В этой история я расскажу о помощи другу, о разрыве со школой, о поступлении в радиотехническое училище ТУ-33 и в вечернюю школу №56 в городе Владивостоке.
Успешно были сданы все экзамены и получено Свидетельство об окончании восьми классов. Все произошло, как-то обыденно, никакого возвышенного чувства радости не было. Как сейчас помню, возвращаясь домой встретил своего друга детства Владимира, которого после шестого класса выдворили в фазанку по окончанию которой он трудился в мастерских МТС. Спрашиваю:
- Что не весел?
- А что веселиться, хочу стать механизатором широкого профиля, а на курсы берут только с образованием не ниже семи-восьми классов. Я тогда сказал:
- Володя, это не проблема, сейчас бумагу выправим. У тебя дома хлорка конечно есть?
- У мамы точно есть, она же прачкой у военных работает.
- Тогда быстрее неси. Пока Володя искал хлорку, я зубами размочаливал кончик спички, нашел клочок ватки и баночку. Принесенную хлорку густо развел и полученный раствор кашицей осторожно нанес на свою фамилию имя и отчество в новеньком Свидетельстве. Свежие чернила быстро растворились и были осторожно сняты ваткой. Через минуту - другую на твердой лощеной бумаге остался один блеск.
Я немного потренировался и уверенной рукой вписал в учебный документ фамилию имя и отчество своего друга, а затем без какого-либо сожаления а, наоборот, с удовлетворением от успешно проведенной операции, вручил ему «его» Свидетельство об окончании восьми классов со словами:
- Поступай Володя и учись на механизатора широкого профиля и дай Бог тебе удачи во всем. Он успешно окончил учебные курсы и стал механизатором широкого профиля, замечательным специалистом и человеком по жизни. В связи с "утратой документа" об окончании восьми классов, я пошел в школу и получил новенький дубликат своего Свидетельства.
Дорогие внучата, у меня в характере действительно имеют место авантюрные наклонности и отсутствие должного законопослушания. Наверное, это также серьезный недостаток моего характера.
На семейном совете мама предложила продолжить обучение в Уссурийском железнодорожном техникуме, как это несколько лет назад сделал Иван Минкин. Это предложение обсудил со своими друзьями Михаилом и Владиславом, они и их родители это предложение поддержали.
Руководство школы, и особенно наш классный руководитель Зинаида Петровна, облегченно вздохнули когда узнали, что тройка «смутьянов» решила покинуть школу, и быстро выдали нам документы с хорошими характеристиками.
Прибыв в город Уссурийск нас поселили в общежитие, и мы повторно прошли медкомиссию. Медицинскую комиссию Михаил и Владислав прошли, а меня забраковали по зрению и к сдаче экзаменов не допустили.
Не скрою, было очень обидно, значит не судьба быть железнодорожником, поэтому решил поддержать друзей в сдаче ими экзаменов. Первый же экзамен Михаил сдал на два балла и был отчислен, а Владислав все экзамены сдал на хорошо и был зачислен в техникум. Мы ему пожелали хорошей учебы и вернулись домой в Пограничный, где решили продолжить учебу в своей средней школе, но оказалось не все так просто.
Мы вернулись из Уссурийска за день до школьной линейки, поэтому решили свои документы вернуть в школу после торжественного мероприятия. Учитывая праздничную атмосферу Дня Знаний и начала нового учебного года, мы прилично и нарядно приоделись: были в белых рубашках, в костюмах и при галстуках. В общем, уже не дети, а юноши-красавцы пришли в свой класс и заняли места на общем построении в школьной линейке.
Одноклассники нас встретили радушно. Многие за лето повзрослели и похорошели. В нашей классной шеренге стояло несколько новеньких ребят, которые с интересом нас разглядывали, и среди них стояла Новоселова Людмила, которая так же с интересом смотрела на меня и Михаила.
Я тогда подумал:
- А ведь эта красивая девочка реально могла бы стать моей сестрой, после того, как она осиротела, и вот мы в одной школе и в одном классе, не иначе, как судьба свела нас вместе? - верно подмечено, «у любого события в жизни, есть свои закономерности».
