Драма с элементами мистики в двух действиях.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
АННА, она же МОЛОГА – первая
ЕЛЕНА – вторая
КОНСТАНТИН – единственный
РИТА – его дочь
Прон Ермаков – чёрт
Максимилиан Кремер – скульптор
Жители города Мологи.
Место действия первого действия – г. Молога (последние годы)
Место действия второго действия – г. Москва, примерно двадцать лет спустя.
Первое действие.
Сцена первая.
Небольшая комната. Темно.
Свет редкими полосками пробирается сквозь задернутые шторы. Слышно, как заполняет тишину глухой треск свеч, выхватывающих из темноты некоторые предметы мебели: письменный стол, на нём лампа, рядом стоит комод, напольная вешалка для одежды, на другом конце сцены – кровать с тумбочкой, на ней книги и будильник, на стене висит картина, на ней изображена Молога.
Елена сидит на полу в центре комнаты, перед ней зеркало, вокруг расставлены свечи. Елена одета в темное платье.
ЕЛЕНА: Суженый-ряженый, в комнату мою загляни, лицо своё покажи. (Зажигает ещё несколько свечей). Суженый-ряженый, в комнату мою загляни, лицо своё покажи.
В глубине сцены появляется Константин. Елена от испуга задувает свечи и тряпкой, попавшейся ей под руки, накрывает зеркало.
Константин исчезает.
Из-за кулис доносится женский голос: Лена, ты дома?
Елена второпях убирает свечи и зеркало в комод, достает оттуда принадлежности для черчения, аккуратно раскладывает их на письменном столе, садится за него.
Входит Анна с бидоном. Анна одета в светлое платье.
АННА: Раз, два, три, четыре, пять… Не успела ты досчитать до ста, как я пришла. (Ставит бидон на стол). Это тебе.
ЕЛЕНА: Спасибо.
АННА: И чего ты тут в темноте сидишь, глаза только портишь. (Подходит к окну, раздвигает шторы). На дворе день-деньской последнему летнему дню радуется. С утра пасмурно было, а солнышко из-за туч показалось, так сразу тепло на душе стало. Красота. А ты все дома сидишь и сидишь, света Божьего не видишь. Точка-пунктир, точка-пунктир. А ж, тоска берёт!
ЕЛЕНА (сухо): Некогда мне солнышку красному радоваться.
АННА: Знаешь, как говорят: работа не волк…
ЕЛЕНА (перебивает её): Глупости не повторяй.
АННА: С тобой невозможно говорить. (Садится на кровать, достает из тумбочки вышивание).
ЕЛЕНА (поёживаясь): Аня, ты же знаешь, что мне надо много работать. Не хочу я опять в Мологу ни с чем возвращаться, чтобы глаза было стыдно поднять.
АННА: А чего ты стыдишься? Не поступила в этом году – поступишь в следующем.
ЕЛЕНА: Просто сказать, да трудно сделать.
АННА: Ты у меня упорная, своего добьёшься.
ЕЛЕНА: Я когда там, в Москве была, на все озиралась, словно дикая. Вхожу в здание университета, рассматриваю всех. Поступающих много: ходят такие важные, с умными лицами, что я сама себе разонравилась. Подумалось мне, что если так много умных людей тут собралось, так мне делать здесь нечего. Я испугалась, а потом провалилась.
АННА: Так поэтому и провалилась, что испугалась.
ЕЛЕНА: Тебе легко рассуждать.
АННА: Нелегко. Я сама боюсь.
ЕЛЕНА: Вот уж на тебя не похоже.
АННА: Я же не деревянная.
ЕЛЕНА: Аня, а ты знаешь, какая она, эта Москва?
АННА: Какая?
ЕЛЕНА: Большая-пребольшая. Гуляешь по городу, и думаешь, что ни конца, ни края нет. Улицы все, как сосуды в теле человека, ведут к сердцу её – к Красной площади, где Кремль стоит со стенами неприступными. Везде здания новые строят, и не из дерева. Трамваи ходят, людей на работы везут в разные концы. Понимаешь, красивая она, как на фотокарточках.
АННА: Доживём до следующего года – посмотрим, какая она красивая. Я с тобой в Москву поеду.
ЕЛЕНА: На артистку поступать будешь?
АННА: Обязательно.
ЕЛЕНА: Несерьёзное это занятие.
АННА: Жаль, что ты меня не понимаешь. Я не хочу быть инженером, как ты. Или кем-то ещё. У каждого свой путь и своя звезда, которая вместо фонарика подсказывает ему правильную дорогу к чему-то большому и прекрасному.
ЕЛЕНА: Чего же ты хочешь, пташечка моя? Стоять на сцене.
АННА: Да, стоять на сцене в красивом платье и петь песни. В Москве и Ленинграде, в Смоленске и Ташкенте, в Новосибирске и Якутии. Я хочу объездить с гастролями всю страну. Но когда-нибудь я снова вернусь в Мологу, построю свой собственный театр, а при нём – школу, где будут детишки учиться петь.
ЕЛЕНА (с издёвкой): Так сама возьмешь и построишь?
АННА: А возьму и построю.
ЕЛЕНА: Сама?
АННА: Сама возьму и построю. (Запевает). "Нам песня строить и жить помогает…".
ЕЛЕНА: Тоже мне занятие – петь песни.
АННА: Ой, какая же ты зануда! Ты меня не понимаешь. (По слогам) Не-по-ни-ма-ешь!
ЕЛЕНА: Чего же тут понимать. Кирпичи ворочать не надо, только перед людьми красоваться.
АННА: У тебя неправильное представление о профессии.
ЕЛЕНА: И откуда только ты эти глупости берёшь. Анька, Анька, рано твои родители ремень похоронили*.
АННА: Скучная ты. Бу-бу-бу… Тебе надо влюбиться. И жизнь тогда заиграет совсем другими красками. (Убирает шитье обратно в тумбочку).
ЕЛЕНА (возмущенно): Ещё чего! (Анна подбегает к Елене, закрывает ладонями её глаза). Закрой глаза, представь себя через годы, предположим через двадцать лет: какую картину ты видишь?
ЕЛЕНА: Красивую…
АННА: Я вижу тебя замужней дамой с ребёнком.
ЕЛЕНА: Это тебе приснилось?
АННА: Да, приснилось. Да так правдоподобно, будто это было наяву, а не во сне.
ЕЛЕНА: Хватит о пустом говорить!
АННА: И всё же. Ты только представь себя замужней женщиной: высокая прическа, алая помада, запах духов, маленькая дочка. Разве ты не о том мечтаешь?
ЕЛЕНА: Если расскажу, не сбудется. Что гадать? Будущее как в тумане. Нам до поры до времени ничего не разглядеть.
АННА: Смотрю на тебя – глаза нехорошие, уставшие. На свежий воздух тебе надо.
ЕЛЕНА: Опять ты об этом. (Анна отходит в сторону. Елена достаёт из комода зеркало, смотрится в него). И правда, твоя. Перестала я быть похожа на человека. Пора и воздухом подышать. Пошли в кино на "Чапаева"?!
АННА (удивлённо): Ты ли это говоришь? (Елена качает головой). У меня сейчас репетиция, а после в кино на вечерний сеанс.
ЕЛЕНА: У вас в хоре сто человек с лишним поют. Хочешь сказать, что без тебя не обойдутся?
АННА: Не обойдутся! Пошли после: Чапаев никуда не убежит.
ЕЛЕНА: Хорошо. Я буду ждать тебя в парке на нашем месте.
АННА (снимает шляпку и накидку с вешалки): Договорились, я побежала.
Анна уходит, напевая "Ой, маменька, голова болит, гулять хочется…"
Елена возвращается к работе.
Затемнение.
Сцена вторая.
Парк. Горят фонари.
Одиноко стоит лавочка, и кем-то забытая книга. Осенняя музыка: ветер перебирает ещё не пожелтевшие листья деревьев под аккомпанемент дождя. Откуда-то издалека доносится вальс "Брызги шампанского".
Входит Максимилиан. Это элегантный молодой мужчина, одетый по последней моде. В его руках чемодан и карта города. Он старательно изучает ее, оглядывается по сторонам.
МАКСИМИЛИАН (взволнованно): Ах, ты чёртов город – город чёртов!
Появляется Елена. Максимилиан подходит к ней.
МАКСИМИЛИАН: Девушка, дорогая, подскажите дорогу несчастному заблудившемуся путнику, оказавшемуся здесь по нелепой случайности.
ЕЛЕНА: Нелепой случайности?
МАКСИМИЛИАН: Видимо там наверху у кого-то плохое настроение, или они просто смеются над нами. Небесная канцелярия устроила неплохую трепку: ещё пять минут назад светило солнце, а сейчас льет как из ведра.
ЕЛЕНА: Вы так красиво говорите. Вы не поэт?
МАКСИМИЛИАН: Нет, не поэт. Я скульптор. (Показывает ей карту). Посмотрите мою карту, её размыл дождь, теперь она мне плохой подсказчик. А мне необходимо найти улицу Ленина, дом двадцать один.
ЕЛЕНА: Здесь недалеко. Надо повернуть… (Резко останавливается). Нет, подождите. Запоминайте: надо пройти до конца аллеи, свернуть налево, там увидите булочную, перейдёте на другую сторону, там начинается улица Ленина. Дальше не заблудитесь.
МАКСИМИЛИАН: Спасибо, я вам очень признателен. У вас очень красивый город.
ЕЛЕНА: Первый раз у нас?
МАКСИМИЛИАН: Надеюсь, что не последний.
ЕЛЕНА: Мологу невозможно не любить за красоту её.
МАКСИМИЛИАН: И за масло, как плод этой красоты.
ЕЛЕНА (смеётся): И за масло тоже. Скажите, откуда вы к нам приехали?
МАКСИМИЛИАН: Из Ленинграда.
ЕЛЕНА: Когда будете покидать наш город, не забудьте взять с собой в дорогу немного моложского масла. В Ленинграде такого не делают.
МАКСИМИЛИАН: Непременно так и сделаю. (Протягивает ей руку). Я забыл представиться: Максимилиан Кремер.
ЕЛЕНА (пожимает его руку): Елена, будущий инженер-строитель.
МАКСИМИЛИАН (торжественно): Елена, будущий инженер-строитель, желаю вам осуществить ваши планы в ближайшем будущем.
ЕЛЕНА: Спасибо на добром слове.
МАКСИМИЛИАН: Это вам спасибо за помощь. Не смею вас больше задерживать. Удачи вам, Елена! (Уходит).
ЕЛЕНА: Прощайте! (Пауза). Нет, нет, нет, я же не туда его отправила. Как неудобно! (Делает рывок, останавливается).
Звонче стучат капли дождя…
Елена возвращается на прежнее место. Мимо проходит Константин, в его руке зонт. Константин одет в светлую рубашку. Он замечает Елену, некоторое время колеблется, но всё же подходит к ней.
КОНСТАНТИН: Можно я укрою вас от дождя?
ЕЛЕНА (растерянно): Зачем?
КОНСТАНТИН (смеётся): Чтобы вы не промокли.
ЕЛЕНА: Извините, мне почему-то показалось ваше лицо очень знакомым.
КОНСТАНТИН: Вполне возможно мы где-то встречались. Мы живем в небольшом городе.
ЕЛЕНА (задумчиво): Да, это не Ленинград.
КОНСТАНТИН: И не Москва.
ЕЛЕНА: Я вас не сильно задерживаю?
КОСТАНТИН: Нет, я некуда не тороплюсь.
ЕЛЕНА: Но вы ведь куда-то шли.
КОНСТАНТИН: Я шёл домой. А почему вы мокните под дождём?
ЕЛЕНА: Я жду подругу.
КОНСТАНТИН: У вас непунктуальная подруга. Как вас зовут?
ЕЛЕНА: Лена.
КОНСТАНТИН: Очень приятно, Константин. Давай на "ты"?
ЕЛЕНА: Да, конечно.
КОНСТАНТИН: Лена, советую тебе либо сменить подругу, либо ей отомстить, чтобы в следующий раз она тебя ждала.
ЕЛЕНА (смущённо): Я так не могу. (Появляется Анна) А вот и она. (Зовет её) Аня, я здесь!
