Из бесед с Русланом Царгасовым (Царгасовым) - выводы-воспоминания из разговоров об узбечках и змеях).
Привет Руслан – тот рассказ, что я показал Вам – о грузине геологе, в какой-то мере показывает мое отношение к нерусским – кавказцам – хачам, узбекам - чуркам, полякам католикам, хохлам и новороссам - солдатам, воюющим с обеих сторон, якутам, корейцам и другим нерусским.
Мой ответ всегда – я из Тимирязевки – я интернационалист. Не нацист, не антифашист, я именно воспитан в СССР.
Я по долгой жизни в чатах много общался с людьми разной веры – христианство в трех конфессиях - православие, католицизм, протестантство (до пятидесятников),с мусульманами, буддистами, кришнаитами и даже сатанистами. Я общался с очень большим количеством людей разных национальностей и вероисповеданий.
Наци очень стремятся слиться с православием и создавать совместные боевые отряды с поддержкой не только языческого символа солнцеворота – а креста – что мне не нравилось. Но я говорил с ними спокойно и доверительно и без ссор.
Антифашисты сами не дружат с азиатами и кавказцами (которых по идее защищают) и прочими отличными от них, им нужно громить, бить и я не понимаю их – антифа помоему это, как зеленые – зарабатывают деньги на скандалах и просто хотят драться.
Из моего знания – хач это крест – это христианство и это как легенда Хачикян из Мимино.
Это не оскорбление.
Сидел с таджиками и узбеками строителями под яблоней – пили чай и ели бутерброды летом. Они строили мне баню. В цене не сходились. Они привели старого рабочего узбека в гости – беседовали до ночи за чаем и пирожками. Разошлись с миром и цена на работы была принята моя.
Я сказал – узбекской культуре 5 тыс лет – какие чурки? Кто эти люди: Рудаки, Хаям, Саади, Фирдоуси, Низами, Хафиза? Они чурки?
Далее рассказ строю по маленьким эпизодам из жизни (потом эту рецку вывешу отдельным рассказом).
1. В ТСХА мы дружили с казахом, корейцем, липецким русским, евреем (москвич только он был) и я.
Голодное время – стипендия мизер – 82 год- помогают из дома и студенты подрабатывают.
Привез их в гости домой в деревню с разрешения мамы.
Первый курс. Есть мама давала. Пить не в коем случае. Сами как-то купили бутылку красного, тайком и выпили на 5ых.
Дома говорили о родине, пели под гитару, играли в карты и раскладывали пасьянсы, рассказывали истории.
Кореец Ким спросил: А танцы есть в деревне? Я ответил –
Да, в семейном клубе прямо сейчас.
Тогда я в деревне той жил три года и местную шпану почти не знал – меня там не прибили потому, что мама была в профкоме и лечила алкашей и вытаскивала шпану из милиции.
Но это моя деревня, мои гости и танцы это святое.
Пришли. Танцзал маленький.
Девчонки 14 лет – неинтересно, потом подходили и взрослые пацаны к вечеру.
Сидит местный заправила – парень лет 25 и его друзья.
Сцепились его ребята с корейцем. Я вмешался – меня звать ко царскому двору.
Саня, хочешь по тихому тут танцевать с друзьями ? Подгони нам бутылку вина и пачку сигарет.
Я ребя! Да вы че? Я ж местный – пацаны гости мои.
Ответ: Ну ладно пляшите – но чтобы кореец не борзел, а ты типа потом чем нить угостишь.
Потом с тобой отдельно поговорим. А у меня в деревне друзей ноль я ж приезжий новый был.
Настроение испорчено.
Девки малолетки – домой пойдем.
Ким мне :Есть цепь и ручка заводская от граблей?
Я - зачем?
Нунчаки сделаем – ко мне 10 чел не подойдет.
Юность это не время страха – юность это отсутствие условностей и раздумий.
В гараже четыре ручки отполировали – дырка сбоку и дырка с торца.
Тросик вместо цепи – заклепали. Две палки из бука, соединенные одним стальным тросиком.
Потом вторую пару.
Я когда увидел, как Ким их крутит - обалдел – восьмерка и свист и веер такой и вид, что его невидно.
Бутылки пустые от Мовиля у стен чуть не пополам и что важно без касания стены.
А конфу Саня Ким знал огого.
Ну, наш пар выветрился на нунчаках – по-моему, больше все испугались за жизнь корейца и зоны – он бы в крови там всех оставил.
