал цикла.
Надо понять и почувствовать, что ты и есть вся альфа-сфера. Надо бы понять, что все движения изменений в мире (всё, что происходит в галактиках, их звёздах и их планетах, и всё вокруг тебя на планете Земля) это всё и есть ты, как, впрочем, и все иные формы этого твоего(!) варианта мира.
Твоя проекция в иные формы, как участие в сфере в настоящем фаз-интервале ограничивается твоим общим орт-синхрон смещением-движением, которое здесь общее для тебя и для всех этих форм. Но есть ещё и отображение в «конусе», как последовательное отображение форм друг на друга в последовательно смещаемых формах в цикле по фаз-интервалам (отображение из предыдущих фаз-интервалов прошлого в фаз-интервал настоящего, которое субъективно конкретной форме в этом своём «настоящем»).
Все варианты возможного из твоего спектра вероятности изменения и спектров всех остальных (N-1) форм реализуются, как варианты форм их Миров. Реальны и те варианты, где «ты» перестаёшь быть в виде активной биологической формы (умираешь) и при этом реальны варианты, где ты остаёшься «быть». Универсуму вообще-то без разницы есть ли лично ты и форма твоего мира в нём или тебя с твоим миром нет. Он бесконечно многовариантен в Мирах своих форм, где каждая из них образут бесконечные варианты своих собственных Миров в нём.
«Изгнание из рая» есть художественный образ, как интерпритация события образование вариантного спектра формы Homo (и не только!), в котором есть рождение, развитие, старение, болезни и смерть (до этого было и остаётся в исходном изо-варианте «Творения»: непрерывное, вечное, вневременное существование любой формы этого «творения»). Это событие «изгнания» есть изменение изначальной абсолютной доминанты этой формы (доминанты Бога (изо-G), G-доминанты, как изначальной формы «выбора-Слова Творения») на спектр свободного выбора любой формой своего собственного вариантного будущего и соответственно своих «собственных» миров. Теперь твой собственный выбор образует твои собственные варианты! Но всё это многообразие реализуется как (+/-) М-формы миров вокруг изоМира-G. Это «изгнание» образовало условие для творения формами своих вариантов «слов» в «Слове» и это есть предпосылка для творения тобой (и любой формы) своего «собственного» мира в «Мире Слова»! (Получается некая интерпритация в религиозно-мистическом варианте!? Я в общем-то не против, но это не в полной степени верно!)
Есть множество форм (их много, но это множество конечное!), как участников твоего мира, синхронных тебе и отображенных на тебя в твою форму.
Есть множество возможных спектров этих форм (их уже бесконечное множество!), где каждому варианту этих форм соответствуют свой мир (с тобой, или без тебя).
Есть ТЫ, как одна из форм выбора из своего собственного спектра и из спектров всех синхронных тебе форм из ближнего прошлого (или из последовательности-пути выборов форм «дальнего» прошлого), что образует мир тебе соответствующих форм (этого конкретного, твоего личного мира!).
Есть бесконечное множество вариантных миров и отдельные миры конкретных форм в вариантах своего собственного выбора, как выбор всех в тебе и тебя во всех (всех в каждом и каждого во всех). Спектр соседнего тебе объекта может быть фиксирован в тебе (твоей форме памяти) или не наблюдаемым (не «фиксирован»), и тогда для тебя, в твоём мире, у него будет предельно многовариантный спектр возможных состояний формы в твоих вариантах твоих миров.
Форму общего Мира можно представить, как сумму («инку») форм симметрий миров отдельных форм его образующих, где отдельный мир синронен и симметричен отдельной форме, а «форма симметрии» есть синхрон всех форм относительно тебя или любой иной из форм мира относительно них. Форма твоей симметрии и есть этот твой личный мир!
Можно представить и так: весь твой субъективный Мир является твоей собственной внутренней формой, где ты есть возможный вариант формы всей альфа сферы. Здесь абсолютно все события и все формы мира являются твоим внутренним движением-изменением. Тема в возможности твоего ментоса (мышления) всем этим осознанно-направленно оперировать (моделировать, изменять, управлять)! Но здесь надо отличать, где «в тебе» «ты» сам, а где все остальные формы, живущие в тебе своими собственными выборами и «симметриями» своих событий в своих формах в своих мирах.
Потенциальная возможность моделирования совсем не означает того , что ты лично сам можешь это делать реально! Всё множество «живущих» в тебе форм (и их миры) фатализируют (детерминируют) твой выбор, в твоем собственном спектре выбора возможных изменений, своими спектрами. И здесь ты только «фуль»-функция (функциональ) соучастия в некотором общем действии, образующим общую форму общего мира для тебя и всех его соучастников во всех уровнях структурности (от протоатомарного до космического). Твой собственный выбор соответствует выборам во всех этих формах-соучастников, но он всегда осуществляется в вариантах «фатума», который определён твоей памятью и твоей функцией в «общем Мире»!
Астрофизика и космология.
Вся геометрия «прямоугольности» пространства, к которой мы привыкли «работает» и в нашей модели, но только при углах (+/-) дельта альфа <<п/2 (а это интервалы растояний до сотен парсеков!). Я не настаиваю на этой модели и сам очень, очень сомневаюсь, но давайте хотя бы попробуем альтернативно подумать!?
Интерпритация «красного смещения», как физического явления:
Здесь мы обойдёмся только словесным описанием (без чертежей, схем и формул). Это не легко, но мы поробуем! И на основе приведенных выше предположений сделать ещё предположения, некоторые из которых можно (возможно) проверить экспериментально.
Красное смещение спектров удалённых от наблюдателя космических объектов-осциляторов (источников электромагнитного излучения и, возможно, не только) в «красную» сторону, как уменьшения частоты излучения, есть основа (одна из основ) современной космологической модели Вселенной. Напомню: исходя из этих наблюдений определено, что степень красного смещения пропорциональна удалению от наблюдателя, что определяется коэффициентом Хабла, и из этого сделан абсолютно логичный вывод о «начале» расширения Вселенной из некоторой точки-синга-сингулярности. Есть ещё реликтовое излучение, которое вроде бы тоже подтверждает модель «начала», как «Big бэна», но и его возможно удасться объяснить(?)!
Для объяснения используем приведенную выше модель «глобуса с нулевым радиусом» с его Э-функцией и П-вектором для обозначения места положения произвольной Т-функции в альфа сфере, в её угловом пространстве. Добавим множетво функций в наш «глобус». Любая Э(Т)-функция имеет свой П-вектор (см. в рисунке, который вы нарисовали по предложению выше). Всё множество меридианов есть множество Э(Т) функций ортогональных своими П-векторами П-вектору нашей произвольно выделенной Т-функции. Выделим на этом нарисованном глобусе два меридиана расположенных близко друг к другу, когда их П-векторы, проходящие через экватор нашей выбранной Т-функции имеют угол <<90 градусов. Теперь нарисуем паралели, а через их пересечение с выделенными нами меридианами проведём П-векторы через общии паралели. Им будут соответствовать их собственные Э-функции, а по общей паралели общая общая Э(Т)-функция. На нарисованой нами картинке легко видеть, что угол между векторами при приближении к полюсу — вектору нашей выбраной Т-функции стремится к нулю, а к экватору имеет значения>>0! Рассмотрим осцилятор, как +/- изменения в области полюса и видно, что для наблюдателя удаленного к «экватору» длина волны излучения осцилятора возрастает пропорционально удалению(это, собственно, и есть эффект «красного смещения»). Для проверки нашего предположения надо определить это смещение от атома-излучателя (ну например Fe), который излучает в двух или более спектрах. Исходя из нашего предположения коэффициент красного смещения должен быть разным для разных спектральных линий. На предельном удалении (П/2) частота должна быть одинакова (реликтовое излучение (?)! Возможно, что я делаю неправильные выводы из предлагаемых условий, но здесь я хотел показать только возможность альтернативного подхода на основе предложенной модели-предположении.
…....
*************************
Елена Сальникова
ПСИХОАНАЛИТИК.
Я лежал на кровати и смотрел в потолок вторую неделю подряд, казалось, что счастье именно в этом. Просто лежать и ничего не делать. Вчера звонил Короленко, но я поставил автоответчик. Слышали бы вы как он ругался, я и то не знал столько матерных и просто бранных слов, а тут прям сиди и записывай. Иногда, правда, попадалось, что-то явно китайское типа: ;Что бы ты как червяк ел землю и ей же гадил.; Интересное пожеланьице. Вообще-то я в их фирме так и делаю.
Приходила мать усталая, встрёпанная, выговорилась и ушла. Без комментариев.
Вообще быть психоаналитиком оказалось сложнее, чем я думал. Оказалось, что проблемы людей не только в страхах и тому подобное, но еще и в том, что страхи эти не реализуются. Как сказала одна старушка:;Я всю жизнь боюсь, что ко мне вломиться насильник и думаю, что если бы он лет двадцать назад это сделал, сейчас я была бы спокойна.; Идиотизм. В таком возрасте (85 лет) надо бояться чего нибудь более духовного, что ли? Возникает вполне естественный вопрос, ;а что можно считать духовным?; Вадька говорил, когда-то, что духовная сущность не может находиться в таком грешном теле, но это не мешает нам думать о ней. Тоже бред. Ну а что ещё мог сказать пьяный в стельку «Дон Жуан», которого накануне бросила длинноногая блондинка. Кстати не бросила бы его, не стала бы моей женой. Вот и где она сейчас шляется? Хотя какая разница. Три месяца в разводе. Может это я из-за нее так? Нет ничего хуже копаться в себе. Настоящие профессионалы никогда не помогут себе. НЕ способны, ибо сомневаются!
А на улице лето. Третий день стоит жара. ДОЖДАЛИСЬ наконец-то. Жизнь должна кипеть, лететь бурным потоком, а я как идиот лежу на кровати. Маленький белый пропеллер, называемый вентилятором душераздирающе жужжит на столе, направляя ветер мне в лицо. Мать чего-то там принесла. Положила в холодильник. Интересно работает у меня холодильник. Нет, сейчас смотреть не будем. Не хочу! Я отдыхаю. Мое величество валяется! Эх, принес бы кто стаканчик минеральной. Родик! РОдик! Где ты котик? Толстый, жирный комок встает в углу и медленно подходит к кровати. Нет, надо вставать, иначе стану вот таким вот. Бух! Это он прыгнул с лестницы на первый этаж. Надо ему горку построить с таким-то весом, а то вот когда нибудь прыгнет и ищи его у соседей, и потолок им чини. Куда ты Родик! Быть, или не быть? Нет, встать или не встать? Встать! И вместо этого опять закрываю глаза. Ну, уж нет ваше королевское величество. Свешиваю ноги на синтетический коврик. Тапочки. Два шага. Лестница. Пять ступенек и вот она кухня. Здравствуй, дорогой холодильник, не виделись со вчерашнего вечера. Скрип двери. Холодец, на стол. Сок апельсиновый, на стол. Ну и пожалуй вот это. ;Салат Оливье.; в пластмассовой торбе. Ну и Родику сосиску и кошачий паштет.
Поздний завтрак, или ранний обед? Вопрос риторический. Завтра пробежка и все-таки придется зайти в контору.
1 Глава.
—Александр Романович Скворцов. Психоанолитик. Тридцать два года. Бывшее место работы фирма поддержки психического здоровья населения.
—У Короленко?—улыбнулся Мстислав Валерьянович Скоромец.
—Короленко.—согласился я, поправляя жмущий галстук.
—По собственному, или выгнали?
—Честно?—Знаю, что глупо, но это позволяет вывести разговор на более дружеский тон.
—Да.
—Уволили.
—Почему?
—У меня был отпуск…—начал было я и специально замялся.
—Понимаю.—кивнул головой Скоромец и сделал приглашающий жест рукой. Я сел в мягкое сиреневое кресло.
—Мне сказали, что у вас плохая рекомендация Короленко ничего не значит, вот я и пришел.
—Хорошо, что пришли. У кого учились?
—У Луизы Федоровой.
—О!—одобрительно протянул Скоромец.
—Диплом на отлично.—пресек я вопрос.
—О!—повторил Скоромец наигранно и рассмеялся.—У меня просто нет слов. У нее все ученики такие напористые?
—Из моего курса, да.—сказал я, но почему-то при этом пожал плечами.
—Ну что же молодой человек пишите заявление, работа у вас будет. Отпуск тридцать два дня. Через шесть месяцев. Три клиента постоянных. Остальные текучкой. С каждой сумы сорок процентов вам. Идет?
—Конечно. После Короленко ваши условия кажутся райскими.
—Знаю.—он протянул мне чистый бланк уже с огромной размашистой подписью на обратной стороне. Пока я медленно, аккуратно заполнял все пустые строки, он занимался своим делом. Сначала искал что-то в столе, потом начал чиркать перьевой ручкой в блокноте, раздувая толстые щеки. Вполне приятный и добрый человек. Хотя по первому знакомству не судят.
***
В постоянные клиенты мне попали: дама бальзаковского возраста, которой просто очень хотелось раз в неделю с кем нибудь поговорить по душам (Екатерина Михайловна), девочка Люда с которой Бунин наверное, и писалась Лолита и Виктор Семенович Прохоренко банкир со стажем, как признался он при первой встрече. Текучка же представляла собой нечто пестрое, иногда явно сумасшедшее, но чаще всего философски рассуждающее, и последним так хотелось посоветовать застрелиться.