КОНСТАНТИН (заворожённо): Аня… Красивая девушка.
ЕЛЕНА (растерянно): Что?
Затемнение.
Полумрак. Константин и Анна стоят напротив друг друга. Их руки соединяет туго натянутая, как струна, резинка. Они медленно идут по кругу.
АННА: Что будет, если я её отпущу?
КОНСТАНТИН: Мне будет больно.
АННА: А если ты отпустишь?
КОНСТАНТИН: То тебе будет больно.
АННА: И ты сможешь это пережить?
КОНСТАНТИН: Да.
АННА: Ты ошибаешься. Ты так и не сможешь меня отпустить.
Свет.
Дождь утих. Все тоже настроение. Елена, Константин и Анна стоят на своих прежних местах.
Анна подходит к молодым людям.
АННА (лукаво улыбаясь, Елене): Я смотрю, ты не одна.
ЕЛЕНА (смущённо): Мы случайно познакомились пять минут назад.
АННА: Какое удачное стечение обстоятельств.
КОНСТАНТИН (робко, Анне): Константин.
АННА: Анна.
ЕЛЕНА (строго, Анне): Аня, нам пора идти!
КОНСТАНТИН (взволнованно): Девчонки, подождите! Я прошу вас, не уходите. Позвольте украсть у вас хотя бы полчаса.
АННА (смеётся): Заманчивое предложение, хоть и сомнительное.
ЕЛЕНА (возмущённо): Но, Аня.
АННА: Лена, в чем дело? Ты куда-то торопишься?
ЕЛЕНА: На встречу с Чапаевым и его товарищами.
АННА: Лена, не переживай: Чапаев подождет. Сходим в следующий раз.
КОНСТАНТИН (достает из кармана конфеты): Девчата, угощайтесь! Шоколадные. (Предлагает девушкам).
ЕЛЕНА (принимает): Спасибо.
АННА (отстраняется): Ой, нет, нет. Спасибо. Мне нельзя.
КОНСТАНТИН: Почему?
АННА: Я запрещаю себе даже смотреть на шоколад. Я, уж, и вкус его забыла. Если съем одну конфету, то и вторую, и пятую, и десятую. Не смогу остановиться, а потом на носу вскочит прыщ.
КОНСТАНТИН: А если не вскочит?
АННА: Не смогу петь. Нам педагог не разрешает шоколад кушать. Я в хоре пою.
КОНСТАНТИН: В хоре? Очень интересно. Что ж, Лене больше достанется. (Отдает ей оставшиеся конфеты).
ЕЛЕНА: А я люблю шоколадные конфеты.
АННА (смеется): Костя, ты как Гоголь*.
КОНСТАНТИН (удивленно): Это ещё почему?
АННА: А он тоже носил в карманах конфеты и леденцы, и все такое.
КОНСТАНТИН (усмехается): Как ты приметила.
Звучит "Вальс дождя" Ф. Шопена. Сначала музыка играет тихо, едва слышно, затем всё более ясно и отчётливо…
АННА: Вы слышите? Музыка играет.
КОНСТАНТИН: Мне кажется, это Шопен.
АННА: "Вальс дождя". Красивая музыка, в ней есть что-то трагичное. В красивой музыке обязательно должно быть что-то трагичное.
ЕЛЕНА: Обыкновенная музыка.
АННА: Лена, неужели ты не слышишь?
КОНСТАНТИН (протягивает Анне руку): Аня, я хочу пригласить тебя на танец. Ты не против?
АННА: Конечно, нет. Если бы ты этого не сделал, я бы сама пригласила тебя танцевать.
Елена хочет остановить Анну, но та не обращает на неё внимание. Анна и Константин танцуют. Анна в танце забирает зонтик у Константина.
Елена кусает губы от обиды.
ЕЛЕНА (в сторону): Почему он с ней?
Входит Прон. Одет во все серое и непримечательное. Он стремительно проносится по сцене.
ПРОН (Елене): Потому что скучная ты.
ЕЛЕНА (изумлённо): Что?
ПРОН (резко останавливается, оборачивается и громко произносит): Потому что скучная ты. (Уходит)
ЕЛЕНА (возмущённо): Всё! Хватит ваших танцев!
Музыка резко останавливается. Константин и Анна замирают на месте. Они смущены.
АННА (испуганно): Лена, что с тобой? Что случилось?
ЕЛЕНА: Нам пора домой.
АННА: Лена, но…
ЕЛЕНА (перебивает её): Никаких "но". Во-первых, дождь давно закончился, и ты можешь отдать Константину его зонтик. (Анна отдает Константину зонтик). Во-вторых, ты, наверное, забыла, что обещала Зое Павловне сшить платье к завтрашнему дню. Начала работу и сразу забросила, так она незакоченная у тебя и лежит.
АННА: И в правду забыла. (Константину). Выходит, нам действительно пора идти.
КОНСТАНТИН: Да, да, конечно. Сшить платье – это очень ответственное дело, на это время надо. (Берёт Анну за руку). Я безумно рад, что с тобой познакомился. (Анна переводит взгляд на Елену. Константин обращается к обеим девушкам). С вами познакомился.
АННА: И мы очень рады.
ЕЛЕНА: Вот и славно. Тут и сказочке конец, а кто слушал – молодец! (Уводит Анну).
КОНСТАНТИН (вдогонку Анне): Анна, давайте встретимся?
АННА: Завтра на этом же месте.
Елена и Анна уходят.
Константин остается один. Он некоторое время стоит в раздумьях, разводит руками.
КОНСТАНТИН (взволнованно): Эх, незадача! Про время забыл спросить. (Убегает).
Звучит что-то зловещее…
Вальяжно входит Прон. Он садится на лавку, берет в руки книгу, лежавшую на этой лавочке.
ПРОН: Так, так, так. Лермонтов "Демон". Очень интересно. (Открывает, листает, зачитывает).
Ничтожной властвуя землей,
Он сеял зло без наслажденья.
Нигде искусству своему
Он не встречал сопротивленья -
И зло наскучило ему.
(Прон размышляет). Правдоподобно.
Входит Максимилиан, суетится, видно, что он перенервничал.
МАКСИМИЛИАН (обращается к Прону): Прощу прощения, товарищ. Вы могли бы мне помочь?
ПРОН: Конечно, нет.
МАКСИМИЛИАН (удивленно): Почему?
ПРОН: Я, знаете ли, как-то не привык помогать людям.
МАКСИМИЛИАН (смеётся): У вас очень своеобразный юмор. И все же. Подскажите мне, я не могу отыскать улицу Ленина…
ПРОН (перебивает его): Дом двадцать один.
МАКСИМИЛИАН (удивленно): Да, а откуда вы знаете?
ПРОН: Товарищ Кремер, уезжайте из этого города, бегите отсюда, как от чумы, не оглядываясь. Ваши скульптуры не будут украшать этот парк. Здесь вас не ждет успех, на который вы рассчитываете. Здесь не будет ничего. И это не шутка. Вас и так впереди ждет целое море бед. Уезжайте.
МАКСИМИЛИАН (испуганно): С вами все хорошо? Что вы такое говорите?!
ПРОН (смеётся): Сам не знаю, что говорю. Бред. Вздор.
МАКСИМИЛИАН (возмущённо): Вы не в своем уме!
ПРОН (шепотом): Идите прочь.
Максимилиан поспешно уходит, взволнованно оглядываясь назад.
ПРОН (смеётся): Смешной человек. Всё куда-то торопится, спешит, суетится. А зачем? Он считает, что знает ответ. Это неправда. Люди мало, что знают о себе, о других, о Мире в целом. И тем более не догадываются о своей участи, к счастью их самих же. С ума бы посходили, если бы знали. (Пауза). У меня есть одно любопытное наблюдение. Я заметил такую вещь: когда человек теряет что-то очень дорогое, очень хрупкое, как, например, любовь, или предположим, уважение к себе; он впадает в страшное состояние, которое разрушает его изнутри. Это уныние – страшный грех, пожирающий его, как волк свою добычу. Человек совершает ошибку, потом ещё одну, и ещё одну, и ещё. Так может продолжаться до бесконечности, пока кто-то не одержит верх: либо он, либо я. Но если это буду я, то жизнь его покатится вниз. Вы часто замечали, что вчера был человек, а сегодня посмотришь – только тень осталась. Хотя о чем я говорю. Дальше будет страшней. Так что не будем забегать вперед…
Затемнение.
Сцена третья.
Женское общежитие. Комната Анны и Елены. Горит яркий свет.
Всюду раскиданы книги, листы бумаги, карандаши и прочие принадлежности для черчения. Анна сидит за рабочим столом, склонившись над будущим платьем Зои Павловны.
Елена убирает беспорядок, напевая: "Нам песня строить и жить помогает…".
АННА (строго): Ты мешаешь мне работать!
ЕЛЕНА: Не переживай – у тебя вся ночь впереди.
АННА (пустив слезу): Легче застрелиться.
ЕЛЕНА: Тебе сходить за револьвером?
АННА: Лучше сходи за чаем.
ЕЛЕНА: Тебе, как обычно, без сахара?
АННА: Положи одну ложку.
ЕЛЕНА: Может две? Я читала, что сахар очень полезен для работы головного мозга и…
АННА (перебивает её): Хорошо, я не спорю с тобой. Это бесполезно.
ЕЛЕНА: Я о тебе забочусь.
АННА (с издёвкой): Ты очень добра.
ЕЛЕНА: Смотри не усни, пока я за чаем не схожу. Я тебе захвачу пару пряничков, чтобы подсластить твои труды. (Уходит).
АННА (ей вдогонку): Ты у меня замечательная.
Анна нехотя возвращается к работе. Слышен грохот. Анна вздрагивает. Из-за кулис доносится голос Константина.
Голос Константина: Аня, это я!
АННА (испугано): Кто я?
Голос Константина: Это я – Костя.
Анна подбегает к окну, оттуда выкарабкивается Константин с букетом цветов.
АННА (взволнованно): Как ты меня напугал. Я не ждала тебя.
КОНСТАНТИН: Я сам от себя такого не ожидал. (Протягивает Анне букет) Это тебе.
АННА (смущённо): Спасибо.
КОНСТАНТИН: Я специально подгадал, чтобы ты одна была. Не хотелось застать Лену, неудобно было. Есть в ней что-то отталкивающее.
АННА: Не говори так. У тебя сложилось неправильное впечатление о ней, потому что ты её совсем не знаешь. Она только с виду такая, как крепость неприступная. Внутри же неё живет маленькая девочка с косичками. Она добрая, только строгая и требовательная. Все время меня контролирует, как старшая сестра, хотя она мне и не сестра.
КОНСТАНТИН: Ты её так защищаешь.
АННА: А кого же мне ещё защищать?
КОНСТАНТИН: Голос. Я слышал, как ты поешь. У тебя талант.
АННА (удивленно): И когда же ты успел меня послушать?
КОНСТАНТИН: Мне все было слышно под твоим окном.
АННА (смеётся): Не хочу тебя расстраивать, но это была не я, а Лена.
КОНСТАНТИН (пытаясь скрыть удивление): Я думаю, что ты поешь не хуже и даже лучше.
АННА (смеётся): Спасибо, конечно, за доверие. Так не привычно слушать одобрительные речи в адрес моего невинного увлечения пением. Лена говорит, что это все глупости, блаж. Она умеет опустить меня с небес на землю. Но я все равно берегу мечту – стать артисткой.
КОНСТАНТИН (вздыхает): Я тебя понимаю.
АННА: Знаешь, в детстве я жила в деревне недалеко от Мологи. У нас был замечательный пес. Мы с сестрой Любкой прозвали его Пушком. Он был большой и очень пушистый. А мама частенько звала его артистом. Когда он был щенком, папа научил его разным забавным трюкам. Например, когда он хотел есть, он вставал на задние лапки и кругами ходил вокруг мамы. Мы его очень любили. (Пауза). А потом Пушка не стало. Сосед его подстрелил. Как нам после рассказала мама: сосед пьяный домой возвращался, ему что-то привиделось, он и выстрелил в Пушка. Тот промучился три дня и умер. (Пауза). Бог все видит. Весной того же года сосед утонул, провалился под лед.
