В продолжение темы финской живописи одна из моих старых статей.Она больше научная, чем развлекательная, но содержит много информации, полезной для любителей этого вида искусства и, разумеется, Суоми. В статье представлены имена всех моих любимых художников (конечно же, не столь любимых, как Хелена Шерфбек).
Финляндия – страна, культурный облик которой, несмотря на глубокие корни и древнюю историю финно-угорского населения издавна жившего в этих местах, сложился, не будет большим преувеличением сказать, всего за столетие. До 1917 г. находившаяся в сфере влияния Швеции и России, Финляндию открыли как край сельской идиллии с таинственной мифологией лишь в эпоху романтизма во многом благодаря Э.Лённроту. Бросая ретроспективный взгляд на историю культуры этой страны, мы понимаем, что события XIX века оказались фундаментом, без которого само здание финской национальной культуры не могло быть построено.
Для художественной жизни Скандинавских стран и Финляндии второй половины XIX в. характерно парадоксальное переплетение реализма, натурализма и национального романтизма, и границы этих направлений здесь оставались сильно размытыми.
Провинциальная по меркам XIX в., Скандинавия, а тем более, лишенная независимости Финляндия, долгое время оставались своеобразным «заповедником» так называемого «национального романтизма». Романтизм XIX столетия в этих странах позиционировал себя как движение, обращенное к национальным корням, что было актуально в обстановке формирующегося национального самосознания. В Финляндии и Швеции возникает движение, получившее название «Карелианизм», превратившееся в своеобразный культурный концепт, что еще более подчеркивает сугубо национальные ориентиры творческого поиска. Художники, принадлежавшие к этому направлению, и в наибольшей степени выразившие его идеи, в поисках вдохновения обращались к ярким образам «Калевалы», ставшей гимном движения национального возрождения и символом борьбы за независимость. Не случайно Карелия, как хранительница первозданной чистоты и истинного духа Финляндии, всегда занимала особое место в сердцах финнов. Именно здесь продолжался «век Калевалы», а заклинания и заговоры, использованные Лённротом в своем произведении, можно было и в конце XIX в. услышать в повседневной крестьянской жизни.
В Финляндии сложилась совершенно иная художественная среда, коренным образом отличавшаяся оттого, что было в эту же эпоху в других странах Европы. Европейский реализм фактически рождался как реакция на издержки становящегося на ноги индустриального общества. Аграрная Финляндия по определению не могла произвести на свет социальный реализм аналогичный европейскому в художественной жизни. Весь XIX в. – это время формирования и интенсивного развития национального сознания, а как следствие проникающий из-за рубежа реализм автоматически перенаправляется в сферу патриотических идеалов и чаяний. Финская живопись – одно из самых показательных явлений того времени – на протяжении всего XIX в. находилась под мощным влиянием национального романтизма, которому отдали дань практически все творческие люди северной Европы, модифицируя, приспосабливая к местным культурным условиям европейскую реалистическую традицию.
Париж становится Меккой для начинающих финских художников, но никогда их не увлекали наиболее радикальные эксперименты в области живописи. Они были талантливыми учениками, но художественный поиск французов явно не соответствовал, согласно их представлениям, культурным традициям родного края. Пуантилизм и Калевала оказывались мало созвучны.
Дорога в Париж была «открыта» Адольфом вон Беккером, практически неизвестным российской публике. В его творчестве мы видим ставшую впоследствии едва ли не магистральной тему повседневной жизни «маленького человека». Он проводит почти незаметную, но от этого не менее значимую грань между столь свойственным национальному северному романтизму любованием повседневной жизнью, доходящим до явной идеализации и сентиментализма, и реалистической рефлексией. Именно в Париж по его стопам поедет его знаменитая ученица – Хелена Шерфбек.
Не только Париж привлекал молодых финских художников. Иным, не менее значимым центром, куда устремлялись их взоры, становится Дюссельдорф. Там, например, учился Вернер Хольмберг, оставивший серию романтических пейзажей. Именно в Дюссельдорфе в полной мере раскрывается талант новатора в финской живописи – Виктора Вестерхольма, увлекшегося импрессионизмом и перенесшего его на почву финской культуры. Однако, творчество Вестерхольма не привело к массовому распространению импрессионизма в стране. Впрочем, и незамеченным он, разумеется, не стал – техника импрессионизма использовалась для выражения национально-романтических идей и образов. Кого же можно действительно считать основателем финского реализма? Безусловно, это будет Альберт Эдельфельдт. Фактически на протяжении двадцати лет он оставался признанным авторитетом для всей художественной Финляндии. Его картина «Похороны ребенка» считается своеобразным поворотным моментом. В качестве моделей он использовал своих соседей и членов семьи, а сама картина четко привязана к современной Эдельфельдту сельской действительности. Все эти художники заложили тематический и стилистический фундамент, на многие десятилетия определив направление развития финской живописи.