Уехали счастливые – я потом научился крутить эти палки и даже полгода носил их в сумке ( это запрещенное оружие холодное было).
Потом другие друзья так же восьмеркой вокруг боков своих научили меня по тюремному крутить нож.
Я попал в академку (отпуск) на год и расстался с этой интернациональной компанией.
После возвращения мне было трудно ездить каждый день по схеме - метро-электричка по 2-3 часа в один конец и я в деканате попросил общагу.
Дали комнату с негром – принцем – он жил в двухместной комнате с 2 женами и плевал на всех.
Мне сказал зам.декана – ты комсомолец – ты его перевоспитаешь.
Кстати – я к афроамериканцам отношусь совершенно лояльно и до и после того случая. И дружили и пили с нормальными (выпивали).
Я к нач. общежития чеченцу. Мне жить негде.
Он: Саш, спокойно – пойдешь к пятикурсникам – там 2ое живут в 5местной.
Я пришел – мне сказали – ты хороший и тебя знают с 5 го курса - был тут твой приятель - но вот честно – мы деды – нам тут осталось 4 мес , жизни тебе тут не будет – ну не то чтобы вытравим – сам уйдешь .
И я опять пошел к коменданту.
Комендант – сухарь высокий и спокойный парень – не переживай - пойдешь к Заку – там комната есть – ну месяц поживешь.
А это был чеченец борец Заку. У него 4 чеченца борца в подчинении и трое славян пацанов – они каждое утро бегают и качаются – порядок в комнате идеальный.
Заку тренер и мастер спорта. Это, по сути, мафия спортивная.
Я пришел – ребята дали мне кровать и все молча.
Потом накормили и напоили чаем – потом спросили: Где живешь? и рассказали, где они живут.
Бегать с нами будешь по утрам? А у меня спорт травма - на самбо ногу повредили – я сказал, что не могу и у меня через полгода после операция в Цито.
Не бегай ладно. Живи с нами.
Я их немножко боялся. Жил спокойно хотя.
Они мало говорили все время занимались спортом. Потом сжился, сдружился и забыл про все на свете – такого покоя и уважения я не видел нигде.
Потом меня позвали жить к себе однокурсники-одногруппники , а далее житие в больнице Цито и все... Я потерял связь со всеми. Но добро чеченцев не забыл.
2. Драка с дагестанцем.
Мы все новички-первокурсники и не знаем друг друга.
Первая электричка, первый поезд , 1 курс, бывший абитур едет копать картошку.
Все из разных мест СССР – готовят-то для совхозов спецов агро и животноводство и бухгалтера, а мы – мы экономисты.
Все студенты парни тихие, а дагестанец нахальный голубоглазый просто ужасно себя ведет – всех задирает и к девушкам пристает.
У меня намечалась ну вроде, как дружба с девчонкой – к такой милой и спокойной Наташе.
Достал даг всех.
На картошке в поле он всех цепляет, ржет, оплеухи отвешивает.
Ну, я дрался в школе, ходил на самбо. Но потом с болезнью ноги и с возрастом как-то уже давно не бывал в стычках.
Был скромен, тих, не нахал и не драчун.
Ну что делать?
Он начал просто задирать всех, ржать и оскорблять.
Я сказал ему – Хватит.
Он сказал – пойдем выйдем.
Куда мне деваться? Все от страха молчат.
Мы пошли за стог. Били лица, потом сцепились и катались.
Душили.
Били куда непопадя.
Потом я, курящий, просто начал задыхаться и терять сознание.
Он уселся на меня и начал душить.
Ну что сдаешься? Проси пощады – я молчу – отдышался, опять деремся лежа.
Потом он опять меня душит.
Я просто молчу. Ну, ему надоело – он встал и, угрожая мне нетрадиционной формой любви - ушел – это чисто ругань – у кавказцев голубей нет.
Я проиграл драку и был избит.
Дагестанец ничего не сказал никому про драку – я пришел с разбитой губой и бровью – у соперника ссадина на брови. Он перестал приставать к девчонкам. Я собирал картошку в ведро молча.
Меня лечили в медчасти амбулаторно, и он туда приходил – бровь лечил. Мы не разговаривали.
Потом после практики мы поехали на овощебазу на ночь разгружать вагон с овощами и сортировать картошку. Ночью никуда не уйти. Я забыл его имя – прошло 30 лет.
