Из небольшого города, где мы жили, в Америку наша семья выезжала одна из первых. Отношение местных властей к отъезжающим в конце 80-х резко отличалось от конца 70-х, что я испытал лично сам. Например, директор завода, где я работал, серьезный, представительный мужчина, которого все боялись за резкий характер, встретив меня на территории предприятия, спросил:
-Едешь?
-Еду, - ответил я.
-Правильно делаешь.
К всеобщему изумлению спросил, дружески положив руку на плечо:
-Могу тебе чем-то помочь?
И не дожидаясь ответа, сказал:
-Тебе надо время и деньги для оформления всех бумаг и я тебе с этим помогу. Пойдешь под сокращение с выплатой 2-х месячного пособия, отпуска и профсоюзной помощи. Завтра зайдешь за деньгами. Всего хорошего.
В военкомате майор, принимая военный билет, улыбнулся, пожал руку и пожелал счастливой дороги.
Все это напоминало дружеское прощание руководства предприятия с командированным, который добросовестно и продуктивно отработал свое время, не соблазнил жену своего временного начальства и не разбил бутылкой ни одного окна в заводском общежитии.
Вот в такой, можно сказать, теплой обстановке мы выезжали, но основной вопрос для нас был, как там в Америке?
Из писем моей сестры, которая уже 3 месяца жила в Лос Анджелесе, знали только как много разных продуктов можно купить на $50 в супермаркете, и как хорошо себя чувствуют пожилые люди в Пламмер парке.
Хотя эти письма, переходя из рук в руки зачитывались до дыр, не давали ясного ответа.
В это время вернулся ис Америки мой друг, побывавший там в гостях. В последнее время он практически не работал, и часто ходил подвыпивши.
Многие евреи хотели уехать, и на выходные по очереди приглашали его к себе на обед из первых уст узнать КАК ТАМ?
Чтобы более развязать язык, и узнать подробности, наливали не жалея, и он начинал говорить всё…
И если вначале говорил про трудности в Американской жизни, то после посещения спецотдела милиции рассказывал только как там хорошо - наверное это была такая установка.
В очередной раз находясь у Бори Шапиро он был приятно удивлён - за последний месяц ещё ни разу так не накрывали на стол…
Икра чёрная и красная, два вида коньяка, импортная водка, сырокопченая колбаса, балыки, отварной язык и ещё много того, что нигде не продавалось, но у многих было.
Дело в том, что ему надо было убедить Бориного дедушку ехать с ними, что практически удалось… Но как это было…
Cтарик ехать категорически не хотел. Согласно русской пословице “Семеро одного ждут” и показывая в сторону кладбища говорил что его ждёт большее количество родственников чем те, с кем он должен отправиться в дорогу. Доказывать что поговорка немного другая - не имело никакого смысла, и вся надежда была на Аркадия.
Для начала выпив 150гр. коньяка, закусив бутербродами с икрой и балыком, пропустив легкую отрыжку, вальяжно откинувшись на стуле, показывая пальце на стол он начал говорить…
-Вот это в Америке уже давно никто не кушает. Это вчерашний день, и можно сказать нездоровая еда. Едят в основном бычьи яйца, салаты, перепелов и трюфели - специальные грибы…
Все затаив дыхание, открыв рот слушали его речь, и только дедушка сидя в кресле смотрел в потолок.
Сделав небольшую паузу, проглотив очередной бутерброд с чёрной икрой он продолжал:
-В основном там все богатые, а деньги падают прямо с неба, и работать не обязательно.
-Ну, а бедные или нищие там есть?, вдруг повернувшись в его сторону спросил дедушка.
-Говорят что есть, но я их не видел. В основном это лентяи, которые даже не хотят поднимать деньги с пола.
-Они такие богатые, как ты умный, произнёс старик, но я с вами поеду - вы там без меня пропадёте. По крайней мере с голоду не умрёте, будете иметь разницу.
-Какую разницу? Все повернулись к нему.
-Там дают пособие деньгами и продуктами. Мне дадут как взрослому, а ем я как ребёнок - вот эту разницу вы и будете иметь.
Вопрос о переезде был решён…
Как-то при встрече, зная что у нас готовы докуметты он мне сказал:
-Ты - строитель, но для Америки этого мало. Тебе, как минимум, нужно получить ещё одну профессию дополнительно.
Для нас встал вопрос, какие профессии можно освоить за 2-3 месяца, оставшихся до отъезда.
