Если бы музыки не было (Локсий Ганглери) / Проза.ру

ЧТО ЭТО ТАКОЕ – МУЗЫКА?

...«Всем известно, что такое музыка...»
А в качестве исключения, без которого, как известно, не соблюдаются правила, постмодёрном крытые стиляги напишут: «Что это, музыка, не знает никто!..»
Итог - примерно один: ничейное «мнение» ничего и не значит!

И все-таки...

Да я не стал бы возникать: не такой уж я и, хе-хе, творчун! – но вопрос-то не праздный!..

Итак, каковы определения музыки? Или, как говорят бывалые разведчики, прежде чем спрашивать «Что такое Х?», задумайся о том, НА КАКОЙ ВОПРОС Х отвечает!
Музыка – как самая большая страна в мире (Гондурас): она везде, куда не глянь! И пусть мы, со скоростью google, переберем все бренды, и пропоем, со скоростью звука, все мотивы – всё, что связано с музыкой от Гвидо д’Ареццо до Фантастик-Бумбастик – в попытке дать ответ на последний вопрос: на какой вопрос отвечает слово!.. Но все это ни на йоту не приблизит нас к ответу! Перечислениие стилей и брендов бесконечно и содержит взаимоисключающие моменты: <Брамс> плюс <бумс-брамс> (вар. <Бах> + <трах-тарарах!>) равно нулю.

А что если попробовать "Звонок другу"? (в смысле, "тете Вике»?)
Вот, что она сообщит: «Музыка (греч. mousike, прилаг. от греч. mousa — муза) — искусство, средством воплощения художественных образов для которого являются звук и тишина, особым образом организованные во времени».

Определение это мне показалось чудесным. Но лишь только я присмотрелся, и – минусов немерянно!
Во-первых, «особым образом организованное» значит… ну, неизвестно что, if any.
Во-вторых, что значит «время» не знает никто.
В-третьих… не секрет, есть слова, значение которых столь широко и/ли неясно, что на них принято списывать / спихивать все непознанное и/ли непонятное: «совпадение», «вселенная», «бессознательное», «инстинкт», «НЛО», «заговора»… И одним из таких понятий представляется «тишина» (не в богословском – т.е. метафизическом – смысле): то есть, все это могут представить, но далее дело не идет – в реале тишину не сыскать.
В третьих-с-половиной, ЗВУК вездесущ: все, от микроорганизмов до планет, генерирует волны разной величины – но: музыка ли это? – а ТИШИНА в физическом мире есть не более, чем условность...
Наконец, что значит фраза «[происходит] от слова …»? – иначе говоря, каково отношение корня к «самому» слову и многочисленным «производным» от него? вам это понятно? Мне – нет. Точнее, не всегда. К слову, М. Фасмер связывает слово «тихий» с древними индоевропейскими корнями таких слов как «ровный», «выпрямлять» и т.п. (*).

Увы! как говорил мне учитель по физике, «физику ты не знаешь!» – а потому, увязывать с квантовой теорией вышеупомянутую двоицу из прямой тишины и волнообразного звука я воздержусь. Равно как воздержусь от неполноценной дефиниции! – да мне вообще кажется, порою, что попытка определить музыку есть предприятие непосильное: как унести в лукошке ароматы осеннего леса? как закупорить в бутылку пену волнений гальки, песка, наготы, к тому же кричащую бездной и чайками?..

*
…А впрочем, негоже писателю разочаровываться в словах – в них, наверное, сокрыто подобие Слова, Которое было вначале, Которое было у Бога, Которое было Бог. А нам предстоит раскрыть тайну слова «музыка» – а потом, возможно, и самого того явления, которое мы этим словом величаем.
А посему, вернемся к «исходному», рабочему определению музыки. От него же осталась, как видим, только этимология: от греч. слова «муза», да и та – с оговоркой: неизвестны обстоятельства связи слова с корнем. Однако, в нашем случае оговорка ни к чему – связь между «музыкой» и «музами» modo grammatico понятна: музыка есть некая природа / свойство, которые роднят всех девятерых муз. Иными словами: музыкой повелевает Евтерпа, но несет в себе музыка и природу, характер Урании или Клио (Музы астрономии и музы истории).

Возможна и экстраполированная версия: музыка есть та часть вселенной, на которую распространяется власть муз – подобно тому, как космос есть та часть вселенной, в которой [более-менее] соблюдаются известные нам законы естества! (**).
В любом случае, преждевременно говорить о музыке как об «искусстве», «науке», «религии» или чем-то еще.