КОНСТАНТИН: Бедняга Пушок. Сколько ему было?
АННА: Он был ещё не старый. Переживали всей семьей. Хоть я маленькая ещё была, помню, как сейчас: выхожу на крыльцо, а там папа сидит. Вижу в глазах его слёзы, и у меня уже наворачиваются. А он посмотрел на меня и песню затянул. Казачью. Папа был родом с Кубани. После он мне сказал: "Всякий раз, как тебе на душе паршиво будет, ты песню запой. Это исцеляет. И будет радостно – ты снова запой. Будет ещё радостней". Вот я и пою.
КОНСТАНТИН: Как и твой отец?
АННА: Папа умер, сильно простудился и умер, кода мне было шестнадцать. Мама этого не пережила, ушла вслед за ним через полгода. От тоски, наверное. Через пару лет сестра вышла замуж и уехала с мужем в Ярославль. Звала с собой, но не поехала. Так я и осталась одна. Потом я все же переехала сюда, в Мологу. Пошла работать на завод, там встретила Ленку. (Смеётся). И теперь она моя семья. (Пауза). Не знаю, зачем я тебе все это рассказываю. Знаешь, я не могу говорить о родителях в прошедшем времени. Мне кажется, что они так и живут в нашем стареньком доме на краю села. Я представляю себе, что они живы и здоровы, что рядом с ними Пушок. Я никому не говорила раньше, что их нет. Никому. Даже Лене.
КОНСТАНТИН: И тебе никогда не хотелось с кем-нибудь поделиться своей печалью?
АННА: С тобой захотелось.
КОНСТАНТИН: Спасибо.
АННА: За такие вещи не благодарят.
КОНСТАНТИН: Ты загрустила, надо это исправить. Ты веришь в чудеса? (Достает из кармана монетку, показывает фокус. Анна радуется, как ребенок).
АННА: Как ты это делаешь?
КОНСТАНТИН: Секрет. (Показывает ещё один фокус) В детстве я мечтал быть фокусником. С того самого момента, как дедушка сводил меня в первый раз в цирк. Я забыл тогда все свои увлечения и загорелся иллюзией волшебства, меня ничего не волновало, кроме фокусов. Мне хотелось повторить все, что я увидел. У меня ничего не получалось. Но, как говорится, терпение и труд. Да, пара-тройка советов деда, и я мало-помалу стал осваивать это магическое ремесло. Я мечтал стоять на арене в ярком красивом костюме и творить самые невероятные вещи, чтобы у людей дух захватывало.
АННА: Красиво. А сейчас не мечтаешь?
КОНСТАНТИН: То были детские мечты.
АННА: Не понимаю. Мечта, она на то и мечта, чтобы быть по жизни проводником.
КОНСТАНТИН: Жизнь сложная штука. Всего не объяснишь.
АННА (качает головой): Эх, Костя, Костя. Ты говоришь точь-в-точь, как Лена. Надо верить. (Берёт его за руку).
КОНСТАНТИН: Будем вместе верить? (Хочет поцеловать Анну, но из-за кулис доносится голос Елены).
Голос Елены: Анька, ты там ещё не уснула?
АННА (шепотом): Лена идет! Быстрей уходи.
КОНСТАНТИН (шепотом): Во сколько встретимся?
АННА (растерянно): В шесть.
КОНСТАНТИН (второпях): Я буду ждать!
Константин на прощание целует Анну в щеку и исчезает в окне. Анна судорожно пытается спрятать цветы, перекладывая их из одного «тайника» в другой. Из кулис вновь слышен голос Елены. Анна кладет цветы в корзину, как ни в чем ни бывало садится за стол и продолжает работу.
Входит Елена.
ЕЛЕНА: Я думала, что ты уже спишь.
АННА (напряженно): Я совсем не хочу спать.
ЕЛЕНА (смеётся): По твоим глазам так не скажешь. Синяки под глазами. (Ставит на стол чай и пряники).
АННА (улыбается): Спасибо. Очень кстати.
ЕЛЕНА (заботливо): Аня, ты такая бледная. Ты себя хорошо чувствуешь?
АННА (напряженно): Все хорошо.
ЕЛЕНА: И говоришь как-то странно. Мне кажется, тебе лучше лечь спать.
АННА (вздыхает): А как же Зоя Павловна? Она же меня съест и не подавится.
ЕЛЕНА (виновато): Не съест. Она на днях приходила, так ты как раз на смене была. Я с ней договорилась, она согласилась подождать ещё несколько дней.
АННА (возмущенно): Как это договорилась?
ЕЛЕНА: А так! Я убедила её, что результат стоит того. Сказала, что я видела платье краем глаза, и оно мне очень понравилось. Так что у тебя в запасе два-три дня.
АННА: Но почему ты мне сразу не сказала?
ЕЛЕНА: Чтобы ты хоть что-то начала делать, а то, как всегда, все оставляешь на последний день и сидишь, мучаешься. Работа твоя так и стояла на месте. А сейчас посмотри, как много ты сделала.
АННА: Ты как всегда права.
ЕЛЕНА: Кто бы сомневался. Аня, послушай меня! Ты выглядишь неважно, надо поспать. Тебе на смену с утра. (Анна кивает головой). Вот и хорошо. Ложись спать. (Укладывает Анну спать, как ребенка). Тебе надо отдохнуть, и будет все хорошо. Утро вечера мудренее. Завтра продолжишь работу.
АННА (улыбается): Ты давно не укладывала меня спать. Я чувствую себя маленькой, твоей дочкой. Знаешь, я уверена, что у тебя будет дочь.
ЕЛЕНА: И откуда ты все знаешь?
АННА: Сорока на хвосте принесла.
ЕЛЕНА: Ты и впрямь как ребенок.
АННА: Споешь колыбельную?
ЕЛЕНА (улыбается): Конечно.
АННА: Мне вчера приснился страшный сон.
ЕЛЕНА: Ещё один сон?
АННА: Да, ещё один сон, и на этот раз очень страшный. Я видела себя во сне: огромный, огромный, огромный луг, и я на нем лежу. Лежу и не могу встать. Все мои движения скованы какой-то невероятной силой. Ощущение, что я приросла к земле. И страшно, очень страшно.
ЕЛЕНА: Закрой глаза и не о чем не думай. (Поет колыбельную "Сон приходит на порог").
Елена встает, поднимает с пола книги, лежавшие у кровати Анны, кладет их на рабочий стол, пытается навести порядок, прибирает вещи по ящичкам. Открывает корзину, достает оттуда помятый букет цветов, оглядывается на Анну… и на окно. Спешно подходит к окну, выбрасывает букет, задергивает шторы и гасит свет.
Затемнение.
Сцена четвертая.
Парк. Солнечный беззаботный день.
Та же лавка.
В воздухе витает радостная, праздничная атмосфера. Звучит песня "Сердце" Л. Утесова, оживляя все вокруг. За кулисами раздается звонкий смех.
На сцену входят Анна и Елена. Анна мечется по сцене, Елена нехотя наблюдает за ней.
АННА: И почему его до сих пор нет? Константин никогда не опаздывает.
ЕЛЕНА (смеётся): Это смешно. Ты его знаешь второй день.
АННА: Так бывает, Лена. Живёшь с человеком годы, и знать его не знаешь.
ЕЛЕНА: На что ты намекаешь?
АННА: А бывает, кого-то встретишь, и понимаешь, что, как будто всю жизнь знала.
ЕЛЕНА (с сарказмом): Как трогательно.
АННА (в том же духе): Очень.
ЕЛЕНА: Когда-то же надо начинать опаздывать.
АННА (строго): Не смешно.
ЕЛЕНА: И даже очень грустно. И долго мы его ещё будем ждать?
АННА: Сколько нужно.
ЕЛЕНА: А если он вообще не придет?
АННА: Такого не случится.
ЕЛЕНА (смеётся): Ах, ты боишься, что он не придет. Трусишка зайка серенький боится, что про него забыли.
АННА (декламирует): Посмотрите, люди добрые, какая шутница! Так и искрит остротами. Ты просто мне завидуешь.
ЕЛЕНА (обижено): Ах, так! Больше ни одного слова не скажу. (Садится на лавочку, демонстративно отворачивается от Анны, та в свою очередь садится на другой конец лавки. Пауза).
АННА (дотрагивается до плеча Елены): Лена, Лена, Леночка! Посмотри на меня. (Пауза. Ничего не происходит.) Лена, смотри, Зоя Павловна идет.
ЕЛЕНА (оживленно): Где?
АННА (смеётся): А говорила, что ни одного слова не скажешь. (Елена резко встает, отходит в сторону. Анна подходит к ней.) Лена, прекрати щеки дуть, а то лопнут. Давай не будем ссориться. Пожалуйста!
ЕЛЕНА (поворачивается к ней): Хорошо.
АННА (делая ударение на каждое слово): Никто никого не забыл. (Успокаивая себя). Если Костя опаздывает, значит на то, есть причины.
ЕЛЕНА: Как скажешь.
Входит Прон. Он сильно пьян.
АННА (в сторону): Опять нарисовался этот неприятный тип.
ПРОН: Какая встреча! Здравствуйте, милые барышни!
АННА: Мы с Вами уже здоровались.
ПРОН: Не может быть.
АННА (шепотом): Лена, скажи ему что-нибудь, чтобы он отстал от нас. Ты же умеешь. (Елена качает головой).
ПРОН: Знали бы вы, какое у меня сейчас паршивое состояние. Бррр. Я вам скажу, гадкое это дело пить теплую водку, да ещё без закуски. (Внимательно изучает девушек). Отчего поникли? Я вам что противен? (Смеётся). Да, я всем противен. А после сегодняшнего дня, всякая шавка плюнет в мою сторону. Скажите мне, барышни.. Нет, не так. Скажите мне, товарищи, как же это произошло, что мне с того не всего стало жаль этот дурацкий город? Чушь! Бред! У меня нет ни сердца, ни души. И откуда я только понабрался этой сентиментальности? (Обращается к Анне). От вас, наверное..
АННА (строго): Товарищ, как вас зовут?
ПРОН: Меня зовут Прон Ермаков.
АННА: Товарищ, Ермаков! Идите своей дорогою.
ПРОН (с ухмылкой): Что ж, не буду вам на сей раз докучать. Но имейте в виду, что разговор ещё не закончен. (Уходит).
Анна и Елена присаживаются на лавочку.
АННА (делает глубокий вдох): Ты язык проглотила?
ЕЛЕНА: Аня, у меня как будто все тело онемело. (Анна вопросительно на нее смотрит). Я ни пошевелиться не могла, ни слова вымолвить.
АННА: Обычно тебе есть, что возразить.
ЕЛЕНА: Не в этот раз. В присутствии этого человека я испытываю страх, по телу пробегает дрожь.
АННА: Так обычно на вождей глядят.
ЕЛЕНА: Мерзко.
АННА: Где же Костя?
Входит Константин.
ЕЛЕНА (снисходительно): Идет.
АННА (вскакивает): Костя!
КОНСТАНТИН (взволнованно): Аня! Девчонки! Не велите казнить! Простите меня.
АННА: Как замечательно, что ты пришел.
КОНСТАНТИН: Со мной история такая приключилась: еду я, еду. Бац! Моя колымага остановилась на полпути, когда я уже на базу возвращался. Ехал не спеша, времени хватало. Стал смотреть, что не так. Все в полном порядке, я ведь недавно все проверял, запчасти менял. Думаю, в чем дело? Что за чертовщина! А время то идет. Пешком идти далеко. Сижу, голову ломаю, достал из бардачка мамину фотокарточку, она у меня вместо иконы. Стал молитву припоминать, которую мама нам с братьями перед сном читала. Я хоть и комсомолец, а в подобные моменты всегда эту молитву вспоминаю, и на душе светлее делается.
ЕЛЕНА (с ухмылкой): И что полегчало?
КОНСТАНТИН (придавая значительность словам): Машина завелась, и я поехал, как ни в чем не бывало.
ЕЛЕНА: Как ни в чем не бывало. Очень поучительная история.
АННА: Хорошо, что хорошо кончается.