Тожественность момента неожиданно нарушила наш классный руководитель, которая увидев нас среди школьников не смогла сдержать своих эмоций. И вместо доброго приветствия, «З.П.» на всю школу громко разразилась истеричной бабьей бранью:
- Вы что, вернулись? Школа от вас освободилась, а вы снова пришли всех терроризировать, вам давно пора на стройке кирпичи таскать, а не за партами сидеть. В своей истерике разошлась не на шутку и смысл всех ее словесных тирад был только в том, что мы разгильдяи и тираны и нам не место в школе.
Из многолетней практики препирательства с ней, я знал как остановить этот шквал обличения во всех грехах, поэтому сделал шаг вперед и громко сказал:
- Пардон мадам! После этих наглых слов, она обычно цепенела и со слезами выбегала из класса жаловаться директору. А здесь бежать было некуда, директор и все другие были рядом. Она оцепенела и замолчала, желчно глядя на меня.
- Вы правы Зинаида Петровна, дальше нам действительно не по пути. Я повернулся к Михаилу и сказал:
- Пошли отсюда, Миша, это уже не наша школа.
- Честь имею мадам, - громко на прощанье сказал Зинаиде Петровне, и мы прошли мимо стоящих рядами школьников прямиком во взрослую жизнь. Выходя за школьные ворота я подумал о Людмиле, с которой уже дважды могли быть рядом в семье и школе, но обстоятельства снова развели нас...
- Сегодня же едем во Владивосток,-сказал я, доставая из кармана вырезку из газеты «Красное Знамя» с объявлением о дополнительном наборе в радиотехническое училище №33 школьников с восьми и девятиклассным образованием.
Приемная комиссия училища, проверив наши документы, зачислила нас в экспериментальную группу на специальность «радиорелейная связь». Нам объяснили, что в училище всегда принимали только со средним образованием, но в 1959 году впервые произошел недобор учащихся, из-за спада рождаемости в военные годы.
Нам реально везло и в этот же день недалеко от училища мы сняли комнату для проживания за 15 рублей в месяц. Пошли на почту и сообщили родителям, что мы приняты в училище и оповестили об адресе своего нового жилья.
В училище не было общежития и специальной учебной формы. Учащиеся ежемесячно получали стипендию 25 рублей в месяц и бесплатные обеды в столовой, а завтраками и ужинами обеспечивали себя сами.
В те, уже далекие годы обязательной «повинностью» многих школ, заводских коллективов, училищ и институтов, было направление своих коллективов в подшефные колхозы и совхозы на уборку картофеля, капусты, моркови, лука и другой сельхозпродукции.
Хорошо помню, как нас вывезли в село под городом Арсеньевым. В памяти уже стерлись многие детали и даже названия, но что твердо запомнилось это то, что нас поселили в центре села в здании бывшего управления колхозом, которое было переоборудовано под общежитие с кроватями и свежим постельным бельем. Под окнами протекала горная речушка два берега которой связывал подвесной мост и где мы по утрам умывались и приводили себя в порядок после работы. В поле на работу и обратно, а так же в столовую нас привозили транспортом колхоза.
Питание в столовой было превосходным. Ежедневно в рационе было молоко, сметана и вкусные мясные и овощные блюда. Работа была не в тягость. Мастерами была установлена четкая дневная норма сбора картофеля: после картофелекопалки необходимо было собрать и сдать картофель с семи соток, а после комбайна с десяти соток и можно было быть свободными или продолжить сбор урожая на премиальной основе. За каждую убранную сверх нормы сотку, колхоз выплачивал двадцать копеек наличными после каждого рабочего дня. В отдельные дни, мне удавалось сверх нормы собрать картофель еще с десяти соток и вечером получить по два рубля на карманные расходы.
Село было небольшое с ухоженными дорогами, домами и заборами. Вдоль речки были высокие деревья и богатейшие заросли из лиан дикого лимонника и винограда. На бахчевых плантациях лежали арбузы весом до десяти килограмм. Мы действительно были в колхозе миллионере.
Расскажу еще об одном наблюдении. Часть картофельных плантаций были засажены в низине, где техника после дождей вязла. Так там вручную убирали урожай горожане по договоренности: один мешок картофеля колхозу, другой себе. Работа даже при ручной копке спорилась и все были довольны, а когда все поля были убраны, по ним вновь прошли картофелекопалки и комбайны, а за ними прошли и мы, собирая то, что осталось в земле. Это была зачистка полевых угодий, а у нас удовлетворение от хорошо выполненной работы. Лично для меня, - это был наглядный урок и пример грамотного управления производством.
