Недавно был день рождения моего отчима Степана Павловича. Это был человек удивительный, последний из могикан: выходец из деревни, он прошёл войну (с 15 лет на фронте), училище, службу на флоте и дослужился до зам. Командующего ЧФ.
Рос он на Черкащине, в деревне Марьяновке. Папа был машинистом поезда. Это очень помогало семье в трудные послереволюционные годы: отец, проезжая мимо деревни, сбрасывал с поезда мешок угля, а мальчишки его подбирали и несли домой - было чем топить печь. Однажды произошёл курьёзный случай: сыновья, как всегда, побежали к мельнице, завидев папкин поезд, и подобрали мешок. Приносят домой, а там вместо угля - сахар! В голодный-то год это было настоящим сокровищем. Мать от радости чуть не лишилась чувств. А уж что она испытала, когда выяснилось, что отец не сбрасывал им сахара! Не иначе, Господь вмешался - решила верующая женщина. Дело в том, что как раз в это время дети болели от голода, и сахар был тем самым лекарством, которое им было необходимо.
Когда дедушке Стёпе было 14 лет, их деревню оккупировали немцы. С населения собирали "добро" и отправляли в больших чемоданах в Германию. Это было самое начало войны. Дед со своими сверстниками должен был таскать это добро на станцию. Но маленький Стёпа решил надурить немцев. Подговорив ребят, он высыпал всё награбленное из чемоданов в овраг по дороге на станцию, а в чемоданы напихал листья , ветки и камни. Но так получилась, что, когда грузили какой-то чемодан, он открылся, и всё вывалилось наружу. Осенние листья закружились по перрону, а разгневанный местный гауляйтер велел привести к себе мальчишек. Дедушка рассказывал, что их построили перед начальником, и он велел говорить правду. Сказал, что если зачинщик назовёт себя, то остальные будут помилованы. На полу рядом с немцем лежала большая овчарка. Дедушка боялся не столько оккупантов, сколько собаку – коренной житель, он знал такие места, где немцам и в голову не пришло бы его искать. Набрав в грудь побольше воздуха, дедушка всё-таки решился и, воспользовавшись тем, что руки были не связаны, дал дёру. Мальчишку искал в лесу целый отряд, но так и не нашёл, и дедушка благополучно сбежал к партизанам. Некоторое время он жил в лесу, потом пробрался к своему дому .Оказывается, немцы после этого отпустили остальных ребят, но долго держали в заложниках его старшего брата, тоже Стёпу, а потом угнали его в Германию на принудительные работы. После войны Степан вернулся домой и стал директором местного заводика по переработке сельхозпродукции, присылал нам вкуснейшую халву и душистое подсолнечное масло.
Вы заметили, наверное, что и тот и другой - Степаны. Это отдельная история! Отчим родился в многодетной семье и крестить мальчика (на восьмой день) отправили дальнюю родственницу, которая и должна была быть крёстной. Та даже не знала толком всех детей по именам. И вот, приносит младенца батюшке, тот достаёт Святцы и читает все имена на тот день. "Степан" показалось тётке самым звучным. Так и окрестили. Принесли домой. "Принимайте Стёпку!" Мать руками всплеснула: "Да как же! У нас уже Степан есть!" А отец и говорит: "Ну и ничего - один помрёт, другой останется. Пусть будет Стёпой." Так и звали их всю жизнь - Степан и Стёпа. И пережили они и войну, и голод, и умерли в старости. Для меня шоком была реакция отца: "Как же он мог так сказать?" - "А почему нет? Он не желал смерти своим детям. Он просто знал, что жизнь сурова: многие мои братья и сёстры умерли в младенчестве" - отвечал мне отчим. И это тоже была какая-то новая правда и новое отношение к смерти, которое я начала чувствовать у верующих людей задолго до того, как прочла и осмыслила историю Иова - отношение к жизни и смерти как к дару.
Итак, подросток решил идти на Ленинградский фронт, к старшему брату Володе. Пришлось приписать себе пару лишних лет возраста, чтобы не прогнали из части. Так и получилось, что мальчик из южного украинского села, не видевший настоящего снега и не умевший ходить на лыжах, попал в лыжную бригаду и совершил долгий переход в снегах, постеснявшись признаться сразу, что он и лыжи-то видит впервые в жизни. Это чуть не стоило ему жизни, если бы не товарищи: они помогали ему первое время, а потом он и сам освоил хитрую науку. Где бы судьба его не бросала, он везде расспрашивал о своём брате, но тот, как в воду канул.