КОНСТАНТИН: У меня предложение: пойдемте на Чапаева. Вы же ещё вчера собирались, так давайте сходим все вместе.
ЕЛЕНА: Отличное предложение. Одобряю.
АННА: А мне совсем не хочется.
КОНСТАНТИН: Тогда я тоже не пойду.
ЕЛЕНА: Вы что предлагаете мне одной идти?
АННА: Нет, конечно!
ЕЛЕНА: Да ну вас. (Уходит).
Звучит музыка, возможно все тот же Шопен.
АННА: Лена, не обижайся.
КОНСТАНТИН: Аня, подожди одну минуту.
АННА: Что?
КОНСТАНТИН: Давай потанцуем!
АННА: Но…
КОНСТАНТИН: Мы ее догоним.
АННА: Хорошо.
Константин и Анна танцуют.
АННА: Если бы всю жизнь так…
КОНСТАНТИН (улыбается): Так и будет. Ты мне веришь?
АННА: Как самой себе.
Резко останавливается музыка, и гаснет свет.
Свет.
Тишина. Константин и Анна стоят в недоумении. Входит Прон. На нем форма работника НКВД, в руках – чемодан. На лице улыбка, и видно, что хорошее настроение.
ПРОН: Здравствуйте, молодые люди! Почему на собрании не были?
КОНСТАНТИН (удивлённо): А разве сегодня было собрание?
ПРОН (усмехается): Эх, молодо-зелено. Может быть, вы прилетели с Луны? Грядут большие перемены.
АННА: Что вы имеете в виду?
ПРОН (достает из чемодана листовки): Читайте объявление. (Декламирует). Постановление правительства СССР. (Расклеивает листовки). Доводится до сведения всех граждан, проживающих в городе Мологе. В связи с сооружением Волгостроя в районе Молого-Шекснинского междуречья, будет создано громадное водохранилище («Волжское море») площадью пять тысяч квадратных километров. Город Молога и все близлежащие земли подлежат затоплению.
АННА (вздрагивает): Этого не может быть!
ПРОН (смеётся): Еще как может.
КОНСТАНТИН (взволнованно): А что будет с нами?
ПРОН: Жители из затопляемой зоны Волгостроя поедут на новые места, начинать все с начала.
АННА: Не бывать тому.
КОНСТАНТИН: Мы никуда не уедем.
АННА (подхватывает его): Слышите, мы никуда не уедем. Мы не оставим наш город.
ПРОН: Как пожелаете, но вам же хуже.
АННА (зло): Вы смеетесь над нами.
ПРОН (улыбается): Ну, что вы! Я бы не посмел. Меня умиляет сама ситуация. Печальная история. Правда? (Рукой показывает куда-то вдаль). Все эти красивые дома разберут по бревнышку, по камушку. Потом сюда из всех концов страны сгонят бесов (зеков). Они доломают город. Их руками будут отстроены плотины. И в один ужасный, небом проклятый, день, перекроют последнюю из них, тогда случится непоправимое. Молочные реки выйдут из кисельных берегов и сотрут с лица Земли мощеные улицы города, заливные луга, плодородные земли, убив все живое в них. И забудут все про Мологу. Ни на одной карте Мира не будет имени её. (Пауза). Страшно?
КОНСТАНТИН: Мы вас не боимся.
ПРОН: Как скажите. (Уходит).
Тишина.
АННА: Костя! Скажи, что это все неправда, что это чья-то гнусная ложь, дурной сон, который исчезнет с первыми лучами солнца. И все станет на свои места. Я не хочу в это верить. (Пауза). Почему ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь. (Переходит на крик). Хоть что-нибудь.
За кулисами слышны крики, стоны. Все громче и громче.
Анна закрывает голову руками. Константин отходит в сторону.
Приглушенный свет. Слышно, как идут часы. На сцене появляются жители Мологи, они мечутся из стороны в сторону, кто-то убегает с чемоданами в руках, постепенно сцена пустеет, остаются Константин и Анна.
Тишина.
АННА: Вы не заставите меня поверить.
Константин подходит к Анне.
КОНСТАНТИН: Аня, это всё – правда. Услышь меня! Нет больше смысла сопротивляться судьбе. Мы должны покинуть Мологу.
АННА (отстраняется): Что ты такое несёшь? Ты говорил другое.
КОНСТАНТИН: Это было несколько лет назад, когда была надежда, что ничего не будет, что все так и останется. Но посмотри вокруг, почти все жители оставили Мологу. Мы тоже должны уехать.
АННА: Я никуда не уеду, я буду бороться до последнего.
КОНСТАНТИН: Аня, мы ничего не сможем изменить.
АННА: Раньше ты был не такой.
КОНСТАНТИН (улыбается): А какой был?
АННА: Не такой трусливый.
КОНСТАНТИН (пытается ее обнять, но Анна вырывается): Мы ещё будем счастливы. Не здесь, где-то в другом месте. А помнишь, мы мечтали покорить столицу?
АННА: Помню.
КОНСТАНТИН: Так сделаем это.
АННА: Нет, не сейчас.
КОНСТАНТИН: А когда?
АННА: Как ты не понимаешь, если мы все уедем, они затопят Мологу. Это предательство. Мы не должны сдаваться.
КОСТАНТИН: Все можно пережить. И это тоже.
АННА: Нельзя.
КОНСТАНТИН: Скажи, что так сильно тебя удерживает?
АННА: Моя земля, ради которой можно умереть.
КОНСТАНТИН: Это все громкие слова.
АННА: Мои родители.
КОНСТАНТИН (в гневе): Их давно нет в живых.
АННА: Но есть их могилы.
КОНСТАНТИН: Мы вывезем их, как делают другие.
АННА: Это богохульство. (Плачет).
Константин подходит к ней, обнимает Анну. Она больше не сопротивляется.
КОНСТАНТИН: Успокойся. Мы сходим к батюшке, он разрешит. Мы увезем с собой и перезахороним. Надо торопиться, времени остается все меньше и меньше. Больше нельзя здесь оставаться.
АННА: Ты прав.
Константин уводит Анну. Она идет за ними, но потом резко останавливается, вырывает руку и отходит в сторону.
КОНСТАНТИН: Аня!
АННА (твердо): Не уговаривай меня больше. Я останусь здесь, а ты уедешь в Москву, будешь долго жить.
КОНСТАНТИН: Я не оставлю тебя.
АННА (в сторону): Молога вросла в меня корнями. Я вижу ее во сне. Костя, родина у человека одна, как мать или отец. Мы не будем счастливы в другом месте, даже если это будет рай. Это будет чужой рай. Мачеха.
За кулисами слышны крики, вопли, стоны.
Входит Елена с чемоданами в руках.
ЕЛЕНА (твердо): Чего вы ждете? Нельзя медлить.
КОНСТАНТИН: Анна!
АННА: Нет.
ЕЛЕНА (Анне): Они ни перед чем не остановятся, все равно город затопят. Погибнуть хочешь? Давай. Но знай, по ту сторону нет ничего. Самая большая драгоценность, которая у нас есть – это наша жизнь. А ты тут трагедию ломаешь, артистка.
Анна отходит в сторону, демонстративно отворачивается от Константина и Елены.
ЕЛЕНА: Ну, и черт с тобой! Костя, возьми чемоданы. Мы уезжаем.
Костя берет чемоданы, уходит вместе с Еленой, то и дело, оглядываясь на Анну, та стоит без движений. Пауза. Анна оборачивается, делает несколько поспешных шагов в сторону ушедших.
АННА: Что же я. Что же я наделала.
За кулисами крики и шум смолкают. Тишина. Раздается несколько взрывов. И снова тишина.
Анна в ярости срывает объявления со столбов, останавливается.
АННА: Невозможно уехать, и никак нельзя остаться. Что же делать? Молога, подскажи! Где силы взять? Хочу бежать, и не могу ступить ни шагу. Тело сковала внезапная пронзительная боль, помутился разум от бесконечных взрывов, звенящих в моих ушах, замирает сердце, холодеет кровь. Наверное, я сейчас умру. И тем страшнее, ведь молодость во мне еще играет, и не хочет отдавать старухе с косой непрожитую жизнь. (Истерично смеется).
Пойду, выйду на крылечко,
Запою я, молода:
Дали землю нам навечно,
Будет наша навсегда.
(Пауза).
Как хочется просто жить. Тихо, мирно. На своей родной земле.
Входит Прон.
ПРОН: Я там, где сомневаются.
Звучит песня "Ладони" (гр. После одиннадцати).
Прон идет навстречу Анне, та сначала делает несколько шагов назад, потом идёт вперед к нему. Они подходят друг к другу, их руки сплетаются. Прон и Анна танцуют свой странный танец.
ПРОН: Подпускать близко врага небезопасно.
АННА: А разве ты мне враг?
ПРОН: Конечно.
АННА: Тогда зачем ласков со мной?
ПРОН: Если бы я знал. Я перестал понимать все, что касается тебя. За тысячи лет я повидал немало женщин: царицы, амазонки, жрицы. Я слышан сотни красивых голосов, но твой меня околдовал. Я слышу его в каждом дуновении ветра. Твой образ стоит у меня перед глазами. Я вижу его в каждой человеческой слезе.
АННА: Поэтому ты не дал мне умереть?
ПРОН (робко улыбаясь): Я пытаюсь оттянуть этот момент, а он неизбежно приближается день за днем.
АННА: С ним я расставалась легко, а с тобой так не могу.
ПРОН: Неправильно это. Придет время, и я лишу тебя жизни. Я должен вызывать в тебе ненависть.
АННА: Я не знаю, когда я переступила грань, когда сделала шаг от ненависти до…
ПРОН (перебивает ее): Не произноси этого слова.
АННА: Ты боишься его?
ПРОН: Я ничего не боюсь.
АННА: А интересно, скольких ты еще погубишь? Тысячи?
ПРОН: Миллионы, и миллионы заставлю страдать.
АННА: Зачем?
ПРОН: С людьми нельзя иначе. Не заслужили.
АННА: Ты страшные вещи говоришь. Ты делаешь мне больно.
ПРОН: Я не могу по-другому.
АННА: Остановись! Не убивай Мологу.
ПРОН (грубо отталкивает Анну, та падает): Нет, я не в силах что-то изменить. (Отходит в сторону). Молога умрет. (Крик) Взрывайте! (За кулисами раздается взрыв). Еще раз*. (Раздается еще один взрыв). Города больше нет. (Подбегает к Анне, поднимает ее). И нет мне прощенья. Ты умрешь вместе с ней, но твоя душа улетит туда, где нет ни страданий, ни печали, ни злости – всего того, что я принес в твою жизнь. Я отпущу тебя. (Целует на прощание. Уходит).
Анна поет «Под ракитою зеленой». Падает.
Затемнение.
Сцена пятая.
Моркое дно. Полумрак.
На сцене – хаос. Мологжане, заточенные в адские сети, бьются в агонии. Один за другим они вырываются на свободу. В сетях остается одна Анна.
На сцену выходит Прон. Он собирает сети, как рыбак, вызволяет из них Анну. Она пытается вырваться, но Прон не дает ей пошевелиться, он останавливает ее, медленно усаживает на сцену, затем укладывает, заботливо, как ребенка и накрывает белым саваном. Пауза. Гаснет свет.
Свет.
Все на своих местах.
ПРОН: Мрамор – отличный материал, из него получится прекрасная копия. Достаточно убрать все лишнее и вуа-ля. (Поднимает Анну). Те же волосы, глаза и губы. (Внимательно её рассматривает). Чего ещё можно пожелать? Хотя. Если вдохнуть жизнь в холодный камень. (Танцует с ней).
КОПИЯ АННЫ: Отпусти меня.
ПРОН: Куда же я тебя отпущу? Ты теперь на веки вечные здесь со мной.
КОПИЯ АННЫ: Мне плохо. Меня тянет наверх.
ПРОН: Нет, ты останешься во тьме.
КОПИЯ АННЫ: Мне холодно.
ПРОН: Я согрею тебя. Я поставлю тебя в печь, и огонь будет жечь тебя до тех пор, пока от тебя не начнет исходить тепло, как от живого человека.