Я щелкнул по кнопке надоедливо жужжащего будильника и резко встал. Глаза не открыл, но почувствовал, что голова закружилась. Родик неохотно спрыгнул вниз и мяукнул. Я быстро оделся, что-то заглотил , в виде завтрака, плюхнул то же Родику. Обулся, вышел, на ходу заправляя рубаху и ища в кармане ключи. Брелок. Нащупал. Вытаскиваю. Боже мой, сколько ключей мама родная, никогда не замечал. Кнопка. Писк сигнализации. Машина заводится тихо, ласково, солнышко, а не машина. Всю жизнь о такой мечтал, а до этого только подержанный Москвич, будивший при отъезде весь поселок. Хотя вон у Кирки вообще самоделка. Отъезжаю. Прекрасный вид! Хорошо все-таки придумало правительство давать выпускникам отличникам коттеджи за городом. Прелесть и все друзья рядом. Колдобинка, ухабчик, теперь можно и разогнаться. Открываю на всю окно и выставляю локоть обтянутый белой рубашкой наружу. Ткань шевелится. Боже, как приятно сидеть в такой машине. Вот что надо было человеку для счастья, а не продавленный диван и белый потолок. Вот она жизнь, вот оно солнце и жара. Сегодня у нас дама. В прошлый раз мы разговаривали на тему ее соседки, которая носит такие юбки, что, когда ее бедра при ходьбе раскачиваются, в такт этому раскачиванию выглядывают трусы. Ужас какой! Я такие мини юбки каждый раз на Лолите наблюдаю. Боже мой, какая девица, никогда не видел до этого человека вообще без комплексов, а вопросы у нее какие, просто в обморок упасть можно. ;Доктор, скажите, почему, когда я еду за рулем меня всегда кто- нибудь останавливает и предлагает визитную карточку?; Почему она считает, что штрафной талон карточка, бог ее знает, но кто ее в таком возрасте вообще за руль пустил. Ведь лет шестнадцать не больше. М- да. Я свернул на право. Начинается город. Серые, бездушные дома. Вон там живет моя блондинка, неделю назад узнал. Сбавляю скорость. Останавливаюсь у дома номе 6 по Деревенской улице. Открываю дверцу. Тихо, ни скрипа тебе, ни шороха. Беру с заднего сидения рабочий ;саквояж;. Здороваюсь с какой-то старушкой в вязаном платочке, в тридцать градусов-то. Лифт как всегда не работает. Третий этаж, красная дверь справа и вперед. Звоню. Моцарт Реквием, кто придумал запихнуть эту мелодию в звонок. Дверь открывается. Стоит. Едва сдерживаю улыбку. Красный шелковый халатик, обтягивающий несоразмерную заднюю часть и такую же несоразмерную грудь. Дверь закрывается за мной, щелкая замком. Цепочка. Будто боится что я убегу. Нет, за такие бабки я могу слушать все что угодно. Яркие морковные губы открылись и сладко, медово: ;Здравствуйте Александр Романович.; Мадам Грицацуева, честное слово.
—Здравствуйте Екатерина Михайловна.—надеваю специально подставленные тапочки в серую клетку. Морщинистое лицо Дамы скукоживается, это она улыбнулась. Прекрасно, даже такой улыбкой мне настроение не испортить. У меня машина. Смотрит на меня, как удав на кролика.—Может быть пройдем?—отвожу взгляд. Без приглашения вторгаюсь в комнату, в которой она всегда принимает. Идет сзади. Ничего против не имеет. Синие портьеры с помпонами. Огромный стол из красного дерева, посередине комнаты на мягком пушистом ковре желтого цвета. Стены обклеены голубыми обоями в красных маках, этакий стиль безвкусного богатого проживания. Сажусь на Белый диванчик, она рядом в кресло.
—Чайку принести?
—Нет, спасибо Екатерина Михайловна.—улыбаюсь, знала бы она что я о ней думаю, что бы было.
—Может сока?
—От сока не откажусь.
—Апельсиновый, Ананасовый…—перечисляет ассортимент в такое количество разных нектаров и коктейлей, что диву даешься, так хочется поиздеваться и сказать, что передумал, но нельзя.
—Нет, просто персиковый.
Уходит, виляя обтянутой задней частью. Уж лучше мини юбки. Открываю ;саквояж,; достаю блокнот, какие-то маленькие брошюрки, кладу на стол, надо хоть раз их прочитать что ли. Екатерина Михайловна вплывает в комнатку, ставит бокал передо мной.
—И так начнем.—говорю я сцепляя ладони замком и прогибая их, так делают пианисты перед тем как начать играть.
—Начнем.—соглашается она, садясь на свое место.
—Как настроение?
—Хорошее.
—Что снилось?
—Ой.—краснеет,—вы в плавках.
;Боже мой, какая радость. Надо срочно делать пластическую операцию.;
—И что же я в плавках делал?
—Загорали.
—Где?
;В Караганде.;
—На пляже конечно же.
—А где вы в этот момент были Екатерина Михайловна?
—Тоже на пляже.
—А вы что там делали.
—Тоже загорала.
—Надо же.—;Какая прелесть. Мама говорила что я красивый но я не думал что настолько! Срочно к пластохирургу.;
—А что мы еще с вами делали?
—Плавали.
Не разу в жизни не было у меня такого глупого разговора с взрослой женщиной. Ну вот, теперь будет… Я бы ее с первого раза к психиатру послал, ей психотерапевт не подмога. Хороший день пытается стать плохим, ужасным днем. Три часа разговора о плавании в холодной водичке на солнышке, 350 баксов в кармане, не так плохо, но и не очень хорошо. Сто моих. Сажусь опять в свой замечательный автомобиль. Минуту просто сижу, оперевшись локтями на руль, привожу в норму дыхание. ;Девушка сколько времени?; ;Три; ;Спасибо.; Еду к Скоромцу, отдам деньги и в какой ни будь бар. И так каждый день.
2 глава.
Табличка со звучным названием ;Не каждый день бывает такое счастье; висела перед входом. Интересное название для летнего уличного кафе. Я сел за столик по середине, подальше от дороги и средне от кухни. Не люблю смешенные запахи готовившейся пищи. Сразу же подошел официант. Мальчик лет 18 со следами улыбки на лице.
—Здравствуйте чего желаете?—достает черный блокнотик и ручку Паркер, не бедный мальчик, не бедное кафе.
—Кофе, черный, два кусочка сахара. Булочку с шоколадной начинкой и стакан минералки. Все.—Мальчик что-то быстро чиркает карандашом и уходит. Я жду, упершись подбородком в ладонь. Рядом за столиком сидит молоденькая девчушка лет 16 с парнем лет 20, явно не брат с сестрой. Помню, когда только окончил институт развлекался тем, что угадывал судьбу людей, а потом проверял под маской журналиста. ;Скажите, а вы в городе Махачкале родились?; ;Да. А что так заметно?; Сейчас меня это не увлекает. Девчушка покосилась на меня, видимо почувствовала взгляд, и я быстро отвел его. Парень оторвался от разговора и тоже посмотрел в мою сторону, увидел мужика лет тридцати, сверил шансы и опять повернулся к девчушке. ;Не бойся мне такие не нравятся.; Подошел официант поставил чашку, блюдце с булкой и прозрачный немного запотевший стакан минеральной.
—Спасибо.—сразу же даю деньги во избежания идиотских случаев.
—Приятного аппетита.
—М-да.
Уходит. На поздний завтрак хватает двадцати минут. Холодная минералка колит зубы. Салфетка к губам, положил опять на стол. Преодолеваю расстояние от кафе до стоянки. Сажусь за руль. Что-то она в последнее время стала капризничать эта машина. Дверка поскрипывает и звуковой сигнал такой противный. И это пятно надо вывести с соседнего сидения. Надо было думать, когда покупал белые чехлы. Плавно выезжаю на дорогу. Сегодня у нас девочка из интерната. Можно сказать почти постоянная клиентка. Уже раз десять у нее был за этот месяц. Потом Люда. Контрасты. Кругом одни контрасты. По-моему в прошлом году не было так жарко, или было. Как же человек все-таки скуп в своих эмоциях. При чем тут эмоции? Бог их знает. В тридцать пять градусов мысли спутанные, как клубок шерсти, которым поиграл кот. Зря я выпил эту чашку кофе, отольется она мне эта чашка потом в три ручья. Уже льется.
Интернат стоит за городом в лесной полосе. Сосенки, низенькая травка, песчаные склоны. Этой девчушке пятнадцать. Жизнь у нее не сахар. С самого рождения слепая, да еще и родителей нет, пропали в горах, когда ей было два года. С ней очень тяжело общаться, не знаешь куда смотреть, куда девать взгляд с морщинами от постоянного прищура. А у нее красивые глаза, необыкновенно зеленые с черным ободком, обрамленные пушистыми длинными ресницами. Съехал с трассы, повернул на старую, плохо асфальтированную дорогу. Вот там и дом появился, это главное здание, там живут воспитатели, а рядом маленькие деревянные домики на двух человек, там живут воспитанники. Подъезжаю к самому крайнему. Она сидит на скамейке, гладит сиамскую кошку.
—Привет.
—Здравствуйте.—улыбается.
—Как у тебя дела?—;Дежурный вопрос.;
—Хорошо. Спала тоже хорошо. Снилось море.
—Почему ты так думаешь?—сажусь рядом.
—Оно шумело, как море.
—Тебе оно понравилось?
—Да.
—Ну и хорошо. Как насчет того, что бы погулять?
—Давайте.—кивает головой, медленно спускает кошку на землю. Та неохотно вытягивает лапы.
—Воздух у вас замечательный.—говорю я держа ее руку.
—У меня дома был лучше.
—Ты помнишь, как пахло у тебя дома?
—Да, помню. Мама пользовалась духами, которые пахли ландышем. А в комнате отца пахло камушками.
—Разве камни пахнут?
—Пахнут. Они пахнут свежестью, влагой и едва заметным запахом травы. А иногда они пахнут солнцем и луной. Это прекрасные запахи.—она остановилась.—Дайте мне какой нибудь камушек.
Я опускаюсь на колени, отпуская ее чуть влажную руку и кладу в ладошку серый камушек. Она подносит его к носу и нюхает.
—Те камушки пахнут немного по-другому, но что-то есть.—тыкает в мою грудь ладошкой. Нагибаюсь. Никакого запаха не чувствую, кроме прелого.—Чувствуете?
—Ты знаешь, я думаю…
—Нет? Вы не чувствуете потому, что видите. Я бы хотела увидеть его?—разжимает кулачек, камушек скачет по склону вниз.—Но думаю, что он не красивый.
—Почему?
—Он был когда-то отколот, значит это всего-навсего кусок мозаики. Маленькая часть чего-то целого. Целое красиво, кусок нет.
—Никогда об этом не думал, но ты права камень не был красивым. —замолкаю. Опять идем.
—А вы красивый?
—Люди не могут сами себя судить Вика.
—Почему?
—Они смотрят на себя в зеркало самолюбия, а оно показывает только желаемое.
—А я красивая?
—Да, ты красивая.
—Вы тоже красивый.—улыбается.—Хотите я опишу вам вас.
—Попробуй.
Секунду молчит.
—У вас Синие глаза. Открытый лоб с двумя тонкими морщинками. Губы немного полноватые. Волосы черные, иногда спадают на лоб, но вы этого не любите поэтому рукой забираете их назад. Само лицо узкое, есть кое какие женские черты, но щетина которую вы носите их скрывает. Правильно?
Я ужаснулся.
—Тебе кто-то меня описывал?
—Нет. Честное слово. Вы сейчас в синей футболке и черных джинсах. В переднем кармане ключи от автомобиля в заднем правом паспорт…—она хотела еще что-то сказать, но запнулась,—я вас испугала?
Я молчал глядя в ее остекленевшие глаза и чувствовал, как мурашки от ног перебираются к голове.
—Прости Саша.—на минуту абсолютно взрослый женский голос и тут же опять детский,—Александр Романович, что с вами?
;Б-р! Вроде бы минералка была. Нет, надо брать отпуск и в Сочи, нет лучше на Северный полюс в Иглу, или в чем там живут.;
—Ничего Вика. Пойдем. Страхи то твои проходят?
—Понемногу.
***
Я остановился где-то между деревней под странным названием ;Бело Мир; и маленьким городком ;Кутузовск;. Потуже закрыл все окна и двери и включил кондиционер на 23 градуса. С того идиотского дня прошло три недели, а я все не мог его забыть. После посещения интерната произошло еще пять странных событий. Начнем по порядку.
1) Выехав на трассу я поехал не в ту сторону, доехал до поселка городского типа ;Хуторок.; Вошел в дом под номером 8 с правой стороны дороги. Поднялся на второй этаж и позвонил. Делал я все это машинально, не очень-то утруждая себя вопросами. Дверь открыла старуха лет 90.
—Мария Стаценко?—спросил я и получив ответ, что та умерла пять лет назад, резко пришел в себя.
2) Приехав к Скоромцу, совершенно бесцеремонно, сажусь на диван, закидываю ноги на стол и развязано вскрикиваю ;Дорогуша, чайку.; Я думал, что меня уволят. Но Скоромец почему-то без особого возмущения, открыл дверь и попросил секретаршу заварить нам чаю.
3) Приехав к Люде я увидел ее в длинной серой юбке и белой кофте с рюшками, так одевались ученицы прихода ;Петра и Павла.; Поговорив с ней о безбожниках, я получил деньги, и опять поехал к Скоромцу.
4) Он усадил меня в свое кресло. Долго стоял на коленях, клянясь, что будет давать мне шестьдесят процентов тех денег, которые я заработаю.
5) Ну, добил меня все-таки кот. Который открыл мне заевшую дверь и отчетливо произнес ;Здорово хозяин.;
На следующий день я правда узнал, что была магнитная буря, самая сильная за последние двести лет и все свалил на нее, потому что другого объяснения не было.
3 глава.
Отпуск оказался нудной штукой делать нечего, ходишь себе по улицам, или валяешься в кровати. Абсолютно бездарно провел свой день рождения. Был только Вадька с женой, да мать со своими проблемами, в три часа позвонила моя блондинка. Хотя давно она уже не моя. В дупель пьяная, поздравления сводились примерно к этому:;Жив еще! Ну и живи дальше. Всего тебе. Хорошо? Да?; и не хорошенький смешок, оборванный гудками. Три раза порывался съездить в интернат, но все что-то мешало. Вика мне снилась, даже виделась наяву, хотя утверждать ничего не берусь. Что-то в этой девчонке было от ведьмочки. И этот твердый зеленый взгляд все больше и больше казался мне зрячим. Может самому обратиться к психоаналитику. Нет, это мне не поможет. Вот в чем проблема. Пытаясь спросить у кота, разговаривал ли он со мной 24 июля, я поймал себя на мысли, что явно жду ответа, но бедный Родик лишь страдальчески мяукал и фыркал мне в лицо. Рассказав всю эту бредятину слово в слово Вадьке на день моего рождения я ожидал хлопка по плечу и что-то типа ;Пить надо меньше. Жить надо лучше;, но ответ был парадоксален для психиатра со стажем. ;Как я тебя понимаю Сашка. Я тоже Бога видел. ;—сказал он склонившись к моему плечу и заснул. Вот и все. Бред!
Мне казалось я сплю и вижу дурацкий, путаный сон. Даже пытался себя разбудить, но ничего не получалось, только оставил огромный укус на локте. И как я до него дотянулся?
