Из цикла «НЕВЫДУМАННЫЕ ИСТОРИИ»
"Когда уходят герои, на арену выходят клоуны"
Г.Гейне
©) Монреаль. На чужбине, каждый подсознательно куда-то бежит. Куда?
Если ты русский, то в русскую общину. Русский театр. В русский магазин. Или, в конце концов, в русский ресторан.
Места маленькой родины всегда ждут.
В раннюю, летнюю пору, мне посчастливилось эти места совместить.
За ночь ресторан «Русский Монреаль» осиротел. Канадский клен величественно покровительствует. Вместе с океаническим ветерком создает уют, прохладу и комфорт на террасе.
Как будто ниоткуда появляется официант Вася. Чистый. Опрятный. Дозорно оглядывая владения, он поправляет белоснежные скатерти на столах. На ветерок, который играя, нет-нет да задорно потреплет белый застольный флаг, он не обижается. Увидел меня, спешит.
Симпатичный. Приветливый. Добродушный Вася как оплот мира и порядка достойно отдает всем честь в виде улыбки, доброты и тепла.
Пища которую он приносит, всегда вкуснее, роднее, любимее.
Вася безошибочно знает о моих вкусах. Я ему доверяю.
За соседний столик присел молодой человек. Прилично одетый с помятым лицом он непослушными руками щелкает огнивом. Шепотом ругается.
Зажигалка подчинилась. Он закурил.
Ветерок «услужливо» донес дымок.
Вася поймал мой недовольный взгляд. Разводит рукам, показывая, что ничего не может поделать. Он встречает у порога почетного гостя, который наконец-то подарил ему авторскую картину.
Кто ж его не знает? Важная персона. Его работами газеты пестрят.
- Привет! – поздоровался знаменитый и присел к моему соседу.
- Я думал ты на х…не придешь!
- Почему? – Олег поправлял прическу и усы, как павлин чистя перышки, отшутился, - На нем прискакал.
- Потому что ты великий скульптор. Художник. Писатель. А я! Я богом забытый и людьми поэт-алкоголик, - громко признался курящий, оценивая жизнь художника.
Пресловутый Олег родился в Ростове. Высшее образование получил во Львове. Тихую известность львовский скульптор получил благодаря "Памятнику Гоголевскому Носу» на Андреевском спуске в Киеве. Ремеслу скульптуры он доучивался в Германии. И вот теперь, живя в Канаде, он познал громкую славу.
Они о чем-то говорили тихо. Уже мне не мешая.
Неожиданно их беседа оживилась. Вероятно потому, что когда аргументы и факты искажаются, то на выручку приходит всеобъясняющий, всезнающий язык-мат.
- Ты че оху… Че ты эти карикатуры о России х…ячешь? Не боишься? Здесь до х.. патриотов! - вскрикнул поэт.
- И конечно ты первый? – ерничал скульптор-карикатурист.
- Я твой друг! – по-хорошему подчеркивал собеседник.
- Ник! Что тебе родина дала? Почему ты ее так защищаешь?
- Не называй меня так! Бл.. ты че не понимаешь, она вскормила нас!
- Прекрати ругаться! Ты не в мастерской, - приказал скульптор.
Коля ненадолго подчинился.
- Знал бы ты, что о тебе люди говорят! – миролюбиво заботился стихотворец.
- И что?!
- Что ты антироссийской пропагандой занимаешься. Высмеивая в карикатурах президента России, собственный народ и страну, в которой родился, так ты зарабатываешь дешевый авторитет?
- Не такой он уж и дешевый! – признался Олег, посматривая на свой припаркованный автомобиль.
Вася накрыл белоснежную поляну закусками. Соблюдая допустимую дистанцию, он рассчитывал: хватит ли им горючего для решения такого важного вопроса.
Друзья две по сто беленькой залпом выпили.
Страсти улеглись.
- Давай договоримся. Матом не крой. Мы здесь не одни, – интеллигентничал Олег, переводя взгляд на меня.
Поэт согласился. Изменил интонацию. По-другому настроился. Но достаточно громко заговорил.
- Деньги и счастье это не одно и то же. Неужели получить известность за памятники, связанные с русской историей ты не можешь избежать высмеивания в карикатурах установленный в России закон? А сам, тщеславно выставляешь свои "работы" в Московском Музее Пушкина. Русской Государственной Библиотеке. Государственном Музее Анны Ахматовой. Третьяковской Галерее. И даже в Министерстве Культуры Москвы.
Зачем ты занимаешься разжиганием национальной розни? Искажаешь реальность, в виде своих бездарных карикатур. А еще называешь себя художником, скульптором, графиком, писателем или как там еще...
- Так ты мне завидуешь? – вычислил Олег цель навязанной встречи.
- Да! Очень завидую! Как и любимым певцам Шевчуку и Макаревичу. Мастерству, а не продажности!
- Не ори! - приказал скульптор.
- Но тебя особенно ненавижу! Разве художнику и писателю или как ты себя еще называешь свойственно переписывать историю, создавая ненависть нацистского характера против собственного народа, пусть даже под заказ.
Скульптор засобирался. Ни есть, ни пить он уже не собирался.
- Не забывай! Ненавистью вы Россию не убьете, сколько бы вам ни платили! – спешил высказаться Коля.
- Пошел на х…! Поэт сра..й Ты мне больше не друг, – взбесился наконец Олег.
Швырнув деньги на стол, он уходил.
- Надеюсь, что твои дети и внуки будут тобой гордиться, - бросил ему вслед поэт, - А друзья, могут быть фальшивые, враги всегда настоящие.
Только сейчас я увидела глаза Васи. Они наполнились слезами. Он еще держался. Думал. Спрашивал себя, - Разве такие пороки как: ГОРДЫНЯ, ГНЕВ, АЛЧНОСТЬ, ЗАВИСТЬ, БЛУД, УНЫНИЕ и ТЩЕСЛАВИЕ можно отнести к профессиям художника, скульптора или писателя. Они же творцы!
Вася взял картину Олега и ниже автографа что-то написал.
Неожиданно он как воробей быстро вспорхнул на приличную высоту канадского клена.
В миг, дорогая картина Олега, оказалась чем-то прибита.
Поэт подошел. Разглядывая сюжет картины: скульптурный памятник «гоголевского носа» на фоне разгромленного Киева, он уходя сказал.
- Гоголь бы назвал это скорее офисным планктоном! Бумагомарательством!
А вот от вашего творчества, великий писатель пришел бы в восторг! - похвалил Коля Васю.
Я тоже торопилась. В спешке все же успела прочитать слова Васи на картине.
Они гласили!
«Любите родину вашу мать! Вася!»