КОПИЯ АННЫ: Я не знаю своего имени.
ПРОН: Тебя зовут Молога.
КОПИЯ АННЫ: Кто я?
ПРОН: Ты память тех людей, которые покинули тебя. (Замирают).
Занавес.
Второе действие.
Сцена первая.
Парк. Еще один солнечный беззаботный день.
Пуская лавочка.
На сцену входит Константин: хорошо одет, солидный костюм, но, тем не менее, в его руках пистолет. Он угрюмо садится на скамейку, какое-то время молчит, не отводя взгляда от оружия.
КОНСТАНТИН: Все, что дорого было, давно на дне морском томится. Зачем тогда я здесь? Один щелчок и все пройдет. Пожалуй, лучшее лекарство: простое в применении и точное в достижении своей цели. (Пауза). Когда-то давно я думал, что можно всё забыть. Взять и оторвать с мясом всё, что внутри ноет и болит. Но я не отпустил её. Даже если бы хотел отпустить, не смог. Чтобы я ни делал, куда бы я ни шёл, она всегда где-то рядом, по ту сторону сознанья: на цыпочках стучится в мысли, я пускаю ее во сны, и она уже раскрашивает в яркие краски мои мечты. То появляется, то исчезает. Тенью ходит по пятам, я оборачиваюсь – след ее простыл. Я ловлю её, а она убегает; кричу – не слышит; я умоляю, а она качает головой, прошу прошения. И тишина. Я открываю глаза – никого нет. Я бреду один. Кто бы за руку меня не держал: не чувствую, не понимаю. И так из года в год. Жизнь ровная, гладка, но абсолютно не нужная. Это все равно, что обжечь язык, не будешь чувствовать вкус еды. Так и я – не чувствую вкус жизни: ни печали тебе, ни радости. Пустота разъедает душу. И не поплачешь, потому что я мужчина. (Обращается к залу). Говорят, что мужчины за свою жизнь любят много женщин, а я не могу забыть и одной. Говорят, время лечит. Прошло двадцать лет. Время не лечит, а заглушает боль и атрофирует чувства. И я как будто по инерции, словно по чужой указке, играю роль счастливого мужа и отца. Начинаю справляться с ролью. Забываюсь. Но тут я остаюсь один, и снова приходит она. (Пауза). Я часто задаю себе один и тот же вопрос: что было бы, если я остался с ней в Мологе? Но я не остался. Я струсил. Так поступают предатели, и я один из них. Значит, место мне – лежать в холодной земле, кормить могильных червей. Может быть тогда, я заслужу прошенье.
Константин прикладывает дуло пистолета к виску. Но неожиданно входит Максимилиан, и Константин прячет пистолет в карман пиджака. Максимилиан неважно выглядит: бледен, синяки под глазами. В руках авоська, откуда торчит бутылка. Его хорошенько помотала жизнь, и он перестал её контролировать. На нём помятый костюм затрапезного вида, и сам он соответствует такому виду.
МАКСИМИЛИАН (садится на скамейку): Товарищ, пусть вас покарает наша Советская власть. Развели тут сырость. И так на душе паршиво: кошки скребут – никаких сил нет, так еще вы тут со своими проблемами мне глаза мозолите. (Накрывает "стол": достает из-за пазухи газету, стакан, ставит бутылку, открывает, наливает). Вроде взрослый дядя, а нюни распустил: от соплей и нытья нет никакого прока, сколько воды соленой ни лей. (Пьёт).
КОНСТАНТИН: А вам то, какое дело?
МАКСИМИЛИАН: Мне? От равнодушия до брезгливости. Простое человеческое любопытство одолело. Думаю, что же такое случилось. Дайте-ка угадаю. От вас жена ушла к другому? Или в никуда, потому что устала? Хотя. Нет. Не похожи вы на неудачника: на вас и костюм хороший, и парфюмом дорогим пользуетесь. Не то. А может быть, врач поставил вам какой-нибудь страшный диагноз, и теперь вы страдаете из-за того, что лучшие годы жизни спустили в унитаз, бегая от самого себя? Но ваш румянец говорит об обратном. Опять не то. А может, вы тоскуете о том, кого нельзя вернуть? Верно? Так чего горевать, если все равно вернуть нельзя.
КОНСТАНТИН (резко): Достаточно, не продолжайте. Это вас не касается.
МАКСИМИЛИАН: Значит, я угадал.
КОНСТАНТИН: А вы не очень-то любезны.
МАКСИМИЛИАН: А вы не очень-то похожи на милую барышню, чтобы я тут с вами любезничал.
КОНСТАНТИН (смеется): Вы правы. С этим трудно поспорить.
МАКСИМИЛИАН: Странный вы человек. Не понимаю. В жизни все банально. Думаешь, только у тебя так бывает? У каждого второго так бывает. И в вашей истории, я думаю, нет чего-то необыкновенного, вы и сами это когда-нибудь поймете. А если бы все поступили бы так, как вы хотите сделать с собой, люди бы вымерли, как мамонты. Надо жить, коли уже живешь и мирится с ней.
КОНСТАНТИН (задумчиво): Жизнь идет, идет. Помните, как у Есенина: "Все годы неизбежно бегут в водоём".
МАКСИМИЛИАН (сухо): Не помню. Забыл.
КОНСТАНТИН: Не важно.
МАКСИМИЛИАН: Я хочу вам дать совет. Если вы все-таки решили продырявить себе голову, то идите куда-нибудь подальше отсюда, а то еще ненароком запачкаете скамейку. А это единственное мое пристанище на сей день.
КОНСТАНТИН (вздыхает): Жизнь нас не пряниками балует.
МАКСИМИЛИАН: Жизнь – капризная тётка. Нравишься ты ей, она тебя по головке гладит, а разонравился – бьёт кнутом. Скажите, товарищ, как я могу к вам обращаться?
КОНСТАНТИН (протягивает руку): Константин!
МАКСИМИЛИАН (игнорирует его): Знаете, Константин, почему я с некоторых пор возненавидел таких людей, как вы?
КОНСТАНТИН: Даже представить себе не могу.
МАКСИМИЛИАН: А я вам объясню. У вас есть семья?
КОНСТАНТИН: Да, есть.
МАКСИМИЛИАН (наливает вновь): Отлично. Вот вам, Константин, сейчас плохо, вы поплачетесь, но смелости выстрелить так и не хватит. А что делать? Вы пойдете домой, не на улице же вам ночевать. Там вас жена встретит, покормит, пожалеет. Вы пообщаетесь с детьми, если они у вас есть, и ляжете спать на чистые простыни, укрывшись теплым одеялом. (Пьёт). А завтра снова найдете, о чем погоревать. Вы просто не умеете ценить того, что у вас есть.
КОНСТАНТИН: Если бы было все так просто. Была бы у человека внутри скрытая кнопка, нажал ее – и ты счастлив там, где ты есть.
МАКСИМИЛИАН: Зачем все усложнять. А попробуй без кнопки. Вдруг получится. Я знаешь, тоже все усложнял до поры до времени, а потом таких тумаков от жизни получил, от той самой капризной тетки, что до сих пор не могу отойти. После лагерей я потерял одну важную вещь – свое лицо. Я перестал быть тем, кем я был. Жена выгнала на улицу за пьянство, а что я могу сделать? Я хочу все забыть, и никак не могу. Не могу.
КОНСТАНТИН: У меня есть жена и дочь. Со стороны мы образцовая семья, на зависть всем соседям. Они меня любят. А я. (Пауза). А я… Получается я страшный человек, я не ощущаю того же. Сначала я испытывал чувство вины, а сейчас уже ничего не чувствую. Опостылел сам себе.
МАКСИМИЛИАН (протягивает руку Константину): Максимилиан Кремер.
Максимилиан достает второй стакан, предлагает Константину выпить, тот кивает головой. Максимилиан наливает. Константин пьет.
КОНСТАНТИН: Рад знакомству.
МАКСИМИЛИАН: Не могу сказать того же, но с тобой есть о чем поговорить, а это уже удача, если за день нашлось с кем поговорить. Скажи, ты ведь не всегда страдал?
КОНСТАНТИН: А ты не всегда пил?
МАКСИМИЛИАН: Я был нормальным человеком. Я любил женщин и лепил с них скульптуры. Это как остановить время, выкрасть у вечности мгновение. Я хотел сохранить на долгие годы поворот лица любимой, который однажды взволновал меня. Или улыбку мамы, которой давно нет в живых. Мне казалось, что я даю им новую жизнь, только в камне, в неживом материале. Иногда я фантазировал, сочинял образ идеальной женщины.
КОНСТАНТИН (улыбается): И что встретил такую?
МАКСИМИЛИАН (смеётся): Если бы. Она где-то очень далеко живёт, может быть на облаке сидит, болтает ногами. На то она и идеальная, чтобы быть недосягаемой.
КОНСТАНТИН (робко): Скажи, а за что ты…
МАКСИМИЛИАН: За что я сидел? Говори смелее. Знаешь, Костя. Я ведь не только своими фантазиями занимался, я ещё лепил бюсты вождей. Однажды не очень удачно вышло. (Пауза). Вот и вся история.
КОНСТАНТИН: Мне на ум пришла интересная идея. Что ты скажешь, если я попрошу тебя сделать скульптуру моей жены. У нас скоро годовщина свадьбы. Я хочу ее порадовать.
МАКСИМИЛИАН: Я скажу, что это очень плохая идея. Я раньше был скульптором. Это было давно.
КОНСТАНТИН: Тебя не нужна работа?
МАКСИМИЛИАН: Нужна.
КОНСТАНТИН: Тогда в чём дело? Я хорошо заплачу.
МАКСИМИЛИАН: Дело не в деньгах.
КОНСТАНТИН (достает фотографию, показывает Максимилиану): Посмотри. Это мои девочки.
МАКСИМИЛИАН: Красивые. Дочь на тебя похожа.
КОНСТАНТИН: Да, она моя копия. А характер: ни в папу, ни в маму.
МАКСИМИЛИАН (отдает фотографию): Хорошо, я сделаю, что ты хочешь.
КОНСТАНТИН: Я рад, что ты согласен.
МАКСИМИЛИАН: Напиши мне свой адрес. Я должен снять мерки с твой жены.
КОНСТАНТИН: Да, конечно. (Достает блокнот с карандашом). Я предупрежу ее. (Записывает). Но надо будет что-то придумать. Скажу, что ты из ателье, что хочу подарить ей новое платье.
МАКСИМИЛИАН (смеётся): Только потом не забудь ей купить какое-нибудь платье. А то вдруг не понравится скульптура.
КОНСТАНТИН: А ты не забудь привести себя в порядок. (Отрывает исписанный листок из блокнота, отдает Максимилиану). Я всё тебе записал. Будут вопросы, звони на указанный номер. Это мой рабочий телефон. Если скульптура будет готова в срок, награда не заставит себя ждать. И ещё. За деньгами приходи вместе с женой.
МАКСИМИЛИАН: Думаешь, что я…
КОНСТАНТИН (перебивает его): Да, думаю. По рукам?
МАКСИМИЛИАН: По рукам. (Пожимают друг другу руки).
Константин уходит. Максимилиан собирает все со скамейки, выбрасывает в урну.
Затемнение.
Сцена вторая.
Мастерская Максимилиана: на сцене стоят скульптуры женщин, на полках – замысловатые вазы, глиняные горшки, пустые рамы. В углу небольшой рабочий стол – над ним висит портрет Хрущева.
Звучит что-то из джаза.
В центре стоит Максимилиан, увлеченный работой. Перед ним мольберт. Делает наброски.
МАКСИМИЛИАН: Я ждал тебя давно. Настал момент, и ты приходишь как в кино. Несмело заходишь на порог, и все вокруг поет. Меняется палитра моих цветов. В тебя давно влюблен, и на сей раз, ты отвечаешь мне добром, вдохновение мое. Все проблемы оставлю на потом. Пусть хоть потоп, но мне все равно, пока есть вдохновение мое.
Входит Елена. Она заметно похорошела. Одета в яркое платье.
Музыка замолкает.
ЕЛЕНА: Не помешаю?
МАКСИМИЛИАН (немного растерянно): Нет, я вам очень рад.