Потому пишу дагестанец.
Он начал гнобить пацанов – выше его на голову и нескольких весом под центнер.
Драка была у него в крови и все время он смеялся – нос с горбиной – ноги как в балете – по горам ходить и вес не огромный, сам выше среднего роста и что важно не злой – насмешник.
Очень жилистый и дыхалка сильная.
Пацаны просто скисли – никто не шел один на один и никто слова не сказал.
Во! Вспомнил! – Усам!
Я отвел его в сторону и сказал – Усам – чего ты лезешь к ним?. Люди ночью устали – сказал, как ничего не было – а он же избил меня месяц назад.
А я его не боялся – я был опять готов ко всему.
А че ты Саня – мало тебе? Я говорю – все мы люди – веди себя нормально. Да лан – Сань не буду. Потом сказал :Они все боятся и даже не говорят со мной– ты как-то один тут со мной словом перекинулся.
Оказалось Усам очень одинокий человек – он как-то тогда ото всех отдалялся. Дружил, жил со своими в отдельной комнате.
----------------------------------------
После первого курса нас опять послали на картошку – теперь в Саратовскую область – в учхоз.
Я всё старался подработать – гитару купить за 30 рублей. Мешки грузили 80 кг-а то и сто с зерном – подработка – как я не умер? Бабушка подарила потом 12 рублей.
Столовая рубль в день, зарплата 30 рублей. 1,1 руб на колосках, 6 рублей сутки скотником – ну в вариациях все равно 30 р выходит. Навоз грести ночами за 6 рублей это царская работа – только блат. Стипендия 30-45 рублей в месяц и вся после практики – напортачишь - можешь не получить вовсе – а у меня была повышенная стипендия за 5-ки в учебе, но она получаема была в учхозе-совхозе Михайловское (будущее место работы) 81 рубль – до совхоза 900 км.
Вечером 5 тонн зерно-мешков разгрузили на троих – на ужин опоздали – руки ноги- трясуться. Бутылку водки на троих. Я две рюмки маленькие дома и две на вокзале на голодный желудок.
И тут открытый грузовик пришел – нас в Аткарск вести – а оттуда в Саратов. Только успел рюкзак собрать.
На вокзале ночь. На полукруглом ступенчатом входе в вокзал стоит мент в легкой рубашке. Звезды большие – но в небе – не на погонах. Студенты бросили рюкзаки в зале ожидания и разбрелись по углам и соседним пивным.
Поезд в 23-30. Я сижу уставший и никакой. Подходят две девушки студентки – Саша, пожалуйста, проводи нас в туалет – нам страшно ночью идти в туалет.
Туалет почти у рельсов – он типа сортир – дыра-очко в досках и луна в двери – света помоему даже нету и все в моче и вонь. Только куч нету. От туалета - от блестящих в ночи рельсов-путей – до вокзала метров 80 в узком проходе между зданиями вокзала. Я может быть уже писал про это – ну да ладно – пусть тут тоже будет.
Девочки сбегали на луну посмотрели сидя над бездной на корточках. Я курил в охране на углу этого ужасного места.
Вышли они - идем трое и вдруг сзади меня за стройотрядовку кто-то дергает – стоит 6 пацанов – один напротив меня сразу встал в стойку типа - я звезда и четверо сзади, один закрыл мне дорогу на вокзал сбоку.
Девочки – Саша – что это?
А это Зек из тюрьмы вернулся, собрал месную мОлодешшь и ну они 20 чел бегают вокруг вокзала и бьют студентов –пьяный Пасунько что ли подрался с кем-то в баре. Мой приятель по преферансу)).
А саратовские били всех студентов, потому что те гады москвачи! Там москвичей то 1-3 чела, остальные хохлы, черноземье казачье, татары, казахи и кавказцы.
Все равно мы враги – мы из Тимирязевки.
Я говорю – девочки идите в вокзал – срочно зовите наших всех (в ухо тихо так) и качаюсь.
Однокурсницы отупели от ужаса и стоят – Саша –а как же тыыыы? – я чуть не матом – Идите уже – но почти шепотом прошипел.
Ах! как я? – не успеют они – мне конец.
Крик парня сбоку - Э! Ты! хорош с девками трепаться. Ты студент?
От меня пахнет водкой – но я практически трезв.
Далее пишем телеграфно.
Я туплю и кошу под бухого – Какой студент?
Ну, ты там с ними был с этими муммовскими?