Однажды Стёпу послали в Москву с каким-то заданием и вдруг - неожиданный вызов на Лубянку. Надо ли говорить, как парень испугался. В те времена по своей воле на Лубянку никто не рвался. Зашёл в обычное с виду здание, предъявил повестку, тут и началось странное: повели его куда-то, потом повезли на лифте, потом кружили по коридорам. Ну всё, думает, пропал я! Приводят к двери и впускают внутрь. У окна спиной к нему стоит какой-то военный. Страшно. Но тут мужчина поворачивается и оказывается его братом Володей. Вон куда судьба его забросила!
- Так что, всему Ленинградскому фронту обо мне рассказал, Стёпа? - улыбается брат.
После войны Стёпу взяли без экзаменов в военное училище, а по окончании предоставили право выбора - где служить. Парень выбрал Севастополь. И на то были причины: его дед служил на паруснике "Императрица Мария" простым матросом, отец - тоже проходил службу в Севастополе на одном из броненосцев. А сын достойно продолжил военно-морскую династию.
На похоронах дедушки было пол Севастополя. Совершенно незнакомые люди подходили к маме и рассказывали, как он им помог в том или в этом. Дедушка помогал всем, кто в этом нуждался. При этом сам не имел даже дачи: а зачем, есть же дача у тёщи, к чему лишнее? Жил в центре, в трёшке, но исключительно потому, что дети у него были разнополые и так было положено в советское время – никогда не «выбил» себе никаких особых льгот или привилегий. Но самое удивительное – это его отношение к моим детям. Казалось бы, ну кто они ему, если и я-то практически чужая? А дети никогда не чувствовали, что он не родной им дед, скорее – наоборот. Кто знал столько историй и морских баек, кто умел не просто рассказать сказку, но «оживить» её? Кто умел заинтересовать малышей в скучной огородной работе или рутинном деле уборки квартиры? Только любимый дедушка! Это он научил Катю читать, применив «военную хитрость»: звал её к себе на время, пока я укладываю Герку, и сначала сам медленно читал, а потом просил её почитать, потому что у него «глазки болят». За лето 4-летка научилась читать бегло и с удовольствием. А «разбор полётов» каждый вечер? Дети ждали с нетерпением призов, которые он вручал «по итогам дня»: за хорошо заправленную постель, за убранные самостоятельно игрушки, за помощь маме и бабушке. Я как-то попыталась перенять этот опыт, но не сумела быть последовательной и внимательной: дедушка записывал все плюсы и минусы, анализировал ситуацию, не упускал ни одной детали. Правда, и детей у меня было в тот период уже шестеро, уследить труднее, да и призов нужно в разы больше.
Но самое главное, чему он меня научил - это внимательное, бережное отношение к окружающим людям, к близким. Ни разу отчим не повысил голоса, никогда не затевал скандалов и разборок. Однажды при мне мама с бабушкой попытались "выяснять отношения". Отчим зашёл в комнату и сказал: "Если хотите покричать, отправляйтесь-ка лучше на базар, там самое место." И вышел. Больше я ни разу не слышала ничего подобного.
Он умел найти общий язык с каждым - и высокопоставленным чиновником, и сторожем гаража. Когда его останавливали гаишники, что вообще было крайне редко - водил машину он очень аккуратно, он даже не успевал предъявить документы, а просто вежливо здоровался со служителем порядка, и его отпускали. "Био-дипломат" - звал его командующий. Да, отчим умел "разрулить" любую ситуацию.
Однажды я проходила пионерскую практику в лагере "Огонёк" в Евпатории. Это был лагерь для детей работников КГБ, вожатыми были курсанты-гэбисты, а воспитательницами на отрядах - мы, студентки РГФ. Поговаривали, что таким образом в ряды вербуют девочек со знанием англ. и нем. языков. Не знаю. Меня никто не вербовал. Даже наоборот. Я восстала против своего вожатого и ходила к начальнику лагеря по этом поводу: мой вожатый организовал в отряде слежку пионеров друг за другом. Бедные дети каждый вечер докладывали ему, кто что делал. У одной из девочек украли деньги, и началось самое настоящее детективное расследование - каждый подозревал всех! Обстановка была самая нездоровая. К сожалению, никто на мои протесты не реагировал, даже наоборот - вожатый начал на меня "наезжать". Тогда я взяла отгулы и поехала домой. Рассказала всё отчиму и заявила, что в этот ад не вернусь - пусть мне и не засчитают практику. Тогда отчим посадил меня в свою машину и повёз в Евпаторию. Сказал так: "Я поговорю с начальником. Если что, заберём твои вещи и уедем." И ему хватило буквально пяти минут разговора. Я осталась, больше никто меня не трогал, а в отряде установились нормальные отношения между детьми. Но самое главное, я поняла, что справедливость может торжествовать, если на свете ещё существуют добрые люди. Получается, что мир вокруг нас зависит только от нас самих, и если бы каждый человек поступал по совести, мы жили бы в раю.