ЕЛЕНА (разглядывает мастерскую): Интересно тут у вас. Признаюсь, то, что вы никакой не портной я поняла сразу. Очень захотелось узнать, что замышляет мой муж. Он у меня, знаете ли, такой выдумщик. Всегда что-то интересное придумывает. Однажды подарил говорящего попугая. Говорил он немного, всего два слова: "Елена прекрасная. Елена прекрасная". А в прошлый раз принес букет из кованых роз. Стоит он у нас в комнате целый год – завять не может. Сначала я не понимала его подарков – мне казалось, что это как-то по-детски что ли, несерьезно. А теперь поняла: подарить жене живые цветы – может каждый второй, а неживые – только мой муж.
МАКСИМИЛИАН: А как вам его нынешняя идея?
ЕЛЕНА: Я не перестаю поражаться. Костя превзошел все мои ожидания.
МАКСИМИЛИАН (приподнято): Так, значит, вы позволите мне снять с вас ещё несколько мерок?
ЕЛЕНА: Конечно!
Максимилиан берет кронциркуль, подходит к Елене, снимает мерки, отходит в сторону, внимательно разглядывает ее силуэт, изучая сантиметр за сантиметром. Потом подходит, меняет ее позу.
Приглушенный свет.
Звучит та же музыка.
МАКСИМИЛИАН (увлекая её за собой в танец): Работа молодость возвращает моим окаменевшим с годами рукам. Я ощущаю в себе былую силу. Жизнь, за которую ещё вчера я бы и гроша ломаного не дал, обретает новый смысл. Не нужно не алкоголя, ни сна, ни женщин рядом. Одна цель – повторить твои черты, не пропустить ни одной детали, чтобы собрать по частям твой завораживающий образ, от которого невозможно оторвать глаз. И пусть годы украли румянец щек, а взамен оставили морщины, тем для меня ты милее и краше. Каждый твой изъян я за достоинство приму. Я тебя уже почти люблю.
Максимилиан и Елена кружатся в танце. Музыка играет тише. Максимилиан возвращает Елену на прежнее место, ставит в прежнюю позу, подходит к мольберту, делает ещё несколько набросков.
Яркий свет.
ЕЛЕНА (как будто оживая): Я могу пошевелиться?
МАКСИМИЛИАН: Можете вздохнуть. На сегодня все.
ЕЛЕНА: Спасибо. (Протягивает руку для рукопожатия).
МАКСИМИЛИАН (нежно берет ее руку, тянет к себе, целует): Пока не за что.
ЕЛЕНА (после небольшой паузы): Я пойду. Сегодня ещё много дел.
МАКСИМИЛИАН: Буду вас ждать.
Входит Прон. Он не изменился.
ПРОН: Доброго дня.
Елена убегает со сцены.
МАКСИМИЛИАН (растерянно): И Вам того же.
ПРОН: Товарищ Кремер, вы не узнаете меня?
МАКСИМИЛИАН (всматривается в лицо названного гостя): Вы?
ПРОН: А все-таки хорошо, что в молодости вы не знали, как жизнь вас всего переломает, а то бы уже тогда умом тронулись.
МАКСИМИЛИАН: Зачем вы пришли?
ПРОН: Сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.
МАКСИМИЛИАН: Мне от вас ничего не надо.
ПРОН: Вы не сможете отказаться. Вы не в том положении.
МАКСИМИЛИАН: От чего же?
ПРОН: От хорошей жизни.
МАКСИМИЛИАН: В обмен на что?
ПРОН: На ваш талант.
МАКСИМИЛИАН: Что?
ПРОН: А вы плохо слышите? Мне нужен ваш талант. Я с некоторых пор увлекаюсь скульптурой. И мне не хватает самой малости – вашего таланта, чтобы закончить работу, начатаю очень давно. Пришло время довести дело до конца.
МАКСИМИЛИАН: Вы смеетесь надо мной?
ПРОН: Нет, ну что вы. Я серьезен, как никогда.
МАКСИМИЛИАН: Может я вас неправильно понял. Вы хотите брать у меня уроки мастерства?
ПРОН: Нет, я неспособный ученик. Мне нужно от вас гораздо больше, гораздо больше – часть вашей души, самый лакомый ее кусочек.
МАКСИМИЛИАН (повысив тон): Идите к чёрту!
ПРОН (смеётся): Неужели вы верите в чёрта?
МАКСИМИЛИАН: Я верю в Советскую власть и ни во что больше.
ПРОН: Похвально. Вы преданы своей стране, вы послушный гражданин, вы работали всегда до последних сил, до последней капли пота, в конце концов. Так почему же тогда ваша хваленая власть раздавила вас сапогом, как таракана? Вы посмотрите, во что вы превратились. Вам не стыдно перед собой, а перед детьми? Они стыдятся вашего имени.
МАКСИМИЛИАН: Да, как вы смеете? (Порывается ударить Прона, но как будто кто-то невидимый его останавливает и пытается задушить).
ПРОН (грубо): Успокойтесь! (Смягчив тон). Хорошо, про детей вы говорить не хотите, а про супругу? Тоже не хотите? А анекдот хотите? Я посмотрел, что тут у вас Никита Сергеевич в раме висит, такой важный. Вот и вспомнил. (Изображает Хрущева).
Хрущев выступает на Кировском заводе:
- Мы, товарищи, скоро не только догоним, но и перегоним Америку!
Рабочий говорит:
- Догнать Америку мы, Никита Сергеевич, согласны. Только перегонять бы не надо.
- А почему?
- Голый зад будет видно!
Не смешно? (Максимилиан, падает на пол, откашливается). Дорогой мой, товарищ Кремер, что же вы будите делать, когда вас очередная власть нагнет?
МАКСИМИЛИАН: А это уже не ваше дело. Уходите. Убирайтесь вон!
ПРОН: Максимилиан, вы не понимаете, от чего отказываетесь. Я вам сейчас расскажу. А где сейчас ваша жена? Я бы ей тоже рассказал. На рынке, должно быть, вместе с детьми. Картошку продают. Разве о том она мечтала? А вы помните, о чем вы мечтали в юности?
МАКСИМИЛИАН: Нет.
ПРОН: Я заплачу вам столько денег, чтобы вы вспомнили, что хотели сидеть в кресле в большом доме, курить кубинские сигары и слушать джаз. Чтобы вы объездили весь мир. Мечты должны сбываться.
МАКСИМИЛИН: Мне от вас ничего не надо. Вы, наверное, считаете, что все продается и покупается, но это не так.
ПРОН: А как? Все, что имеет человек, включая его самого, продается и покупается. Согласен. Талант – вещь очень дорогая, очень. Тут одними деньгами не обойтись. Я все прекрасно понимаю. Деньги когда-нибудь закончатся. Тут надо что-то посерьёзней. А что, если я вам предложу тёпленькое местечко в правительстве на самом верху. Вы же об этом и мечтать не могли! У вас будет все: власть, деньги, имя. Что ещё нужно? Вы сами будете решать чьи-то жизни, и вам это придется по душе, быстро войдете во вкус. За вами будут ходить толпы женщин. Вы же любите внимание женщин? Женщины там, где есть деньги. А у вас будет очень, очень, очень.. много денег. Вы будете выбирать, капризничать, менять. Любые причуды, любая прихоть – все в вашей власти. И самое главное, вас будут чтить родные. Ваши потомки не забудут вас. Как вам такой расклад?
МАКСИМИЛИАН: Складно говорите, ну, уж больно высока цена. Я не могу на это согласиться, не искушайте меня.
ПРОН: Подумайте, подумайте ещё раз. Не торопитесь.
МАКСИМИЛИАН: Нет. Я не могу отдать талант – это самое дорогое в моей жизни. Уходите!
ПРОН: Жаль. Я думал, что вы разумный человек. Увы. (Собирается уходить, вдруг останавливается, добавляет к сказанному). А ради чего это надо? Ваши дети не доедают, а вы надеетесь, что когда-нибудь потом, когда они вырастут, они забудут. Нет, не забудут. Вы думаете, что снесете? Она сейчас ушла и больше не придет. Исчезнет вдохновение. И все. (Смеётся). Вы не снесете. И ваши дети не снесут.
МАКСИМИЛИАН (плачет): Но почему? Почему, почему, почему.. Почему?
ПРОН: Потому что невезение заразно. И передается от родителей к детям, от детей к внукам, и так до бесконечности. (Подходит к столу, берет карандаш) Смотрите! Это – вы. (Ломает карандаш). А это ваша жена. (Ломает ещё один карандаш). А это ваши дети. (Ломает один за другим).
Максимилиан падает на колени, собирает сломанные карандаши.
Прощайте! (Уходит).
МАКСИМИЛИАН: Постойте! Выслушайте меня.
ПРОН: Я давал вам шанс, а вы его не взяли. Нам не о чем больше говорить.
МАКСИМИЛИАН: Послушайте, пожалуйста!
ПРОН: Почему я вас должен слушать? Вы меня задерживаете.
МАКСИМИЛИАН: Я хотел спросить, как это можно забрать талант, то есть купить? Это же не вещь какая-нибудь?
ПРОН: А это вас не должно заботить, у вас достаточно своих проблем. Подумайте об этом.
МАКСИМИЛИАН: Когда я был пацаном и горе не горевал с родителями в Ленинграде, с нами по соседству жил хороший дядька – Геннадий Рыжиков. Я часто его вспоминаю. Он конфетами всегда угощал всю нашу детвору. Мы как угорелые носились по двору, в футбол играли. А он идет. Мы ему: "Здравствуйте, дядя Гена! ". Станем вокруг него, он нам – по конфетке. Однажды на меня конфет не хватило, так дядя Гена больше меня расстроился, предложил зайти к нему в гости. Он был резчиком по дереву, и у него были золотые руки. Он делал удивительные вещи – тонкие, изящные. Я зашел к нему домой, и как в сказочный лес попал: елочки, грибочки-старички, медведи, зайцы и Василисы Прекрасные в платочках, – вся комната была уставлена его работами. Дядя Гена подарил мне свистульку, я был на седьмом небе от счастья, мне до сих пор безумно дорога эта вещь. Это уникальная вещь, как и сам дядя Гена. Однажды с ним беда приключилась: напали на него грабители – взять было нечего, да побили сильно, руку сломали. Рука со временем зажила, но вырезать из дерева дядя Гена уже не смог. Как он сам говорил: "Руки перестали меня слушаться". Начались проблемы с деньгами, жена забрала детей и ушла. Он страшно переживал, запил. И как-то раз с утра нашли его мертвым во дворе нашего дома.
ПРОН: Поучительная история.
МАКСИМИЛИАН: Я принимаю ваше предложение.
ПРОН (улыбается): Присаживайтесь! (Максимилиан садится за стол, Прон достает из кармана пиджака сверток, протягивает Максимилиану). Ознакомьтесь с договором и поставьте подпись.
МАКСИМИЛИАН (изучает документ, берет ручку, колеблется): И все же, внутренний голос, останавливает меня. Мне кажется, я совершаю страшный поступок.
ПРОН: Иногда приходится совершать страшные поступки, чтобы идти дальше. Это неизбежно. (Максимилиан подписывает договор). Прекрасно. Теперь можете ложиться спать, завтра вас ждет новая жизнь. (Забирает договор).
МАКСИМИЛИАН: Подождите, а как же моя Елена? Я Константину обещал.
ПРОН: Я закончу вашу работу в срок. (Уходит).
МАКСИМИЛИАН (встает из-за стола): Что же я наделал?
Затемнение.
Сцена третья.
Гостиная небольшой московской квартиры. Яркий свет. На одном краю сцены стоит – по-праздничному накрытый обеденный стол на четыре персоны, один стул, рядом комод с патефоном. На другом краю сцены – три стула.
Входят Константин, Елена и их дочь Рита. Они нарядно одеты. Садятся на стулья, замирают, раздается щелчок фотоаппарата.
ЕЛЕНА: Рита, сходи, посмотри цыпленка.
Рита уходит.
Константин и Елена встают, тянутся друг к другу, чтобы поцеловаться.
КОНСТАНТИН (резко отстраняется): Лена, принеси, пожалуйста, воды.