Однажды, слыша наши споры, моя мудрая бабушка посоветовала:
-Миша, иди учись на парикмахера. За оставшееся время ты сможешь чему то научиться, и если даже в Америке ты не будешь работать по этой специальности, у тебя есть два сына, два племянника и отец, которые будут твоими постоянными клиентами.
Вопрос был решен.
Моим учителем стал самый уважаемый и лучший специалист в нашем городе - Сема Кофман.
Собственно, этот рассказ о нем, моем учителе, ныне покойным и
похороненным в Иерусалиме.
В то время ему было около 70 лет. Был он худощав, всегда подтянут и это делало его гораздо моложе своих лет. Дядя Сема выучил меня но только парикмахерскому искусству. Он преподал мне незабываемые уроки жизненной мудрости, которые помогли преодолеть многие трудности в моей “американской” жизни.
Видя, как я намучился со своим первым клиентом, улыбаясь Сема мне сказал:
-Не бойся клиента, он боится тебя больше, по крайней мере, у тебя в руках ножницы, это во первых.
Во вторых, не спрашивай как стричь. Хороший парикмахер сам знает, что надо делать. Например, с длинными ушами не может быть короткая стрижка. А кудрявый волос не может быть длинным.
В третьих, будь уверен в себе. Если ты даже сострижешь немного лишнего, убеди клиента, что так и должно быть, в любом случае, волосы имеют хорошую привычку расти.
Но самое главное - это искренняя улыбка. Иногда люди приходят больше пообщаться с приятным человеком, чем побриться и постриться, и на заработке это отражается тоже.
Через недели две он мне говорит:
-У тебя уже что-то получается, но надо больше практиковаться. Пойдёшь поработаешь в интернате, я договорился
Здесь надо отметить, что Сема был прекрасным музыкантом. Он играл на еврейских свадьбах и играл так, что его музыкальную группу приглашали в другие города. У него было масса знакомых и договориться для меня, ему ничего не стоило.
После работы в интернате я вернулся к нему уже более уверенный в своих силах, с лучшими навыками.
В это время в нашем городе произошло чрезвычайное происшествие. Кто-то поджег синагогу. Одна из версий была такая: в городе проездом или специально был один еврей грузинского происхождения. Он зашел в синагогу - небольшой частный дом возле базара, и узнав, что там находятся больше пяти настоящих свитков Торы решил их купить.
Не договорившись с ребе и видя, что дом не охраняется, ночью залез через окно, украл несколько Тор, остальное поджег, инсценировав пожар. К счастью огонь удалось быстро потушить. Самые старые и наиболее ценные Торы были спрятаны в отдельно месте, и слава Богу от огня не пострадали.
Весь город только и шумел об этом. В один день, когда не было клиентов Сема мне говорит:
-Этот человек, если он на самом деле украл свитки, никогда не будет счастлив. И помолчав, продолжал:
-Я тебе расскажу немного о себе.
После войны я еще служил в армии офицером. Моя часть начодилась в 70 км от города, где жила моя семья: жена и дочь. Со мной была женщина, которая меня выходила после ранения и мы были очень привязаны друг к другу. Но я не мог заставить себя не думать о моих родных и горел желанием их увидеть, был очень подавлен, и не мог найти выхода из этого положения.
Это продолжалось долго, пока события одного воскресенья не поставили все на свои места.
Наша часть была расквартирована по уцелевшим частным домам. Мы с Надей жили y одной пожилой женщины. Каждое воскресенье устраивали совместный обед с нашей хозяйской - она варила картошку в мундирах, а я ставил на стол бутылку "Московской" и пару банок тушенки. В этот день хозяйка предложила попробовать солёной капусты. Она попросила меня достать капусту из погреба. Когда я спустился в погреб, то увидел там примитивно сделанный тапчан на одного человека и аккуратно сложенные еврейские предметы для молитвы, среди них выделялись свитки Торы в довольно хорошем состоянии. Я не был религиозным, но в детстве видел подобное в своем доме. Хозяйка мне рассказала, что во время войны прятала пожилого еврея, а когда пришли советские войска он ушел и болше не вернулся. Уже прошло больше года, но она боится трогать эти вещи, чувствуя в них какую-то святость.
Я знал, что в город вернулось много еврейских семей включая стариков, и я предложил отдать эти вещи им. Хозяйка с радостью согласилась.