________________________

(*) Впрочем, если со словами «тишина» или «музыка» все более-менее ожидаемо, то в случае слова «ритм» все не так понятно. «РИТМ» происходит от греч. “hrein” - «течь», «растекаться». А ведь представление, которое у нас связано с этими словами совершенно противоположно нашему представлению о ритме, образу ритма в нас. Впрочем, представления не суть логические термы, а посему логическая операция противопоставления должна быть им чужда (за это Гегель и невзлюбил представления, и в целом, воображение – когда переехал из Бамберга в Берлин!) И еще – кстати! Одно из значений древнегреческого слова “hrythmos” – именно «представление», «образ» (Gestalt, ref.: Benselers, S.703).

(**)Я охотно допускаю и другие связи между «музыкой» и «космосом» – без кавычек, без пафоса и экзальтации – чисто операционально!

3. В ГОСТЯХ У МУЗ
            "Если б музы были пчелами,
            То они бы нипочем
            Никогда бы не подумали
            Так высоко строить дом!"

После стольких вопросов – научных, [лженаучных] и мета-научных, должно быть, хе-хе, и один нескромный вопрос. Так вот, а помнит ли уважаемый читатель, кто такие музы?

…Как-то раз, я поведал восьмилетнему пареньку [все, что помнил] о музах. А где-то через месяц, случилось мне услышать свой, хм, дискурс в его пересказе. «Ну, музы – это как Нобелевские комитеты – каждый в своей науке работает или, там, литературе. Вот только музы экономики не было: ну, дикари, понимаешь!..»

Да уж!.. я с трудом удержался, чтобы не вмешаться: господа нобели вручают премии, а музы – таланты и вдохновение [которые, как правило, остаются без премий].
Впрочем, это касается только литературы – и то, если «слить» воедино эпос и лирическую поэзию, трагедию и комедию, любовную поэзию и гимны. Древние греки сочли это совершенно разными «сферами юрисдикция»: скажем, у них «разные музы» для поэзии любовной и поэзии лирической, однако отсутствуют музы, скажем, архитектуры или ваяния! А меж тем, в них греки тоже немало преуспели. Отчего-то не засвидетельствовано муз химии, физиологии, медицине, и «побочной дочки» Аристотеля – физики. Ну, уж Музы мира – нет и номинации!..

А теперь – серьезно и грубо! Коль скоро у лирической поэзии и у поэзии любовной разные музы – т.е. музы с разными атрибутами и именами, это значит, что дистанция между ними, возможно, не меньше, чем между астрономией и историей – что бы нам не говорили пресловутые представления!

И еще непонятно, как и зачем, при стольких богах и богинях, «потребовались» еще эти девять сестер, курирующих с одной стороны столь близкие, а с другой стороны, столь далекие сферы? («потребовались» – слово очень грубое и слепое, зато оно нейтрально, объективно и лишено «априорной силы» представления)

4. МУЗЫКА КАК ДОКАЗАТЕЛЬСТВО

            Buongiorno Dio
            lo sai che ci sono anch'io.
            Доброе утро, Боже,
            знаешь, ведь я тоже существую.
            Toto Cutugno, “Lasciatemi cantare”
            Оригинал: http://it.lyrsense.com/toto_cutugno/litaliano ©

На сей раз, путеводной звездой мне послужит одна эпитафия…

Не стоит пугаться! Во-первых, в александрийскую эпоху, мастера эпитафий были распространены по всей ойкумене: они селились прямо на кладбищах, в, так сказать, «живых уголках», и брали там заказы, предварительно изучив путь жизни адресата – в двух словах. Хм!.. забавно. Во-вторых, «путеводную эпитафию» сочинил для самого себя один писатель – а у него была еще другая замечательная эпитафия (для другого): «Такой-то. Тогда-то… Он старался!» («Завтрак для чемпионов»). Наконец, ему – крупнейшему из послевоенного (лучше сказать, после-Маршаллова) поколения западных писателей – было уже за 85! (хотя он ухитрился пасть жертвой черепно-мозговой травмы)…

Вот, что написал Курт Воннегуту ровно за год до смерти, в эдинбургской газете «The Sunday Herald»: «Какими бы коррумпированными, алчными и бессердечными ни становились наше правительство, наш большой бизнес, наши СМИ, наши религиозные и благотворительные организации — музыка никогда не утратит очарования. Если когда-нибудь я всё же умру — не дай Бог, конечно — прошу написать на моей могиле такую эпитафию: «Для него необходимым и достаточным доказательством существования Бога была музыка»» Горькой иронии сопутствует необычное исповедание веры – так часто бывает у Воннегута: он все-таки немец (сиречь протестант и философ)!..