ЕЛЕНА: Да.. Да, сейчас. (Подходит к столу, берет графин с водой, наливает в стакан. Константин достает из кармана пиджака таблетницу. Елена нервничает, у нее трясутся руки. Она подходит к Константину, разливает на него воду). Костя, извини. Я такая неловкая.
КОНСТАНТИН: Успокойся! Ты целый день сама не своя. Что с тобой происходит?
ЕЛЕНА: Не знаю. Как-то неспокойно на душе.
КОНСТАНТИН (забирает стакан): Сядь. (Елена садится на стул. Он подходит к столу, наливает воду, запивает таблетку). Посиди, подумай о чем-нибудь хорошем. А я пойду, переоденусь. (Уходит).
Елена глубоко вздыхает. Входит Рита с цыпленком.
РИТА: Цыпленок получился, что надо.
ЕЛЕНА (ставит стулья к столу): Надо посолить салат.
РИТА: Ты уже солила. Что-то случилось?
ЕЛЕНА: Нет, с чего ты взяла?
РИТА: На тебе лица нет.
ЕЛЕНА: Дурной сон приснился.
РИТА: Забудь. Сегодня у нас праздник! Скоро придет наш таинственный гость, о котором папа с утра говорил, а ты грустная. Нехорошо.
ЕЛЕНА: Ты права.
РИТА: Мама, мне нужно тебе кое-что сказать.
ЕЛЕНА: Не сейчас Рита. Сходи, пожалуйста, за фруктами.
Рита уходит, Елена раскладывает приборы.
Входит Константин.
КОНСТАНТИН (показывает Елене галстуки): Жена, какой мне галстук выбрать?
Елена смотрит галстуки, выбирает.
Входит Рита с фруктами.
ЕЛЕНА (показывает): Вот этот.
КОНСТАНТИН (Рите): А ты что скажешь? Пойдет?
РИТА: Пойдет!
КОНСТАНТИН: Подлецу все к лицу.
РИТА: Папа, все готово.
КОНСТАНТИН: Две минуты. (Уходит).
ЕЛЕНА: Рита, мы забыли купить конфеты.
РИТА: Ничего страшного. У нас есть фрукты, нам и фруктов хватит. К тому же от них не толстеют.
ЕЛЕНА: Ты думаешь, я поправилась?
РИТА: Мама, я этого не говорила.
ЕЛЕНА: Рита, а как ты считаешь, я могу еще нравиться твоему папе?
РИТА: Конечно! Ты еще сомневаешься? Мама, ты самая красивая и обаятельная мама на свете. (Берет ее за руки, кружит. После обе садятся на стулья, Елена кладет голову на плечо Рите).
ЕЛЕНА: Рита, дочка, какая ты у меня стала взрослая.
РИТА (встает): Об этом я и хотела с тобой поговорить. Помнишь, ты мне как-то сказала, что я уже взрослая, и должна определить свой жизненный путь, выбрать себе специальность, на кого буду учиться после школы.
ЕЛЕНА (настороженно): Ты решила?
РИТА: Я долго об этом думала, и поняла, что безумно этого хочу. Я хочу поступать в цирковое училище.
ЕЛЕНА (вскакивает): Рита, ты с ума сошла? (Твердо). Этого не будет.
РИТА: Но почему?
ЕЛЕНА (Нервно ходит по комнате): Так я и знала. Это все Костя, его дурацкие фокусы.
РИТА: Никакие они не дурацкие.
ЕЛЕНА: Ну, ты хоть понимаешь, о чем ты говоришь, в какие дебри залезть хочешь? Люди жизнь кладут, чтобы выступать на манеже. А что в итоге? Умирают всеми забытые и в нищете.
РИТА: Не в деньгах счастье.
ЕЛЕНА: Да, не в деньгах. Главное, приносить людям пользу. И работая учителем, врачом или, как твой папа, инженером, ты будешь приносить гораздо больше пользы.
РИТА: Мама, ты никогда не замечала: когда папа говорит о цирке, у него глаза горят. Я не видела, чтобы он о своей работе с таким вдохновением говорил.
ЕЛЕНА: Это неважно.
РИТА: Нет, это важно.
Входит Константин, одетый в сухой костюм.
ЕЛЕНА (шепотом Рите): Потом поговорим. Не будем расстраивать папу.
КОНСТАНТИН: Что обсуждаете, девчонки?
РИТА: Секрет.
КОНСТАНТИН: Какой такой секрет?
РИТА (наигрывая радость): Много будешь знать, скоро состаришься. (Константин, Елена и Рита усаживаются за стол). Папа, а когда придёт таинственный гость?
ЕЛЕНА: Мне тоже интересно, почему я не в курсе всей этой истории?
КОНСТАНТИН: Сегодня день сюрпризов.
ЕЛЕНА: То есть платье это не все?
КОНСТАНТИН (улыбается): Скоро увидишь.
РИТА: Папа, мама! У меня тоже для вас подарок. (Убегает).
КОНСТАНТИН (вдохновлённо): Очень интересно.
Рита прибегает обратно с табуреткой и платком. Ставит пустой табурет, накрывает его платком, делает несколько "магических" жестов. Убирает платок – на табурете стоит шкатулка.
РИТА: Тааа-дам! (Константин аплодирует. Рита торжественно вручает ему шкатулку). Это вам.
КОНСТАНТИН (открывает шкатулку, достает оттуда три билета): Билеты в цирк. Рита, доченька, какая ты у меня умница. Мы сто лет не были в цирке. Надо сходить, развеять дурные мысли.
ЕЛЕНА: Чтобы развеять дурные мысли, можно и в парке погулять.
КОНСТАНТИН: Лена, ты чего?
РИТА: Папа, мама сердится, потому что…
ЕЛЕНА (перебивает ее): Рита, не сейчас.
КОНСТАНТИН (строго): Объясните мне, что случилось?
РИТА: Я сказала маме, что хочу поступать в цирковое училище.
КОНСТАНТИН: Что?
РИТА: Я хочу выступать на арене в самых безумных костюмах, под светом софитов, показывать чудеса, чтобы даже взрослые поверили в происходящее, чтобы зал потом взорвался аплодисментами, и слезы текли от радости. Я буду смешить их, удивлять, радовать.
КОНСТАНТИН: Рита, это тяжкий труд.
РИТА: Я понимаю.
КОНСТАНТИН: В юности я тоже мечтал о несбыточных вещах. Потом твоя мама направила меня по единственному правильному пути: мы стали инженерами. Слушай маму, Рита.
ЕЛЕНА: Ты даже поступить не сможешь.
РИТА: Смогу, мама. Я готовлюсь: после уроков хожу на акробатику. Со мной лично занимается наша учительница по физкультуре. Она меня поддерживает. Мы с ней готовим программу, она меня жонглировать научила и разным трюкам. Книжки мне дает читать про цирк.
ЕЛЕНА: Это и есть твои якобы занятия по физике и математике? Значит, ты врала. Никак от тебя такого не ожидала. Теперь можешь забыть о своих фокусах. После школы – сразу домой. Будешь дома сидеть, к экзаменам готовиться. А эти глупости про цирк выкини из головы. Чтобы я больше об этом не слышала.
РИТА: Мама, ты не можешь…
ЕЛЕНА (перебивает ее): Могу! Именно потому, что я твоя мама. И пока ты не вырастешь, я буду решать, что для тебя хорошо, а что плохо.
КОНСТАНТИН: Лена, ты неправа. Ты сама говорила, что Рита уже взрослая девочка, и вправе сама выбирать свой жизненный путь.
ЕЛЕНА: Ты ее защищаешь.
КОНСТАНТИН: Да, защищаю. Мы не вправе решать за Риту. Это ее жизнь. Рита, дочка, поступай, как тебе подсказывает сердце.
РИТА (радостная обнимает его): Папочка, спасибо! Я знала. (Обнимает Елену). Мама, не переживай, я вас с папой не подведу.
КОНСТАНТИН: Давайте наконец-то отмечать наш праздник. Рита, музыку! (Рита ставит пластинку, заводит патефон. Звучит "Лунная серенада" Гленна Миллера). Жена, потанцуй со мной.
Танцуют.
Раздается звонок в дверь.
РИТА: А вот и гость пришел! (Убегает).
Елена останавливается.
КОНСТАНТИН (нежно): Давай дотанцуем наш танец. (Продолжают танцевать).
Входит Рита и Прон.
Музыка замолкает.
ПРОН: Здравствуйте, мои хорошие старые знакомые. Неожиданно, да?
КОНСТАНТИН: А где Максимилиан?
ПРОН: Я за него.
КОНСТАНТИН: Вы кто?
ПРОН: Прон Ярмаков. А что я так сильно изменился?
КОНСТАНТИН: Вы, вы? Зачем вы пришли?
ПРОН: Вручить вам подарок, который перевернет всю вашу жизнь. Максимилиан не смог выполнить обещанного, и я взял на себя ваш заказ.
ЕЛЕНА: Уходите, пожалуйста!
ПРОН: Ай-я-я-яй. Как нелюбезно с вашей стороны, гнать гостя, пришедшего поздравить вас от всей души. Нехорошо! Но я не в обиде. Не беспокойтесь, мой визит не займет у вас много времени. (Кричит за кулису). Ребята, вносите! (Помощники Прона вносят скульптуру, замотанную белой полупрозрачной тканью). Благодарю. (Уходят. Прон снимает ткань – перед зрителями скульптура Мологи).
Замирают.
Почему вы молчите? Вы столько лет убегали от прошлого, а оно вас настигло. Так поздоровайтесь с ним. (Смотрит на скульптуру). С ней. Или вам не нравится моя скульптура? Я вам не верю, вы лжете. Она хороша. А в жизни была еще лучше, не так ли, Константин?
ЕЛЕНА (в гневе): Убирайтесь вон!
ПРОН (спокойно): Тихо, тихо. Я ухожу. Счастливо оставаться! (Уходит).
Замирают.
Елена подбегает к скульптуре, торопливыми неловкими движениями накидывает на нее ткань. Константин закрывает лицо руками.
РИТА: Кто это был?
КОНСТАНТИН: Человек из прошлого.
РИТА: Почему он так странно говорил? Ничего не помаю. Он должен был принести скульптуру мамы, а эта совсем не похожа на нее. Что происходит?
КОНСТАНТИН: Слишком много вопросов, дочка.
ЕЛЕНА: Он снова ворвался в нашу жизнь, чтобы сломать ее. Ему мало того, что произошло двадцать лет назад, он хочет добить нас. Костя! (Подбегает к нему). Костя, хороший мой, я люблю тебя, и всегда любила с самого первого момента нашей встречи. (Пытается обнять его, но Константин отстраняется). Посмотри на меня, Костя! Она никогда не любила тебя, как я. Никогда, Костя.
КОНСТАНТИН (строго): Лена, успокойся!
ЕЛЕНА: Убери ее, убери ее немедленно!
КОНСТАНТИН (спокойно, как ребенку): Хорошо, уберу. Завтра.
ЕЛЕНА (нахмурив брови): Завтра?
КОНСТАНТИН: А сейчас ты ляжешь спать. (Рите). Мы все ляжем спать. Нам всем надо отдохнуть.
РИТА: Но я не хочу спать.
КОНСТАНТИН (приказным тоном): Рита, не спорь со мной. (Уводит их обеих за собой).
Затемнение.
Сцена четвертая.
Там же. Таинственный, манящий свет. Луч прожектора направлен на скульптуру Мологи.
Входит Константин: очень тихо, на цыпочках, в его руках настольная лампа. Он осторожно ставит лампу на стол, подходит к скульптуре.
КОНСТАНТИН (шепотом): Аня, Аня, Анечка моя. (Снимает ткань со скульптуры). Я не забыл тебя. Не забыл Мологу. Я ничего не забыл. (Хочет дотронуться рукой до ее руки, но не решается). Боюсь рукой тебя коснуться. (Качает головой). Невероятно. Похоже на сумасшествие. Смотришь на меня, как живой человек из плоти и костей. Да, да, я, наверное, сошел с ума. Но не могу поверить, что сотворил тебя скульптор. Разве мог это сделать Максимилиан, или Прон? Разве могут человеческие руки повторить столь совершенные формы? Разве могут так блестеть каменные глаза? В них столько жизни, что мне самому жить захотелось. (Касается ее руки). Рука теплая. (Скульптура оживает). Ты живая, живая, живая, живая…
МОЛОГА: Я знала, что ты придешь. Я очень давно тебя ждала. Настал наш час. Ты помнишь нашу первую встречу?