Вся дальнейшая эволюция финской живописи это история любви - борьбы двух начал: реализма и национального романтизма. Стремление выразить «финский характер», показать специфику финской культуры приводило к тому, что художники сохраняли приверженность специфическому соединению романтизма и реализма, которое в наибольшей степени и отражает термин «Карелиализм». Искусствоведы нередко используют также термин «калевальский романтизм», что с нашей точки зрения несколько уже, поскольку слишком жестко привязывает данное явление к эпосу, хотя на самом деле художники затрагивали в своем творчестве темы с текстом «Калевалы» напрямую не связанные, но базирующиеся на отражении реальной жизни обычных, чаще сельских жителей Финляндии.
В эпоху, когда неоромантизм завоевывает прочные позиции в Скандинавии, где-то тесня реализм, а где-то и дополняя его, начинается творческий путь двух талантливых художников, определивших векторы развития финской художественной жизни на долгие годы, и создавших узнаваемый образ Финляндии. Они родились в один год – 1865 – в крестьянских семьях с приблизительно одинаковым достатком. Только Пекка Халонен на севере – в Лапинлахти, а Аксели Галлен-Каллела – на юго-востоке, в Пори. Оба впоследствии признавали, что всю жизнь сохраняли привязанность к родителям, от художественной среды весьма далеким, но сыгравшим в их становлении как художников важную роль. Родители будущих живописцев по своему способствовали развитию художественных талантов сыновей, в том числе и благодаря собственной природной одаренности. Так мать Аксели стала его первым учителем живописи, а отец Пекки помимо крестьянского труда, занимался еще и декорированием, отделкой домов, к чему он и привлекал сына.
В дальнейшем биографии художников складывались весьма схожим образом. Они учились в Хельсинки, в школе Художественной Ассоциации. В 1884 г. Аксели Галлен-Каллела отправляется в Париж, а в 1890 г. туда же едет П.Халонен. За время пребывания в Париже оба художника знакомятся не только с ведущими художниками Франции, но и с представителями скандинавской творческой среды, представлявшими в Париже так называемую «Северную колонию».
Поиск национального и художественного «лица», рост национального самосознания, совпавшие с распространяющимися идеями обновления искусства, столь характерными для модерна, способствовали обращению к народному творчеству. Кроме того, модерн, признавая за народным искусством собственные художественные достоинства, еще более подталкивал художников к творческому поиску именно в этом направлении. Ничего удивительного, что в такой обстановке интерес к «Калевале» существенно возрастает. Однако не обращение к языческим корням мы видим в творчестве художников. А.Галлен-Каллела, так же как и П.Халонен, воспитывались в христианской традиции, а потому образы, представленные на их полотнах – это образы именно христианские. Достаточно вспомнить знаменитую картину А.Галлен-Каллела «Мать Лемминкайнена» (1897). При всей эпичности данного произведения, доминирует здесь лирическое настроение – настроение материнской любви. В образе матери знаменитого героя «Калевалы» перед нами предстает мать самого художника – Матильда Галлен. Мы видим явные аллюзии на тему христианской пиеты – оплакивание Христа. Интересно и расположение героев на картине – лежащий обнаженный Лемминкайнен и мать, сидящая по центру полотна, чей скорбный взгляд устремлен к небу. Фигуры на картине вписываются в равнобедренный треугольник, как и знаменитая скульптура Микеланджело «Пиета». Однако художник посредством цветовой палитры и стилизации, а так же включением символических образов, характерных лишь для карельской и финской традиций (в частности, образ лебедя Туонелы на черной воде), сумел удержаться от банального копирования и сохранить общую эпическую атмосферу «Калевалы».
Понятие «эпичность» во многом станет ключевым для творчества художников. Возможно, причину тому следует искать также во влиянии «Калевалы». Одновременно, это то, что будет роднить полотна художников, придавать им стилистическую схожесть. Достаточно сравнить несколько полотен: «Первопроходцы в Карелии» (1900) и «Уходя на войну» (1896) П.Халонена и «Разбитая лодка» (1907), а также фрески «Весна» (1903) и «Стройка» (1903) А.Галлен-Каллелы. В большинстве случаев перед нами локальные события и камерные сцены, при этом все эти полотна являются эпическими по характеру и исполнению. Может возникнуть впечатление, что работал один художник. Природа – неотъемлемая часть полотен Халонена и Каллелы. Она нередко представляется самостоятельным персонажем, который и придает величие и эпичность происходящему. В творчестве Халонена природа становится совершенно самодостаточной и самоценной, не зря Пекка Халонен считался одним из самых талантливых пейзажистов своего времени. Находясь под влиянием японской живописи, он раскрывает новые грани финской природы, словно создает гимн суровому северному краю.