Я решил съездить к той старушке живущей в квартире какой-то Марии Стаценко. Адрес помню, слава Богу. Сажусь в машину еду и на повороте…Бах. Эх хорошая была машина! Очнулся в больнице. Голова перевязана, гипс на руке, все как надо. Доброе лицо врача с шрамом на лбу и кривой улыбкой на губах, с тремя выбитыми передними зубами. И как в фильме. Мужчина вам повезло, если бы не авария, так бы вы и не узнали, что у вас опухоль.;А теперь вот знаете.;—подумал я немного отходя от анестезии. Мы вам ее удалили, теперь вашей жизни ничто не угрожает. ;Ага. Будьте благодарны тому столбу, что поцеловал вашу машину в засос. Именно он помог вам выжить.;
—Доктор, а вы знаете поселок, поселок, блин, как же он называется?
—Не волнуйтесь Александр Романович все будет хорошо.—Холодное прикосновение ладони к моей голове. ;Что же я теперь ничего помнить не буду?;—вроде бы не в слух и слава богу.
—Вы не могли бы позвонить Скоромцу Мстиславу Валерьяновичу. Он мой шеф. Телефон 2-3-9-6-7-8-0.—;Видите я помню номер. Почему же не помню куда ехал?;
—Хорошо. Но вы можете позвонить сами.
—Да, конечно сам! Где мой сотовый?
Доктор вытащил из кармана трубку.
—Воспользуйтесь моим? Ваш в камере хранения.
Беру трубку набираю номер. Гудок. Еще гудок. Женский незнакомый голос.
—Ало.
—Здравствуйте Мстислава Валерьяновича можно?
—Здесь таких нет.
—Как же так.
—Вот так. Куда вы звоните?
—Я. Интересный вопрос. Не помню.
—Не морочьте мне голову молодой человек.
—Извините за идиотский вопрос я Александр Скворцов вы меня не знаете?
—Нет.
—Тогда простите.
Нажимаю на кнопку разъединения. Смотрю на врача. Понимаю, что смотрю как больной человек. Очень больной человек. Психически больной человек. Макушкой чувствую, что что-то не так.
—Можно мне позвонить еще раз?
—Конечно.—улыбается.
Набираю домашний номер Скоромца.
—Ало.
—Слава богу это вы.
—Да славо богу я.
—Я Александр.
—Какой?—с интересом осведомляется Мстислав Валерьянович.
—Скворцов.
—Сашенька.
;Фу ты Господи наконец-то.;
—Да.
—Ой, как я рад вас слышать. Как давно не виделись. Говорят вы женились.
—Кто?
—Короленко, например.
—На ком?
— На Вике Мариановой.
—Как!—холодный пот.
Резко открываю глаза. Белая простыня промокла насквозь. Все. Нужно срочно к врачу. К Вадьке. Хотя разговаривать с ним сейчас бесполезно. Уже неделю в запое. Подождите. Простыня. Белая. Никогда не держал белого белья. Оглядываюсь. Больница. Значит к бабке я все таки ехал. Адрес. ;Хуторок.; 8. Помню слава тебе… Поднимаю голову вверх. Пауки бегают (две штуки). Рука в гипсе. Голова обвязана. Все в порядке. Жму кнопку. В палату входит мед сестра.
—Ко мне доктор заходил вчера, или сегодня?
—Заходил, но вы спали.
—Я столкнулся со столбом на машине?
—Да.
—У меня была какая-то опухоль?
—Была.—она удивленна.—Откуда вы знаете?
—Не помню. Моему начальству уже сообщили?
—Да ваш начальник приезжал вчера.
—Спасибо вопросов больше не имеем.
—Спокойной ночи.
***
Когда я наконец-то избавился от гипса на руке, так мне мешавшего и так понравившегося моему коту. Я решил все-таки навестить бабку в ;Хуторке.; Хотя был уверен, что мне это ничего не даст. Приехал. Поднялся по серой оплеванной лестнице. Позвонил.
Бабка открыла дверь.
—Здравствуйте, я к вам приезжал месяца два назад спрашивал про вашу дочь.
—Да я помню.—пропускает в квартиру. Тут пахнет нафталином. На старой деревянной вешалке в коридоре весит старый тулуп. На полу стоят валенки и грязные кирзовые сапоги. Одна комната. Кухня. Грязные когда-то белые в незабудку обои. Письменный столик из ДСП табуретка, стул со сломанной спинкой, облезлая ковровая дорожка тахта. В общем старушка на гране выживания. Сажусь на табурет.
—Скажите пожалуйста кем была ваша дочь?
—Моя дочь работала в библиотеке.—кряхтя сообщила бабка и с гордостью показала корявой рукой на стопку ворованных книг в углу у окна.
—У нее были дети?
Она осуждающе посмотрела на меня, будто я что-то хотел у нее украсть. Выпятила для убедительности нижнюю губу.
—Ну были. Дочь у нее была.
—И где она сейчас?
—Тебе какое дело?
—Может я ее отец?
—Врешь. Ее папаня рыбаком был, а ты в пиджаке и на двадцать лет младше. Врешь.
—Как зовут девочку?
— Катя. Екатерина Стоценко. Что тебе из этого?
— Да ничего. В общем-то ничего. Отец у нее значит умер?
— В позапрошлом годе.
— Спасибо.
Она проводила меня к двери. Шаркая ногами в сетке распухших вен. Открыла хлипкий замок.
—Чего те надо было то я старуха бедная. Внучка хоть и проститутка денег в дом ни гроша не несет, да и год уже не появлялась. С нас брать нечего.
—Не берите в голову. Просто я знал вашу дочь. Очень хорошая была женщина.—сообщил я и быстро вышел.
По крайней мере теперь я знал фамилию имя и отчество дочки той о которой я не с того ни с сего решил повидаться. Теперь надо было увязать эту фамилию с Интернатом и шефом. Правда очень сомневаюсь, что у них вообще есть что-то общего кроме проживания на планете Земля и то, что они люди. Хотя насчет этого тоже могут быть вопросы. Ну ты Сашенька совсем. Не прошел даром удар по голове. Скоромец не человек? Это слишком. Выхожу на мокрый асфальт, такси ждет. Как было хорошо со своей машиной. Что имеем, не храним… Ладно через месяца два купим новую, не такую красивую конечно и немного подержанную, но купим. Благо нам обещали шестьдесят процентов, если он конечно, как кот не скажет, что не помнит. Хотя кот вообще молчал. Не перестаю себе удивляться. Что-то в последнее время со мной происходит? И все с того проклятого дня. Вику я не видел уже четыре месяца. Правда, она мне все еще сниться, только не как ребенок и даже не как взрослая женщина, а как что-то не весомое, прозрачное. Нет во сне никаких доказательств, что это она, просто я это знаю.
—Куда едем?—грубый голос шофера прервал мои размышления. Я уже сидел на заднем сидении и курил в раскрытую форточку.
—Поедем к моему шефу.—сказал я будто этот прямоугольник с пузом знал кто мой шеф,—Комсомольская шестнадцать.
Машина зарычала и тронулась с места. Я достал сотовик и позвонил Вадьке. Сначала никто не подходил, потом кто-то все-таки снял трубку и долго мы просто молчали, потом недовольный голос Вадьки спросил.
—Чаво молчите?
—Здравствуй Друг.—наигранно радостно сказал я. Что-то я в последний год разыгрался.
—Привет.—явно не узнал. Сейчас перебирает все фамилии, чешет себе затылок.
—Александр я.—прерываю я его страдания.
—О, Сашок сколько лет…
—Тридцать три.—пошутил я.
—Приятно. Что случилось?
—Ты думаешь я просто не могу позвонить своему старому другу.
—Можешь.—согласился он.—Но голос у тебя какой-то не такой.
—Профессия сказывается на человеке.
—А человек на профессии. Так что случилось?
—Вадька, я Жанна Дарк.—таинственно сообщил я. Шофер покосился в мою сторону.
—Поздравляю. Голоса мучают?—деловито осведомился Вадька в трубке.
— Где-то как-то.
— Что говорят?
— В общем-то ничего особенного.
— Все еще тот день забыть не можешь?
— А ты покажи мне того, кто такое забыть сможет.
— Ну, привиделось тебе, что ж теперь всю жизнь об этом думать будешь?
— Я сейчас от бабки еду.
— Уже к колдуньям ходишь?
— Да, нет. От той, к которой я тогда заходил. Я ведь действительно к ней заходил. Она помнит.
— Саша сколько ей лет?
— Ну, лет девяносто.
— Доживи до такого возраста, посмотрим, что ты помнить будешь. Она просто, чтобы не показаться, выжавшей из ума, ничего не помнящей старушкой, сказала тебе, что помнит. Клянусь, если бы я ее спросил, помнит ли она, как я ей огурцы, к примеру, заносил она согласится и еще поблагодарит. Возраст такой.
— Но я же помнил адрес и стопроцентно знал, что там живет старуха.
— Это тоже можно объяснить.
— Чем?
— Ну, к примеру, ехал ты в метро, там разговаривали какие нибудь женщины, про этот дом и эту старушку, твой мозг нечаянно записал эту информацию, а потом, после удара выдал, как нечто тобой приобретенное.
— Нет, Вадечка, не складывается, я головой тюкнулся, когда ехал туда, к бабке.
— Это тебе так кажется. Существует понятие ложная память. Когда человек помнит того, чего в действительности не было.
— Но я же тебе на дне рождении говорил про бабку, про шефа пользующего на коленях, про Вику которая описала меня… Помнишь?
— Ничего я не помню Сашка. У меня запой был. Какая тут бабка и слепуха говорящая, какой ты из себя. Мне не до этого было.
— Ясно. Из-за твоих похождений и пьянок я буду считаться сумасшедшим до безвременной погибели.
— Знаешь, что я тебе посоветую, бросай эту работу и иди ко мне.
— Нет, Вадим Петрович, спасибо. Что бы медленно, но верно стать твоим пациентом. Не дождетесь.
— Не обижайся Саша, я больной человек. От меня женщины уходят!
— И правильно делают.
— Ты так думаешь?
— Да.
— Ну тогда прости, прощай, забудь и больше не звони.
— Так и поступлю олух.— я положил телефон в карман. Мы уже подъезжали к городу. Водитель с каким-то озабоченным лицом подъехал к главному зданию Института и взяв деньги быстро уехал.
4 Глава.
Наступил Ноябрь. Облака уже ходили низко, и с каждым днем становилось все холоднее, а потом и вовсе выпал снег. Екатерина Михайловна умерла от инфаркта пятого числа сего года. В место нее мне дали женщину лет 35 Неврастеничку с комплексом неполноценности. ( Леониду Михайловну Сидорову). Вот уж я с ней намучился. Тут вообще про все забыть можно было. Я ходил к ней не как ко всем два раза в неделю, а через день. Так много о женщинах я не узнал бы и за всю жизнь сколько узнавал из разговора с ней к примеру что пудра лучше ложиться на жирный крем, а помада сушит губы, а на синтетические чулки бывает аллергия, а роды очень тяжелое занятие поэтому обоих своих детей она рожала при помощи кесарева сечения. Дети бегали, тут же норовя что-нибудь утащить со стола. Дошло до того, что через месяц они стали называть меня папой. Я отказался от этой балаболки, потеряв тем самым огромные деньги, но машину все-таки купил. Благодаря другому своему клиенту Прохоренко и его друзьям я побольше разузнал о семье Вики из Интерната и Екатерине Стаценко. Катя была проституткой со стажем, было ей тридцать девять лет. Жила она в центре в гостинице в одном и том же номере 67 на втором этаже. Оказалось, что мой Банкир со стажем очень часто у нее развлекается. По его признанию деваха она красивая и не прихотливая. Параметры он тоже сообщил, но я запомнил только рост 1 метр 89 сантиметров и то, что она брюнетка с синими линзами. Прохоренко обещал принести фотографию, но так и не принес, а в конце Ноября отдал мне деньги, непонятно за что и уехал в США. Больше я его не видел и не слышал.
За это время я несколько раз пытался навестить Вику, но меня к ней не пускали. Говорили, что после моего отъезда психическое состояние девочки ухудшилось и она стала бредить. При чем тут я, я не понял, но настаивать слишком долго не стал.
Первого Декабря я осмелился навестить Катю у нее в апартаментах, предварительно договорившись о встрече. Сказал, что ее мне рекомендовал Прохоренко. Она радостно взвизгнула услышав его фамилию и попросила приехать как можно быстрей. Встреч с жрицами любви у меня никогда не было и я раньше думал что не будет, поэтому с чем приходить я не знал. Зайдя в первый попавшийся магазин я купил бутылку водки, бутылку СоСаСолы, как говорит Вадька, конфет и поперся, по другому не скажешь. В полу- тумане я добрался до ее этажа, презрев лифт. Постучал. Звучный как труба голос кокетливо прокричал ;Входи открыто.; Я рванул дверь от себя. В комнате пахло куревом. Все затянуто дымом. Будто курило человек сто не меньше. На огромном диване, закинув ноги на спинку сидела она. Матом конечно ругаться не хорошо, но более нормальных слов для выражения того что я увидел у меня тогда не возникло. Но сейчас я попытаюсь. У нее были худые костистые руки, увенчанные золотыми браслетами, кисти кончались длинными ярко голубыми ногтями. Ноги те самые, закинутые затянуты в серый чулок. Прозрачный сарафанчик держится на маленьких бретельках постоянно сползающих с плеча. Но вот чего я не смогу описать так это лица…. Не думал я, что у Прохоренко такой вкус. О близости я сразу же и думать забыл. Сел на стульчик у входа, что бы можно было убежать, если что и делово осведомился.
—Вы Катя?
—Йес.—по-английски ответила она видимо намекая, что платить надо валютой.
—Эскьюз ми Кэт..—начал было я но в горле пересохло.—Ты бабушку свою навещаешь?
—Что?—Она взмахнула головой и опустила ноги, мне показалось, что пудра отклеится от лица и предсмертной маской упадет на деревянный пол.
—Бабушку навещаешь?—сглотнул я.
—Вы кто?—;Замечательный вопрос почему я водовоз.;
—Я от Прохоренко. Вы понимаете… Вы наверное не так меня поняли. Он очень просил меня вас навестить, спросить как дела, но простите не спать с вами, так и сказал только тронь мою Катю все тебе оторву.—меня понесло, но я спасал свою жизнь.