С первых дней учебы в училище стало ясно, что после школы - это совсем другой уровень обучения. Здесь вместо учителей - мастера и каждый по своему профилю обучения. В каждой аудитории на стенах стенды с объемными радио схемами, а на столах действующая аппаратура для каждого студента.
У руководства училищем были опасения, что из-за неполного среднего образования у нас будут проблемы с усвоением теории, но первый месяц учебного года показал несостоятельность опасений, - экспериментальная группа справлялась и с теорией и с практикой. У нас результаты были даже выше, чем у тех, кто учился до нас, имея полное среднее образование, возможно от того, что у нас был особый мальчишеский задор и интерес к познанию своей специальности.
Мы с легкостью освоили работу на скорость на телеграфных аппаратах СТ-35, работу на ключе, отбивая азбуку Морзе. Два первых месяца учебы в училище пролетели, как один день. В журналах мастеров появились первые хорошие результаты нашей студенческой деятельности, что постепенно заглушало неприятный осадок от разрыва со своей школой, как будто, это было в другой жизни.
У меня появилось ощущение, что я всю жизнь живу во Владивостоке рядом с училищем, и ежедневно слышу шум производственных цехов «Дальзавода» и любуюсь красавицей бухтой - «Золотой Рог», забитой торговыми судами и военными кораблями Тихоокеанской эскадры.
Хорошо помню, как китобойная флотилия заполонила все магазины китовым мясом. Мы покупали крупные куски этого продукта по цене 20 копеек за килограмм, которые жарили или варили после занятий, было и вкусно и питательно. Иногда покупали и крабов, крупных и тяжелых и буквально «тащили» их домой, а их клешни волочились по земле.
А сейчас поведаю еще об одной, в буквальном смысле судьбоносной истории, которая начиналась, как бы шутя. Наши девятиклассники приглашали за компанию с ними и восьмиклассников, продолжить учебу в вечерней школе и предлагали идти учиться вместе с ними сразу в десятый класс. Желающих поддержать их компанию не было.
Лично я тоже ни куда не собирался, но когда меня задели за живое, надавив на самолюбие, сказав, что даже отличник Намаконов не справится с учебой в вечерней школе перескочив через класс, учитывая, что во всех школах уже два месяца идут занятия и пропущен большой кусок учебной программы.
На меня как будто что то нахлынуло:
- А давайте поспорим, что справлюсь! И поспорили! Пацаны!
Не откладывая, тут же сходили в вечернюю школу, где нас поругали за позднее обращение, но учитывая, что в школе большой недобор учащихся сделали исключение. Потребовали срочно представить документы об окончании девяти классов и справку от руководителя ТУ-35.
Директор училища не был против учебы в вечерней школе и дал задание инспектору кадров срочно подготовить необходимые документы. Я вызвался помочь инспектору в этом и мне дали специальные бланки для заполнения копий документов.
Сначала я сделал копии четверых девятиклассников. Инспектор осталась довольна точностью и качеством заполнения, а когда я делал копии свою и Михаила, то ближе к концу перечисления перечня аттестованных предметов сделал уширение между предметами, и в самом конце сделал запись: - «Переведен в следующий класс», не указывая в какой.
Инспектор бегло проверив последние две копии поставила печать и своей рукой написала: "копия верна" и расписалась. После чего в просвете, я аккуратно вписал предмет тригонометрию, этого предмета в восьмом классе не было, а в самом низу, где было написано - «переведен в следующий класс» добавил - "10 класс".
Всей гурьбой отнесли свои заявления и копии документов в вечернюю школу. Где нам сказали, что нужны не копии, а подлинники, что они сами здесь снимут копии. Мы сказали:
- Хорошо завтра принесем,- и нас зачислили в 10 «Д» класс Владивостокской школы № 56.
Мы накормили инспектора школы "завтраком" и подлинники в школу не понесли. Хорошо помню, как моя душа волнуясь пела словами Асадова:
Ну вот она - прекраснее прекрас,
Та, с кем другим нелепо и равняться,
Земля, что с детства научила нас
Грустить и петь, бороться и смеяться!
Собрав всю волю и любопытство в кулак, мы пошли в вечернюю школу, что из этого получилось расскажу в следующей истории...