Я говорю – я ваще не с ними – ну я когда-то был студентом.
И улыбаюсь и хихикаю.
Резкий приказ лидера - Нечего время терять - бить его нужно.
Сзади между мной и стеной подкатывается тихая тень – меня ударят впереди стоящие и я упаду, споткнувшись о парня на карачках под моими коленями, головой о стену – потом ногами сломают ребра и выбьют глаза – отобьют почки. Придут девочки – а в Саратове скорой реанимации нету по тем временам то. И мальчики там поволжские – русские все бить меня собрались ни за что.
Меня так часто били ни за что – что я разучился плакать и научился сострадать изгоям и психам.
Я делаю шаг назад и вплотную встаю к стене – передо мной изумленная обезьяна – как я понял то?
Он откатывается.
Обычно, в драке двое на одного меня - я сильнейшего бил правой ногой живот плоско подьемом, не пыром – он задыхался на 10 минут, бить носком – пыром это смерть – но сейчас их 6 и я смотрю в глаза лидеру - качку 16-17 лет на ногах пружинах.
Ах, как он хочет кровищи!
Баран, тот кто встает на пихание под колени – он почти смертник – деревня глухая. Он не закроется от удара, не убежит и не сможет ударить – только вцепиться в ногу – но тут могут сверху ударить кулаком или локтем в темя.
НЕкогда !бейте – его ! – кричт лидер саратовских и я знаю что меня искалечат и девочки не успеют – может я выживу и мне будет безумно стыдно (сломанному на всю жизнь морально и физически) – что я ничего не делал!
За трусость.
Бей всегда первым!
Я неожиданно резко, крюком с правой бью лидера в зубы. Кожа кисти снаружи порвана острыми , ломающимися зубами. Он сгибается – сбоку меня валят ударами в голову и бок.
Я падаю и катаюсь по асфальту в 12ти ногах.
Меня стараются ударить по почкам – я закрываю бока локтями и стараюсь выкатиться из круга смерти.
Темно так, как будто я в преддверии ада. Луна ушла за тучи – я вылез и побежал к вокзалу.
Вслед: Cтоять сука! Он в зубы… бейте – я наверное был тогда чемпионом по бегу – хотя 100 м со своей ногой бегал за 15 сек.
Вылетаю на площадь – куда бежать то? – машины, москвичи, запоры, победа стоит высокая и тут вываливает из угла вторая толпа – я НАШИ!!!!!
*УЯШИ – А НЕ НАШИ!
Вторая часть этой бригады чел 20-25 и все сразу бить меня рвутся – я юркаю под Победу и вишу на кардане.
Меня не могут достать острые носы ботинок – но бьют руками, плюют и камни кидают в меня, машину качают.
Мент пузатый стоит под вокзальным фонарем и ноль эмоций.
Наши все студентушки пробухались и спали – когда девочки (которые спасли меня) прибежали с диким криком – Сашу Феоктистова убивают – спасите! – Ни одна морда не встала –а половина ваще бухала , где-то в баре.
Тогда девчулечки повисли на менте – прекратите избиение.
Он посвистел в свой маленький свисточек и ... и все замерли, половина ушла сразу в тень.
Я вылез из под Победы и подошел к менту и девчонкам.
Так! - пробалагурил мент - протокол составим – ты избивал прохожих саратовских спортсменов и ухмылка.
Я – один 20 чел? У меня течет кровь из губы и десны – ботинком кованным попали и висит с дикой боли изгрызенная кисть.
Это я Саша – я тут городские бои вел? И это при том что у меня бабушка практически с Энгельса (другая сторона Саратова и у меня поволжская кровь).
Девочки менту– мы на вас жалобу напишем..
Он в ответ - Идите уж свистульки – а то он в КПЗ будет 15 суток и приедет в скотском вагоне потом.
Я до того зол на своих – что влезаю в вагон не 4ый – а наверное 12 общий и лезу на третью полку – рюкзак держу, как кулак мешочник. Сплю. Утром смотрю бабка, стоящая в проходе, просит глазами – сыночек мне бы полежать. Я: бабуль ложись – токо полка третья – давай подсажу.
Стоим – станция Павелец. Я вышел из своего вагона в хвосте и в голове поезда вижу толпу и слышу крики – Саша - Саша мы тут! Они думали меня с поезда скинули – в такой ярости я хотел крушить все.