—А бабка моя тут причем?—вполне резонно осведомилась она.
—Да так просто к слову пришлась.
—Интересно, что вам к слову приходится. Значит просто поговорить?
—Значит просто.—выговорил я.
—Ну давай поговорим.—она уселась поудобнее.—Живу я хорошо. Денег хватает. Все окэй. Раньше когда не хватало приходилось в интернате служащей работать, а сейчас все нормально.
—В каком интернате?
—Удивлен. Я тоже себе удивлялась. Я без косметики обыкновенная швабра. Вот и работала в Интернате для слепых, столы накрывала, полы мыла. Потом правда выгнали, но это не интересно.
;Как обухом по голове. Значит Вика с ней перекрещивалась. Вот она точка прикосновения!;
—А как там Витенька?
—Прохоренко? Да ничего. Живет помаленьку в своей Америке.
;Бог его знает там он, или не там.;
—А что это вы в руках держите? Это мне.
—Вам.—протягиваю пакет. —От Витеньки подарок. Ну ладно я пойду что ли.—Встаю, подхожу к двери.—Очень было приятно.
Подхожу к лифту, еле-еле прихожу в себя. Жду. Предположим, девочка как-то почувствовала, что у меня не лады со здоровьем. Надо было как-то предупредить. Но не таким же способом. А если бы я разбился? И зачем тогда Чаек с Дорогушей. Нет, это не то. Двери открываются, вхожу. Две секунды. Выхожу из гостиницы. Вон он мой серебряный Джипик. Радио погромче. Откидываюсь на спинку, закрываю глаза.
***
Скоромец сидел на диване и курил. С тех пор, когда я его спросил предварительно набубенившись: Мстислав Валерьянович, а я вас Дорогушей не называл, он как-то погрубел. Ответа, правда, он тогда не дал. Так я и остался в не веденье.
—Сегодня у вас Маргарита Петровна Доценко.—сказал он. Странно обычно меня просвещали другие люди.
—Хорошо.
—Это моя жена, так что прошу быть с ней предельно…
—Я со всеми предельно.—прервал я.
—Знаю. Только не называйте ее Дорогушей.
—Да хватит вам Мстислав Валерьянович, я же пьяный был.—сказал я, чувствуя как ухнуло сердце.
—И запомните юноша, если бы вы меня так назвали вы бы тут не сидели. Поняли?
—Понял.
Только вот не могу понять, почему через полтора месяца он мне отвечает на вопрос? Тугодум он что ли. Раньше никогда за ним такого не замечал.
***
Жена у него была не молодая, как и он сам. Такую я не то что бы дорогушей, я ее по имени отчеству боялся назвать. И как он с ней уживается. Казалось она перед тем как меня встретить съела озверину. Глазки горят, щечки горят, руки трясутся и тянутся к шее. Так и хочется осенить крестом. Жаль что не ношу. Какие у нее проблемы я понял сразу и помянул плохим словом своего начальника. Видимо он мне очень доверял.
Ревность одной особи к другой вот причина многих ссор и даже разводов. Встречались мне случаи, когда жена приревновала мужа к женщине попросившей пробить талончик. А одна устроила своему кормильцу сцену в музее, когда тот рассматривал статую какой-то богини. И если в первом случае гражданка с талончиком обозвала любящую пару и вышла, то во втором статуя молчала и ушла жена, кстати навсегда.
Сначала я долго уговаривал эту женщину сесть. Минут тридцать. Потом с трудом удерживал ее в том положении и пытался разговорить минут сорок. Потом в неразборчивых криках сквозь слезы пытался уловить смысл час двадцать.
В общем дело было так. Она пошла в магазин купить что-нибудь мужу на день рождения. Увидела там прекрасные ботинки из крокодиловой кожи (Ни хрена себе!). Но их перед ней купила ;Селедка в жабьей шкуре; с париком вместо волос и козырьком от здания дома культуры в место носа. (Что-то мне в последнее время живописные женщины попадаются надо и эту красотку вписать в список паронормальных явлений.). Ну то, что ботинки были уведены вот этой особью это ладно. Жена Скоромца купила ему портфель с золотой инкрустацией в виде сокола по середине внешней стороны. (Я видел этот портфель сегодня у шефа на столе). Каково же было ее удивление когда она в немного подпорченном настроении пришла в офис мужа и заметила в углу коробку из –под туфель. (Оказывается красотки ходят рядом с нами, а мы их и не замечаем!). Ну тут, конечно, была бурная сцена ревности. Сервиз подаренный министром культуры и просвещения вдребезги на полу. А он ни бе ни ме (Ну конечно не козел же).
—Ну вот!—немного успокоившись продолжала она,—Я ему сказала что развожусь. А он молчит. Представляете, просто стоит и молчит.—она развела руками и шмыгнула носом.
—А что бы вы хотели, чтобы он вам сказал? Разве вы бы поверили его оправданиям? Разве не казалось бы вам, что если оправдывается значит виновен?—она смотрела на меня как Му-му на Герасима за секунду до утопления.—По вашему описанию конечно трудно догадаться кто была та дама, но может это –просто коллега, может это даже мы, наша группа подарила ему эти ботинки. Вас просто слишком долго не было Маргарита Петровна. Видимо там далеко от мужа вы постоянно его ревновали и тушили эту ревность, а сейчас он рядом и все те переживания вылились на- ружу. Но я как человек хорошо знающий вашего мужа могу сказать что за тот год что я с ним работаю у него не было и секунды для какой нибудь дамы. А про селедку с ботинками я попытаюсь выяснить.—она отчаянно всхлипнула еще раз и кивнула головой. Не потерял квалификацию. Жди повышения Скворцов.
—Вы понимаете я женщина очень самостоятельная я даже фамилию мужа брать отказалась месяцами в командировках, а тут вдруг целых два года. Вы наверное правы. Но все-таки выясните кто была эта девушка.—говорила она провожая меня. Я зачем-то поцеловал ее руку и ушел.
***
Повышение было. Меня отправили за границу. Там я честно отработал пять лет. Все это время пытаясь распутать клубок несуразных событий произошедших тогда летом. Ничего не получалось. Все нитки были все так же спутаны в клубок без начала и конца. Вика мне уже не снилась. Родик умер, попал под машину. Я вернулся домой совсем новым человеком. Оказывается человек тридцать восемь лет еще может измениться и внутренне, кроме внешнего.
Да. Я заматерел. Отпустил было бороду, но какая-то она была не путевая. Поэтому мужское со всеми морщинами лицо было открыто для всеобщего обозрения (деньги надо было брать за красоту и наверное давали бы) Нет мужику не пристало заниматься самолюбованием!
Кстати я женился во второй раз и тоже не удачно. Жена осталась там. Зато дочку я вез с собой. Симпатичная и очень сообразительная кроха. Не задает глупых вопросов типа почему букашка бегает. Ей это объяснять не надо, а если сам задашь такой вопрос, она искренне удивиться и пискляво скажет: ;Лапки есть, вот и бегает. Лапок не было бы, ползала.; Все вроде бы было хорошо. Работа, квартира, дача, машина. Но все сбила та встреча в метро.
Спросите, что меня понесло в метро, когда есть Джип. Я вам не отвечу. Не знаю. Я прошел турникеты, спустился вниз и сел во второй с конца вагон. Тут я и увидел ее. Я сразу же узнал стеклянные зеленые глаза с черным ободком. Она стала очень красивой и какой-то парень неловко пристает к ней. Я подошел. Нет, я подбежал к ней. Дотронулся до плеча. Она повернула ко мне загорелое лицо и приветливо улыбнулась. Мне на секунду показалось, что ей не надо объяснять кто я, но это ощущение тут же исчезло.
—Папаня тебе чего?—грубо осведомился парень. От него несло перегаром.
—Вика он тебе надоел?—она неловко кивнула.—Видишь, ты не нравишься девушке.
—А тебя никто не спрашивает.—прокричал он мне.
—По морде, пацан, захотел?
—Силенок не хватит.
—Давай посмотрим.—я осмотрел его снизу до верху. Маленький метр 60 не больше, мышц нет в кармане бутылка пива. Хмыкнул и отвел Вику в сторону. Не пристало отцу семейства связываться с дохляком из колледжа. Тот что-то сказал. Судя по всему обидное и смешное. Обалдел от своей остроумности и вывалился в открывшуюся на остановке дверь. Поезд тронулся, набирая скорость. Я стоял, держа Вику за плечи и чувствовал, как что-то сладкое и теплое разливается во мне.
—Вика ты помнишь меня?
—Конечно Александр Романович.
—Как у тебя дела. Чем занимаешься? Как жизнь?
—Все хорошо. Живу все еще в Интернате но уже в помещениях учителей, занимаюсь с малышами.—у нее был красивый тягучий голос я был готов наслаждаться им всю жизнь.
—А куда сейчас едешь?
—К подруге у нее день рождения.
—Как же ты одна справляешься?
—Просто. Слышу мою остановку и прошу вывести, а там меня уже ждут. А у вас как Александр Романович?
—У меня тоже все замечательно. Месяц назад только вернулся из-за Рубежа, так сказать.
—Дети? Семья?
—С женой в разводе. Есть дочка четыре года.
—Как зовут?
—Вика.—я вздрогнул вдруг поняв всю двусмысленность этого имени и вдруг увидел что у нее сузились зрачки.
—Спасибо Александр Романович.—плечики ее приподнялись вверх в моих руках и снова опустились.—Я очень рада что с вами все в порядке. Я очень надеялась на это. Вы ведь меня простили?
—За что?—удивился я.
—За тот день. Мне было очень жалко вас. Вы очень хороший человек. Просто много не можете понять.—она протянула ко мне ладошку и провела ей по щеке,—Вы умный и справедливый, но все понять вы не сможете. То что понимаю я может понять только слепой. А вы зрячий.—Зрачки ее снова застыли. Она нахмурила брови,—я причинила вам боль. Я не хотела. Но одно мгновение боли стоит жизни, не так ли?
—Я не понимаю о чем ты?
—Это хорошо Александр Романович. Это значит что вы…—она запнулась вслушиваясь в голос объявляющий остановку,—простите моя.
Открылись двери, и она выпорхнула у меня из рук. Простучали босоножки два шага, и какой-то накаченный молодец в синей футболке взял ее под руку. Она повернулась и громко задорно крикнула ;До свидание Саша.; Пропала в толпе.
5 глава.
Могу сразу же вас разочаровать, я так и не раскрыл тайну жаркого июльского дня. Вику я больше не видел. Она уволилась из Интерната, и там мне сказали, что вышла за муж. После я узнал, что у нее родились очаровательные близнецы. Все ближе к старости мне казалось, что моя жизнь была лишь для того что бы однажды встретиться со слепой девочкой и понять как пахнут горы, а она захотела что бы моя жизнь на этом не кончалась и продлила ее, каким-то образом заставив меня съездить к бабушке их уборщицы. Но зачем ей нужен был эпизод с чаем и ползаньем на коленях. Может таким образом она хотела меня порадовать кому не хотелось бы что бы начальник исполнял капризы и ползал на коленях. Как ей вообще все это удалось. Если бы не она я бы умер в тридцать три года. Тогда у меня не родилась бы дочь и не было бы столько открытий, сколько она сделала со своей командой. Не знаю. Не знаю, что движет нашими судьбами и может ли один человек со сверхчутьем изменить судьбу другого, а тем самым (может быть) и судьбу цивилизации. Я не философ это я могу сказать с полной уверенностью, но как психотерапевт я бы сам себе посоветовал об этом не думать. Но уже все. Уже слишком поздно. Я уже слишком стар. Три года назад я заметил в себе странную способность и она развивается во мне. Я могу чувствовать свет, и понимаю, как пахнет облако. Я уверен, что капля дождя пахнет раем и светла как небо и я люблю прикосновение луча света мягкое, как пух и сладкое словно мед с запахом цветущей липы. Я знаю, что все это частицы чего-то огромного и светлого и даже догадываюсь чего именно. А жизнь скоро кончится и видимо весь смысл ее в том, чтобы научиться видеть картину, а не мозаику.
*****************************************
Елена Сальникова
БЕРЕГ ДЛЯ ДВОИХ.
Николай хорошо помнил этот вечер, а скорее, уже почти ночь. Все было так обыденно, но что-то внутри перевернулось тогда.
Сидя на мелкой гальке, по которой так противно ходить босиком, он говорил со Славкой и смотрел на море. Тихо где-то играла музыка. Заходило солнце. Медленно пустел пляж и загорались огни в далекой гостинице.
Славка вышел из воды и обернувшись в широкое махровое полотенце с огромным портретом какой-то блондинки, медленно сел рядом, выставив руки, облокотился на них.
—Люблю купаться вечером. Почти никого нет и когда выходишь прохладно.
—Зато нырять бесполезно,—ответил Николай глотнув пива из горлышка.
—Да нырять бесполезно, лучше это делать ночью…
—С аквалангом и фонариком. Помнишь как ты Варьку напугал?
—Как же не помнить, она тогда пол деревни перебудила.—Он засмеялся и лег на спину.—Черт меня дернуть ласты и гидрокостюм не снимать.
—Как у тебя с ней, кстати?
—Нормально.
—И все? Такая любовь была: цветы, серенады, кража невесты…
—Не напоминай,—махнул рукой Славка,—как вспомню мурашки по коже…Все кончилось. Страсть всегда быстро кончается, вот и у меня…кончилась.
—А чего же тогда нормально?
—Дружба нормальная, такая всё понемающая и нежная дружба. Давай лучше переменим тему Николай.
—Хорошо, предложи новую.—Николай встал, надел рубашку, натянул шорты.
—Ну…—он посмотрел на небо, на горизонт, на море,—…не знаю.
—Ну вот тебе даже не о чем поговорить с родным братом?—Николай улыбнулся и сел рядом.
—Как ты думаешь для чего все это?
—Что именно?
—Все это!—Славка резко встал и развел руками.
—Интересный вопрос. Немного внезапный правда.
—Разве?
—Ну…я об этом никогда особенно не задумывался. Понимаешь, когда каждый день работаешь по двенадцать часов, приходишь домой только спать, времени не остается…
—Психология болтика,—перебил Славка,—не ожидал от тебя.
—В каком смысле?
—Болтик радуется, что работает, и ни о чем не думает, за все подумает начальство или там государство.
—Я не очень-то и радуюсь,—попытался улыбнуться Николай.