Белые одежды изображенных на картинах людей, являясь традиционным для этого региона некрашеным полотном, вызывают ассоциации с белыми одеждами святых на средневековых фресках. Обращает на себя внимание еще одна общая черта – это преобладание горизонтали. Если на картинах Каллелы это преобладание бесспорно – бесконечный горизонт и линия воды в «Весне», аккуратно уложенные бревна сруба в «Стройке», снова теряющийся горизонт, многократно подчеркнутый линиями волн в «Лодке», то в живописи Халонена это может и не столь очевидно. Впрочем, в ряде полотен мы находим абсолютно аналогичную Каллеле горизонтальную линию. Так, например картина «Охотник на рысей» дает нам четкую линию горизонта, повторяющуюся лыжами охотника, плюс двойная линия под углом в сорок пять градусов – линия сугроба и повторяющая ее линия ружья в руках охотника. А картина «Работа по выходным» (1907) словно вступает в заочный разговор с «Лодкой» Каллелы того же года: такой же многослойный горизонт – серый, переходящий в бледно розовый и кобальтовый; повторение линии горизонта линиями серо-голубой воды. Художники выбирают одинаковую палитру – серо-стальную, холодную, столь подходящую для передачи северной природы. На картине Халонена изображено четыре персонажа – трое мужчин, один из которых стоит в лодке, а двое толкают лодку с берега в воду, и женщина, залезающая в лодку. Мы не видим их лиц, но атмосфера необъяснимой грусти успешно транслируется зрителю. На картине Каллелы всего один персонаж – пожилой человек, печально глядящий в даль. Но и здесь мы также можем наблюдать, как полотна «переговариваются» друг с другом: один из персонажей полотна Халонена также в белых традиционных финских одеждах и бос, как и герой Каллелы. Обе картины выступают словно две части одной истории – длинной истории жизни. Возникает ощущение, будто пожилой герой Каллелы, стоя у разбитой лодки, вспоминает свою жизнь, вспоминает тех, кого мы видели на полотне Халонена.
Как уже отмечалось, горизонтальная линия далеко не всегда читается однозначно. Точнее, не всегда она доминирует. На полотнах Халонена «Первопроходцы» и «Уходя на войну» оставлен лишь небольшой участок, где просматривается горизонт. Прямая линия чуть затирается, прячется за линией леса. Но что ее заменяет? Это уже упомянутая линия в сорок пять градусов. Герои картины «Уходя на войну» спускаются с горы из верхнего левого к правому нижнему углу картины ровной цепочкой, друг за другом (снова в белых одеждах) под этим наклоном. «Первопроходцы» валят деревья, и веревки натянуты снова под этим углом. Это линия стремящаяся стать горизонталью. Нет горизонтали, но есть стремление к ней! Вода, ели и холмы – вот финский ландшафт, так может горизонталь воды и наклоненные ветви, оказываются прасимволами финской культуры.
Люди, валящие многовековые деревья в лесу, мальчик, запускающий змея, старик, чей взгляд устремлен за пределы полотна – все они безошибочно определяются как часть финской культуры. Художникам удается великолепно передать как настроение своих героев, так и общую атмосферу. Обращает на себя внимание то, как Пекка Халонен, не прорисовывая лиц, сообщает зрителю чувства героя. Так, на картине «Короткий путь» центральный персонаж это женщина, которая собирается переходить по бревнам через ручей. На минуту она задержалась и обернулась. Мы не видим черт ее лица, но чувствуем ее взгляд, устремленный прямо на нас. Холодная серая палитра, маленькие приземистые домишки, низкое серое небо в тон выцветшим старым серо-синим одеждам женщины – все это дает ощущение безысходности и печали, что не часто встретишь на полотнах Халонена, и что, в свою очередь, сближает это произведение с творчеством русских передвижников.
Сравним тематику произведений Халонена и Каллелы: это семья, дом, дети, быт. Одной из центральных тем художников становится тема семьи. Поскольку романтизм и неоромантизм XIX столетия в Скандинавских странах и Финляндии позиционировал себя как движение, обращенное к национальным корням, что было более чем актуально в обстановке формирующегося национального самосознания, очевидно, что тема семьи должна была оказаться «вписана» в национальный колорит. Бросается в глаза схожесть сюжетов и художественного решения картин Каллелы «В сауне» (1889) и Халонена «Сауна» (1925). Перед нами традиционная финская сауна. Художники выбираю спокойные цвета, общий темный фон, на котором ярко выделяются светлые тела людей. И в том и в другом случае перед нами патриархальная многопоколенная семья и наличие фигур пожилых людей справа подчеркивает межпоколенню связь. Обращает на себя внимание та забота, с которой молодая женщина на картине Каллелы моет голову немощному старику. Все эти картины окрашены характерным лиризмом и грустью. Картина Халонена решена в более светлых, холодных тонах. Светлый пол, ступени, ярко выделяющиеся на темном фоне, схематичное решение фигур, не прописанные лица говорят о влиянии экспрессионизма. В то время как блики на светлых влажных телах, горящий огонь, темный, почти черный, фон сауны Каллелы отправляет нас к реализму А.Цорна.