КОНСТАНТИН: До мельчайших подробностей, как будто это было вчера. (Приглашает Мологу на танец).
Звучит музыка их знакомства.
После долгой бури, океан страстей успокоился в душе моей. И впереди замаячил долгожданный свет. Смотрю на тебя, и в памяти всплывают картины из нашей прошлой жизни. Я вижу Мологу! Все отчетливей улицы, дома, силуэты людей – они кажутся такими настоящими, что я начинаю забываться, где нахожусь. Представляю, что я в кинотеатре, и смотрю фильм про собственную жизнь. Он цветной и красивый, точно его раскрасил волшебник всеми цветами радуги.
МОЛОГА: Воспоминания оживут и станут правдой. Ты готов забыть все остальное?
КОНСТАНТИН: Я на все готов.
МОЛОГА: Тогда пойдем за мной.
КОНСТАНТИН: Куда?
МОЛОГА: Что видишь ты сейчас?
КОНСТАНТИН: Я вижу, как иду по своей родной улице, кругом до боли знакомые дома, в них, как свечки, горят окошки, подмигивают мне… и впереди мой дом.
МОЛОГА: Все правильно. Мы отправимся домой.
КОНСТАНТИН (отстраняется): Но Мологи больше нет.
МОЛОГА (берет Константина за руку): Луна подскажет нам дорогу, и мы не собьемся с верного пути. Молога зовет нас к себе… (Уводит его за собой).
Яркий свет в пустой комнате. Издалека доносится звук падающих капель воды.
За кулисами раздаются голоса.
ЕЛЕНА: Костя! Костя! Рита, ты не видела папу?
РИТА: Нет, а что случилось?
На сцену выбегает Елена, и Рита вслед за ней.
ЕЛЕНА: Сбылись дурные опасенья.
РИТА: И скульптуры нет. (В приподнятом духе). Наверное, папа пошел ее выносить, и скоро вернется.
ЕЛЕНА: Нет. Я чувствую, что он не вернется. (Встает на колени, собирает ткань).
РИТА: Он любил эту женщину?
ЕЛЕНА: Очень любил.
РИТА: Все когда-то кого-то любили. Папа нас любит! Надо подождать немного, он сейчас с минуты на минуту придет.
ЕЛЕНА: Не придет.
РИТА: Папа нас не оставит. (Елена качает головой, закрывает тканью лицо). Что вы скрываете от меня?
ЕЛЕНА: Развалился наш брак, как карточный домик, как будто и не было его. Он всю жизнь любил только ее. А я только его одного. Мы жили в маленьком городе – в Мологе.
РИТА: Разве есть такой город?
ЕЛЕНА: Был когда-то. Его затопили в сороковые годы.
РИТА: Господи! Какой кошмар!
ЕЛЕНА: В юные годы кажется, что у тебя, как у кошки, девять жизней. Время идет день за днем: а однажды просыпаешься и осознаешь, что у тебя всего одна жизнь, и в ней уже ничего нельзя вернуть и исправить. Каждый день я представляю, как начисто переписываю жизнь с белого листа, с красной строки. Потом одергиваю себя, пытаюсь все забыть. (Пауза). Прогресс уничтожил Мологу. Ради строительства Рыбинской ГЭС были исковерканы все наши жизни. Теперь вместо города – водохранилище, работающее на электростанцию, на пользу людей и всеобщего блага. В Москве есть свет. Это как разрушить дом, и на его месте построить больницу – всем хорошо, кроме хозяина того самого дома. Нас сгоняли с наших земель, как скотину. И мы бежали, бежали, бежали. А она осталась. Ее звали Анной, она была моей подругой, но так уж произошло, что суженый у нас был один – твой папа. Они любили друг друга, а я им только мешала. Мы ждали до последнего, верили, но… Но Мологу затопили. Я была с ним рядом, когда мы бежали, как крысы с тонущего корабля. Я думала, что моей любви хватит на двоих, что когда-нибудь он посмотрит на меня с такой же нежностью, что и на нее… Но время идет, чудеса не случаются. Видимо лучше бы я осталась там.
РИТА: Мама, что ты такое говоришь?
ЕЛЕНА: Правду. Невозможно так жить. Это такая боль, что не описать словами. Молога зовет меня к себе, не отпускает, преследует. Ты не представляешь себе, какой это был город, какие красивые места. Как в сказку попадаешь: молочные реки омывают кисельные берега, приходит весна и раскидывает на километры свой цветной ковер. Мы маленькие бежим по этим заливным лугам, а голов не видно. Вот какие травы были – с человеческий рост, и душистые, нигде таких не сыскать, ни на какой другой стороне. А какое молоко давали наши коровы. Из этого молока делали самое вкусное масло. Я до сих пор вспоминаю этот вкус, эти манящие волшебные запахи. И неважно, сколько лет прошло. Хочется припасть к родной земле, чтобы каждой клеточкой чувствовать ее силу.
РИТА: Мамочка, надо дальше жить. Отпусти эти воспоминания, тогда тебе станет легче.
ЕЛЕНА: Пять лет тому назад я была на водохранилище, взяла у каких-то рыбаков лодку. Поплыла к торчащим из воды развалинам, и как будто кто-то потусторонний меня остановил. Я встала, стала смотреть на воду: и тут я увидела Анну, наш дом с маленьким цветущим двориком, потом увидела себя маленькой, живых папу с мамой, нашего кота Ваську. У меня сердце защемило, по щекам потекли слезы. Я наклонилась, чтобы лучше их рассмотреть, и сила необъяснимая потянула меня к ним вниз. Очнулась я от крика рыбака, проезжающего неподалеку. Я по пояс ушла в воду, как он потом рассказал. Я не успела ничего разобрать из его слов, как лодка перевернулась, и я полностью ушла в воду. Он помог мне выбраться. (Пауза). С тех пор я не была там ни разу.
РИТА: Тебе не надо туда ездить.
ЕЛЕНА: Когда я увидела вчера скульптуру Анны, воспоминания стали такими яркими, словно не прошло и двадцати лет. Мне в жизни не снились цветные сны, всегда черно-белые, а в последнее время – одни кошмары, но сегодня ночью мне приснился цветной прекрасный сон про мою Мологу.
РИТА: Мама, тебе надо прилечь.
ЕЛЕНА: Рита, дай мне договорить. Я была неправа с Костей, мне нужно было его поддержать, чтобы он смог воплотить в жизнь свою мечту – стать фокусником. Прости меня! Я говорила не от сердца вчера. Ты осуществишь за него эту мечту. Обещай мне!
РИТА: Обещаю.
ЕЛЕНА: У меня кружится голова, принеси воды. (Рита убегает).
Елена медленно садится на пол: собирается в комок и закрывает лицо руками.
Свет снова становится таинственным. Постепенно начинает накрапывать дождь.
Елена встает.
Входит Константин, в его руке зонт. Все происходит, как в первый раз. Он замечает Елену, некоторое время колеблется, но всё же подходит к ней.
КОНСТАНТИН: Можно я укрою вас от дождя?
ЕЛЕНА (растерянно): Зачем?
КОНСТАНТИН (смеётся): Чтобы вы не промокли.
ЕЛЕНА: Извините, мне почему-то показалось ваше лицо очень знакомым.
КОНСТАНТИН: Вполне возможно мы где-то встречались. Мы живем в небольшом городе.
ЕЛЕНА (задумчиво): Да, это не Ленинград.
КОНСТАНТИН: И не Москва.
ЕЛЕНА: Я вас не сильно задерживаю?
КОСТАНТИН: Нет, я некуда не тороплюсь.
ЕЛЕНА: Но вы ведь куда-то шли.
КОНСТАНТИН: Я шел домой. А почему вы мокните под дождем? Хотите в кино на "Чапаева"?
ЕЛЕНА (после небольшой паузы): Хочу.
КОНСТАНТИН (берет Елену за руку): Пойдем?
ЕЛЕНА (радостно кивает головой): Пошли! (Уходят).
Затемнение.
Сцена пятая.
Там же. Свет направлен на центр сцены, оставляя в темноте ее заднюю часть, где сидит Прон на стуле.
Вбегает Рита со стаканом воды.
РИТА (оглядываясь): Мама! Мама! (Неожиданно свет падает на Прона. Рита вздрагивает). Что вы тут делаете?
ПРОН: Тебя жду.
РИТА: Где мама?
ПРОН: Ушла вслед за папой.
РИТА: Почему это происходит с нами? Где мне их искать?
ПРОН: В объятиях Мологи.
РИТА (качает головой): Я вам не верю.
ПРОН (встает, идет к Рите): Рита, глупышка, я знаю, знаю, что ты не веришь моим словам. Всю жизнь будешь их искать, всматриваясь в лица прохожих людей, и все впустую. Они не вернутся, с того света еще никто не возвращался. Поэтому я хочу спасти тебя от ненужных переживаний.
РИТА (отстраняется от него): Нет, я никогда вам не поверю. (Мечется по комнате, как заведенная). Чертова скульптура свела их с ума. (Неожиданно останавливается, испуганно смотрит на Прона) Это все ваших рук дела.
ПРОН: Да, моих. (Делает ударение на каждое слово). Я всегда знаю, как будет лучше. (Достает билеты). Единственное упущение – билеты пропадут. (Подбрасывает билеты в воздух. Рита падает на колени, собирает билеты. Вся в слезах. Прон поднимает ее). Встань и прекрати плакать, тебе это не идет. Красный нос портит миленькое личико. (Достает из кармана носовой платок, дает Рите, та демонстративно бросает платок на пол. Прон с улыбкой идет вокруг Риты, подходит к ней, берет за плечи, пристально смотрит). Смотрю на тебя и вижу Анну. Тебе только шестнадцать, и я с трудом себя сдерживаю. (Достает еще один носовой платок, дает Рите, та принимает). Тебе придется смириться и идти дальше. Перешагивать, и снова идти дальше. Ты же хочешь стать цирковой артисткой?
РИТА (шепотом): Хочу.
ПРОН: Значит, надо стоять, как скала. Тебя будет носить из стороны в сторону, а ты должна стоять, не сгибаясь. Дам тебе совет: когда придут покупать твой талант, не соглашайся сразу. Пусть придут еще раз, и еще раз, пока не отдадут все, что есть. А то приходишь к человеку, и он за безделицу талант продает. Поняла? (Рита кивает. Прон декламирует). Сегодня будет цирк!
Звучит цирковая музыка.
Выходят помощники Прона. Один меняет декорацию комнаты на цирк: завешивает "комнату" по периметру красной тканью, создавая иллюзию "шатра". Другой надувает воздушные шары и раскидывает их по сцене, бросает в зал.
РИТА: Я об этом мечтала с детства.
ПРОН: Мечты должны сбываться.
Третий подносит Прону и Рите яркие цирковые костюмы.
Помощники Прона выносят мебель гостиной.
ПРОН (Рите): Раздевайся. (Рита снимает свое платье, Прон одевает на нее платье и шляпку. Снимает с себя пиджак, надевает сценический пиджак и шляпу-цилиндр. Красит ей губы красной помадой. Помощники уходят. Прон берет Риту за руку, представляет публике, как конферансье). Дорогие друзья! Перед вами выступает лучшая фокусница Москвы – Маргарита Круглова.
Прон отходит в сторону. Выходит ассистент Риты: молодой человек выкатывает ящик, залезает в него. Рита "распиливает ящик".
За кулисами звучат аплодисменты.
Рита встает в центр сцены. Летят блестки.
ПРОН (подходит к Рите, достает из кармана сломанный карандаш): Это тебе на память, чтобы не забыла мои слова. (Уходит).
Аплодисменты замолкают.
Рита снимает с платья ленту, перематывает сломанный карандаш.
Замирает.
Занавес.
Москва, 2014