—Не в этом дело. Дело в том, что никто не задумывается «ДЛЯ ЧЕГО?». Вот для чего ты работаешь?
—Дурацкий вопрос,—он пожал плечами,—я лечу людей.
—Зачем?
—Чтобы они хорошо себя чувствовали…
—Ясно, но представляю тебе такую ситуацию: человек болеет ну к примеру раком, да такой формой, что лечение бессмысленно и он умрет через месяц если его не лечить и через три если лечить.
—Этого никто никогда точно сказать не может, бывают разные случаи...
—Не перебивай, я говорю к примеру. Так вот, в сущности два месяца для этого человека ничего не меняют, только два месяца лишних мучений. А что делаете вы?! Вы его лечите? Нет! Потому что его уже ничто не вылечит, вы лишь продлеваете ему боль, ужас, вы медленно отрезаете от него по кусочку и радуетесь что он еще жив.
—Ну ты это загнул! По-твоему мы должны сказать его родственникам:;Извините, мы ничем ему помочь не можем.; И спокойно уйти?
—Значит ты работаешь, чтобы человек подольше прожил, и не важно что это за жизнь?
Славка тоже встал и оделся. Пока он одевал спортивные штаны и зеленую майку Николай молчал. Медленно темнело, и красное зарево полностью исчезло с горизонта. Кто-то еще барахтался там, справа в воде, и худенькая девушка наблюдала за этим кем-то, иногда вскидывая руки.
—Ты что язык проглотил?—окликнул Славка брата.
—Добьет тебя эта философия Слава, раньше нормальный парень был!
—Раньше я был не нормальнее чем сейчас. Для меня социальное было дороже собственного. Я даже в Варьку влюбился из-за того, что у всех парней в моей группе были девушки, а у меня —нет.
—Не бойся я из-за ;социального; влюбляться не буду.—Улыбнулся Николай и опять глотнул пиво,—только причем тут моя работа?
—Это тоже социальное.
—Ну, батенька, что же мне теперь не работать?
—Работай на здоровье, только думай иногда.
—Над смыслом жизни, над всем этим,—он позерски раскинул руки в разные стороны,—понимаешь, Славка, эти твои думы, ничего не дают. Это трата времени вообще и свободного в частности.
—У-у, Коленька, как у тебя все запущенно, как же я раньше этого не замечал. Ты, Коленька, болтик, возомнивший себя машиной.
—Что ты ко мне с этими болтиками прицепился!?…Что ты на меня так смотришь? Я не тону! Меня не надо спасать!
—Не надо аналогий, Коля, у тебя это всегда плохо получалось.
Они замолчали, отвернувшись друг от друга.
;Ну вот, не случись этот разговор, не за что бы не поверил что у него такое твориться в душе. Помню, Виталий Дмитриевич говорил, что живя с человеком много лет бок о бок чаще всего знаешь его хуже, чем других с которыми знаком два, три года. Я не верил, а видимо зря. Николай всегда волновался, что о нем думают, он стал врачом только из-за того, что все вокруг говорили, что ему это необходимо. Он поверил, и даже втянулся. Ведь и в моей жизни, примерно лет до двадцати трех тоже так было, я одевался не броско лишь для того, что бы не выделяться из толпы, делать то, «что необходимо», и к людям относился по-другому, а теперь уже все равно. Не встретил бы Виталия Дмитриевича, был бы сейчас вот таким вот «рабом жизни». Странно, а ведь учитель был служителем того, чего я всю свою жизнь не любил. Служителем церкви, святым отцом. Я встретил его в книжном магазине, он рассматривал мою первую книгу ;Глас отечества;, идиотская, надо сказать, до невозможности, но раскупили в два счета.
Славка сидел сгорбившись и смотрел на медленно черневшее небо. Пляж уже был совсем пустым и дискотечная музыка с танцплощадки гремела вовсю Николай закрыл глаза:
; Смешно. Тихий и спокойный разговор не о чем превратился в такое…Когда этот его Виталий, впервые пришел в наш дом, я говорил с ним часа два не меньше. Обыкновенный мужик, который хотел тогда стать монахом, да он им и стал кстати три года назад. Он не смотрел телевизор, не читал газет, по его словам, все это от ;лукавого;. Он только читал книги и иногда слушал классику, но какое странное влияние оказал этот «священник” на Славку. Три года тот мотался с ним по каким-то святым местам, два месяца вообще жил в монастыре. Я очень боялся за него и видимо не зря. Из тихого спокойного мальчика он превратился в холерика защищающего какие то свои идеи, а какие я так и не могу понять, да он и сам наверное не очень их понимает.;
На небе появились первые бледные звезды и Николай уставился на ковш ;Большой Медведицы;, будто ожидал чего-то.
—В августе часто бывают дожди…звездные…
—Ты смог бы убить?— вдруг перебил его Славка.
—У-у, как тебя заносит,—шепотом ответил Николай.
—Если бы я мучился ты бы смог меня убить?—он повернул к нему лицо и Николай увидел, в темноте, но все-таки увидел серьезный взгляд брата.
—Наверное…—он помолчал,—нет!—И уставился в гальку, что бы не видеть этого взгляда.
—В том-то и проблема, убить ты не можешь, покончить с жизнью не дадут, да, и грех это.
—А ты бы смог меня убить?
—Я тоже человек. Нет!
—Что же ты от меня хочешь?—Тихо ответил Николай.
—Ничего я от тебя не хочу,—он как-то обессилено взмахнул правой рукой и встал,—в том-то и дело, что я именно от тебя уже ничего не хочу.
- Тебе запудрили мозги, Слава! Тебя обманывали, тебе говорили, что все заблуждаются, а ты один знаешь правду и должен всех спасти!
—Никого я не должен спасать, и не считаю я что вы все дураки, а я умный, только страшно мне смотреть, как личности, пропадают, растворяются, исчезают…
—Ой, пафос, Славочка, один сплошной пафос! Ты младше меня на десять лет. Мне уже, Славочка, тридцать шесть, а ты меня учишь, как жить?!
—Не в возрасте дело, Коля.
—Может и не, но заставить человека думать нельзя…—он запнулся, Славка стоял напротив него и трясся от сдерживаемого смеха, потом не выдержал и засмеялся громко.
—Ты хоть слышишь, что говоришь. ;Нельзя заставить меня думать.;Ты считаешь меня дураком-идиотом?
—Нет, ты не правильно меня понял. Ты, как тетя Виктория, которая пыталась заставить нас принять мусульманство, помнишь? Нельзя заставлять другого человека думать так же, как и ты.
—Нельзя, я согласен.
—Ну вот,—облегченно вздохнул Коля,—слава богу не поссорились.
—Я не хочу чтобы ты думал как я, я хочу чтобы ты вообще думал.
—Ну хорошо! О чем ты хочешь чтобы я подумал?
—О жизни, о смерти, о том, что касается только тебя.
—Хорошо, на досуге подумаю.—Он улыбнулся.
Они опять замолчали и уже больше не о чем не спорили, уставились на яркую, еще видимую на черном небе Венеру, слушали дурацкую, дискотечную музыку, заглушающую тихий шум прибоя.
Глава 1
Через два года, почти в такой же жаркий июльский день, Славку провожали на войну. Бог знает, что его дернуло записаться в контрактники, может быть то, что нужны были деньги, а может смерть Виталия Дмитриевича, такая внезапная и нелепая. Славка очень изменился, его нельзя было узнать. Он оброс, отрастил бороду, ходил в каком-то дранье, он почти ни с кем не разговаривал. Николай еле-еле затащил его на кухню, закрыл тугую дверь и, сев напротив, предложил покурить.
—Не курю.—Мрачно ответил Славка.
—Что с тобой?—Николай закурил один.
—Я никогда не курил.
—Я не про это. Что с тобой случилось? Зачем тебе это нужно? Если проблемы в деньгах, я могу помочь.
—Нет не в деньгах…
—А в чем тогда?—Николай сбросил пепел и зачем-то потушил еще не докуренную сигарету.
—Помнишь два года назад я тебя спросил, сможешь ли ты меня…?
—Помню. И что?
—Ты сказал что нет, я сам тоже не смогу…
—Умирать?!—в глазах Николая скользнул ужас,—ты с ума сошел!
—Нет, Коля, просто он у меня кончился.—Он улыбнулся какой-то вымученной улыбкой и открыл дверь.— Помнишь ты говорил, что я считаю себя человеком среди волков.Ты был прав, я не человек в стае волков, я волк в стае людей.—Он вышел.
Руки Николая вдруг затряслись, он закурил еще одну, бросил зажигалку на стол и отодвинув легкую штору выключил свет. Посмотрел в окно.
Венера, а может какая-то другая, то ли планета, то ли яркая звезда сияла на небе напротив окна. Точно так же она будет сиять завтра, через три года и через двадцать лет и через сто…Ей нет дела до того, что твориться здесь, так же как и нам что твориться с ней…Стало почему-то жутко, Николай торопливо задвинул штору и встал.
;Мать плакала, отец пожимал руку и хлопал по плечу, бабушка висела на шее, а я молчал. Мы попрощались только взглядами и все…все…все. Я почему-то знал, что это последняя наша с ним встреча, но ничего не хотел говорить. Он тоже. Хлопнула дверь, и я опять вспомнил тот вечер на море. Почувствовал себя беспомощным идиотом, дураком, захотелось закричать... Что закричать? Не знаю. Пора домой завтра на работу... Завтра... Завтра, завтра.
Как он только вышел из подъезда, пошел дождь. Небо плакало, как баба истеричка, навзрыд с пеленой перед глазами, бросая свои слезы на Славу.
;Все кончено. Что делать? Я наверное предал Виталия. А он меня не предал? Он не имел права уходить, он не досказал, я недопонял. Религия отняла его у меня. Боже, из-за тебя я запутался, из-за тебя! Все кончено, а ведь ничего и не начиналось! Деньги? Коля, как ты мог подумать? Деньги, разве мог я ради денег, пойти на такое? Нет! Нет! Просто уже ничего не имеет смысла…Я уже не могу писать, я не могу говорить, я не могу быть,—он даже закрыл глаза и остановился,—Чертова философия!;
Подъехал автобус и, приняв Славу в пассажиры поехал вдоль знакомых бело-синих домов. Он уставился в окно в свое собственное отражение. Лица почта не видно только огромные черные глаза на белом фоне.
;Глаза то же уже пустые. Глаза зеркало души, а души нет. Нет души не может не быть, просто она сжалась, ей больно, ей никогда не было так больно, а теперь хочется выть. Мужик ты или нет? Что тебя так расквасило? Прям как баба какая-то! Учитель ушел, а ты ведь без него, до него прекрасно жил, тепло, тихо и приятно.;
Глава 2
Он сел в кресло, подобрал под себя ноги.
;Сколько прошло, наверное с год, как уехал Славка. Первое время он писал. Кажется первое письмо пришло в августе, а второе в октябре. И все… Единственное что мы получали регулярно это деньги, но никто не решался их тратить. Правда, месяц что ли назад, в какой-то рубрике по ;тв; типа ;Приветы с фронта; он мелькнул, но ничего не сказал. Я только увидел перекошенный рот и услышал крик ;В пятерке “двухсотый»,;—что это значило? Он изменился. Даже во втором письме это чувствовалось. Ни слова о себе, все что-то про других:;Познакомился с Виктором по кличке Архангел, он учит меня стрелять, классный парень…Вчера ходили на… улицу нашли три трупа и одну живую девчушку, Машку, так ее Виктор назвал (сама она немая, а документов, конечно нет.) Может у нас останется…В начале ноября двинемся вперед…;И только в конце зачем-то приписка: ;Коля, береги себя.; Я долго ломал голову, почему я? Почему не мать, с ее язвой? Почему не бабушка? Почему не отец? Мы ему не отвечали, он просил. А когда он перестал писать, мама все-таки послала плаксивое письмо, но то ли оно не дошло, то ли…;—Он встал, прошелся по комнате, включил телевизор.
;В последнее время все не ладилось: Жанна ушла, Виктория запретила видеть сына, что я им такое сделал?;
Зазвонил телефон. Николай взял трубку, и долго совершенно не о чем болтал со старшей дочкой:
—Как дела?
—Нормально. А у тебя?
—Да тоже ничего. —И все в таком духе. Спросил про ее парня. ;Все нормально.; Бросил пару слов про приближающийся отпуск. Помолчали.
—Бабушку навести,—попросил Николай наконец.
—Хорошо. В какой она палате?
—В тридцать четвертой.
—Пока.
—Пока.
Он не любил телефон. Не видишь глаз, не видишь самого человека, поэтому и можно болтать сколько угодно, даже не догадываясь, что о тебе думает собеседник. Телевизор что-то кричал, менялась картинка и вокруг кинескопа воздух светился белым. Поставил таймер на пять тридцать и уснул.
***
Славка провел рукой по бетонной плите, положил автомат на колени. Метрах в пяти спал, накрывшись брезентом Виктор. У маленького костерка сидел Данила с Григорием,—два неразлучных брата близнеца, только у Даниила двух пальцев на левой руке нет, а так как две капли воды. Немая Машка сгорбившись ходит не находя себе места. Красивая девчонка, ей лет шестнадцать, но слабоумная, да и еще к тому же не говорит ничего. Что-то на нее упало, испугало, а лечить никто не лечил, да и сейчас никому до нее нет дела. Славка махнул рукой проходящему рядом Роману и достав из кармана помятую пачку ;Примы; сунул в рот сигарету. К плохому быстро привыкаешь, особенно там, где плохого много. Он прикурил. Левой рукой уперся в плиту, правой держал сигарету. Красное зарево растекалось по горизонту, пуская в синее небо клубы жирного черного дыма. Горел нефтеперегонный заводик, нелегал конечно, что здесь сейчас легально. По-моему, даже наши ребята его и подорвали сегодня. Машка вышла из палатки, взяв оттуда курточку цвета хаки, невыносимо ей великоватую и грязную, просаленную, прокерасиненную и нацепила ее на себя, подвернув на половину рукава, повязала зеленую косынку и пошла к крану с водой.
Медленно начиналась жизнь в лагере. Из палатки выполз Петр по кличке Пьер, посмотрел ничего не понимающим взглядом вокруг. Ему всегда казалось, что война это сон и он должен проснуться дома, и так каждое утро. Он единственный не был контрактником, он был..., да бог его знает, кем он был…Его так же как и Машку нашли, только в подвале. Он утверждал, что его там насильно удерживали, но когда группа Виктора его обнаружила, никого кроме него, не то что в подвале, в доме и ближайших окрестностях не было. Кто он и откуда он не помнил, не помнил он и номер своей части, свое имя, правда, назвал Петр Бранко…
За Пьером вышел Динамо, побежал в сортир. Солнце медленно поднималось.