Дальше ехали в своем купе – неееее – я не бабник), но дружил только с отличницами девочками)). У сельхозвузовок всегда есть, что поесть. Радостно мелькают пейзажи, болит губа и забинтованная рука.
Идет одинокий Усам по проходу в туалет молча и насуплено – назад пойдет через 5 мин.
Я говорю – девушки давайте позовем Усама поесть – у него же даже вещмешка нету.
Они делают квадратные глаза.
Усам идет назад – мы все наперебой зовем его – садись в гости – поешь – что как жизнь?
Усам узнает меня – его стеклянные голубые глаза вдруг теплеют – он с доброй обаятельной ухмылкой спрашивает: Что Саша опять тебе надавали?
Я говорю – чего опять? – их двадцать чел было.
Усам присел, цыкает качает головой – эх меня там не было.
И он оттаял на глазах – оказался скромным, остроумным, сдержанным собеседником. Поел – посмеялся и я увидел, что он не монстр горец – а такой же как и мы – только очень одинокий.
С тех пор Усам стал всем другом. Провожались навсегда по окончании – все обнимались и клялись вечно встречаться после 5 курса.
Но еще не все.
Почти закончили Академию – я учился на курс младше (после отпуска в год),но был чуть не зам-зав ЭВМ – ночевал в комп.зале – так много программировал. Эвм тогда занимала квартиру размером зал.
Пришел ко мне Усам и говорит: Саня, меня может выгонят – я не могу диплом написать – помоги пожалуйста. Нужно одну только программу написать на страницу. Я подучу и опишу ее. Мне дадут диплом.
Я написал и описал и гонял его по объяснениям программы. Он сам потом программы мог писать и пробовал – я его подтянул.
Он ушел молча, не знаю получил ли диплом – пришел - спасибо сказал – принес какие-то мелкие гостинцы – я ото всего отказался – я писал программу 1 час.
Такие услуги я делал нескольким парням-однокурсникам и всегда абсолютно бесплатно.
Мы потом встречались и он радовался мне – потом уехал домой.
3.Драка 83 года.
Я в Цито был. Мне рассказали. Сам не участвовал в событиях.
Считаю необходимым отразить это в хронике времени.
Время абитура – осень – когда никто не знает молодых, и они не знают старожилов.
Абитур работает. На вахте в общаге сидит славянка белобрысая. Она вахтер. Ухажер чеченец стоит рядом и травит шутки. Он комендант корпуса. Там корпусов штук 5 и новые 2 общаги пристроили - высотки. Комендантов по числу общаг и один главный. Девчонка та хихикает. Лето у нее, свобода.
Идет негр с 5 курса – типа того принца. Пропуск не показывает – новички вахтеры всегда спрашивают пропуск – они не знают никого. Простите меня господа афроамериканцы – мы не США – у нас негр это не обидно, это прекрасное произведение было Хижина дяди Тома, это Элла Фицжеральд, это сейчас мой любимый Уилл Смит и Морган Фриман – я нормально отношусь к чернокожим – но тот был принц (они на самом деле учились в СССР) и мы всегда называли негры – это нам, как славянин сказать и писать афроамериканец трудно - я не буду – я из Тимирязевки. Никто же не переименовывает географические названия Нигер и Нигерия. Это пусть в Америке с ума сходят.
Идет негр-принц- абитуриентка вахтер девочка-цветочек– пропуск! – он ей пощечину – знать нужно, кто тут живет и уходит. Чеченец негру: Cтой да! – негр встал – чеченец прямым правым бьет его в лицо - негр падает- через три часа у общаги негры со всех вузов вокруг – человек 100-200 и все еще чеченцы – человек 100-200.
Идут драки – русские пытаются разнимать - бесполезно- приезжает милиция – драки уходят в перелески, соседние дворы – приходит машина Омона и пустая машина – грузовик крытый – ловят всех и пихают в машины – потом порциями в течение недели- месяца выпускают/
Голос Америки орет! – в СССР массово избивают чернокожих. Коменданта снимают, никого не сажают, все живы. Мне это украинец рассказывал – который видел все сам.
Я внутренне говорю себе о негре – нечего русских женщин бить и жить в одной комнате с двумя наложницами.
Потом пили с капиталистическим негром – он сказал – ваш СССР это плохо – вы не даете людям жить – мы там дома живем лучше. Я ему - Карл Маркс! Интернационал! – он в ответ – Вы меня с ним что познакомили? Говорили нормальный парень, историк и остроумный – он марксист и псих. А он был сын большого папы.