Вспоминается текст, написанный Воннегутом еще до того, как он стал писать. Это письмо с фронта добровольца, атакованного своими же соотечественниками – в смысле, американцами (за это, по возвращении в США, Курт был награждён особой медалью): «Я был одним из немногих, кто не был ранен. И на том спасибо Богу». Мне кажется – даже так: я почти уверен – что последняя фраза Воннегута (For that much thank God) не просто присловка-поговорка! Более того, это формула, которую лично я воспринимаю как особое доказательство.

У людей, каким был Воннегут – людей мыслящих и свободных, страдающих и веселых – у таких людей нередко возникает почти физическая, насущная потребность славить Бога. Здесь он ограничился лишь краткой формулой – но, скажем, на фронте просто сказать «слава Богу!» – ой, как непросто...

Кто-то, подобно царю Давиду, слагает слова в славословия Господу, а кто-то – складывает во славу Всевышнему камни и бревна. Псалмы и соборы, молитвы и молчание, иконы и песнопения, пост и молитву, дела и добрые мысли – все это [и многое другое] – все во славу Господа Сил! И – в силу своей истории и своей веры, своего языка или своего таланта, еще не спрятанного или уже откопанного, да Бог Один знает, в силу чего еще – каждый человек выбирает по себе, как ему славить Бога. Из немцев, многие выбрали музыку, многие – философию. А вот автор «Завтрака для чемпионов» сочетал эти две путеводные звезды своей все-таки нации: музыка как [философская теория] – доказательство бытия Бога. Herr Vonnegut выступает здесь в роли продолжателя дела Фомы Аквинского: доказательство бытия Бога нужно ему, как и другим представителям тевтонского менталитета (Альберту Великому, Николаю Кузанскому, Якобу Бёме (?), Иммануилу Канту и некоторым другим (?)) der Ordnung halber (по-нашему, «для порядка»). Такова история немецкой нации – от «Аугсбургского вероисповедания» до знаменитого диалога с прославленным теологом (не богословом, а теологом!) Бультманном; помните? «Herr Bultmann, Вы молитесь? – Нет! я медитирую!» Так и здесь: «Вы верите в Бога? – Нет! но я доказываю его существование!» (или «признаю [протестантский] символ веры!»). То есть, с вероисповеданием и доказательствами я, в принципе, согласен, но… «Верую» – слово какое-то архаичное…

Самый известный из пролетарских поэтов (после, а может, и до, Маяковского) Иван Бездомный, советовал (Воланду? Берлиозу? ...): «Взять бы этого Канта, да за такие доказательства – в Соловки, года на три!» Фоме Аквинскому трибун пролеткульта припаял бы лет пятнадцать строгого: доказательств-то – впятеро больше! А на «музыкальное доказательство [Воннегута]» пациент доктора Стравинского не обратил бы, верно, никакого внимания: Доказательство – вещь юридическая, а тут? – песня без слов – фа-фа-фа, ля-ля-ля – нет состава преступ - ЛЯ!..

Впрочем, лично для меня, многие тексты Воннегута сами суть доказательство Бога (*): потому, наверное, что в них многое – от ребенка. От доброго ребенка, который все-таки любит жестокую жизнь, который пытается понять ближнего, столь далекого и страшного, который пытается верить – а для начала, доверять – Господу.
А доказывает мое предположение – если так можно выразиться – мысль самого гражданина Индианаполиса (**). Ее-то он высказал в самом последнем интервью (2005): «Не думаю, что художник вообще знает, зачем он делает то или иное — это не поддаётся логике (it's not that rational)... всё это просто изливается из нас».
Но дай Бог, чтобы это было во славу всего того, что мы любим и чем дорожим - во славу, а не хулу, жизни, ближних, и Творца. Чтобы наши рождения и смерть не исчезли бы в никуда. И чтобы уцепившись за луч пусть и незапамятной улыбки или слезинки, понеслись мы, на бризе молитвы, к Творцу - вечному, но нашему!..

_________________
(*) Примерно так же, как и эпиграф из популярной итальянской песни.

(**) Звание или титул, выдуманный специально для Воннегута. :)

(***) https://cloud.mail.ru/public/b51be5df3e79/Glenn