; Утро. Часов пять. Через полчаса завтрак, через час осмотр позиций. Сегодня, говорят, должны приехать журналисты, во второй раз за эти полгода. Мать наверное будет ждать что я что-то скажу. Нет, ничего я не буду говорить, нечего! Да еще это ее письмо,—;Миленький мой… зачем ты так с нами…; Я не с вами, я с самим собой так. Пришел умирать, а стал убивать. Если бы не Виктор, бросился бы в первый день под пули. А он сказал, что не терпит самоубийц, что не даст позорить своих парней, что у них за пол года не было ни одной потери. Стал учить меня убивать. Помню первую мою жертву,— черная тень метров за четыреста. Она даже не знала, эта тень, что я ее… Боже мой о чем я думаю! Я же человек, я убиваю людей…Не думать, не думать…Здесь нельзя думать.;Сыночек отзовись…!; Ваш сын давно умер, вместе с той тенью.;
Он вздрогнул, кучка теплого пепла упала на штанину, прожгла дырочку.
;Как там твоя кличка?—спросил он себя смахивая пепел с коленки,—Мортель—смертельный. Да, убивать чужих и добивать смертельно раненых своих…Хотя кого я добивал?
Одного Басеньку,—собачку с двумя перебитыми задними лапами? А слухами земля полнится.;
Встал откинув брезент Виктор, подошел к Славке.
—Морт, сегодня ты на третий, пятый и второй, а я уж на остальные, ОК?
—ОК.
Вместе закурили, он присел на плиту и мечтательно посмотрел на горящий заводик, показывая на него сигаретой.
—Классно горит, а!
—Да, только зря его не потушат.
—Не надо. Пусть знают…—он улыбнулся своей непонятной улыбкой из-за того что правый уголок рта был подрезан на пару сантиметров шрамом.—Ты спал сегодня?
—Часа три.
—Это хорошо, а я что-то на свежем воздухе решил прилечь,— на звезды любовался.
—М-да.
—Сегодня телевидение приедет.
—Надеюсь я в это время на обходе буду,—ответил Славка и встал,—возьму с собой Пьера, Марата, Ластика и братьев.
—Самых лучших,— задумался Виктор.—Ладно я кого нибудь себе отберу…
—Возьми Мика и Генку, Динамо, Динамо троих стоит.
—Не знаю, не знаю, на четвертом вчера пятерых видели.
—Пятеро это конечно много!—воскликнул Славка
—Там где пятеро там и двадцать, тебе-то не знать!
Славка бросил потухший окурок, придавил ногой.
—“Наша Слава и опасна и нужна и на первый взгляд как будто не видна”…—пропел Виктор и тоже встав, молча ушел.
;Про меня песенка. Виктор в лесу сочинил. У меня тогда хорошая позиция была, и меня, действительно, совсем не было видно, ;эти; падали, как подкошенные…Бред…!;
***
Утро было холодным, бледным, но солнечным.
Николай отбросил одеяло и босиком по холодному полу быстро побежал в ванную, там умылся и вытеревшись шершавым, пересушенным полотенцем, пошел на кухню. Проглотил холодный кусок вчерашнего бифштекса, залил его таким же чаем и одевшись, ушел на работу.
Всю ночь снилась какая-то чушь. То кошки нападали, царапая руки и лицо, то Жанна вдруг вернулась, разделась и оказалась мужиком, то Виктория позвонила и в истерике прокричала, что Максимку в его десять забирают в армию.
Николай диагонально по тропинке пересек парк и выйдя на автостоянку, кивнул сторожу.
—Привет.
—Привет.
Подошел к своему ободранному москвиченку, открыл дверь, сел.
Приехал на работу в восемь, зашел в ординаторскую, бросил на стол куртку, одел халат. В зеркале отразилась усталая, лохматая физиономия с удивлением смотрящая на самое себя.
;М-да!—пролетело в мозгу,—хорош, ничего не скажешь.;
Он причесался и пошел на обход.
В шестой палате лежала маленькая девчушка лет двенадцати, не больше она все время вздрагивала, когда бабка на соседней кровати, скрюченная и морщинистая, вдруг вскакивала и начинала быстро ходить по скрипящему полу, что-то бормоча. Вот и сейчас эта малышка закрылась одеялом до глаз и дрожа, как загипнотизированная следила за старухой.
—Привет, Машенька.—Николай присел на край ее кровати,—Валерия Максимовна сядьте, пожалуйста,—Старушка послушно опустилась на свою кровать.
—Здравствуйте, Николай Семенович,—шепотом ответила Машенька.—Почему же она все время вскакивает и ходит?
—Это болезнь такая, Машенька, тут уж ничего не сделаешь,—он провернулся к Валерии Максимовне,—Ноги то у вас сегодня не болят?
—Да нет,—охнула старушка,—мне бы таблеточку какую.
—Рано еще Валерия Максимовна. Вы лягте поспите немного, а когда проснетесь вам дадут ваши таблетки.
Эта бабулька любила есть всякие разноцветные пилюли, - так она их сама называла, и чаше всего не успокаивалась пока их не получит, но Николай как-то сумел найти к ней подход…Если бы не ее прогрессирующий ревматоидный полиартрит она сидела бы сейчас дома, под наблюдением психиатра из районного психдиспансера... Иногда Валерия Максимовна вставала ночью и выходя из палаты, ходила по коридорам, разбрасывая гостинцы, принесенные внучкой. А однажды пришла в ординаторскую и включив телевизор и свет, заснула на кушетке.;
Валерия Максимовна закрыла глаза и отвернувшись от Машеной кровати задремала.
—Ну Машенька, а у тебя, как?
—Все нормально, Николай Семенович.
—Все у тебя всегда нормально, Машенька, все бы пациенты такими, как ты были. Дай руку.—Пощупал пульс, тыльной стороной ладони пощупал лоб.—Да действительно, все хорошо.
Девушка улыбнулась. Чистая, ясная, удивительно красивая детская улыбка.
—Голова, побаливает?
—Немного, но терпимо,—она глубоко вздохнула.
—Ну давай теперь послушаю.
***
Больная Машка сидела на земле и перебирала камушки. Станислав, врач из госпиталя, сидел рядом с ней и что-то говорил.
;Увезут её, увезут. Да и правильно, что ей с нами. А там может, вылечат, хотя вряд ли. Стас говорил, что слишком все запущено, но у нее нашлась тетка в Москве и хочет ее удочерить, там ей будет хорошо.;
Машка подняла голову и вопросительно посмотрела на него. Он зачем-то кивнул. Подошел Станислав.
—Как она жива-то осталась?
—Это отдельная история.—Ответил Славка.
—Говорят у вас еще один с амнезией есть?
—Пьер? Он сейчас на зачистке. Хороший парень. Его Виктор нашел. Сначала сдать хотели, но Машка к нему привязалась, плакать начала.
—Эх, ребята, погорите вы когда -нибудь.—покачал головой Стас.
—Знаю…Если бы я Пьера нашел, он бы в живых не значился, прям там в подвале бы и положил, а вот девчушку я пожалел…Во-первых она маленькая еще, во-вторых среди трупов не меньше трех дней пролежала, в-третьих очень на мою племянницу похожа.—Он помолчал.
—М-да…А здоровье у вас у всех бычье.
—И совесть такая же!—ответил Славка,—ты когда уезжаешь?
—От вас завтра, а домой еще только через полгода.
—А мы с этой позиции через неделю снимаемся…в горы пойдем,—достал из кармана помятую пачку сигарет, постучал по ней, вывалилась одна, изломанная, помятая. Недовольно хмыкнул.
— И домой не хочется?
— Нет. Нет у меня дома…У тебя сигареты есть? А то ;Прима; сам понимаешь?
Стас улыбнулся, достал красную с белым пачку ;LM; протянул Вячеславу.
— На кури,—отмахнулся от пролетевшей рядом с лицом мухи.—Тихо тут у вас.
— Угу.
;Тишина самый злобный враг. Во время боя тишина означает, что на той стороне готовятся, а когда пробираешься в темноте чтобы занять позицию тишина выдает тебя, то ветка хрустнет, то камушек зашуршит.
;Дядя, Слава, а почему когда темно, тихо?; вспомнился вопрос Максимки, три года ребенку было.
;Это Максик потому, что люди и зверюшки, боятся на что небудь наткнуться.;—В общем каков вопрос, таков ответ.
Дурацкие вопросы, еще более дурацкие ответы и так всю жизнь. Помню, задал вопрос географичке Эмилии Петровне, толстая такая, но это к делу не относится. Я в седьмом классе учился. Она говорила.
—Москва,—сердце России.
Я поднял руку.
—Эмилия Петровна, а если Москва это сердце России, то что такое полуостров Камчатка.
Она покраснела, видимо представляя что же это такое, но нашлась.
—Это аппендикс, Слава.
Меня после этого в школе так и дразнили,—Аппендикс.
И от родителей попало. Вот тогда я впервые в жизни и задумался хоть над чем-то.
—Если меня лупят за одну пошлую шутку, то почему не расстреливают юмористов ведь они постоянно пошлят.
А ведь было мне уже четырнадцать, для таких глупых выводов.;
***
; Каждый человек требует доброты и понимания, каждый больной человек требует этого в двойне. Вынь да полож им эту доброту. А что делать когда самому эта доброта нужна, кто меня поймет. Помню бабка у меня в палате лежала, померла, а медсестра ей градусник, тогда еще ртутный, всунула, через десять минут собирает, а температуры у бабульки естественно никакой. Лоб потрогала и как заорет.
—Я у трупа температуру померила.
Все отделение хохотало и не то что бы бабку жалко не было, а так...
Или вот совсем другая история. Тоже бабулька девяностолетняя лежала и тоже умерла, так наоборот все рыдали.
Чувство жалости необходимо врачу, но не глубокой, а так, чтобы не тянула, иначе не сможешь работать.;
Он встал, прошелся по ординаторской. Темнело. Включил телевизор, хотя в последнее время он не любил его смотреть, использовал только как будильник, или для «шумового эффекта. Знаете когда сидишь дома один, заняться нечем, включишь ящик и смотришь в него, ловя взглядом картинки, но не понимая слов и смысла.
Шли новости. Ведущая приветливо улыбнулась и представившись начала краткий обзор.
—…Сегодня в программе… В Москве открыт новый памятник, памятник Вечности. На Черном море невиданный шторм унес жизни пяти моряков. Встреча президента с журналистами в Великобритании.... В Магадане веерное отключение... Выборы в Читинской области... Петр Матвеев отправился в кругосветное путешествие на самодельном плоту. Новости из горячих точек. Пятый отряд известный по нашим прежним репортажам под названием ;Непобедимые; был.. под аулом... большие потери... человека погибло.
А теперь обо всем подробнее...
Николай почувствовал, что холодеет, нащупал дрожащей рукой кресло и резко брякнулся в него, сделал погромче.
Пришлось слушать о дурацком памятнике Екатерине Вечности, поставленном на дне Москва реки, о шторме, о трех яхтах унесенных в море, о том как рады были английские журналисты пообщаться с президентом, о вечном отключении электричества в Магадане, о том что выборы в области Читы сорваны. И когда уже казалось что Николай не дождется нужного сообщения, на экране появилась как всегда грустная ведущая рубрики ;Новости из горячих точек;
—Сегодня,—тихо зазвучал ее голос,—был разбит пятый отряд, непобедимый пятый отряд, называемый среди своих ;Быками;. Они попали в довольно тривиальную ловушку, но что-то помешало им из нее выбраться. Из пятнадцати человек в живых остались только двое, по иронии судьбы это братья близнецы Даниил и Григорий. Я прошу поставить ролик. Секунда задержки и на экране появилась та же ведущая только не на голубом фоне стены, а на фоне леса. Она стояла на каменисто—глиняной, разрезанной множеством колес, дороге, справа от нее стоял высокий брюнет, без правой руки, в левой держа какую-то красную тряпку.
—Это Даниил Барханов, один из тех, кто остался в живых. Скажите Даниил, что произошло?
—В шесть утра…
***
Вячеслав проснулся рано еще не было четырех. Открыл глаза и понял, что больше не уснет. Динамо храпел рядом, укутавшись в свой любимый серый свитер, подложенный под голову. Даниил уснул сидя на кушетке, Рома свернувшись калачиком что-то как всегда бормотал во сне, Ластик вертелся в углу рядом с газовым болонам. Пустело только два постеленных на полу матраца Машки и Пьера, никто почему-то не лег на них. Славка встал и пытаясь не шуметь, медленно пошел к выходу.
На улице было холодно, да еще шел мелкий, противный дождь. Виктор сидел накрывшись брезентом и всматривался в темноту. Там где-то в километрах в двух, шла дорога, скользящая, серая и на ней у обочины дежурили трое наших, (прошел слушок, что должны проехать две машины с оружием.)
—Тебе что не спится?—буркнул Виктор, не смотря на Славку.
—Не знаю. Хочешь, могу тебя подменить, все равно уже сон не придет.—он сел рядом и тоже уставился в темноту.
—Скучно здесь стало в последнее время,—бросил Виктор,—хорошо, что сегодня трогаемся.
—А я не понимаю почему так спешим. Ведь только через неделю должны были.
—Планы начальства Мортель не обсуждаются…,—он махнул рукой и громко зевнув, повернулся к Славке,—Не будет там никаких машин…Я и впрямь пойду посплю, а то глаза слипаются.
—Поспи.
Он прошел, на секунду зашуршал чем-то. Стихло.
Вячеслав смотрел в темноту, резало глаза и ничего не было видно, но он все же смотрел. Почему-то резко всплыла та ночь на море и глупый разговор, будто что-то могло измениться если бы он пошел иначе.; Звезды, там по-моему, была Венера, яркая звезда восхода и заката, а потом мы смотрели на эти глупые ковши, куда-то в середину и ждали ;;;;;;;;;;;дождя;. Вот он дождь!;
Слава поднял голову.
;Только не звездный, а простой, мокрый и противный…Мерзко... На душе мерзко.;—Он поежился и опять стал смотреть в сторону дороги.