Своеобразным продолжением темы семьи становится тема детства. И здесь мы видим очевидное сходство в творчестве художников. Безусловно, крестьянскую повседневность невозможно было бы раскрыть в полной мере без живых детских образов: «Мальчик и ворона», «Корова и мальчик», «Нищий мальчик», «Мальчик-бедняк», «Первый урок», «Подпасок из Паанаярви» и многие другие картины А.Галлен-Каллелы, и, словно бы зеркальное отражение или продолжение темы в творчестве П.Халонена – «Два мальчика», «Мальчик, переходящий через ручей», «Мальчик на берегу» и т.д. Детские образы светлые, радостные, даже на картинах Халонена, где нет прорисовки лица, тем не менее, художнику удается передать позитивное настроение – светлая палитра, совмещение образа ребенка и воды, как традиционного символа чистоты.
В зрелом возрасте их судьбы продолжают пересекаться. Оба они входят в число художников, составивших общество под названием «Молодая Финляндия», – своеобразный аналог русских передвижников, – что еще больше обращает их к хуторской жизни. Не только своим творчеством они «пропагандируют» сельских финский быт, но и их собственные жизни также оказываются самым тесным образом связаны с сельской местностью. Так, Аксели Галлен-Каллела удаляется в сельскую глушь, в приход Руовеси, где селится в рубленом доме, построенном по его собственному проекту, но внешне практически ничем не отличавшемуся от патриархальных сельских деревянных изб. Ориентируясь на быт края, который финны назвали «Архангельская Карелия», он делает эскизы, пишет планы еще до того, как начинает подбирать место для строительства. В конце жизни он создавал иллюстрации для издания «Великая Калевала». Многие из его работ так и остались незаконченными. Умирает А.Галлен-Каллела 7 марта 1931 г. Вскоре после этого дом великого финского художника становится музеем.
Совершенно аналогичным образом поступает и Пекка Халонен. Поменяв после женитьбы в 1895 г. несколько мест, в 1898 г. молодые супруги обосновались в тихой, идиллической Туусуле. Там, совершая долгие прогулки вдоль живописного берега озера, Пекка Халонен все больше влюбляется в этот край, что, в конечном счете, и привело к созданию, как и в случае с Галлен-Каллелой авторского проекта деревянного дома, над которым работал сам художник и его родной брат Антти. Маленький и в то же время великий мир Халосенниеми, окрестности Туусулы становятся его Вселенной. Бесконечная девственная природа края превращается в неистощимый источник вдохновения для художника. Пекка Халонен умирает 1 сентября 1933 г. В 1949 г. его дом был выкуплен муниципалитетом Туусулы и, так же как и дом А. Галлен-Каллелы, превращен в музей.
Их жизни пришлись на непростой период финской истории. Обучаясь в Париже, много путешествуя по Европе, художники испытали влияние всех значимых веяний и направлений художественной жизни последней четверти XIX – первой четверти ХХв. Чтобы не происходило, оба сохраняли верность родному краю и столь любимому ими «романтическому реализму».
Сложившаяся в XIX в. культурная ситуация – стремление к независимости, рост национального самосознания, формирование культурной идентичности, складывание университетской и богемной среды – в Финляндии способствовала тому, что в одно и то же время на авансцену художественной жизни выходит целая плеяда талантливых людей,. Никому не известная и интересная лишь узкому кругу специалистов, провинциальная Финляндия неожиданно обрела вполне узнаваемый «культурный профиль», заняв собственное место в европейской художественной жизни.
Литература
1. Фар-Беккер Г. Искусство модерна. KONEMANN in der Tandem Verlag Gmbx, Konigswinter, Тандем Гмбх, 2004
2. Akseli Gallen-Kallela. Ed. Juha Ilvas. The Finnish National Gallery. F. G. L;nnberg, Helsinki, 1996.
3. K;m;r;inen, Eija: Akseli Gallen-Kallela. Artist and Visionary. WSOY, Porvoo, 1994.
4. Lindqvist L, Ojanen N. Bringing art to life. Otava Book Printing Ltd, Keuruu, 2008.
5. Valkonen M. Kultakausi. WS Bookwell Oy, Porvoo, 2007