Никогда не забуду глаза пожилого еврея, которому я передал сокровища из подвала своей хозяйки. Этот человек, потерявший почти всех своих родных во время войны, казалось никогда больше не сможет улыбаться. Он и не улыбался, только блеск и прилив жизненных сил я увидел в его глазах. На секунду оторвавшись от Торы, он спросил:
-Сколько? Я ему ответил, что денег мне не надо и рассказал историю этих вещей, попросив только позаботится об этой женщине, когда меня переведут в другое место.
-О женщине не беспокойся, с ней все будет в порядке, ну а о тебе, мы, Хасиды, будем молиться каждый день -сказал он, записывая мое еврейское имя на бумаге.
-Ты не представляешь что все это значит для нас. Мы не могли справлять обычаи без Свитков и Бог твоими руками нам их дал. Он тебя пронес через всю войну, Он тебя сохранит и дальше, до старости, до Иерусалима.
Все, что он говорил, я не воспринимал серьезно, хотя мне было приятно увашение старших.
Перемены начались буквально на следущий день. В офицерской столовой я встретил дедушку твоей жены. Он был родственник моей жены тоже, и к тому же занимал в городе большой пост - начальник пожарной охраны. Я старался не замечать его, но он подсел за мой столик и сразy приступил к делу.
-Семен, я приехал за тобой. Весь наш город знает что ты здесь, ждут когда ты нагуляешся. Соня плачет. Ну, что ты скажешь. Ты хочешь вернутся в семью?
-Я конечно, хочу вернутся. Но я не могу бросить эту женщину, она столько для меня сделала-ответил я.
-Будь мужчиной и не строй из себя несчастного, продолжал мой родственник.
-У царя Соломона было 300 жен и 700 наложниц и он с каждой разбирался без участия пожарников. В следующее воскресенье я жду тебя у себя на обед.
Я промолчал.
А через два дня Надя получает письмо от своего бывшего жениха. Он писал, что пришел из заключения и ждет ее. Во время войны партизанил. После ее окончания, пока Советская власть разбиралась за какую сторону он воевал, его отправили в Колыму валить лес. Теперь освободили, дали заслуженную медаль и он ждет Надю, без которой свою жизнь не представляет.
Надя видя как я мучаюсь сама предложила разъехаться и не забывать друг друга. Где то через месяц после ее отъезда нас демобилизовали.
Соня не сказала мне ни слова, она была счастлива что я вернулся живой и здоровый.
Предсказания старого еврея сбывались. Я не пострадал ни в 47-м, когда многих евреев у нас в городе сажали за анекдоты, ни в 60-х, когда сажали сапожников и портных.
-Ксати, кто был твой отец в 60-х годах, обратился он ко мне. Токарь? Сколко он получал в месяц? 90 рублей. Я делал эти деньги за один день. На этом месте была женская парикмахерская, а в этом зале три аппарата для зависок. Я усаживал трех женщин, накручивал им волосы и пока они "созревали", шел в ресторан играть на саксофоне, а на обратно пути успевал зайти к очередной клиентке и обслужить ее на дому... И так за вечер я мог проделывать это несколько раз.
-Ну, а Надю, ты еще встречал хоть раз? -Спросил я.
-Встречал, -улыбнулся дядя Сема, да и ты ее видел, она директор того интерната где ты стриг детей.
В последний день распивая коньяк, Сема сказал:
-Я доволен, из тебя получится хороший мастер. За эти пару дней, что тебя небыло, заходило несколько человек и хотели постричся только у тебя. Это хорошая примета - это к деньгам.
Мы пожали друг другу руки.
-Будь счастлив на новом месте,-пожелал он мне.
-До встречи в Иерусалиме.
Провожать нас пришло много людей. Мой друг поинтересовался, приобрел ли я еще какую то специальность. Я с гордостью сказал, что могу стрич мужчин. Он как-то странно посмотрел на меня.
-В том месте, куда ты едешь, ты никогда не будешь парикмахером. В Западном Голливуде 10% парикмахеров - женщины, а остальные - геи.
-Ну и что, -не унимался я, геи тоже люди, как и все остальные индейцы (думая что это одна из разновидностей оборигенов).
-Геи,-объяснил мне мой друг на ухо, -это......
И прикрывая мою отвисшую челюсть подмигнул:
-Ничего, на месте разберешся...
Бабушка, как всегда оказалась права, професиональным парикмахером я не стал, но до сих пор мои два сына, два племянника и папа являются моими постоянными клиентами.
P.S. В Израиль я попал только после 3-х лет пребывания в Америке и там узнал, что Сема с семьей переехал в Иерусалим и год назад там умер.
Florida, 2015