Уже посветлело когда Виктор вылез из палатки и подошел к Вячеславу. Дождь кончился, даже кое-где проглядывало синее небо, будто смотрело, как там внизу. Разведка, перед вылазкой солнца.
Прыснула вверх, со свистом зеленая ракета, значит отбой, ребята возвращаются назад, только зря не спали.
Виктор закурил.
—Кажется нас кто-то рассэкрэтил.—Зачем-то с грузинским акцентом сказал он и выдохнул в сырой воздух столбик вонючего, въедливого дыма.
—Тебе это только сейчас показалось,—Славка потрогал свои мокрые волосы и недовольно цыкнул.
—Мне это кажется давно, а сегодня я убедился
С гулом выехал на площадку жигуленок и резко остановившись выпустил пассажиров. Первым вышел Григорий и потянувшись, вяло улыбнулся.
—Вот …!—воскликнул он, двигаясь к Виктору,—вот скажи мне Мортель какая …такую ореентировку дала. А мы дураки....!
Он еще что-то говорил, но Славка уже ничего не слышал, уши будто заложило и глаза закрылись сами собой. Он проснулся через часа два, от того что его кто-то трясет за плечи.
—Что?
—Едем.
***
Колонна из трех БТРов уже въезжала на проселочную, кривую дорогу, когда что-то Резко рвануло впереди и справа. Гулким эхом раздалось в лесу. Решили проверить, что такое. Там была маленькая, домов шесть аульчик. Вячеслав и Виктор, быстро, на полусогнутых ногах пробежали вправо с ними еще трое. Еще пятеро влево, пятеро осталось в лесу.
Рядом с косым, полуразваленным домиком, перед дымящимся костром стоял мальчонка лет восьми и кидал в огонь патроны.
—Архангел, здесь паренек лет восьми?
—Вижу Мортель.
—Он не мог наделать столько шума.
—Ребята эту деревню зачистили ещё месяц назад!
—Может это ловушка?
—Еще кого небудь видите?
—Здесь женщина. Стирает…
—Деревня… здесь никого не должно, не может быть!
—Ребята эта ловушка!
Раздавалось по рации и вдруг сзади опять что-то жахнуло. Славка машинально пригнулся, упал лицом в мокрую землю и замер.
—Где это? Мортель…—еще взрыв.
Он приподнял голову, рация лежала в сантиметрах десяти от вытянутой руки. Рядом с костром уже стоял не только мальчишка, но и мужик с Калашниковым на перевес. Справа от него еще трое.
—Нас окружили!—крикнула рация.
—Мортель…Мортель…
Какая-то злость, страшная, непреодолимая, всепожирающая, злость проснулась в Вячеславе и затуманила все. Он резко встал. С жутким свистом пролетело что-то сверху, грохнуло, совсем не далеко, забросало сырой, глиняной землей... Славка нажал на курок, не отрывая от него пальца. Он слышал лишь собственный не человечий крик, срывающийся и уже почти хрипящий… Упал на землю, раскинув тонкие руки мальчишка восьми лет принявший в себя шесть пуль, крикнул и подкосился один из трех справа, а тот с «калашниковым» все стоял и чему-то улыбался, даже не подняв свое оружие на цель. Вячеслав вдруг запнулся, увидел черные, какие-то ледяные глаза мужика с автоматом и отпустив палец уже бесполезно жавший на курок, понял, что все.
; Я никогда не видел глаз своей жертвы. Они просто не знали что я в них целюсь, они не смотрели на меня и даже не подозревали,…—проносилось в его голове,—а тут как на дуэли. Он стоит метрах в десяти от меня, смотрит черными дырками глаз. Тихий, спокойный, не тени испуга…Победитель.;—Славка зачем-то кинул автомат в сторону и медленно пошел вперед…
Было шумно. И вдруг все стихло. Оглушающая тишина. Медленно, без звука подбежал Виктор, открылся его перекошенный рот. Он что-то кричал, плакал, хлопал руками по груди Вячеслава, потом все-таки разорвал рубашку, на том месте где рана и вдруг обмяк, тоже упал, обнаружив за собой, какого-то толстого мужика в темной куртке. Мужик застреливший его, подошел к Славке, потрогал за шею, довольно улыбнулся, отошел на два шага и тоже рухнул как в дурном боевике, на его месте медленно появился Даниил, держа в единственной руке автомат…Застыл. Застыл в явно не удобной позе с правой немного согнутой ногой и левой тоже согнутой, но поднятой над землей в сантиметрах пяти. С ботинка капала грязь и две капельки зависли в пространстве не долетев до низу. Вячеславу стало вдруг легко и он сел оперевшись на землю...
***
—Пятнадцать против тридцати…Моего брата контузило, а я …а меня даже не тронуло, вот руку только...—И Даниил исчез. Стало темно,
ГЛАВА 3
;Матери ничего не сказали. Никому ничего не сказали. Просто тихо похоронили, выпили водки в кругу пяти человек, помолчали и разошлись. Позвонила Виктория, сказала, что сочувствует. А я целую ночь смотрел в небо.;
***
Шла зима. Мокрый снег лип к дорогам, неровными, серыми горками. Кутаясь в черное полу-пальто Николай повернул к больнице. Сломалась машина и толкотня в метро плохо сказалась на недоспавшем организме. Он открыл входную дверь, сунул в лицо охраннику пропуск и быстро поднявшись на второй этаж зашел в ординаторскую.
—Здравствуйте, Николай Семенович,—улыбнулась Катерина, новый терапевт отделения.
—Здравствуйте, Катя. Как дежурство?
—Нормально. Только одно поступление.—Она отхлебнула из чашки, которую держала в руках.—Мужчина семидесяти лет с неоперабельной опухолью в области ствола головного мозга с вытекающими от сюда последствиями. Да, и заходила какая-то Мария Петрова, передала вам конфеты и открытку, я на шкафчик положила.
—Спасибо Катя.—Он одел халат и вышел в коридор.
***
На третей кровати справа лежал глядя в потолок, лысый старик. Его лицо было бледно—серым. От постоянного страдания, на лбу появились три глубокие, вертикальные морщинки.
—Здравствуйте. Меня зовут Николай. —Он сел на стул рядом с кроватью.
—Петр Андреевич Ярвет. …...
*** ****** *****
Закат. Берег моря…
—Он рассказал мне свою историю. Мрачную. Полную запредельной боли, жалости к самому себе. Знаешь иногда так бывает, когда рассказывают о боли и эта боль поражает тебя. Вот и у меня было так же. Я вдруг почувствовал все, от бессилия подняться, до покалывания в кончиках пальцев. И я решил, я долго это решал, обдумывал, взвешивал и решил… Старик с самого начала просил меня об этом…я никогда не видел таких сухих от постоянных слез глаз, таких бледно-синих, мертвых губ…Я помог ему. Он умер с улыбкой, а я остался жить с мыслью что убил…Она резала меня, колола в сердце, холодела в мозгу. Да. Меня не стало через три дня. На дороге. Сбила машина и даже не остановилась. Я пролежал в сознании с минуту. Подбежала какая-то женщина, стала причитать, то садясь, то вставая. Машины объезжали нас полукругом, нервно гудя. Через минуту я умер. Сначала не понял, потом дошло. Да, ты наверное понимаешь, как дошло.—Николай улыбнулся,—я скучал по тебе.
—Я по тебе тоже. Знал что сюда придешь.
Сидели на серой, мелкой гальке, по которой так противно ходить босиком…было когда-то. Смотрели на застывшие облака, наполовину прикрывавшие солнце.
—Ты знаешь Николай, ты был прав тогда человека нельзя заставить поменять, что-либо. Он должен это сделать сам.
—Мы оба что-то нарушили, поменяли, то что нельзя менять хотя и добровольно.
—Я впервые тогда убил маленького ребенка, не за что, просто из злости, он ведь был скорее всего заложником, невинным мальчишкой, а я…
—Я тоже ... Я тоже совершил зло…
—Нет, ты совершил добро, на которое способен не каждый. Просто это добро кроме как старику никому не было нужно, а человечество такого добра не прощает, не понимает.
—Волки среди волков.—Улыбнулся Николай,—волки не умеют думать, а мы задумались, проявили свойство ненужное и даже позорное, вот нас и выпихнули…Ты злое добро, а я доброе зло, а так не бывает…
—М-да! Но сейчас это уже все равно кем мы были, да и кем стали тоже…ВСЕ ЭТО НЕВАЖНО—он махнул невесомой прозрачно-белой рукой,—ЗДЕСЬ ДОБРО ЕСТЬ ЗЛО, А ЗЛО есть ДОБРО, здесь ВСЕ НАСТОЛЬКО УРАВНОВЕШЕННО, что становится страшно.
Они замолчали, смотря на застывшие волны, застывшие брызги, на застывшую птицу в полете, навсегда прилепившийся к горизонту корабль. Нет людей и это всё навсегда. Навсегда застывшее время в двадцать один час пятнадцать минут. Навсегда…
Николай повернулся к Вячеславу.
—Ну ты, брат, даешь! Умеешь писать хэппи-энды, ничего не скажешь.
—Не нравиться?
—Нет, почему же…только это…как бы лучше сказать…как выстрел из помпового ружья, слишком громко и неотвратимо…—он положил листики на покрывало и встал.
—Значит плохо,—вздохнул Славка.
—Нужно было хотя бы одного в живых оставить…
—Не получается, я писал…не получается,—он повернулся к нему спиной, что-то ища в сумке. Достал светло—зеленую папочку и протянул брату,— читай.
ГЛАВА 4
…Стало почему-то жутко, Николай торопливо задвинул штору и встал.
Мать плакала, отец пожимал руку и хлопал по спине, бабушка висела на шее, а я одел куртку и пошел его провожать.
—Ты понимаешь хоть что делаешь?
—Да.—Коротко ответил Славка, не глядя на брата.
—Ты это из-за Виктора?
—Нет, не из-за него.
—А из-за кого же тогда?
—Понимаешь…каждый человек когда небудь что-то для себя решает.—Тихо ответил он.
—Ты можешь понять, что я не могу тебя отпустить!—он остановил его и повернул к себе.
—Это моя жизнь, Коля! Тогда на берегу ты попросил меня не вмешиваться в твою…
—О матери подумай!—перебил его Николай.
—Понимаешь, Коля, я был таким как ты…у тебя хорошая жизнь, у тебя есть дети, у тебя есть любовница которая в тебе души не чает и даже бывшая жена до сих пор тебя любит, хотя не понимаю за что. У тебя есть работа, дом, долг, цель…А у меня ничего этого нет, да и не в этом проблема…Мне это все не нужно. Такие люди как я не нужны обществу. Понимаешь?
—Ты сумасшедший!—Николай развел руками и нервно улыбнулся.—Ты же сам мне твердил, что нормальный человек, должен поменьше думать о социуме…
—Я был не прав…
—Все еще можно исправить…
—Нет…
Мать и отец стояли у окна и видели как там, внизу обнявшись стояли две серые фигурки, не замечая, что на улице идет дождь, что прохожие оборачиваются на них, что обзывают и смеются, что никто вокруг не понимает, что брат, навсегда прощается с братом.
***
Он сидел в кресле подобрав под себя ноги, в руках держа письмо.
;Николай, пишу тебе уже в восьмой раз. Все у меня нормально. Вчера нашел в одном из подвалов девчушку, знаешь, очень на твою дочь похожа, только немая и слабоумная. Говорят через неделю пойдем в горы, наверное когда ты читаешь это письмо мы уже там. Как мама? Как отец? Как у тебя? Ты знаешь наверное меня скоро по телевизору покажут, там справа от меня стоит Архангел—Виталий, мой спаситель, это благодаря нему я не бросился под пули в первый же день и хорошо сделал. Моим призванием оказалось бить этих гадов. Я вот все думаю, наверное если бы ты тогда за мной не пошел все по другому бы было, не стал бы я вам писать…Хочешь знать почему? Потому что я тогда понял, что у меня есть самое главное в жизни,—БРАТ. Спасибо тебе за это…Спасибо за то что отвечаешь. Спасибо за то что волнуешься…На твой вопрос, когда я вернусь домой, отвечу,…Прости, никогда. Представляю что ты скажешь: “Ну вот все не слава богу.” Но вернуться в том состоянии в котором я сейчас нахожу себя я не могу. Я все меньше и меньше думаю и все больше и больше меня тянет убивать. У меня тут даже кличка есть Мортель, что значит “смертельный”. Недавно ходили на зачистку. Я убил там одного паренька…Оказался нашим…В заложниках сидел…Обрадовался, что мы его освобождать пришли и резко вскочил, а в руках у него палка была,…оказывается…Вот так вот, Коленька…ВОТ ТАК!
А ты береги себя и маму тоже, ты в последнем письме писал что у нее язва ;разгулялась;, так я выслал деньги, купи лекарства самые дорогие, а мне если можно вышли в следующий раз блок ;Мальборо;, а то у нас тут кроме ;Примы; ничего нет.
До следующего письма. Славка.;
Николай закрыл глаза и прикусив нижнюю губу, тихо завыл.
—Николай Семенович, там новый больной поступил…—открыв дверь сказала медсестра.—…Что это с вами?
—Со мной ничего Клавочка, со мной все нормально. Где карта?
—Какая?
—Медицинская не географическая же…
—Да вот, на стульчик положила.—Она махнула рукой в сторону табуретки и скрылась за дверью.
ГЛАВА 5
;Дорогой Славонька, пишет тебе мама. У нас горе. Прямо не знаю как написать. В общем Николай лежит в реанимации. Никакой надежды нет. Отец сам делал ему операцию. Ничего. Да еще слухи про него страшные ходят, будто он занимался эфтаназией. ( Старика одного с неоперабельной опухолью ствола головного мозга от мук освободил, говорят, даже свидетели есть.) Я знаю что ты не сможешь приехать, но он все зовет тебя. Вернись Слава! Я не выдержу если еще и с тобой что-то случиться!
Твоя мама.;
***
Вячеслав нервно скомкал письмо и прицелившись бросил в костер. Рядом сидящий Виктор хмыкнул и закурил.
—Что-то случилось?
—Брат умирает.—Славка тоже закурил.—Что завтра трогаемся?
—Да, завтра, а то что-то здесь скучновато стало.
—Не то слово.—Подошел Стас, - врач из госпиталя, присел рядом, на бетонную плиту.
—Ну что мужики, как тут живете?
—Хорошо живем, завтра вот с позиции снимаемся и опять в горы.