Ну, простите господа негры – мы на марксизме воспитывались.
4. Курбан.
Курбан был таксист – семья была в Узбекистане и в России – может одна и таже.
5 детей.
Звонишь поздно вечером или рано утром – Курбан нужны лекарства и поесть – купи, пожалуйста, то и то из лекарств и пиццу. Привозит – сверху чека сколько дашь – ну 200- 300 р - он пять магазинов объехал.
1 Машина 7ка жигули – бампер привязан проволокой – ночью пиво с суши возил по всему району – не спал – всегда улыбка и всегда: звони Саша!
Звоню спустя год после последнего вызова – Курбан. с Новым годом! Ответ – я не Курбан – я Афар.
А где Курбан? Он год назад погиб в аварии. Поехал через переезд неправильно, гнал для клиента – вылетел скорый поезд– машина всмятку.
Я честно – чуть не заплакал – он не был мне близким другом – но каким же он был прекрасным человеком. Безотказным и веселым.
Афар говорит– я телефон его у жены покойного взял – связей было много – я тоже таксист – если что нужно говори. Я онемел. Я говорю – какой прекрасный человек был – я просто мычу – я в прострации – все меньше друзей моих на этой земле.
Умерли друзья детства, сердце, печень. Убили в Польше и Афгане. Умерли от водки. Убили.
5. Узбеки и таджики.
Я жил в деревне в своем доме. Работавших узбеков никогда не обижал.
Узбеки намаз делают на участке – не трогаю. Пришли, улыбаются. Я говорю, что верить в Бога хорошо – молодцы.
Узбек жил у нас на летней дачке водитель грузовика.
Мне всегда помогал – я пошел как-то его провожать и в магазин. Пристали к нему трое амбалов местных пацанов. Ну, че чурка попался! Тот побелел и покраснел. Я его закрыли говорю: Cлышь парень! - я лидеру тройки – а помнишь, как я тебе наливал и есть покупал – ты дембель был – помогите дембелю- я гуляю!
А я тебе как отвечал. Да без вопросов – водки не дам, но банку пива и закусить дембелю куплю. Добро забыл?
Ответ парней – ты че – мы тя знаем – сказал бы сразу, что парень с тобой. Узбек ваще-то не сбежал – думал я его брошу и биться придется с тремя.
Строят мне узбеки или таджики беседку. Не у всех регистрация – ну и приверженность к траве.
Саша – ты будешь? – Ответ - Не я лучше выпью, чем анашу курить.
Пропал Миша узбек – у них у всех тут русские имена. Они ко мне - Саша у нас у одного регистрация – мы не можем в милицию идти – нас заберут и вывезут домой на поезде.
Мой ответ – выкосите борщевик у своей избы – отравитесь. Я хромой еду на автобусе в ментовку.
Прихожу – следаки в запаре. Тебе чего? Я говорю - друга потерял - он узбек – трупов не находили ли и может кто задержанный из Средней Азии есть? Вопрос следователя: Ты ему кто? Сват – брат? Неродным справок не даем.
Я ментам: Мужики – ну хоть намекните. Ответ - Кароче – трупов не было, в обезьяннике бомж и не узбек – мы тебе ничего не говорили.
Иди подобру – а то мы тебе найм без регистрации припаяем. Я говорю – друг же, какой найм ? – а беседка?
Я пришел к узбекам – говорю: нету нигде – неродным справок не дают.
Миркамель помылся, побрился – я в милицию иду. Здрасти приехали.
У тебя же регистрации нету – Миркамель в ответ - я брат его –я за него отвечаю тут – больше надеяться не на кого.
Вернулся – ему тоже самое сказали.
А мы до того сходили с ним и в жек и заявку на регистрацию подали – мне по знакомству обещали ускорить. А то мог и тютю на поезд.
Вечером звонок в 11 вечера. Миркамель стоит в ночи – в двери с тарелкой дымящегося плова – Саша это тебе. Покушай. У меня до сих пор та тарелка не разбилась – так и забыл вернуть.
Я – где Миша? Нету.
Спустя 2 года вечером в магазине – Миркамель – где Миша? Нету.
Что делаешь?
Осень – строек нету – могилы роем на кладбище.
И он улыбается мне – он рад и я улыбаюсь ему и мы расходимся в ночи.
Я из Тимирязевки.