Бумага всё стерпит. Бери, рисуй, пиши, исчеркай, комкай, выбрасывай. Можно складывать исписанные листки в стопки для дальнейшего использования в благих целях. Летом для разжигания костра или печи на дачном участке или ещё для чего. Она терпеливо ждёт своей участи – молчаливо и достойно.
Написанное на бумаге может радовать, огорчать, веселить и расстраивать. Строчки, буквы иль каракули могут быть любого цвета и запаха. Было время, даже молоком писали, чтобы прочесть после предварительного подогревания. А уж то, что написано пером, не вырубишь топором. Да и нарисованное, словно курица лапой, не смыть и не стереть до бела и полной чистоты ощущений. То, что вымарано и расчерчено до полной невозможности дальнейшего использования по писчей надобности, потребно только на растопку. В пути от дерева развесистого до огня обжигающего, много всякого одушевлённого встречается. Не плохого или хорошего, а имеющего огромное желание оставить свой след.
Пишущий или рисующий, априори не может быть негодяем, как думается. Любое творчество возвышенно и прекрасно. Результаты же иного самоутверждения посредством пера, которое плавно перерождается в кинжал, не всегда привлекательно. Особливо для мишени, для субъекта или объекта потенциального принимающего на свой счёт этот самый результат. Особенно страшно и неприятно до хрипоты в горле, когда бумага несёт «серое» огромным массам потребителей.
Ничего не подозревающий листок, чистый и светлый, как душа, которая дадена человеку при рождении вместе с телом, впитывает в себя отрицательное, несёт и передаёт. Но, сам по себе, выступает неким парламентёром. Вестником, которого даже уничтожить по прочтении дозволяется, если содержание дурное. Милое сердцу складывается и хранится за образами, а отталкивающее и зловредное даже не подлежит последующему разглаживанию. Скомкивается и в угол, в пыль, даже если внутри водяные знаки и вензеля по углам...Что-то ещё пробурчав себе под нос, оглядев маленькое помещение, где свалено было всякое – маленькое и большое, круглое и квадратное, чёрно – белое и разноцветное, написанное, напечатанное и нарисованное, пожилой киоскёр скинул халат, надел старенькое серое пальтишко, выключил свет и вышел. Плотно закрыл за собой дверь, и два раза повернув ключом в замочной скважине, оставил внутри пахнущего пылью помещения, изложенное на бумаге разнообразное внутреннее состояние авторов.
Горячее и молниеносное, срочное и якобы востребованное прямо сейчас, выдёргивая закорючки ног из вязких газетных листов, начали рваться через узкие щели маленького киоска наружу, к людям. Ёмкое содержание ничего не подозревающих страниц, стремилось, как можно быстрее, посредством одного из органов чувств, пробраться в мозг. Оно для этого и создано.
Скоропортящийся, порой фейковый товар, не должен настаиваться, как недельные щи. Жёлтое может храниться вечно. Ему всё одно, когда будоражить воображение читающих. А то, что с пометкой, с молнией в левом верхнем углу, должно бить в данную минуту. Не важно, холостой выстрел или дуплетом дробью – цель ничего не подозревающая должна быть поражена. Бумага терпит, а чернила ранить обязаны. Проникать глубоко в серое, будоражить, к бою звать, к топору, на баррикаду. Нужно ногам туда направляться сейчас ли нет такой необходимости - не важно. Главное, прокукарекать и поведать о возможном.
- Ну чего вы суетитесь? До завтра обождать не можете? Шило что ли в одном месте? Им же лучше будет, если начнут с вами общаться не сейчас, а с утра. Вы лишь написанное, а им жить!!! Если останется чем это делать после вашего проникновения внутрь. Нас вот, хоть сегодня раскрась, хоть завтра – всё одно радость опосля. Хоть бы поджёг кто наше заведение. Лучше уж костёр греющий тело, чем псевдо знания, ранившие то, что дадено человеку в момент рождения. Пожалейте вы страждущих, и так у них чувства ответственности, сострадания, понимания и терпения до красна накалены. Постоянное состояние стресса лопату, отбойный молоток иль штурвал держать мешает. Руки уже трясутся от вас...
Пока коровы подрастут, куры станут несушками и яблоневые деревья плодоносить начнут, не теряя ни секунда, необходимо «сито» в головы выстраивать. Станем мы светлыми всё равно, у нас иного пути нет, но к моменту потребления своих – молока, яиц, яблок и всего прочего, хорошо бы черепную коробку, условно говоря, научиться проветривать. Прибор «свой-чужой» туда встроить и наконец-то освоить технологию, при которой доброта и нежность не затеряются, а патриотизм и здоровая ненависть к себе расхлябанному и равнодушному, улетучивается.