—А я вот сегодня вечером обратно…
—Машку забираешь?
—Да, в Москве ее тетка нашлась. Удочерить хочет.
Они немного помолчали, потом Стас достал из старой, затертой афганки клочок газетной бумаги и аккуратно разложив ее на коленке улыбнулся.
—Три дня назад нашел эту газетенку в одной покинутой комнатушке, всем госпиталем хохотали,—и он громко с выражением прочитал,—;Ночь…Тишина…Война…Чу, где-то слышится, недалекий танковый бой;…Ну как?
—Где это такой шедевр написали,—хохоча спросил Виктор.
—В том-то и дело что название сгорело, а то бы подписался на эту газетку…—он протянул клочок Архангелу,—на почитайте, там дальше еще смешнее есть, а я пойду посмотрю как там Машка ваша собирается, или нет…—он встал и двинулся к палатке.
Виктор не стал читать в слух, а читал про себя, изредка посмеивался, отрывая взгляд от статьи. Славка молчал…
***
Ночь он почти не спал, все ворочался вспоминая прощание у дома, разговор на пляже, гордый взгляд и трясущиеся руки…В три часа понял что все-таки не сможет сегодня заснуть и медленно встав и пытаясь не шуршать огляделся. В углу спал как всегда свернувшись калачиком Марат, на кушетке храпел Мик, у серых деревянных ящиков с консервами что-то бормотал Генка и только пустело Машкино место у ;окна; и почему-то еще один матрац у сваленного в кучу тряпья. Славка задумчиво посмотрел на это место и что-то буркнув, вышел из палатки. Подошел к сгорбленному Виктору сидящему на плите.
—Ну что?
—Нет…—коротко ответил Виктор,—а ты чего не спишь?
—Не знаю…не могу.
—Ясно…,—он кивнул,—тогда подмени меня, а то глаза слипаются…—встал, потянувшись,— Если красную пустят тогда буди всех…
—Знаю. Не учи ученого.—Он сел, накрывшись плащом и стал вглядываться в темноту, там где-то, километрах в двух, шла дорога, а на ней дежурили Гришка с Даниилом, Ластиком и Динамо. (Ждали двух обещанных контрабандных возов с оружием).
Уже под утро вверх в сизое небо взмыла ярко—зеленая сигнальная ракета, значит так и не дождались…
—Тебе не кажется, что у нас где-то “крыска» завелась?—спросил голос Виктора совсем рядом, Славка вздрогнул, повернулся.
—Я об этом думал…—он закурил так и не продолжив своей фразы.
—Думаешь из наших?…
—Наши на такое не способны, скорее городские…
—Их почти не осталось… хотя, может быть.
Въехал на бетонную площадку Жигуленок, выпустил из себя пассажиров и замер.
—Что-то тут не так Архангел!—еще издали крикнул Даниил,—После пяти часов дежурства вышли на связь с базой и нам там на полном серьезе объявили, что насчет контрабанды ничего не передавали и не знают.
—Очень интересно,—хмыкнул Виктор.—Разберемся.
***
Колонна из трех БТРов уже выезжала на проселочную дорогу, когда что-то резко рвануло впереди и справа. Гулким эхом раздалось в лесу. Решили проверить, что такое. Там была маленькая, домов шесть, деревушка. Вячеслав и Виктор, быстро на полусогнутых ногах пробежали влево с ними еще трое. Пятеро пошло вправо, пятеро осталось в лесу.
Рядом с деревянным, сравнительно маленьким домиком стояла девушка и что-то терла в синеньком тазике.
—Архангел, здесь женщина.
—Вижу Морт.
—Тут мальчишка…лет восьми…
—Он не мог наделать столько шума?…
—Ребята, деревни нет на карте…
—Это ловушка…
—Нас предали…нас…
—Я вижу…а-а-а…а…
—Это ловушка…
—Этой деревни нет…карте.
Раздавалось по рации и вдруг сзади опять что-то гулко жахнуло. Машинально Славка рухнул на землю, закрыв голову руками и замер.
—Где это, Мортель…
Он приподнял голову, рация лежала в сантиметрах двадцати от полусогнутой руки. Женщины у дома уже не было, на ее месте стояло пятеро мужиков с автоматами и перевязями гранат от ;подствольников; через плечо. ;Хорошо подготовились,—скользнуло в мозгу.;
—Нас окружили!—крикнула рация. Справа от меня шестеро.
—Еще пятеро у дороги.
—Четверо…
—Мортель…Мортель…
—У нас потери…
Какая-то злость, страшная непреодолимая, звериная злость вдруг поглотила его. Он резко встал, передернув затвор и нажав на спусковой крючок не стал отпускать пальца. Славка ничего не слышал, кроме своего собственного срывающегося на хрип крика и ответных выстрелов, казалось окружающих его со всех сторон. Упали трое, двоих видимо уже убрал Виктор уже стоящий рядом.
—С тобой все…—и опять что-то рвануло, только теперь впереди, забросало мокрой землей. Еще взрыв. Жесткий удар по спине, свалил Вячеслава с ног и он опять упал на землю, потеряв сознание…
***
Когда он очнулся, было тихо. Открыл глаза, синее как сапфир небо, было как-то слишком близко и жутко, неотвратимо надвигалось. Славка вздрогнул. Небо качнулось, зарябило, потускнело и ушло вперед, покрылось тучными, белыми облачками. Кто-то держал его руку, крепко и немного грубовато. Вячеслав повернул голову. Рядом с ним на каком-то мешке сидел, держа в правой руке окровавленный кусок рубахи Виктор и почему-то плакал…
________________________________________________
—Ну это конечно оптимистичнее чем первое…
—Это жизнь Николай, тут не может быть оптимистичнее, или пессимистичнее, может быть правдивее и лживее…
—Ну хорошо, а так что бы я жив остался, нельзя…
—Можно.—Кивнул Славка.—На, читай,—он протянул синенький с белым листик и отвернулся.
ГЛАВА 6
—Как у тебя с ней кстати?
—Нормально.
—И все? Такая любовь была: цветы, серенады, кража невесты…
—Не напоминай,—махнул рукой Славка,—как вспомню мурашки по спине…Все кончилось…страсть быстро кончается вот и у меня… кончилась
—А что же тогда нормально?
—Дружба…такая всепонемающая, всепрощающая теплая дружба. Давай лучше переменим тему.
—Хорошо…—он немного подумал,—Ты куда-то уезжать собирался?
—Да, тебе мама сказала?
—У-гу.—он встал и начал одеваться.
—Виталий Дмитриевич, хочет в Иорданию съездить. Ты знаешь он хочет уйти из церкви…
—Он же по-моему в монахи подстригся…
—Еще нет. В самый последний момент передумал.
—И ты поедешь?
—Да вот не знаю, сначала не хотел,… а вот теперь чего-то…Думаю что нужно… съездить.
—Ну съезди…
—Надо же, впервые согласился…—взмахнул руками Слава.
—Против любви не попрешь.—улыбнулся Николай, застегивая рубашку,—я любовь к философии имею ввиду. Тем более ты писатель тебе полезно будет.
—Неужели это говоришь ты, ярый трудоголик и не знающий кто такие Камю, Кант и Фрейд…
—Ну уж кто такой Фрейд знают все и даже я.
—wow!—крикнул Славка,—и кто же это?!
*********
—Смотрю, тебе понравилась последняя версия, но прошу тебя заметить, что в этой версии ты предстанешь не в лучшем свете и остаешься большущим болтом.
—Ну и замечательно зато все живы.—улыбнулся Николай,—Пойдем…может я найду и другой выход.
Он встал первым, аккуратно сложил покрывало в пакет, сунул туда же две бутылки пива. Славка пропустил его вперед на лестницу, поднимающуюся вверх с пляжа. Он обернулся. Берег совсем слегка был подсвечен далекими фонарями. А с черного неба падали звезды и у каждой был свой предопределенный путь.
Елена Сальникова
В бесславной битве выигравших нет
и все фигуры убраны с доски
ты дал простой обет
найти лекарство от моей тоски.
Укрыть от бед и стать моим щитом,
моим бездумно храбрым стражем.
И темный мир ты заменил холстом,
Где было все цветным
и не таким уж страшным...
И шли года, ты был со мной,
Мой молчаливый храбрый воин.
И позабыли мы о том,
как мир жестоко наш устроен
Ты постарел, ты помудрел.
Но вот однажды ты увидел,
Как на доске, ферзь пешку съел
И ты себя возненавидел,
За то, что позабыл ты на года,
Бесславной битвы не бывает
И пусть фигуры на доске,
Но все равно ведь убивают!
Убита пешка и ладья,
Слон пал и выкинут из боя.
И вот король уже побит.
Игра закончена - довольно.
Фигуры убраны с доски,
Ты проиграл, мой славный воин
Ты не нашел лекарство от тоски
Ты просто дезертировал с поля боя
…...........................
Пусто... это когда никак.
Пусто... это когда тишина
Пусто... это дверной косяк
И дверь на распашку,
А ты у окна.
Пусто... это отсутствие эха,
Вода на щеках и комом внутри...
Давит на сердце,
пульсирует в венах,
тихая тень, ушедшей мечты.
Пепел на пальцах
от сожженных писем.
Нет адресата, ушел в никуда.
Исчерпан слов этих смысл
Хотя были важны... тогда.
И все проходит. Смывает забвение,
Черты когда-то родного лица.
И только пепел въелся в кожу
И в сердце пусто,
Стоять у окна.
…................................
Я не думаю, что жизнь игра.
Скорее фильм, или сценарий
и мрачных зрителей толпа,
за нами, грустно, наблюдает.
Вот кто-то крикнул: Не туда!
Ну что же ты опять полезла!?
Ну что за глупость, не могла
Она так сделать, если честно.
И вот опять они кричат, что выдумка
И режиссерский ход,
Что не могла она так взять,
И не пойти в обход!
Что даже самый из тупых,
ну не пошел бы на прямую,
что режиссер и сценарист
все врут напропалую...
а я иду, а я живу
и этих криков я не слышу.
Вперед, туда где самый бой!
Идти в обход - я ненавижу!
….....................................
В бесславной битве - выигравших нет.
И все фигуры убраны с доски.
Ты дал простой обет -
Найти лекарство от моей тоски.
Укрыть от бед и стать моим щитом,
Моим бездумно храбрым стражем.
И темный мир ты заменил холстом,
Где было все цветным
И не таким уж страшным...
И шли года, ты был со мной,
Мой молчаливый, храбрый воин.
И позабыли мы о том,
Как мир жестоко наш устроен
Ты постарел, ты помудрел.
Но вот однажды ты увидел,
Как на доске, ферзь пешку съел
И ты себя возненавидел,
За то, что позабыл ты на года,
Бесславной битвы не бывает
И пусть фигуры на доске,
Но все равно ведь убивают!
Убита пешка и ладья,
Слон пал и выкинут из боя.
И вот король уже побит.
Игра закончена - довольно.
Фигуры убраны с доски,
Ты проиграл, мой славный воин
Ты не нашел лекарство от тоски
Ты просто дезертировал из боя..
…....................................
Ты знаешь все было иначе, еще в промозглом феврале.
Ты учил меня отмечать неудачи,
В настольном моем календаре.
Крестиком - мелкий промах...
Многоточия, скобки, тире
Сколько их, этих пометок?Ворох листьев,
моих неудач на столе.
Забытые вещи, ложь,обещания.
Обижены люди, чужие, в слезах, глаза.
Как странно листать свои неудачи
И помнить, что их изменить нельзя.
И последняя, на сегодня, моя неудача
Ты не увидишь ее уже....
Нолик, с пометкой - больно
На неудавшемся 6 ноябре.
…...................................
Ты меня успокой,
Тихо к сердцу прижми.
Мне так нужен покой,
Для израненной детской души.
Мне нужна тишина,
Чтоб до звона в ушах.
Чтоб из сердца ушел одиночества страх.
Чтоб во всю засиял, огонек, что лишь тлел.
Чтоб голос мой хриплый опять зазвенел.
Ты меня обними, ты меня успокой.
Теплый рот мой своею рукою закрой.
Чтоб тебе не смогла я сказать, все тайны вселенной.
….......................................
-Ты, заплутавший в осколках времени!
-Ты, Великий Король пропавшего племени!
-Ты никто для меня и отныне все будет иным!
-В моих руках сила и власть! Мой трон стал золотым!
Ты твердишь мне про что-то, но слиплись бескровные губы.
Я пророчу тебе: - Ты умрешь тихой смертью,от обычной простуды!
Ты забудешь свой дом, что стоял сотни лет, на вершине холма.
И запомни! Ты больше не Свет и не Бог. Ты беззубая тьма.
Но я слышу, как шепчешь ты мне, ветром осенним.
Беги от людей, они убьют и тебя.
Не будет спасенья.
…...........................
Пусто... это когда никак.
Пусто... это когда тишина
Пусто... это дверной косяк
И дверь на распашку,
А ты у окна.
Пусто... это отсутствие эха,
Вода на щеках и комом внутри...
Давит на сердце,
пульсирует в венах,
тихая тень, ушедшей мечты.
Пепел на пальцах
от сожженных писем.
Нет адресата, ушел в никуда.
Исчерпан слов этих смысл
Хотя были важны... тогда.
И все проходит. Смывает забвение,
Черты когда-то родного лица.
И только пепел въелся в кожу
И в сердце пусто,
Стоять у окна.
….........................
Снежное безмолвие,
Пустота вокруг.
Нарисуй вокруг себя,
Огненный защитный круг.
Солнце скрыто облаком,
Горизонт во тьме.
Все вокруг, да около,
Защитись в огне!
В душу не пускай чужих,
Не смотри в глаза!
Забирай огонь в себя...
И не верь слезам!
Согревая сердце,
Будь готова к боли!
Страхи позабудь свои!
Отпусти на волю!
-Долог путь до счастья.
-Ничего не просто!
Пусть вокруг безмолвие
И пустынный остров.
…......................
За разбитыми стеклами виден рассвет.
Перекошена рама, как наша душа.
Мы все время готовы, говорить другим - нет.
И забытая ноша уже не страшна.
…............................................
Я ушла. Я победила.
Никому не навредила
И себя уберегла.
От дальнейшего притворства.
От лжи, во имя добра.
Ну и пусть в груди сжимаясь,
Бьется сердце с перебоями.
Ну и что, что взглядом упираюсь,
в стены с старыми обоями.